Подойдя, свалил одежду на вытертый ковер перед диваном, сверху кинул две рабочие каски с затемненными до легкой дымки лицевыми щитками.
— Переодевайтесь. Быстро. Через пять минут выходим. Оружие оставляете здесь, а ты, — ткнул он пальцем в Огерда, — симбиот свой не вздумай в боевое приводить, в порту две зоны проверки. Усекут активность — сам будешь выпутываться.
— Не маленький, — буркнул Огерд, впрочем, негромко, под нос. Он уже ловко натягивал тяжелый плотный комбинезон, рядом так же сноровисто переодевался Ян. Двумя шлепками ладони застегнув нагрудные и застежки и манжеты, он надел шлем и присел на корточки перед сброшенной одеждой. Порылся в карманах, переложил во вшитый футляр, предназначенный для универсального инструмента, плоскую коробочку аптечки первой помощи, которую таскал с собой всегда и везде, и поднялся.
— Мы готовы, — сказал он, глянув на Огерда.
Лезье молча кивнул головой.
— Ну, тогда двинулись, — крутанувшись на пятках, Томаш первым покинул комнату.
Пройдя по короткому темному коридору, они очутились в столь же темном тесном холле. Томаш налег плечом, и очередная тяжелая дверь, противно взвизгнув, приоткрылась ровно настолько, чтобы в нее можно было протиснуться боком.
Маленький контрабандист уже нацелился нырнуть в щель, но Ян крепко ухватил его за плечо и втащил обратно. Чувствительно приложив к стенке, с нежностью проговорил, глядя в расширившиеся от испуга глаза Томаша:
— Не надо так спешить. Вдруг там засада? Мы же не можем рисковать твоим здоровьем, не так ли, друг мой Томаш?
Не оборачиваясь, он кивнул в строну двери, и в нее проскочил Огерд.
Глядя, как двигается бледнолицый незнакомец, Томаш ясно ощутил свою полную беспомощность. Теперь его угрозы и требования, которые он предъявлял там, в комнате, казались жалкими и нелепыми. Контрабандист был уверен — этому с неподвижной мордой темирника не нужно активировать боевой симбиот, чтобы отправить на тот свет и самого Томаша, и его охрану.
Огерд просунул голову в дверной проем:
— Все чисто. Во дворе грузовой транспортер, рядом с ним двое мордоворотов. Один высокий, с брюхом. Носом шмыгает. Второй среднего роста, крепкий, рожа квадратная. Увидели меня, махнули рукой, чтоб подходил. Твои?
— Мои, мои, — буркнул Томаш, отводя руку Яна от своего горла.
— Вот видишь, как мы тебя любим и ценим. Как мы заботимся о твоей безопасности — похлопал его по плечу Зарев, и троица направилась к машине.
Грузная туша транспортера заполняла собой небольшой квадратный двор. Мордовороты переминались с ноги на ногу возле водительской кабины. На Яна с Огердом посмотрели угрюмо, моментально оценили то, что их шеф зажат между двумя незнакомцами, и напряглись.
Обстановку разрядил Томаш. Сделав пару шагов, он опередил своих нежданных гостей, расправил плечи и к подчиненным подходил уже всем своим видом демонстрируя независимость.
Пожав руку высокому мужику с крепким, нависающим над брючным ремнем брюшком, Томаш хлопнул его по плечу и бодрым голосом скомандовал:
— Роман, дружище, берешь этих двоих и делаешь все что нужно, чтобы они оказались внутри яхт—терминала. Потом сматываетесь оттуда. Все понял?
Пузатый Роман оказался человеком молчаливым. Выслушав инструктаж, молча кивнул, смерил взглядом «этих двоих» и буркнул:
— Лезьте внутрь. Сидите тихо. Выйдем — молчите и делаете все, как Фред.
Квадратный Фред кивнул и откашлялся. Но не сказал ни слова. На редкость немногословные помощнички у Томаша, думал Ян, осматривая своих сопровождающих и внутренности машины. Вдоль дальней от входа стены стояли несколько ящиков без какой-либо маркировки.
Томаш повернулся к Яну Подчеркнуто глядя только на него, сказал:
— Сам видишь, играю в открытую. Романа и Фреда слушать во всем, тогда пройдете без проблем. Если начнется заваруха — выпутываетесь сами, парней с собой не вяжете, мне проблемы не нужны. После того, как окажетесь на яхт-терминале, я тебе ничего не должен, это ясно?
— Однозначно, Томаш, — Ян протянул контрабандисту руку, тот неожиданно крепко пожал ее и махнул Роману, мол, грузитесь.
Первым в нутро транспортера залез Фред, за ними последовали и Ян с Огердом.
Тихо загудев, поднялась плита бокового транспорта, и машина тронулась.
Сидевший за рулем Роман вел многотонную машину неожиданно плавно, даже с каким-то изяществом и на пассажиров не отвлекался.
А у Яна выдалось несколько свободных минут, которые стоило отдать проработке хотя бы ближайших шагов.
Хороших новостей имелось целых две. Во-первых, он все еще был жив; во-вторых, человек, который находился рядом, не собирался его убивать. Наоборот, защищал. Значит кому-то он, капитан в отставке Ян Зарев был сильно нужен. Не факт, что его не попробуют убрать после того, как получат нужную информацию, но это будет потом. Кстати, что это за информация? Понятно, что она содержалась на тех лентах, что доконали бедолагу Горана, но что именно это было?
Транспортер мягко покачивало на поворотах, Ян отрешенно наблюдал в старые поцарапанные визоры, как проносятся мимо кварталы спальных районов, выстроившихся вдоль многоуровневых развязок грузовых магистралей, текут навстречу вместе с ними выше и ниже бесконечные потоки транспортеров, легковых каров, такси и авторикш. Планируют в сером, истекающем мелкой моросью небе редкие прямоугольные конверты антиграв-платформ и загадочные серые ленты, вьющиеся вокруг обманчиво тонкого веретена Летающего Дома.
Неожиданно остро кольнуло — он же навсегда покидает этот город. Усилием воли Ян задавил ненужную мысль, сосредоточился на ближайшем будущем.
Огерд производил впечатление разумного, умеющего выживать в самых разных условиях и не боящегося применять силу, когда того требовали обстоятельства. Именно — когда требовали. Ненужной кровожадности в своем спасителе Ян не заметил, и это давало определенную, хоть и не слишком большую надежду на то, что планету удастся покинуть без лишних проблем. Ян точно знал, тяга к жестокости и демонстрации силы — верный признак существа трусоватого и недалекого. Такие в первую очередь и начинают паниковать, оказавшись в нестандартной ситуации.
А вот что делать с Огердом дальше?
Такого хотелось бы видеть, как минимум, в союзниках. Но Ян не имел ни малейшего представления о целях этого загадочного бледнолицего разумного, равно как и о его задании. И узнать в ближайшее время не мог.
На визоре, передававшем вид по ходу движения, показались закрытые служебные ворота грузовой зоны порта.
Фред, сидевший напротив, нагнулся, показал на ящики:
— Берете по одному, несете осторожно, молчите. Говорим мы с Романом. Поняли?
Кивнули, приняли к сведению. Как только транспортер остановился — надели штатные рабочие шлемы, взвалили ящики на плечи. Груз оказался удивительно легким, и Ян засомневался, не придумал ли это Томаш, чтобы связать им руки. Вот сейчас опустится пандус, Фред падет на пол, а им с Огердом какие—нибудь бравые молодцы влепят по полному заряду парализатора.
Пандус опустился, и Фред, засунув руки в карманы, вразвалочку двинулся навстречу человечку в засаленной форме портовой охраны. Шлепнул ладонью о подставленную ладонь, цыкнул зубом. Ткнул большим пальцем назад:
— Хорхе, эти двое пару ящичков пронесут, ага? На яхт-терминал, ага? Ну, ты в курсе.
Хорхе, видимо, действительно был в курсе, поскольку, не выказывая ни малейшего удивления, отошел в сторону и тут же потерял к происходящему всякий интерес.
Следуя за Фредом и Романом, Ян подмечал, насколько уверенно те держатся, как спокойно кивают немногочисленным служащим, как привычно, отработанным жестом прикладывают карточки универсальных ключей к дверям служебных коридоров.
Поплутав по гулким пустым коридорам складского комплекса, вышли на открытую площадку, огибающую стартовую платформу шаттлов, доставляющих грузы к судам, швартовавшимся на внешних околопланетных терминалах.
Ян сделал пару быстрых шагов, поравнялся с Огердом. Спросил почти беззвучно:
— Как ты собираешься получить разрешение на взлет?
— А я не собираюсь его получать, — меланхолично ответил Огерд, поправляя ящик на плече.
— Это обнадеживает, — отозвался Ян и впервые подумал, а правильно ли он сделал, решив что его спаситель — существо разумное.
Сам Огерд снова и снова прокручивал последовательность действий, которые необходимо будет выполнить для аварийного старта. Яхту он оставил на открытой площадке — это было правильным решением, одной проблемой меньше.
На взлете его не собьют, систему ПВО он изучил еще при получении задания — примитивные устаревшие системы, рассчитанные только на отражение гипотетической внешней угрозы. Этот мир больше полагался на свой статус торговой зоны и крайне либеральную таможню, чем на системы ведения огня.
Правда, оставалась неизвестная величина — те, кто устроил нападение в больнице и молле. Возможности у них явно были большие. Но насколько большие?
Это предстояло выяснить. Судя по тому, что Зарев все еще жив, границы возможностей были.
Шансы убраться имелись, и весьма неплохие. Нападавшие явно не просчитали его появление, и сейчас, скорее всего, прочесывали кварталы вокруг места исчезновения Яна Зарева. Логичнее всего было предположить, что он со своим непонятно откуда взявшимся спасителем заляжет на дно — объявленный мертвым, лишенный поддержки, потрясенный безжалостным уничтожением больницы.
«Интересно, в каких частях служил этот капитан в отставке», — подумал Огерд, глядя на размеренно шагавшего рядом Зарева.
А Ян поглядывал по сторонам и замечал почти неощутимые, едва заметные, но для него, знающего куда и как смотреть, явные признаки упадка. Нет, грузовые кары и груженые сервы проносились мимо столь же стремительно и деловито, как всегда, не убавилось энергии и у подтянутых сотрудников компаний, контролирующих погрузку с развернутыми экранами корпоративных информсистем в руках.
А вот имперские камеры наблюдения устарели еще до рождения Яна, и никто их не собирался менять. Служащие федеральной таможни провожали проходящих равнодушными взглядами и даже не пытались изображать служебную деятельность. Застекленные стены позволяли увидеть внутренности служебных помещений, и там было всё то же — обшарпанные стены, устаревшие инфоблоки на столах и потухшие усталые взгляды чиновников.
Ян вспомнил глухие разговоры, ходившие даже в отряде «Сигма», о том, что Империя уже не в состоянии выносить свой вес, что затраты, необходимые для поддержания ее жизнедеятельности, становятся все тяжелее.
Стало грустно.
Империя устала существовать, она еще жила, гигантский организм обладал невероятным запасом прочности, но подкравшаяся старость незаметно делала свое дело, и государство постепенно выпускало из рук все больше систем, все больше планет жило, сообразуясь только со своими законами.
«С другой стороны, — подумал он, — это нам на руку — легче выбраться».
Впереди показался яхт-терминал. На открытой площадке, предназначенной для легких судов, прибывших на кратковременную стоянку, стояла только одна изящная светло-серебристая яхта, напоминающая своими обводами хищную птицу, чье предназначение — охота, преследование, чья стихия — скорость.
— Хороша. Чертовски хороша, — не скрывая восхищения, протянул Ян.
— Это точно, — ответил Огерд с гордостью. Он чувствовал облегчение. Еще пара десятков метров, и они окажутся под прикрытием корпуса. А там — подняться на борт, отдать много лет назад заученную последовательность команд, и через несколько минут они в открытом космосе и входят в гиперпространственный тоннель.
И ищи-свищи.
Неужели всё будет так легко? Огерду не верилось в такую удачу, но яхта с каждым шагом приближалась, а никаких следов преследователей не было.
Фред и Роман увидели кого-то из знакомых на краю площадки и направились к ним, шепнув на прощание:
— Всё. Дальше сами.
Ян прибавил шаг, Огерд шел чуть позади и в стороне. Лишь пройдя несколько шагов, сообразил, что двигались они классическим уступом, не перекрывая друг другу сектор огня.
Тяжелые рабочие ботинки глухо бухали по истертому матовому покрытию. Пять метров, три...
Огерд сунул руку в карман и нащупал коммуникатор, выполнявший еще и роль ключа.
Топот ног позади, усиленный наплечными динамиками штурм-брони рев:
— Неизвестным лицам, находящимся на площадке 13-Джи — немедленно лечь на землю, руки за голову! В случае неподчинения открываю огонь! Леж-а-ать!
Но уже ползет вниз плита пассажирского люка, Огерд отбрасывает ящик и одним прыжком влетает внутрь. Рядом плюхается на залитый теплым золотистым светом потолочных плафонов Ян.
Борт яхты рядом с люком звенит — в него попадает заряд из игольника, Огерд с коммуникатора отдает команду и люк ползет вверх, отрезая их от серого неба, серых приземистых строений порта и фигур в серой броне, бегущих к кораблю.
Огерд бросился к рубке, на ходу крикнув:
— Системам — предстартовая готовность.
Пробежав коротким светлым коридором, он запрыгнул в пилотское кресло, защелкал тумблерами, одновременно отдавая голосовые команды бортовому ИскИну.
Подбежавший Ян положил руку на плечо напарнику, тяжело придавил к креслу, прошептал в ухо:
— Отключай ИскИн. Взлетай в режиме прямого управления.
Огерду потребовалась доля секунды, чтобы понять, почему капитан предлагает поднимать яхту в аварийном режиме. Если таинственный некто сумел виртуозно проникнуть в городскую инфосферу и играючи включить Яна Зарева в число погибших, то перехватить управление корабельным ИскИном ему тоже труда не составит. Получить же доступ к аварийным корабельным процессорам было несколько сложнее, поскольку они не соединялись напрямую с информационной системой порта и реагировали только на команды, отдаваемые с пульта управления.
Отключив корабельный «мозг», Огерд кивнул Яну на кресло второго пилота:
— Садись, с системами контроля обстановки знаком?
— Доводилось, доводилось... — капитан окинул взглядом изящный пульт, обрамленный снежно-белым пластиком. Многое, конечно, непривычно, но справиться можно. Наружные камеры показывали, что за ту минуту, что прошла с того момента, как они вбежали в рубку, их преследователи приблизились к яхте вплотную.
— Командир, или мы взлетаем, или...
— Сейчас-сейчас! — пробормотал Огерд.
Ожили динамики рубки:
— Борт 1412, здесь контроль порта. Взлет запрещаю. Повторяю, взлет запрещаю! Приказываю немедленно прекратить все предстартовые процедуры, покинуть корабль и выполнять все распоряжения городских властей!
Огерд вытянул руку, щелкнул пальцами:
— Капитан, займи контроль.
Надев дужку коммуникатора, Ян спокойно сказал:
— Контроль, здесь борт 1412. Вас поняли, предстартовые процедуры прекращаем, после чего выходим из корабля. Скажите парням на площади, чтобы отошли от люка и не нервничали.
Огерд, не отвлекаясь от пульта, хмыкнул и продолжил ввод команд.
Ян тем временем продолжал успокаивающим тоном нести какую-то чушь, не забывая все время напоминать, чтобы полиция не нервничала и отошла от люка.
Нажав клавишу блокировки микрофона, он тем же спокойным тоном спросил Огерда:
— Мне долго еще им зубы заговаривать? Я ж не психиатр, долго их не продержу.
— Все. Готово, — и Огерд нажал клавишу «Старт».
Взревели ракетные двигатели для полетов в атмосфере. Истерически закудахтал в динамиках голос контролера:
— Борт 1412, немедленно заглушите двигатели, взлет запрещаю!
Откинувшись в кресле, Огерд изящно маневрировал, выводя яхту в верхние слои атмосферы. Неожиданно рубку заполнил чей-то голос:
— Контроль, иду пересекающимся курсом с неизвестным бортом. Борт на запросы не реагирует.
Тут же над ними нависло брюхо грузового шаттла, опускающегося с орбитального терминала. Огерд взял резко влево, разминувшись с неуклюжим тяжеловозом буквально на несколько метров, и продолжил подъем.
В эфире воцарился хаос. Контроль порта лихорадочно отводил с их трассы корабли, очищая коридор для безумца в яхте.