Но уже вечером того же дня воспитатели предстали перед Крупном. В этот день Круин был до крайности загружен делами: он разработал график полетов космолетов-разведчиков над территорией противника, и несколько разведчиков уже вылетело на дежурство. Теперь Круин писал отчет за последние два дня. С нескрываемым раздражением он спросил Фэйна и Парта, зачем они явились.
— Сэр, пленники предложили перейти в их дома и там продолжать обучение, — начал Фэйн.
— Каким образом они это предложили?
— Главным образом жестами, — ответил Фэйн.
— И вы сочли, что это бессмысленное предложение достойно моего внимания?
— Мы решили, что нам следует поставить вас в известность относительно некоторых аспектов этого вопроса. Наставление по порядку действий и дисциплине обязывает нас докладывать вам о любом возникающем вопросе, — упрямо продолжал Фэйн.
— Хорошо, хорошо, — уже доброжелательней сказал Круин. — Так в чем же суть вопроса?
— Время — это важный фактор. Чем скорее пленники изучат наш язык, тем лучше. Однако пленников угнетает их положение. Они слишком много думают о своих друзьях и семьях. Будучи у себя дома, они бы поддавались обучению гораздо эффективнее.
— Слабый аргумент, — хмыкнул Круин.
— Это еще не все. По своей природе туземцы наивны и дружелюбны. Мне кажется, что нет причин опасаться их. Будь они настроены воинственно, они бы давно напали на нас.
— Совсем не обязательно. Осторожность — первейшая мудрость. Устав обороны подчеркивает это неоднократно. Вполне вероятно, что эти создания решили выяснить, что мы собой представляем, прежде чем предпринимать какие-либо шаги.
Фэйн быстро сориентировался и повернул слова Круина в нужное ему русло.
— Именно это меня и тревожит. Ведь сейчас в нашем лагере находятся шесть пар глаз и шесть пар ушей противника. К тому же, отсутствие шестерых жителей может вызвать тревогу в их городе. Если же принять их предложение, тогда туземцы будут спокойны, а мы будем видеть и слышать все, что происходит у них.
— Резонно, — вставил Джузик, присутствовавший при разговоре.
— Молчать! — рявкнул на него Круин. — Я не помню ни одного параграфа наставления, который разрешал бы подобные вещи. Сейчас проверю.
Он взял стопку наставлений и уставов и углубился в них. Прошло немало томительных минут, прежде чем Круин отложил книги в сторону и хмуро заявил:
— К данной ситуации подходит лишь одно положение: в случае особых условий, не предусмотренных настоящими руководствами, командующему предоставляется право самостоятельного решения, если оно не идет вразрез с существующими уставами и наставлениями. Где находятся жилища пленников?
— До них час ходьбы, — ответил Фэйн. — Если что-нибудь с нами и случится — что весьма маловероятно, — будет достаточно одного нашего космолета-разведчика, чтобы стереть с лица земли их городишко. Они даже не успеют понять, в чем дело. Один разведчик, одна бомба, одна минута.
— Что же, почему бы в конце концов не воспользоваться их глупостью? Действуйте! — заключил Круин, неохотно уступая.
Когда воспитатели в сопровождении помощника командующего направились к выходу, Круин заметил, что Джузик чему-то улыбается.
— Что означает ваша улыбка, Джузик? — остановил его командующий.
Лицо Джузика моментально стало торжественно-серьезным.
— Выкладывайте, выкладывайте!
— Я подумал о том, сэр, что три года на корабле — это очень долго, — задумчиво ответил Джузик.
Круин резко встал из-за стола.
— Очевидно, для других это было не дольше, чем для меня.
— Мне кажется, что для вас это время тянулось даже дольше, чем для других, — с уважением, но несколько вызывающе сказал Джузик.
— Вон отсюда! — взревел Круин.
Атаки, которых не было
— Восьмой этап: «Отражение первых атак методами, изложенными в Уставе обороны». — Круин фыркнул и провел рукой по своим орденам.
— Но никаких атак не было, — сказал Джузик.
— Знаю, — оборвал его командующий. — Я бы хотел, чтобы на нас нападали. Мы готовы к бою. Чем скорее они начнут военные действия, тем скорее они поймут, кто хозяин этой планеты. До каких пор мы будем бездействовать? Вот уже девять дней, как мы здесь, и ничего не происходит.
Круин перевернул страницу устава;
— Девятый этап: «Развивать успех согласно положениям Устава обороны». Как мы можем развивать успех, которого нет?! Доложите, как проходят разведывательные полеты.
— Сегодня я еще не собирал разведчиков для доклада. Все восемь разведчиков должны уже вернуться, но они почему-то опаздывают.
Круин со злостью отбросил устав. Его крупное широкоскулое лицо побагровело от гнева.
— В наставлении говорится, что в случае невозвращения разведчика район его полета должен быть немедленно опустошен. Никаких полумер! Пусть это будет им уроком!
Джузик напряженно вглядывался в утреннюю дымку через иллюминатор.
— Сэр! Первый разведчик приземляется. Второй тоже заходит на посадку, — с облегчением сообщил он.
— Выяснить причину опоздания и доложить мне.
* * *
Линия обороны заканчивалась там, где полоса пепла переходила в зеленые луга, усыпанные лютиками и гудящие от несметного множества пчел.
Круин пришел сюда для того, чтобы оценить со стороны оборонительную позицию отряда. И здесь, в тени развесистых деревьев и цветущих кустарников, перед его глазами открылась потрясающая картина: четверо механиков корабля номер семнадцать возлежали на спинах в траве, блаженно раскинув руки и лениво переговариваясь. За разговором они не услышали, как подошел Круин.
— Встать! — заорал командующий.
Механики мгновенно вскочили на ноги и выстроились перед Крупном: плечом к плечу, руки по швам, с покорно-бессмысленным выражением на лицах.
— Фамилии?
Сделав пометки в своем блокноте, Круин скомандовал:
— Шагом марш! Я займусь вами позже.
Механики отдали честь и четким строевым шагом пошли в лагерь. Круин проводил их злым взглядом до самого корабля. Только после этого он отправился дальше. Поднимаясь на холм, он не снимал руки с рукоятки пистолета. С вершины холма ему была видна вся долина, в которой расположилась его армада. Безукоризненный звездный строй. Молчаливо-зловещий лагерь Гульды.
По другую сторону холма простиралась сельская местность. Лесистый склон сбегал к небольшой речке, исчезающей где-то в туманной дали. На противоположном берегу речки четко вырисовывался большой участок обработанного поля, на краю которого стояли три дома.
— Доброе утро, — неожиданно услышал Круин у себя за спиной. Это было сказано приветливо, на гульдском языке со странной интонацией.
Круин резко обернулся. Рука его потянулась к кобуре пистолета, а лицо приняло суровое начальственное выражение.
Встретившие его чистые зеленые глаза искрились смехом.
— Вы меня помните? Я — Марва Мередит, — сказала она медленно, с видимым трудом. Ветер играл в ее золотистых волосах. — Я теперь немного говорю по-гульдски. Всего несколько слов.
— Кто тебя научил? — грубым тоном спросил Круин.
— Фэйн и Парт.
— Они живут у вас?
— Да. Кальма и Хефни — у Билла Глисона. Фэйн и Парт у нас. Отец привел их к нам. Они живут в комнате для гостей.
— В комнате для гостей?
— Конечно.
Марва уселась на тот же уступ скалы, на котором сидел Круин. Она подобрала под себя свои стройные ноги и уперлась подбородком в коленки.
— Конечно. В каждом доме есть комната для гостей. Правда?
Круин молчал.
— А у вас дома есть комната для гостей?
— Дома? — как эхо откликнулся Круин.
Он отвел от Марвы глаза и стал смотреть куда-то вдаль. Он больше не держался за кобуру пистолета. Пальцы его рук дрожали; его руки, как бы не находя себе места; то нервно сжимали одна другую, то расслаблялись.
Глядя на беспокойные конвульсии рук командующего, Мередит ласково и нерешительно спросила:
— У вас есть дом… где-нибудь?
— Нет.
— Мне вас жалко, — сказала Мередит, спрыгивая с камня.
— ТЕБЕ жалко МЕНЯ? — удивленно проговорил Круин, повернувшись к ней. В его голосе звучали изумление, издевка и немалая доля злости. — Ты невероятно глупа!
— Почему? — застенчиво спросила Мередит.
— Да потому, — взорвался Круин, — что ни у единого члена моей экспедиции нет своего дома. Каждый человек подбирался с величайшей тщательностью. Все прошли самые тонкие проверки. Общее развитие и технические знания, возраст, здоровье — все принималось в расчет. Годились только люди, не связанные никакими семейными либо дружескими узами. Нам не нужны разлагающие мысли о тех, кто остался на родине.
— Я не понимаю некоторых ваших длинных слов. Вы очень быстро говорите, — взмолилась девушка.
Круии повторил все снова. На этот раз он говорил медленно, намеренно подчеркивая то, что ему казалось наиболее важным.
— Молодые, здоровые, без домашних уз, — процитировала его Мередит. — Это делает их сильными?
— Конечно, — уверенно ответил Круин.
— Люди, специально подобранные для космоса… Но ведь сейчас они не в космосе, а здесь, на твердой земле.
— Ну и что из этого?
— Да нет, ничего, — сказала девушка и улыбнулась.
— Ты ребенок. Когда ты станешь взрослой…
— То поумнеешь, — закончила за него Мередит. — Ты поумнеешь, ты поумнеешь. — Как повзрослеешь, так поумнеешь, тра-ля-ля-ля-ля-ля! — пропела она.
С раздражением закусив губу, Круин поднялся, прошел мимо Мередит и стал спускаться с холма в направлении лагеря.
— Куда вы идете?
— Обратно! — рявкнул Круин.
— Вам там нравится? — В голосе Мередит слышалось удивление.
— Тебя это не касается.
— Это я не из любопытства спрашиваю, — извиняющимся тоном сказала Мередит. — Я спросила потому, что…
— Почему «потому что»?
— Потому, что я хотела попросить вас прийти к нам в гости.
— Чушь! Этого никогда не будет! — проревел Круии, продолжая спускаться с холма.
— Отец приглашает вас! Моя мама очень вкусно готовит! — прокричала ему вслед девушка.
Час от часу не легче!
— Что с вами происходит? — спросил Джузика Круин, вернувшись в лагерь после разговора на холме.
— Со мной? Ничего.
— Вы лжете! Уж я-то вас насквозь вижу. Три года вместе — это что-нибудь да значит. Не пытайтесь обманывать меня. Вас что-то тревожит.
— Вы правы. Меня тревожат наши люди, сэр, — признался Джузик.
— В чем дело?
— Они ведут себя беспокойно.
— Беспокойно? От этой болезни я найду лекарство. Что же вызывает их беспокойство?
— Причин много, сэр, — ответил Джузик и замолчал.
— Вы что, онемели? — закричал на него Круин.
— Никак нет, сэр, — возразил Джузик. — Первая причина — бездействие. Постоянное ожидание и ожидание — и это после трех лет томительного полета.
— Еще что?
— Знакомое зрелище людской жизни за границей пепла. Они знают, что с вашего разрешения Фэйн, Парт, Кальма и Хефни вкушают прелести этой жизни. Рассказы разведчиков о том, как туземцы радушно встречали их, кормили, поили какой-то жидкостью, которая вливала в них веселье.
Сегодня мы выслали на дежурство всего тридцать космолетов. Из них вовремя вернулись только шесть. Остальные по возвращении ссылались на самые разные «уважительные» причины. Пилоты рассказали всем о своих встречах с туземцами, показали фотографии и подарки. Один из них сейчас отбывает наказание за то, что привез несколько бутылок веселящей смеси. Все это сеет смуту среди экипажей.
— Еще что?
— Прошу прощения, сэр. Вас видели сегодня на холме. Люди завидовали вам. Признаться, и я не составлял исключения.
— Я командующий, — сказал Круин.
— Так точно, — подтвердил Джузик.
После долгого молчания Круин встал и тоном, не допускающим возражения, объявил о своем решении:
— Начиная с сегодняшнего дня полеты разведчиков отменяются. Никаких передвижений без моего разрешения.
— Но это лишит нас необходимой информации, — осмелился заметить Джузик.
— Я сказал, что полеты отменяются! — закричал на него Круин. — Если я прикажу окрасить корабли в бледно-розовый цвет, они будут окрашены в бледно-розовый цвет. Здесь командую я!
— Как прикажете, сэр.
— Завтра я лично осмотрю весь отряд. Известите об этом командиров.
— Слушаюсь, сэр.
Джузик отдал честь и направился к выходу.
В дверях он столкнулся с Фэйном, Кальмой, Партом и Хефни.
Воспитатели и психологи рассказывают
Фэйн:
— Занятия проходят успешно. Но туземцы не проявляют особых способностей к языку, и мы общаемся в основном при помощи жестов. Требуется еще продолжительное время на то, чтобы они освоили гульдский язык в той степени, в которой это нам требуется. (Круин отметил про себя, что Марва Мередит говорила достаточно бегло по-гульдски и что воспитатели и психологи выглядели намного бодрее и жизнерадостнее, чем во время полета. Он даст им еще неделю срока, решил Круин. Не больше!)
Хефни:
— Туземцы высокоцивилизованны в житейском отношении, но весьма примитивны во всем остальном. Так, например, в доме у Мередитов — все удобства, включая даже цветное телевидение. Многие вещи просто недоступны нашему пониманию. Представьте себе: их никто не принуждает работать, и тем не менее они почти все время отдают работе. Они утверждают, что в работе они находят удовлетворение.
У них много фабрик и заводов, и они не простаивают ни одного дня. Взять для примера город Вильямсвилль, в часе ходьбы от дома Мередитов. Там есть обувная фабрика, и дочь хозяина, Марва, работает там три дня подряд. Она сказала нам, что это доставляет ей удовольствие. Они посылают готовую обувь в соседний город, а оттуда им поставляют кожу. Каждый работает в меру своих способностей. Мы узнали, что в другом близлежащем городе строят воздухоплавательные машины. У них прекрасные посадочные площадки почти в каждом городе.
Я спросил, есть ли у Мередитов своя летающая машина. Они ответили, что у них пока нет таковой. Но они могуг сделать телезаказ, и рано или поздно они получат машину. Либо новую, либо подержанную.
Единственное наказание — смерть
На следующий день Круин снова встретился с Мередит. После нового разговора с девушкой он поднялся по лестнице на свой флагманский корабль, прошел в свою каюту и вызвал Джузика.
— Капитанам привести корабли и экипажи в полную боевую готовность! — приказал Круин.
— Что-нибудь случилось, сэр?
— Я приказываю объявить состояние боевой тревоги! — в гневе проревел Круин. — Вот тогда мы и посмотрим, случилось что-нибудь или нет!
Круин снял шлем и со злостью бросил его на стол.
Джузик вышел. Он вернулся не скоро. Весь его вид выражал растерянность и крайнее беспокойство.
— Разрешите доложить: восемнадцать человек отсутствуют, сэр, — мрачно отрапортовал он.
— Как долго их нет?
— Одиннадцать из них сегодня дежурили в утренних нарядах.
— Значит, остальные семь отсутствуют со вчерашнего дня?
— Боюсь, что это так.
— И никто не счел нужным доложить мне об этом?
— Так точно, сэр, — после некоторого замешательства ответил Джузик.
— Обнаружили ли вы еще что-либо, о чем я не был поставлен в известность?
Джузик молчал, видимо не решаясь сказать правду.
— Я жду вашего ответа!
— График дежурства нарушается регулярно. Эти люди опаздывают не в первый раз.
— Сколько капитанов кораблей знали об этом, но не доложили мне?
— Девять, сэр. Четверым из них я приказал явиться к вам для объяснения.
— А где остальные пять?
— Они в числе отсутствующих, сэр, — ответил Джузик и облизнул свои пересохшие от волнения губы.
— Вот как?! Что же, тем, кто оказался на месте, повезло. Остальные виновны в дезертирстве перед лицом врага. Наказание может быть лишь единственным.