Джим Батчер
Успех убийства, как успех ресторана: девяносто процентов его зависит от места, места, и ещё раз места.
Трое мужчин в чёрных капюшонах стояли на коленях на полу склада на набережной, их запястья и лодыжки были стянуты прочными пластиковыми наручниками. Горело лишь несколько ламп. Они стояли на коленях на бетонном полу с большим, выцветшим пятном, оставленным лицемерно названным Белым Советом Чародеев во время последней казни.
Я кивнул Хендриксу, который снял капюшон с первого человека, затем встал свободно. Человек был молод и красив. Он носил дорогой, и все же плохо сидящий костюм и еще более дорогие и к тому же безвкусные ювелирные украшения.
- Откуда вы? - спросил я его.
Он презрительно усмехнулся.
- Какое те - ...
Я выстрелил ему в голову, как только услышал браваду в его голосе. Тело тяжело упало на пол.
Двое других подпрыгнули и выругались, их голоса звучали зло и испуганно.
Я снял капюшон со второго человека. Его костюм был очень похож на костюм убитого, и мне показалось, что я узнаю этот фасон.
- Бостон? - спросил я.
- Ты не можешь с нами этого сделать, - сказал он, скорее со злостью, чем со страхом. - Ты хоть знаешь, кто мы такие?
Как только я услышал гнусавое "такие", я застрелил его.
Я снял капюшон с третьего человека. Он закричал и отступил от меня.
- Бостон, - кивнув, сказал я, и приставил дуло своего пистолета к его лбу.
Он уставился на меня, показывая белки своих глаз.
- Ты знаешь, кто я такой. Вся наркота в Чикаго моя. Все ставки мои. Все шлюхи. Это мой город. Ты понимаешь?
Всё его тело затряслось в каком-то подобии кивка. Его губы беззвучно сложили слово "да".
- Я рад, что ты можешь ответить на простой вопрос, - сказал я ему и опустил пистолет. - Я хочу, чтобы ты передал мистеру Морелли, что я не буду так же мягок в следующий раз, когда его люди попытаются урезать границы моей территории.
Я посмотрел на Хендрикса.
- Запихни всех троих в запечатанный вагон и отправь обратно в Бостон, к мистеру Морелли.
Хендрикс был крупным, надёжным человеком, с рыжими волосами, подстриженными «ёжиком». Он повел подбородком в небольшом движении, которое он использовал для кивка, когда он не одобрял мои действия, но все равно был вынужден мне повиноваться.
Хендрикс и команда чистильщиков всё здесь приберут.
Я передал ему пистолет и перчатки из рук в руки. И то, и другое окажется на дне озера Мичиган, прежде чем я буду на полпути домой, вместе с двумя пулями, которые удалят чистильщики. Когда все будет закончено, здесь ничего не останется от двух погибших мужчин, кроме небольшого изменения окраски пятна на полу старого склада, куда в любом случае никто не посмотрит дважды.
Место, место, и ещё раз место.
Очевидно, что я не Гарри Дрезден. Мое имя редко вызывает проблемы с запоминанием, но большую часть своей взрослой жизни я зовусь Джоном Марконе.
Я профессиональный монстр.
Это звучит претенциозно. В конце концов, я - не пожирающий плоть вурдалак, прячущийся за человеческой маской, пока не придет время для еды. Я не вампир, высасывающий кровь или душу из своей жертвы, не людоед, не демон, не мерзкий зверь из мира духов, живущий среди ничего не подозревающих овец человечества. Я даже не обладаю мистическими способностями смертных чародеев.
Но они никогда не станут такими, как я. Все эти существа поголовно были рождены, чтобы стать такими, какие они есть.
Я сделал выбор.
Я вышел из склада и встретил моего консультанта, Гард - высокую белокурую женщину без косметики, чьи глаза постоянно прочесывали окрестности. Она шла в ногу рядом со мной, когда мы направились к машине.
- Двоих?
- Они не побеспокоились о культурных манерах, когда отвечали на вопрос.
Она открыла заднюю дверь для меня, и я уселся. Я достал свое личное оружие и сунул его в кобуру под левую руку, пока она располагалась за рулем. Она проехала немного, а затем сказала:
- Нет, это не так.
- Это был бизнес.
- И тот факт, что один из них толкал героин тринадцатилетним девочкам, а другой был их сутенёром, не имеет с этим ничего общего, - сказала Гард.
- Это был бизнес, - внятно произнес я. - Морелли может найти толкачей и сутенёров в любом месте. Достойный счетовод бесценен. Я отправил ему его бухгалтера в качестве жеста уважения.
- Вы не уважаете Морелли.
Я почти улыбнулся.
- Возможно.
- Тогда почему?
Я не ответил. Она не стала давить на меня, и мы молчали всю дорогу в офис. Когда она парковала автомобиль, я сказал:
- Они были на моей территории. Они нарушили моё правило.
- Никаких детей, - сказала она.
- Никаких детей, - сказал я. - Я ненавижу проблемы, мисс Гард. Это плохо для бизнеса.
Она посмотрела на меня в зеркало, с каким-то странным смыслом в голубых глазах, и кивнула.
Раздался стук, и в приоткрытую дверь просунулась голова Гард с болтающимся наушником телефона.
- У нас проблема.
Хендрикс нахмурился со своего места за соседним столом. Он сгорбился над ноутбуком, который выглядел слишком маленьким для него, и корпел над своей диссертацией.
- Что ещё за проблема?
- Возникли вопросы с Неписаным Соглашением, - ответила Гард.
Я не поднял взгляда от письма одного из моих адвокатов, которые я получаю слишком часто, чтобы наплевать на них.
- Ну, - сказал я, - мы знали, что это случится, в конце концов. Подгони машину.
- Не требуется, - сказала Гард. - Ситуация пришла к нам.
Я отложил прочитанное письмо и посмотрел вверх, сложив пальцы вместе.
- Интересно.
Гард привела проблему. Проблема была молодой и привлекательной. По моему опыту, последнее зачастую главнее первого. В данном случае, это была молодая женщина с ребенком на руках. Она была поразительна: густые, серебристо-белые волосы, тёмные глаза, бледная кожа. На ней было очень мало косметики, на ее счастье, потому что она выглядела так, как будто недавно попала под дождь. На ней было то, что осталось от серого делового костюма, плечи обёрнуты полотенцем из одного из моих клубов здоровья, и она дрожала.
Ребёнок, которого она держала, был слишком мал, чтобы учиться в школе, и он тоже был привлекательным, с румяным лицом, белокурыми волосами и голубыми глазами. Мужского пола или женского, это вряд ли имело значение в этом возрасте. Они все красивые. Ребёнок вцепился в девушку, так что не оторвать, и тоже был завёрнут в полотенце.
Язык тела девушки явно был защитным. Она обладала тем типом красоты, который выглядел естественным и… настоящим. И черты ее лица, и ее манеры говорили о мягкости и доброте.
Я сразу почувствовал инстинктивное желание защитить и успокоить ее.
Я тщательно его подавил.
Я не каменный, но я нахожу, что в большинстве случаев лучше всего вести себя именно так.
Я посмотрел на неё через стол и сказал:
- Мои люди сказали мне, что вы попросили убежище в соответствии с условиями Неписаного Соглашения, но что вы ещё не идентифицировали себя.
- Я прошу прощения, сэр, - ответила она. - Для меня было уже достаточно нескромным просто приехать сюда.
- Действительно, - невозмутимо сказал я. - Я взял себе за правило не афишировать расположения головного офиса моей фирмы.
– Я не хотела добавлять лишних проблем, – сказала она, опуская глаза с видом покорности, который не вполне убедил меня, – я не знаю, скольким из ваших людей был разрёшен доступ к информации такого рода.
Я посмотрел мимо молодой женщины на Гард, которая ответила мне медленным, осторожным кивком. Если бы девушка или ребенок были не теми, кем они казались, Гард бы подала отрицательный знак. Гард обходится мне в целое состояние, и стоит каждого пенни.
Несмотря на это, я не дал знак удалиться ни ей, ни Хендриксу. Они оба следили за девушкой, готовые убить ее, если она сделает угрожающее движение. Доверяй, но проверяй - излишне доверчивый будет мёртвым, если она попытается предать.
- Это было весьма тактично с вашей стороны, Жюстина.
Девушка часто заморгала.
- В-вы знаете меня.
– Вы иногда сотрудничаете с Гарри Дрезденом, – сказал я. – Учитывая его наклонности, благоразумно установить личности, по возможности, максимального числа тех, кого он объединяет под своей эгидой. Ради моей страховки, только и всего. Гард.
- Жюстина, по фамилии вы не представляетесь, - спокойно сказала Гард, - в настоящее время работаете в качестве секретаря и личной помощницы Лары Рейт. Временами вы любовница Томаса Рейта, частого союзника Дрездена.
Я слегка развёл руками.
- Я полагаю, обозначение "Ж" в нижней части образчика корреспонденции госпожи Рейт относится к вам.
- Да, - сказала Жюстина. Она быстро взяла себя в руки - не то, чего я ожидал бы от слуги вампира Белой Коллегии. Я полагаю, многие из... людей, которых я видел там, довели себя до состояния лотофагов. - Да, совершенно верно.
Я кивнул.
- Учитывая, кто ваш покровитель, любопытно одно: почему в поисках защиты вы пришли ко мне.
- Время, сэр, - ответила она тихо. - У меня не хватило времени сделать какой-либо другой выбор.
Кто-то закричал в передней части здания.
Мой головной офис беспорядочно меняет дислокацию, поскольку я приобретаю новые здания. Большая часть моего значительного состояния вложена в недвижимость. У меня больше городской собственности, чем у любого другого инвестора. Чикаго всегда требуются деньги, которые будут потрачены на покупку и ремонт стареющих зданий. Я большую часть своего рабочего дня провожу на одном из моих новых проектов реконструкции, до тех пор, пока он не превратится в место, подходящее для приема гостей. Затем начинается реконструкция здания, и место, как правило, переполнено подрядчиками, которые доказали свою способность ничего не видеть и не слышать.
Гард резко подняла голову. Она потрясла ею, как будто хотела избавиться от жужжания, и сказала:
- Присутствие. Кто-то сильный. - Она вскинула голубые глаза на Жюстину. - Кто?
Молодая женщина вздрогнула и плотнее завернулась в полотенце.
- Мэг. Владетельный лорд фоморов.
Гард выругалась на скандинавском языке и это, вероятно, были проклятия.
- Поясни, пожалуйста, - сказал я.
- Фоморы - это древний народ, - сказала она. Водные жители, родственники йотунов. Крайне опасны. Маги, умеют превращаться, провидцы.
- И участники Соглашения, - отметил я.
- Да, - сказала она. Она перешла на другую сторону комнаты, открыла шкаф и достала спортивную сумку. Она извлекла из неё простой, весьма грубый на вид меч и бросила его Хендриксу. Здоровяк поймал его за ручку, а левой рукой взял пистолет. Гард вытащила из сумки секиру с широким лезвием и взвалила её на плечо.
- Но редко вмешиваются в дела смертных.
- Госпожа Рейт послала меня к королю фоморов с документами, - сказала Жюстина, ее речь была негромкой и торопливой. Ее дрожь усилилась. - Мэг сделал меня своей узницей. Я сбежала вместе с ребенком. У меня не было времени добраться до одной из крепостей миледи. Я пришла к вам, сэр. Я прошу у вас защиты, в качестве одолжения госпоже Рейт.
- Я не делаю одолжений, - невозмутимо ответил я.
Мэг вошел способом, который многие из этих эгоцентричных сверхъестественных кретинов, видимо, обожают. Он разнёс дверь, превратив ее в облако летающих осколков, чем-то, что, как я предположил, было магией.
Ради бога.
Вампиры, по крайней мере, нуждаются в приглашении.
После взрыва осталось мало мусора. После нескольких визитов Дрездена и иже с ним, я купил дешёвые, легкие двери для драматических (в отличие от тактических) дверных проёмов.
Фомор оказался бледным, отталкивающей внешности гуманоидом. Семи футов ростом, плюс-минус, и определенно смахивающим на лягушку. У него был раздутый живот, ноги на несколько дюймов длиннее для человеческих пропорций, и огромные ступни и ладони. Он был одет в тунику из чего-то, напоминающего водоросли, под длинным, развевающимся голубым халатом, покрытым самой сложной вышивкой, что я когда-либо видел. Диадема из кораллов обрамляла его голову. Его правая рука была эффектно отставлена. В левой он нес витой длинный жезл.
Его выпученные глаза желтушно-жёлтого цвета, были окружены болотно-зелёным, а зубы были гнилые и грязные.
- Ты не сможешь убежать от меня, - сказал он. Его широкий рот делал слова невнятными. - Ты моя.
Жюстина смотрела на меня, видимо, слишком испуганная, чтобы повернуть голову, её глаза округлились от страха. Таким резким контрастом было сложно управлять.
- Сэр, пожалуйста.
Я почти незаметным движением коснулся кнопки на нижней поверхности моего стола, снова сложил руки домиком, поднял глаза на Мэга и сказал:
- Простите, сэр. Это личный кабинет.
Мэг рванулся вперед на полшага, сфокусировав глаза на девушке.
- Молчи, смертный, если хочешь жить.
Я сузил глаза.
Неужели так сложно попросить вежливо?
- Жюстина, - сказал я хладнокровно, - постой в сторонке, пожалуйста.
Жюстина быстро, молча, отошла от нас.
Я сфокусировался на Мэге и сказал:
- Они под моей защитой.
Мэг смерил меня презрительным взглядом и поднял жезл. Тьма ринулась на меня, как если бы он просто вытащил её из щелей между половицами и трещин в стене и обратил в шипящую сферу размером с шар для боулинга.
Она распалась в ничто в футе от моих сложенных рук.
Я поднял палец, и Хендрикс выстрелил Мэгу в спину. Несколько раз.
Фомор присел, издавая звук, напоминающий шипение закипающего чайника, как будто пули в спине причинили ему лишь незначительное неудобство, и направив поднятый жезл на Хендрикса.
Секира Гард выбила жезл из его руки, поднялась в замахе и начала опускаться снова.
- Стоп, - сказал я.
Мышцы Гард застыли, прежде чем она обрушила секиру на голову Мэга. Мэг поднял руку, окутавшуюся какой-то тёмной дымкой, его длинные пальцы изгибались под странными углами - вероятно, разновидность магической обороны.
- Поскольку я являюсь свободным участником Неписаного Соглашения, - сказал я, - если я убью вас, не раздумывая, это будет рассматриваться как военные действия, несмотря на ваше боевое вторжение на мою территорию. - Я сузил глаза. - Тем не менее, ваше поведение дает мне достаточно оснований ссылаться на самооборону и защиту частной собственности. Я возлагаю решение на вас. Продолжайте это дурацкое поведение, и я убью вас, а труп отправлю вашему повелителю, королю Корбу, в соответствии с принципами разрешения конфликтов, раздел второй, параграф четвертый.
Как я уже говорил, мои адвокаты присылают мне бесконечные письма. Я говорю на их языке.
Мэг, видимо, какое-то время переваривал услышанное. Он посмотрел на меня, потом на Гард. Его глаза сузились. Его взгляд переместился на Хендрикса, его голова едва двигалась, и он, казалось, замер, когда увидел меч в руке у Хендрикса.
Его глаза метнулись к Жюстине и ребенку, и вспыхнули на мгновение, но не восхищением или даже просто похотью. Там был чистый и собственнический голод с необходимостью уничтожить то, что он желал. Я провел всю свою жизнь около жёстких людей. Я узнаю эту форму безумия, когда встречаю.
- Итак, - сказал Мэг.
Его взгляд снова переместился на меня и вдруг стал тяжёлым и расчетливым.
- Вы новый смертный лорд, участник Соглашения. Мы были наполовину уверены, что вы, должно быть, выдумка. Что никто не может быть настолько глупым.
- Вы неправы, - сказал я. - Более того, вы не получите их. Убирайтесь.
Мэг встал. Движение было медленным и текучим. Его конечности, казалось, не сгибались соответствующим образом.
- Лорд Марконе, - сказал он, - это дело вас не касается. Я только хотел забрать рабов.
- Вы не получите их. Убирайтесь.
- Я предупреждаю вас, - сказал Мэг. Его тон был угрожающим. - Если вы не вернёте мне её, вам не понравится то, что последует.
- Меня не волнуют последствия. Оставьте моё владение. Я не буду повторять просьбу.