- Вот ведь Божье наказание, - сказала певица. - Пошли в тамбур, поговорим.
И решительно повела Дикого туда, где, казалось бы, должна была угодить в полную его власть.
* * *
- Ну и какого черта ты за мной гоняешься? - спросила она.
Железный пол, выгнувшийся горбом под их ногами, шевелился и гулял, в щели дуло. Дикий подумал, что тут, в полумраке, разумнее всего было бы целоваться, а не выяснять отношения.
- Я только хотел спросить, куда девалась старуха.
- Какая старуха? - певица явно забеспокоилась.
- Ну, Шелехова.
- Вера Александровна Шелехова? - уточнила певица. - Ну, так она к родне переехала.
- К сыну?
- К сыну.
- Сын ее полгода не видел.
- Ну, тогда я не знаю. Мне она сказала, что поживет пока у сына.
- А как вообще получилось, что вы у нее квартиру сняли?
- Не самое лучшее место для допроса, - заметила певица.
Тут железная дверь распахнулась.
- Ну вот же он! воскликнула проводница, показывая на Дикого крупному мужчине в темно-синей форме неизвестного ведомства.
- Заяц? - спросил мужчина. - Попрошу проследовать.
- Да куплю я билет, - безнадежно пообещал Дикий. - Опаздывал, до кассы, вижу, не добегу, да куплю я его или вам сколько надо заплачу!
- Попрошу проследовать, - повторил мужчина, который таких обещаний уже наслушался вдоволь.
Дикий полез в карманы за деньгами.
Он знал, что в кошельке - жалкая мелочь, и потому искал его очень долго...
- Перестань, - сказала ему певица. - Простите его, пожалуйста. Это мой жених. Он за мной прыгнул.
- Жених? - переспросил мужчина, а проводница тихо ахнула.
Было с чего ахать - сказочной красоты золотистая блондинка и невысокий, ниже нее, невзрачный охламон, одетый мало чем лучше бомжа.
- Ну да, жених. Это я от него уехать хотела, а он не пускает! - тут певица улыбнулась. - Ну, что же теперь делать? Вместе поедем! Он на станции выбежит и билет купит. Не высаживайте его, пожалуйста!
- Жених, надо же... - проворчал мужчина. - Вот так, Аня. И кино смотреть незачем.
- Я бы тоже от такого сбежала, - заметила, опомнившись, проводница. И оба они исчезли за лязгнувшей дверью.
Дикий смотрел в пол. Певица рассмеялась.
- Ладно, черт с тобой, поедем вместе. Я ведь туда ненадолго, на пару дней. Пошли в вагон.
И преспокойно отправилась туда первой, даже не оборачиваясь - знала, что никуда новоявленный жених не денется.
Он и поплелся следом.
* * *
Огни вышли на перроне вокзала, который Дикий видел впервые в жизни.
- Это что за город? - спросил он, поправляя на плече увесистую сумку певицы.
- Город как город, люди живут... - она огляделась и решительно пошла к тетке, имеющей на груди картонную табличку "Сдам комнату".
Когда Дикий подошел, они уже почти договорились.
- Вход отдельный, со двора, - говорила тетка. - Первый этаж.
- Первый этаж - это хорошо, - заметила певица. - Горячая вода днем бывает?
- Если вдруг не будет, я большой кипятильник дам. Белье там постельное, посуда - все есть.
- Ну, пошли, - и, повернувшись к Дикому, певица посмотрела на него очень критически. - А где у вас тут промтоварный рынок?
- А чего надо?
- Вот, уезжали впопыхах, жених как на огороде ковырялся, так и в вагон прыгнул.
- Жених? - тетка удивилась точно так же, как проводница.
- Сердцу не прикажешь! - певица нежнейше прижалась к плечу Дикого.
- Рынок-то далеко, но у меня соседка челночит, трикотаж и джинсу возит, у нее дома всегда чего-нибудь найдется, и отдаст недорого, пообещала тетка.
- Классно! - обрадовалась певица. - Пошли, жених! Так где эта самая улица Красноармейская?
- Теперь-то она уже Крестовоздвиженская, а я все по старинке Красноармейская... - и тетка пошла вперед, уверенная, что жених с невестой не отстанут.
* * *
В чистенькой комнате Дикий стоял рожей к стенке.
- Ну?
- Можно.
Он повернулся. Певица оказалась в вечернем платье с голыми плечами, голой спиной и всякими модными затеями. Волосы она подобрала наверх и выглядела почище кинозвезды.
- Ни фига себе! - воскликнул Дикий. - И куда мы собрались?
- Мы в ресторан собрались. Есть тут такое гнусное заведение, "Самарканд" называется. Им там кажется, будто они умеют готовить плов... Тебе сколько лет?
- Двадцать четыре...
- Я думала, меньше. Ничего, за спутника сойдешь...
- Слушай, чего это ты раскомандовалась? - вдруг взорвался Дикий. Какой я тебе спутник? Ты еще скажи - жених!
- А в самом деле - ты кто такой? - невозмутимо осведомилась певица. Ты не продюсер, ты не музыкант, ты не менеджер... Ты школу-то хоть окончил? И на каком основании ты лезешь туда, где поют и пляшут?
- Кто-то же должен все это организовывать!
- Ты, что ли? Послушай, я никому не скажу, только признайся честно что ты вообще умеешь делать?
- Я? Ну... - Дикий задумался.
- Строить? Ремонтировать? Ну, машины чинить? Асфальт долбить? Самогон гнать? Уколы в задницу делать? Ну? Выбери уже что-нибудь и скажи "да"!
Молчание было ответом.
- Может, ты хоть карточный шулер? Которые в поездах орудуют? - с надеждой спросила певица. - Может, ты хоть вокзальный наперсточник?
- Да ну тебя, что это еще за допрос! - Дикий все еще пытался сопротивляться.
- Значит, профессиональный бездельник. Целыми днями слушаешь музыку, и тебе кажется, будто ты в ней разбираешься. В общем, будешь спутником, жестко заявила певица.
- Это почему?
- Потому что я этого...
Дикий не видел, что за его спиной из-за портьеры вышел мужчина с пуговицами. Теперь этот мужчина был виден более отчетливо - одетый в мундир какого-то давно забытого ведомства, в брюки с лампасами, коротко стриженый, с живой физиономией. Сейчас на ней нарисовалось радостное ожидание, а в руках этого господина появились кожаная папка и гусиное перо.
- Нет, я этого не хочу, - быстро сказала певица. - Зачем мне хотеть какой-то ерунды! Ты будешь моим спутником потому, что я заплачу тебе за услугу.
Капля чернил сорвалась с пера и прожгла папку. От кляксы поднялся кудрявый дымок - в нем разочарованный пуговичный мужчина и растаял.
* * *
Они вошли в "Самарканд" - фантастическая белокурая красавица и ее неказистый спутник.
Девчонки, тусовавшиеся у входиа и допекавшие охрану, тут же сделали стойку.
А внутри стойку сделали богатые восточные мужчины, пировавшие за двумя сдвинутыми столами.
Равным образом заметил парочку солидный дядя - иностранец, сидевший с местными партнерами.
Оркестр, уже занявший места, тоже проводил ее взглядами.
И официанты переглянулись.
- По-моему, та самая... - шепнул один другому.
- Вот стерва... Покрасила волосы и думает, что ее не узнают...
- Ты Машке подскажи...
- Машка ее видит.
* * *
Действительно, одна из девчонок, с виду постарше и покрупнее, выцелила взглядом певицу и Дикого.
- Ты чего? - спросила ее подружка.
- Ничего... так...
Машка достала из сумочки мобилку.
- Леший, ты? Подъезжай...
- Сняла? - спросил мужской голос.
- Не, тут другое. Подъезжай, говорю. Залетная птичка...
- Понял. Ща буду.
Машка сунула мобилку на место.
- Анжелка, пдойди вон к той сучке и скажи, что сегодня тут все мужчины заняты.
- Так она же со своим, - удивилась Анжелка, которой на вид было лет пятнадцать, не больше.
- Какой он ей свой! Ты на рожу посмотри.
Анжелка протрещала каблуками через зал, Машка и ее свита наблюдали. Обмен репликами был очень быстрый, и Анжелка таким же порядком вернулась.
- Ну?
- Сказала - дайте спокойно поужинать.
- Она сказала? - переспросила Машка.
- Ну!
- А он - молчал?
- Точно...
- Учись, пока я жива, - наставительно сказала Машка. - Ее предупредили. Сейчас приедет Леший с бригадой...
- Вот тоже додумалась - Лешего на нее наводить, - заметила третья девчонка, маленькая, крепко сбитая и губастая. - Да он сам ей заплатит...
- Тебя не спросили! - огрызнулась Машка. - Иди вон, тебя с того столика уже полчаса пеленгуют. Иди, иди... и нажрись в мясо... А то с души вывернет...
Советчица повернулась к столу с восточными мужчинами. Оттуда ей помахали - и она отправилась зарабатывть бабки.
* * *
- Как тебя зовут-то хоть? - спросил Дикий.
- А тебе на что? - певица ковыряла салат, словно сомневаясь в его съедобности. Еще на столике было блюдо с мясными закусками и два фужера с аперитивом.
- Обращаться же как-то надо.
- А зачем? Я же вот не знаю, как тебя звать, и прекрасно обхожусь.
- Я Дикий.
- Какой?
- Кликуха у меня. Ее весь город знает.
- И давно?
- С семнадцати лет. Так и приклеилась.
- Кликуха хорошая. Только не по делу. Какой из тебя Дикий?
- А что?
- Никакой. Размазня ты. А еще в музыкальный бизнес полез. Тебе афиши разве что расклеивать, и то...
- И расклеивал. И сцену красил. И билеты проверял, - ответил Дикий. Я что, виноват, если больше деваться некуда?
- Дикий, ты же не любишь музыку. Ты же в ней ни уха ни рыла не смыслишь. А слушаешь, чтобы не хуже других быть. Потому что слушать музыку - это круто.
- А ты - просто зануда. Люблю, не люблю - при чем тут это?
И тут музыка, некстати будь помянута, зазвучала, помешав певице ответить.
К столику подошел иностранец.
- Прошу быть партнером, - обратился он. - Танцевать.
- I'm glad to make You pleasure, - ответила певица, встала и пошла с ним под руку к пространству, отведенному под танцы.
* * *
Машка, зайдя за угол, снова названивала Лешему.
- Ну, где ты там? Он уже к ней за столик сел!
- Ничего, пусть посидит.
- Слушай, это же та самая!
- Да понял, не визжи. Делом бы занялась. Опять пустая приползешь. Толку с тебя!
- Блин! - воскликнула Машка, но ее приятель этого слова уже не услышал.
Машка сунула в сумку мобилку, достала помаду с зеркальцем, поправила губы. И тихо выругалась.
* * *
- He is my brother, - говорила певица хмельному иностранцу, который под столом уже держал руку на ее колене. - He is younger that me.
- Yes, I am, - вставил Дикий. Иностранец повернулся к нему и свободной рукой похлопал по плечу. Тут же певица стремительно кинула ему в бокал облачно порошка. Дикий разинул было рот, но она так звонко рассмеялась, что идиотский вопрос замер у него на языке.
Рассмеялся и иностранец.
Певица взяла свой бокал и чокнулась с его носом, сказав при этом "дзин-н-нь! " Тут уж его совсем повело. Он схватил бокал с отравой,
принялся сплетать руки для брудершафта, и брудершафт состоялся.
* * *
Машкины подружки, Анжелка и губастая девица, уже сидели с восточными мужчинами, но пока еще - рядышком и с краю. И поглядывали вбок.
- Вот ведь сучка, - тихо сказала Анжелка. - Сейчас с ним в гостиницу пойдет и вытрясет как миленького.
- Великая вещь клофелин, - так же тихо согласилась губастая. - Машка уже вся на пену изошла. Ты смотри, слишком перед Лешим не выделывайся. Машка - она такая. Ей бы эту сучку не трогать...
* * *
Иностранец рассчитывался с официантом.
- Войдешь вместе с нами в номер, попросишься в туалет, - быстро инструктировала Дикого певица. - Там и останешься.
- А ты?
- Идиот...
Иностранец встал и прихватил со стола початую бутылку. Певица поднялась и уверенно взяла его под руку.
- Let's go, honey!
Кавалера покачивало.
- Куда ты его такого повезешь? - озабоченно спросил Дикий.
- А никуда, тут из ресторана есть дверь в гостиницу. Очень удобно. Пошли, сэр.
И она решительно повела иностранца к той самой двери. Дикий озадаченно посмотрел на пустые бокалы - и поспешил следом.
* * *
Он сидел на унитазе, пришлепнутом крышкой, и читал старую газету, когда заглянула певица.
- Вылезай. Поможешь.
* * *
Иностранец лежал поперек тахты весь расхристанный.
- Вовремя вырубился, - хладнокровно заметила певица. - Давай, одевай его.
- Зачем? Он же у себя в номере.
- Затем, чтобы ему служба медом не казалась. Он потом начнет свой маршрут вычислять. Был в "Самарканде", проснулся в номере, а деньги куда по дороге девались? Вот мы его сейчас куда-нибудь отведем...
- Отведем? Да он же в хлам! - Дикий не верил, что эта грузная туша сейчас встанет и пойдет.
- Оттащим. Все равно - одна не справлюсь. И пусть он ломает голову как туда попал.
- Погоди... - до Дикого наконец дошло. - Какие деньги?!
- У него две кредитки, я их трогать не стала. А шестьсот баксов взяла. Ничего, не обеднеет.
- Шестьсот баксов?
- А ты думал, он миллион наличкой с собой таскает? На, твое, заработал.
Певица протянула Дикому пятидесятидолларовую банкноту.
- Так мы за этим сюда ехали?
- Ну да, за деньгами... - певица вздохнула и негромко рассмеялась. Почему-то в нужную минуту теряешь всякое соображение. Я вот могла просить чего душе угодно - так почему же я не попросила обычных денег? Не знаешь? Нет? И я не знаю.
* * *
- Вот, вот, пошли! - Машка показала пальцем. - Сейчас они его в лифте спустят, в переулок заведут и за мусоркой уложат.
Она стояла в дверях, ведущих из гостиничного коридора на служебную лестницу. Крупный бритоголовый парень по кличке Леший смотрел из-за ее плеча.
- Так, ясно. Теперь иди туда и смотри, чтобы никто не сунулся. Пошла!
Машка поспешила по коридору. А за спиной у ее приятеля образовались еще двое похожих граждан.
- Овца овцой, а за место держится, - сказал один.
- Так ничего же больше не умеет, только ноги раздвигать, - заметил Леший. - А с этой телкой у меня особый разговор будет. Ишь, приехала! С клофелином! Умная! ..
- Знаю я твои разговоры.
- А знаешь, так молчи.
* * *
Певица и Дикий по какому-то унылому коридору тащили на себе иностранца.
- Может, тут и оставим? - спросил, изнемогая, Дикий.
- Нет, нужно на улицу.
- Почему?
- Сказала - нужно, значит, нужно.
- Тихо, - с этим единственным словом перед ними появился Леший. Тихо, я сказал. Димон, Найк, оттащите лоха к диванчику. Ты катись, пока цел...
Это относилось к Дикому.
- А ты пойдешь со мной.
Димон и Найк оттерли певицу с Диким и впряглись в иностранца.
- Он тут ни при чем, - вмешалась певица. - Я его на улице подобрала.
- Получше не нашла? - глумливо спросил Леший.
- Не одной же в кабак идти!
- Получше, спрашиваю, не было?
- Искать времени не было! - выпалила она.
Леший смотрел на певицу с возрастающим интересом.
- Ладно. Это чмо пусть катится, а ты останешься, побазарим.
- Идет, - весело согласилась она. - Считай, договорились.
Леший обнял певицу за плечи - и вдруг грубо поволок куда-то вглубь коридора.
Она вскрикнула.
Дикий, окаменевший было от этой разборки, бросился на выручку. Димон с Найком, не позаботившись, куда рухнет иностранец, вмешались - и произошла свалка...
* * *
В какую-то подсобку со шкафами, с посудными полками, с гладильной доской, втолкнули сперва Дикого, потом певицу.
Дверь захлопнулась.
- Вот сволочи, - беззлобно сказала она. - Из-за каких-то шести сотен... А тебя кто просил лезть? Ты что, думаешь, помог? Спас? Ковбой, блин, техасский рейнджер! Граф Монтекристо!
В негодовании она даже отвернулась и уставилась на полки. Сняла большую пеструю коробку, изучила надписи, поставила на гладильную доску.
Дикий меж тем ощупывал челюсть и морщился.
- Что, схлопотал? Надо же, когда в нем мужик проснулся! - продолжала издеваться певица. - Нашел время героизм проявлять! Чего это на тебя еапало?
- Ты знаешь, даже кролик крольчиху защищает...