— Еще одну, — сказал Джей-Джей, даже не взглянув на лежащую рубашкой вверх семерку. — Ты что, так близко знал ее, что она тебе обо всем рассказала? Давай еще одну.
— Это было уже после того, как я стал с ней спать. Мы встретились тут, за этим столом, и я сразу понял, что в ней слишком много женщины для такого мелкочленистого старикана, как Рэпп. Ну, ты знаешь, как некоторые бабы любят потрепаться в койке.
На самом деле Джей-Джей этого не знал. Зато он знал карты — и спереди, и сзади.
— Давай еще, — снова потребовал он, и у него оказались семерка, шестерка, тройка и двойка. — И еще одну.
— Уверен?
— Да.
Фил выдал ему еще одну двойку.
— Сукин ты сын, — в голосе дилера явно слышалось уважение. — Five Card Charlie, пять карт без перебора. Если бы мы не притворялись, ты бы выиграл.
— И так почти всегда, — сказал Джей-Джей. — Поэтому они меня забанили. Слушай, Фил, мне не выплатят ни гроша за то, что я тебя сдам. Но с тех пор, как я не могу больше играть, мне нужны деньги. Так что тебе придется помозговать, как их добыть, каждый чертов пенни, или ты в глубоком дерьмовиче, сынок.
«Это заставит ублюдка попсиховать», — подумал он и соскользнул со стула. Хикки по-прежнему обретался среди пропащих, поэтому Джей-Джей вышел из зала побродить и остановился на палубе, где мог наблюдать за выходом на случай, если Фил попытается сбежать. Полицейский на парковке дремал в теньке большого внедорожника, сидя на складном стуле. «Может, пойти разбудить его», — как раз подумал Джей-Джей, когда около уха раздался мягкий голос.
— Пойдем-ка, — сказал Фил, — прогуляемся по палубе на другую сторону. А когда мы придем туда, ты отдашь мне кольцо.
Не надо было обладать экстрасенсорными способностями Джей-Джея, чтобы определить природу твердого предмета, уткнувшегося в ребра.
— Ты не можешь застрелить меня здесь, снаружи, на публике, — запротестовал он, двигаясь к правому борту «Прибрежного». — Кто-нибудь услышит.
— Настоящий игрок ничего не услышит, даже если я буду отстреливать парней по обеим сторонам от него, — заявил Фил. — Они такие. Да и персонал… они все следят за игроками и друг за другом. Теперь давай мне чертово кольцо. Сейчас у меня перерыв, и целый день я с тобой тут торчать не намерен.
Джей-Джей повертел кольцо, делая вид, что оно плотно сидит на пальце. Он пытался забраться в мысли Фила, выведать, действительно ли дилер убьет его прямо здесь и сейчас, перед Богом и людьми. Выловил он лишь пару устрашающих слов: ящик с крабами.
Он огляделся в поисках подмоги. Тщетно. Озеро, тускло мерцая, простиралось вдаль, к свинцовому горизонту. Ну почему он не подождал Хикки?! Ну почему не предугадал заранее, что Фил убьет его, потому как ему нечего терять?! Ну почему он не ударился в бега сразу, как только представился случай?! Крепко зажмурившись, Джей-Джей стянул кольцо и приготовился бросить его за борт, на мелководье, где ФБР сможет снова найти его. Он знал: за это Фил его тут же застрелит, но юношу и без того не покидала твердая уверенность, что его смерть, так сказать, выпала на картах судьбы при любом раскладе.
Вдруг он услышал глухой звук, типа «вумп!». Дилер пошатнулся, согнулся и плавно опустился на палубу возле него. Пистолет стукнул подоскам. Джей-Джей глубоко-преглубоко вдохнул. Наконец-то Хикки! Федеральное бюро расследований! Разведка США! Расслабившись, он быстро повернулся.
Перед ним стояла Сара Рэпп рядом с пожилым черным мужчиной — туповатое выражение лица, синяя шоферская форма, шоферская же фуражка на белых, словно ватных, волосах, — который держал в руках монтировку и глазел на человека, распростертого на палубе.
— Посмотрим, как тебе понравится сотрясение, паразит! — сказал Вильям Вуд.
* * *
Передав Фила и кольцо агенту Хикки, Джей-Джей и его спасители в огромном новом джипе Рэппа поехали обратно в Бугалоу, в офис шерифа Чу, чтобы сделать официальное заявление. Сара предупредила, что там они увидят уже наверняка арестованную двоемужницу Маршу.
— Откуда ты узнала, что она в деле? — спросил Джей-Джей. — И вообще, как ты меня нашла?
— Так же, как и вы меня, — ответила Сара. — Мне Марша никогда не нравилась. Знаете, как девочки обычно бывают настроены против мачех, особенно против мачех с большими буферами. А когда я лежала в ящике и думала, вдруг сообразила, что именно она стоит за всем этим. Я всегда была немножко ясновидящей, не как вы, конечно, но там, в темноте оно вдруг стало реально проявляться, потому что это была моя единственная связь с внешним миром. Сегодня я обнаружила в гардеробной Маршу, она паковала чемоданы, и я уже точно знала: она собирается сбежать. Тогда я заперла ее там, позвонила шерифу и попросила его прийти арестовать ее.
— И он сделал то, что ты сказала?
— Он всегда делает то, что говорят Рэппы, — с высокомерной уверенностью ответила Сара. — Марша кричала и барабанила в дверь гардеробной, и тогда я наврала: сказала, что выпущу ее, если она расскажет мне, кто был тот человек с утиными ногами. Она раскололась, что это дилер «Блэк Джека» из «Прибрежного» казино. Вдруг у меня возникло такое ощущение, что вы направляетесь прямо в ужасную опасность, которая исходит от этого человека, и тогда я оставила орущую Маршу в гардеробной, позвала Вильяма, и мы поехали, не дожидаясь полиции. Знаете, мистер Джей-Джей, когда вы спасли мне жизнь, я в вас влюбилась.
— Да?
— Это самое замечательное переживание в моей жизни, во всяком случае, до сих пор ничего подобного еще не было. Скажите, сколько вам лет?
Он смущенно взглянул на сидящую перед ним лолиту. Ее темные, сияющие глаза пристально и требовательно взирали на него, и за этим взглядом с легкостью просматривалась стальная воля. Он пробормотал:
— Двадцать четыре.
— Мы не сможем пожениться прямо сейчас, — задумчиво рассудила она. — Но через шесть лет мне будет восемнадцать, а вам, хм, тридцать. Да, реальная старость. Ну ничего, мне нравятся пожилые. Вот тогда поженимся, и у нас будет куча детей.
— Детей? — квакнул Джей-Джей.
— Это наш долг перед генофондом, — проинформировала его Сара. — Неплохая мысль, да? На канале Sci Fi об этом говорили. Я имею в виду, сколько на свете людей с таким даром, как у нас? Думаю, будет ужасно интересно вывести сверхрасу, не правда ли?
— Ну…
— Конечно, папе это не понравится, — задумчиво продолжала она. — Он бы хотел выдать меня за какого-нибудь скучного старого адвоката, или врача, или еще кого. Но если он будет доставать, я просто напомню ему, как он женился на Марше из Интернета за ее здоровенные сиськи и чуть не позволил ей убить меня. Это точно заставит его замолчать.
Она торжественно взяла руку Джей-Джея своими двумя и крепко держала ее.
— Я могу выйти замуж и в шестнадцать с разрешения папы, но мне кажется, не следует торопить события, верно? Я еще буду очень легкомысленной из-за всех этих гормонов, а вы уже достаточно зрелый мужчина, и вам это не понравится. Во всяком случае, мне бы хотелось перед замужеством поднабраться некоторого сексуального опыта, и думаю, что мальчики моего возраста будут в самый раз, чтобы освоиться с этим делом. Девственность — это так глупо, как вам кажется? Я имею в виду, когда повзрослеешь.
Даже оглушенный шоком, Джей-Джей услышал с водительского места фырканье Вильяма. Очевидно, Сарины командирские манеры были ему давным-давно знакомы. Остаток пути ехали в тишине, а крепкие, сильные молодые руки держали безвольную ладошку Джей-Джея.
В офисе шерифа их ждал непредсказуемый финал. Шериф Рассел Чу, пристально глядя враждебным взором гигантского взбешенного пекинеса, сообщил им, что Марша сбежала.
— Я послал эту ж-ж… простите, мисс Рэпп, эту задницу… Я послал Вейда Гармиша взять ее. Как я мог предположить, что вместо этого она подговорит его сбежать вместе с ней?!
— Интерпол выследит их, — пообещал Хикки, врываясь в офис. Его пленник, удерживаемый несколькими более массивными фэбээровцами, был в надежных тисках закона, готовый предстать и перед местным, и перед федеральным судами, стоило негодяю только очнуться от удара, которым наградил его Вильям.
— Вы, федералы, можете иметь право первой ночи с похитителями и вымогателями, — прорычал Большой Расс. — А с Вейдом я разберусь сам. В Китае когда-то применяли одну штучку, и я хочу испытать ее на нем. Что-то вроде утопления, только очень и очень медленного, а потому гораздо более эффективного.
Когда они вышли, на парковке, среди полицейских автомобилей, Сара сказала Джей-Джею «оревуар». Вильям завел джип и сидел за рулем, ожидая юную хозяйку.
— Пока до свидания, Джей-Джей, — сказала она, в первый раз пропустив слово «мистер», скромно клюнула его в щеку и перешла на «ты». — Мне пора в балетную школу. Сегодня я предположительно встану на пуанты, а это трудно, но ужасно волнительно. Просто помни о наших планах на будущее и в этот промежуток времени не растрачивай себя на других женщин. Я этого ни капельки не потерплю.
Когда они уехали, Джей-Джей долго, очень долго смотрел вслед. Ждать шесть лет, пока подрастет эта мелкая командирша, и только для того, чтобы провести остаток жизни, порождая и воспитывая паранормальных детишек? Мало-помалу избавляясь от оцепенения, он пошел, все быстрее и быстрее, к трейлерному парку «Хомут». Потом побежал.
* * *
Две недели спустя Джей-Джей сидел в пропыленном «Виннебаго» в кемпинге среди других вагончиков и прицепов в пригороде Флагстафа, Аризона, и писал Саре письмо. Он переживал, что уехал, не попрощавшись, и вовсе не хотел, чтобы она горевала о нем.
Джимми Джон (Джей-Джей) Линк.
Он дошел до въезда в кемпинг и бросил письмо в почтовый ящик. Был прекрасный вечер, огромная одинокая луна поднималась в флуоресцентное небо. Джей-Джей помедлил, ощущая неопределенное романтическое ощущение и легкую утрату. Как только он где-нибудь осядет, обязательно позвонит отцу и попросит высылать на его постоянный адрес «Бюллетень». Он будет следить за жизнью Сары на страничке светского общества и вернется в Бугалоу, когда она благополучно выйдет замуж. Путешествие оказалось познавательным, но юноша пришел к заключению, что он по сути своей человек домашний.
Разработав план, он почувствовал себя хорошо. Завтра он посетит индейское казино, чтобы восполнить денежный ресурс, а сегодня… да, сегодня у него свидание с Верой. Улыбаясь, он повернулся и направился обратно в «Виннебаго».
* * *
Три дня спустя Сара прочитала записку Джей-Джея, пока Вильям вез ее в конюшни, где ждала ее любимая кобыла Императрица.
— Он так думает! — только и проговорила она, перед тем как смять письмо в комок и выкинуть в окно.
Вильям знал, что означает подобный тон, но ничего не сказал — вел машину в молчании, неотрывно следя за дорогой.
Перевела с английского Татьяна МУРИНА
© Albert E. Cowdrey. The Private Eye. 2009. Печатается с разрешения журнала «The Magazine of Fantasy Science Fiction».
ЕВГЕНИЙ ЛУКИН
СЕКОНДХЕНДЖ
Как будто в корень голову шампунем
Мне вымыл парикмахер Франсуа.
Осип Мандельштам.
Иллюстрация Игоря ТАРАЧКОВА
Глава 1
Давненько ночное литературное кафе «Авторская глухота» не видывало такого наплыва публики. Охрана перекрыла вход, каждый пригласительный проверяли ультрафиолетом. Оставшиеся снаружи топтались под фонарем или сидели на корточках возле утопленных чуть ли не вровень с тротуаром окон, хотя различить, что там творится в полуподвальчике, заведомо не представлялось возможным: чуть приоткинутые стекла были зеркальными, а звук, проходя сквозь тесные щели, искажался немилосердно.
— Ауа… ауы… — глухо доносилось оттуда.
— Ауы… — расстроенно передразнил кто-то из неудачников, с болезненным коленным хрустом выпрямляясь во весь рост. — Ну и что это значит? То и значило.
— Ауа, ауы! — проникновенно выдохнул там, внутри, бледный одутловатый юноша заключительную строку — и замер в ожидании. Кафе откликнулось аплодисментами и тоненьким девичьим воем. Классики баклужинской поэзии, стеснившиеся за двумя столиками в углу, хранили надменное выражение на несколько искривленных липах. Рукоплескали вяло.
Два месяца назад бледного одутловатого пробило на Космический Разум — и он начал вдруг сочинять стихи, правда из одних гласных. С концертов его выходили просветленными.
Злые языки утверждали, будто контакт с Высшей Мудростью наверняка был краток, иначе бы счастливчик успел освоить всю фонетику в целом. Языки подобрее объясняли такую усеченность выразительных средств тем, что гласные звуки внушены человеку Богом, а согласные — дьяволом. Кто прав, сказать трудно. До сих пор вон спорят, не является ли игра на черных клавишах тайной разновидностью сатанизма. Некоторые выдающиеся наши пианисты даже пытались покаяться и уйти в монастырь — грехи замаливать.
И чего только не придумают скептики, лишь бы опорочить святое! Спрашивают, например, с ехидцей, зачем правительства тратят миллиарды на астронавтику, в то время как любой астралоходец за долю секунды способен достичь границ Солнечной системы. Как будто сами не знают, что дешевле запустить к Марсу картографическую тележку на колесиках, чем обучить экстрасенса картографии! И вообще чему бы то ни было.
В полуподвальчике тем временем все шло по плану.
Из-за ближайшего столика поднялся хмурый красавец в безупречно пошитом костюме и, подойдя к глашатаю Вселенской Гармонии, подал ему руку для пожатия.
— Речь! Речь! — закричали вокруг. Сразу стало ясно, что отнюдь не ради встречи с пробитым на Космический Разум собралось сегодня в «Авторской глухоте» столько народу и что подан был поэт, так сказать, для затравки.
— Речь!
Радости на лице поднявшегося не возникло, тем не менее крики продолжались. Делать нечего — дождался тишины.
— Вавилонскую-то башню так и не достроили, — как бы обвиняя в этом присутствующих, напомнил он. — И коммунизм не достроили. Почему? — Помолчал, окинул оком внимательные до преданности лица. — Вот в том-то вся и штука. Учит, учит нас история, что не с того конца начинаем, а толку? Разобьем дорогу до колдобин — и давай туда щебень сыпать, асфальтом закатывать… Смотришь, через три дня опять ухаб на том же месте. А как же ему не возникнуть, если материальную колдобину залатали, а духовная-то осталась! Матрица-то колдобины осталась! Когда же до нас дойдет, что физическое — это слепок с астрального?
Одутловатый родоначальник гласной поэзии сообразил наконец, что кончилось его время. На цыпочках вернулся к своему стулу, сел, обиделся. А говорящий продолжал угрюмо выковывать фразу за фразой:
— Наше Баклужино — духовная колдобина. И сколько бы мы ни трудились, все будет разваливаться и крошиться. Как нам обустроить астрал — вот настоящая задача. Решим ее — тогда и жизнь пойдет на лад. Что для этого нужно? Положительная энергетика. А что мы видим вокруг? — Крупные губы оратора пошевелились с омерзением, словно готовясь к плевку. — Белые маги враждуют с черными, имущие слои — с неимущими, криминалитет — с милицией, новая поэзия — с традиционной. Вот прозвучали стихи из одних гласных. Замечательно! А если кто вздумает работать исключительно с согласными? Опять вражда? Опять разборки? Опять отрицалово? Поймите: нет ни черной, ни белой магии — есть просто магия. Нет ни новой, ни старой поэзии — есть просто поэзия. То же и с неимущими. Даже если ты роешься на мусорке, кто мешает тебе иметь духовно особняк и два мерседеса? Ты создаешь этим матрицу, парадигму, по которой будет созидаться твое же будущее…