Видя мое непонимание, он пояснил: — Все что ты видишь здесь никому не нужно. Оно либо не работает либо сломано. Скупщики платят за целые экземпляры или за то, чего на их складах еще нет. А это помойка станции, куда выбрасывают все то, что не подошло скупщикам.
— Во это палево! — сказал я.
— Ты это о чем? — не понял Юра.
— Вот об этом, — я пнул ногой лежащую рядом железяку, даже на вид она была тяжеленная как не знаю что: — Представь что кто-то это тащил ее на своих двоих, а потом выяснилось что это хлам и лом!
Сначала парень не смело улыбнулся, а потом прыснул от смеха.
— Ты чего? — удивился я.
— Сразу видно что ты еще не встречался с модификантом на поверхности планеты, — сказал он: — То что ты испытал здесь получив несколько тычков по ребрам, лишь маленькие цветочки. На территории станции имплантанты работают с пониженной мощностью. Выйдя за пределы базы, все солдаты становятся настолько сильными, что этот хлам для них не тяжелее пачки с лапшой.
— А почему солдаты? — удивился я в очередной раз.
— Да, как же мало ты знаешь, — выдохнул Юра, усаживаясь на ближайший выступ метало-пластика.
Со слов парня выходило, что ИИ станции считает всех прибывающих людей на территорию базы солдатами. Этот вывод был сделан на основании текста заданий, которые выдавали как одиночкам, так и группам бойцов.
Решив заняться моим образованием, Юра открыл мне еще одну неприглядную сторону жизни на станциях Эхплиса. Оказалось что среди волонтеров были люди, личное состояние которых исчислялось миллионами кредитов на планете Земля. Все происходящее здесь для них было игрой. Люди умирали не опасаясь за свою жизнь, так как у них было достаточно средств для того чтобы оплатить выращивание нового клона. Выполняя сложные задачи, за месяц жизни на станции они набрали множество очков. Устроенный рэкет среди новичков, обеспечивал постоянный приход единиц триплеза, и это позволяло создать поистине неубиваемые машины для смерти из тел своих клонов.
— Ну а про женщин я думаю ты и сам догадаешься что да как, — грустно улыбнулся парень: — Среди солдат их не много, основная масса прекрасного пола поставила себе имплантант красоты и ни разу не покидала территорию станции.
— Дела, — протянул я, сидя на планете Земля, как то не ожидал встретить здесь такое.
— Давай ближе к делу, — Юра встал и направился к груде металла: — Прежде всего тебе надо научиться определять, что лежит здесь давно, а что скинули за прошедшую ночь. То, что приросло к палубе, можешь даже не смотреть, все перетряхнули еще до нас и не один раз. Интерес имеют только свежие вещи, такие например как вот эта штука.
С поднятой в верней части кучи хлама пластмаска была кривой фиговиной. От всего что лежало вокруг она отличалась лишь отсутствием налета из пыли.
— И что с ней делать? — не понял я.
— Сейчас я ее буду ломать и остается надеяться, что из составляющих ее частей найдется хоть одна целая.
Положив найденное на чистое место, Юра достал какой-то инструмент и принялся ковырять щели, пытаясь разъединить детали. Корпус находки был сплавлен с одной стороны, а с другой сплющен.
— Ты не стой, походи кругом, может еще что найдешь, — заметив что я стою и ничего не делаю, парень решил меня напрячь.
Я не видел никакого смысла в том чтобы копаться в помойке, но и стоять над душой у работающего человека было не хорошо. Обходя ближайшие кучи, я наткнулся на двух парней.
— Эй ты что тут делаешь? — окликнул меня один из них.
— Я с Юрой пришел, — ответил я.
— Мало вчера этот задрот получил, так он еще одного с собой приволок, — усмехнулся тот, что покрупнее: — Слушай сюда, наша доля ровно половина от того что найдешь, решишь хитрить, получишь в глаз. Если не дойдет, то второго раза не будет, получишь шило в печень и добро пожаловать в тело нового клона если оно есть.
— Понял? — видя что я молчу, угрожающе переспросил крупный.
— Понял, понял, — сказал я.
Проверять в подобном на деле свою регенерацию не было никакого желания. Развернувшись, я пошел назад. За первым же поворотом обнаружился Юра. Судя по всему он отлично слышал весь разговор, случившийся пару минут назад.
— Нашел что-нибудь? — спросил я.
— Да, но это никому не надо, — протянув мне расковырянную пласмаску, он побрел куда-то в сторону.
Повертев в руках обломки, я заглянул внутрь, раскрыв корпус неизвестной детали. В мешанине каких-то проводов и непонятных покореженных штук выделялся своей целостностью фиолетовый стержень. Ухватив его двумя пальцами, я потянул на себя. Отбросив в сторону хлам, я рассматривал найденное. Квадратного сечения, длинной восемь сантиметров, стержень будоражил смутные догадки. Я направился в след за Юрой, решив получить у него пояснения.
— Слушай а что это? — спросил я догнав парня.
— Никто не знает, — ответил он, переворачивая найденной где-то длинной палкой показавшееся интересным на земле: — В начале их часто находили, но скупщики перестали брать.
— Подаришь? — спросил я.
— Зачем тебе? — слабое любопытство проскочило на его лице.
— Ну, у меня ничего нет, будет хоть эта штуковина, — сказал я и понял что не покривил душой.
У меня действительно ничего не было. Одежда, выданная мне в первый день была на удивление крепкой и не пострадала не смотря на все мои злоключения. Ремень, кобура и пистолет болтались бесполезным грузом на поясе, как и у любого из встреченных мной людей за прошедшие два дня. Высокие ботинки на шнуровке были одинакового фасона, и бухали с одинаковым звуком при ходьбе по металлизированному пластику пола. При такой похожести, хотелось иметь хоть какое-нибудь отличие, даже если оно будет просто лежать в кармане, скрытое от посторонних глаз.
— Бери, — потеряв интерес, отвернулся парень.
— Ты знаешь, я наверно пойду, — сказал я ему в спину.
Не дождавшись реакции на свои слова, я покинул местную свалку. Становиться крысой, роющейся в помоях шесть месяцев, не было никакого желания.
* * *
Стрельбище находилось на третьем уровне и здесь было многолюдно. Постояв в сторонке я наблюдал за негласными правилами, принятыми здесь. Получить еще раз по голове и потерять сознание мне совсем не хотелось. Порочную практику обмороков надо было прекращать.
Через четверть часа я уловил общий смысл. Те, из чьих тел торчали имплантанты и на ком была форма чуть отличная от моей, подходили к огневому рубежу без очереди, едва кабинка освобождалась. Новички, такие как я, стояли в сторонке, терпеливо ожидая разрешения от низенького, но очень широкого мужчины.
«— От чего они все такие брутальные?»- злился я.
По всему выходило, что выращенные клоны были прототипами реальных тел, так как при выращивании использовался ДНК человека. Технология переселения сознания работала только между телами, имеющими одинаковый генокод, и ни как иначе. Командовавший здесь мужчина и на Земле оказался бы уважаем за свою комплекцию и ширину плеч.
Понаблюдав за действиями еще одного новичка, я убедился что понял все правильно.
— Добрый день, — я подошел к распорядителю.
— Под каким отрядом ходишь? — не ответив на приветствие, спросил здоровяк.
— Кому триплез платил? — видя мои затруднения с ответом он повторил свой вопрос по-другому.
— Отряд Вепрь, платил Витру, — сообразил я.
— Прям таки Витру? — удивился широкоплечий.
— Ну нет, Сидору, а он Витру, — нашелся я.
Хмыкнув, он потер подбородок. Возникло ощущение, что я сказал что-то не то.
— Ладно, вставай в конец очереди, — распорядитель потерял ко мне интерес.
Очередь шла не очень быстро, пришлось простоять почти час. Войдя в кабинку я увидел перед собой длинный туннель. Стоило взять пистолет в руку, как дверь за моей спиной закрылась.
— Восемьдесят шестой, Желаете улучшить уровень владения оружием?
— Да, — честно ответил я.
— Выберете доступные программы.
Передо мной развернулось полупрозрачное меню. Синий и белый были основными цветами в палитре интерфейса. Серым цветом были отмечены недоступные мне функции. Единственный огонек подсвечивал успокаивающим зеленый светом иконку с изображением пистолета.
Мысленно ткнув в нее, я стал изучать развернувшееся меню. Разделенные вертикальными полосами, сверху вниз шли какие-то обозначения. Две левых колонки оказалась не окрашенными в серый цвет и давали выбор: «одиночная стрельба» или «стрельба очередями».
Я попытался всмотреться в символ одиночной стрельбы, маленькое окно с желтой окантовкой выскочило чуть сбоку. Понять что в нем написано никак не удавалось. Стоило ослабить внимание, как окно пропадало. Несколько повторных попыток не принесли ясности.
Подтвердив выбор тренировки «одиночная стрельба», я окунулся в неведомый мне ранее мир стрельбы. Я никогда этим не занимался и все происходящее было для меня внове.
— Сделайте пять одиночных выстрелов, — сказал голос.
В появившуюся на грани видимости мишень я постарался выстрелить требуемое количество раз. Даже на глаз я понял что не попал.
— Сделайте пять одиночных выстрелов, — повторил голос.
Когда последовала седьмая по счету просьба, я стал нервничать. Процесс обучения мне не нравился.
— Первичная оценка произведена. Желаете произвести коррекцию?
Слишком быстрый переход от моего раздражения монотонностью стрельбы к радости что что-то работает, расслабил мою осторожность и я опрометчиво сказал «Да».
Боль скрутила мое тело. Я ухватился левой рукой за стоящий передо мной бруствер, правой облокотившись на стену кабины. Пистолет зажатый в руке мешал, но убрать его в кобуру не получалось, пальцы руки словно свело судорогой.
Через несколько секунд боль ушла, так же быстро, как и появилась.
— Коррекция произведена успешно. Сделайте пять одиночных выстрелов, — сказал голос.
Чертыхнувшись я постарался успокоиться. Полное непонимание того что происходит начало бесить. Желание покинуть стрельбище я задавил в себе, так как идти мне было некуда. Помощи ждать тоже не приходилось. Прошедшие два дня красноречиво объяснили мне мое социальное положение в этом обществе.
— Сделайте пять одиночных выстрелов, — повторил невозмутимый голос.
Взяв себя в руки, я решил не отступать и делать то, что просят. За проведенные полчаса в кабинке тира боль скручивала тело еще три раза.
— Энергетический заряд вашего оружия ниже допустимого уровня.
На этой фразе мое занятие стрельбой закончилось. Как только я всунул пистолет в кобуру, дверь за моей спиной отъехала в сторону. Покинув помещение, ассоциирующееся теперь с острой болью, я осмотрелся. Очередь из новичков стала чуть меньше, но в остальном все было по-старому. Мимо меня стремительно прошел солдат, от его поступи палуба под ногами ощутимо дрожала.
— Че так долго, — он бросил походя раздраженный взгляд.
Отвечать я не стал, так как его спина уже скрылась за захлопнувшейся дверью кабинки. Еще два человека, очевидно друзья прошедшего мимо меня солдата, смотрели с неприязнью. Я решил что идти мимо них не безопасно и двинулся в сторону распорядителя, тем более что у меня был вопрос.
— Можно спросить? — обратился я, не доходя пары метров до сидящего на топчане мужчины.
— Ну? — наверно это был положительный ответ.
— У меня пистолет разряжен, где можно зарядить?
Вопрос по-моему мнению был правильным и для меня насущным. Но не смотря на мои мысли об этом, он вызвал смех не только у распорядителя но и у других новичков, стоявших достаточно близко, чтобы услышать.
— Дайка посмотреть на твою пукалку, — протянув ко мне свою грабле- образную ладонь, сказал здоровяк.
— Да, совершенно пустая батарейка, ммм, — он вертел мое оружие в своих ладонях, рассматривая ствол со всех сторон: — Думаю надо сходить в магазин и купить новую батарейку! Уха-ха!
Я уходил со стрельбища, ощущая на своей спине насмешливые взгляды. Было понятно, что я опять в чем-то прокололся, вызвав всеобщее веселье. Через какое-то время я успокоился, сообразив, что наверно неправильно понял слова, прозвучавшие в конец тренировки.
«— Как жаль, что Сергея с Рустамом здесь нет», — накатило чувство одиночества.
* * *
Пройдясь немного по широким коридорам четвертого уровня после посещения пищеблока, я решил вернуться на пятый. Центр выдачи заданий я еще не посещал и было интересно как там обстоят дела.
Помещение, в которое я вошел, было многоярусным. По периметру прямоугольного зала шли три ряда балконов. Окинув взглядом людей на верхних ярусах, я отметил наличие имплантантов в их телах. Стоя по двое или трое, они лениво переговаривались, посматривая презрительно вниз. Иногда кто-то из них отвлекался от порожнего времяпрепровождения и скрывался в проеме одной из дверей. Множество комнат выходило на балконы, подняться на которые мешал очередной разводящий.
Солдат сидел на нижней ступени трапа и лениво присматривал за новичками, толпящимися в центре своеобразного дворика. На противоположной стене виднелось семь терминалов. Когда один из них освобождался, из толпы отделялся новичок и занимал опустевшую кабинку.
Пока я наблюдал за тем, как здесь все происходит, освободилось одновременно три терминала. Возникла путаница в том чья очередь и кто должен идти, дернувшийся парень к одной кабинке, не успев, метнулся к другой, но и она оказалась уже занята.
— Эй! Моя очередь! — крикнул он в сердцах.
Не успел его крик стихнуть, как мои глаза расширились от удивления. Я впервые мог наблюдать возможности, дарованные имплантантами. Сидевший до этого спокойно разводящий, неожиданно сместился к толпе. Его движения были настолько быстры, что казалось он размазывается в воздухе. Большая половина новичков оказалась лежащими на палубе, те кому повезло остаться на ногах, стремительно покидали центр получения заданий.
Пока я пялился на проскакивающих мимо меня людей, не заметил как оказался единственным, кто еще был на ногах, разводящий приближался ко мне.
Начало удара было смазанным. По мере приближения кулака к моему лицу, резкость восприятия восстановилась и стала даже казаться, что рука чуть-чуть притормаживает. Мозг успел дать команду телу на то чтобы уклониться, но исполнить задуманное не удалось. Одеревеневшие мышцы слушались с трудом, все что удалось, это чуть отклониться назад и слегка повернуть голову.
Кулак прошел впритирку к скуле, ободрав кожу. После этого я как-то сразу оказался припечатанным к стене, лицо неприятно ссадило. Опустив глаза я увидел рифленый ботинок, упиравшийся мне в солнечное сплетение. Судя по всему, разметавший толпу новичков разводящий, не довел удар ногой до конца, лишь обозначив его на моем теле.
— Неплохо, — сказал он: — Будешь первым в очереди, пусть за тобой занимают.
Переспрашивать что «неплохо» и почему я стал «первым в очереди» дураков не было. Судя по комментариям летящим с верхних ярусов, мужчину подтрунивали за то, что он не стал размазать меня по стене. На предположения о том, что он стал старым и сентиментальным, разводящий огрызался, предлагая острому на язык солдату спуститься вниз.
Бросаемые им на меня взгляды красноречиво говорили, что он уже жалеет о своем поступке. Я постарался больше не смотреть в его сторону, чтобы не давать повода прицепиться ко мне.
Одна из кабинок в этот момент освободилась и я поспешил ее занять. Толпа новичков молчала, успев организовать новую очередь за моей спиной.
Зайдя в будку, я оказался перед квадратной пластиной, вделанной в стену. Никакого экрана или кнопок я не обнаружил. Оставалось только догадываться о том, чего от меня ждет техника. Припомнив свои действия в кабинке тира, я постарался спроецировать ситуацию на текущее положение. Единственное, что пришло в голову, это положить ладонь на квадрат.
Развернувшееся меню чем-то напоминало виденное на стрельбище, с той лишь разницей, что преобладали коричнево белые цвета. Неактивное было серым, активное коричневым. На основном экране отображалось мое имя, количество дней с начала обучения, количество смертей, и прочая-прочая информация. За исключением срока обучения все остальные графы содержали ноль.
Перейдя на вкладку с заданиями, я удивился. Мне было доступно целых четыре задания, при том что Юра говорил, что новичкам дается только два, с минимальным отличием между собой. Изучив текст заданий, я задумался. Для выполнения трех первых требовалось покинуть территорию базы, для четвертого делать этого было не нужно. Сильно смущало, что критерием успешности выполнения последнего, являлось окончание курса стрельбы из пистолета.