Дмитрий ГРАДИНАР
ПРОЛОГ,
КОТОРЫЙ НЕ ДОЛЖЕН СТАТЬ ЭПИЛОГОМ
— «Гольф», «Стела», «Витраж»!… «Гольф», «Стела», «Витраж»!… «Гольф», «Стела»…
— К чёрту! — Джокт с яростью отшвырнул переговорное устройство, как всегда, мешавшее в бою, а теперь и вовсе бесполезное. Потому что эфир сектора, в котором вела бой эскадрилья истребителей, был полностью блокирован работой радиобуя Бессмертных.
«Гольф» разорвало на куски прямым попаданием контактной торпеды. И раз уж Смоки Фаервью вёл переговоры с Богом, его уже не могли интересовать запросы из Крепости.
«Стела» попала в гравитационную ловушку и теперь медленно растекалась в пустоте космоса, заполняя её своими атомами, находясь в конусе прицела зависшего напротив крейсера Бессмертных. А пилот «Стелы», Спенсер Янг Ли, похоже, уже никогда не упьётся любимым «Джек Даниелем» в заведении Крепости, именуемом «Разврат после возврата».
Возврата для него не будет. Это точно. Потому что Джокт решал сейчас собственные проблемы, оставшись один против семи вражеских кораблей, и его «Витраж» швыряло из стороны в сторону возмущениями пространства, вызванными ударами гравитационных орудий Бессмертных. Больше помочь Спенсеру было некому.
Эскадрилья, правда, тоже успела постараться: из одиннадцати вражеских звездолётов четыре неподвижно замерли, прервав свой бег, словно мухи в паутине.
«Осталось всего семь. Самая малость», — горько усмехнулся Джокт, отлично понимая, что живым ему вряд ли удастся выбраться из всей этой кутерьмы. А вот что касается четырёх повреждённых кораблей врага… Что ж… Их пилоты действительно почти бессмертны. И, насколько знал Джокт, подлежат регенерации при возвращении на базу.
Бум — бум — бум! — одно из автономно действующих бортовых орудий открыло огонь.
Джокт впился взглядом в экран, и его лицо, с закушенной до крови губой, осветилось мрачной улыбкой.
Истребитель Бессмертных, до сих пор не подпускавший его «Витраж» к крейсеру, выпаривающему «Стелу», допустил оплошность при манёвре, и его рулевые сопла были теперь повреждены — ха-ха! — примитивной противометеоритной пушкой, реагирующей лишь на прямолинейное равномерное движение объекта — цели.
Джокт описал вокруг противника несколько кругов, при этом другие бессмертные временно прекратили гравитационную стрельбу, опасаясь уничтожить свой же истребитель. Затем четыре крестика на экране прицела замерли точно по центру вражеского корабля. Это означало, что враг стал поражаем любым из четырёх видов оружия, имевшегося на «Витраже».
И Джокт не стал скупиться…
Сразу же после этого он занялся крейсером, поскольку ни один из шести оставшихся вражеских кораблей не мог сравниться в скорости с истребителем.
Крейсер огрызался какое-то время вспомогательными орудиями, а затем, поняв, что землянин слишком назойлив, неохотно покинул своё фиксированное в пространстве положение и, словно мастиф на карликового пуделя, метнулся к «Витражу».
— Живи, Спенсер! — проорал прямо в экран Джокт, одновременно делая ложный подъём, после чего его истребитель провалился вниз, заходя в хвост обманутому крейсеру.
Игра с удачей закончилась для него в тот момент, когда три огненные молнии, вырвавшиеся из боевой надстройки другого звездолёта противника, оплели «Витраж» багряной вязью.
Экран погас сразу же… Уже бессознательно пальцы Джокта стиснули джойстик управления огнём, когда прямо в иллюминаторе мелькнул похожий на блин корпус радиобуя. В следующее мгновение расплавленная пластмасса панели брызнула в лицо Джокта, мгновенно превратив его в уродливую маску — пособие для медиков ожогового центра.
Именно в это время, после устранения блокады эфира, умница Спенсер Янг Ли послал в пространство сигнал, адресованный Крепости, с указанием координат места происходящего сражения.
Сигнал был принят девяткой дежурных мониторов, которые тут же начали обстрел сектора со сверхдальних дистанций, испепелив крейсер и ещё два вражеских звездолёта. Оставшиеся корабли Бессмертных поспешили ретироваться, и только мерцающие блики мёртвого разорванного металла свидетельствовали о том, что здесь не так давно ещё жили и надеялись на что-то такие непохожие друг на друга разумные существа.
Но Джокт этого уже не видел…
Убегающие звездолёты врага успели дать прощальный залп по истерзанным и без того истребителям землян. И если пилот «Стелы» мог позволить себе такую роскошь, как предупредить мерцание импульсных пушек врага, направив свой корабль в сторону, то Джокт был абсолютно беспомощен… И его сердце на какой-то неуловимый миг оказалось нанизанным на импульсный луч.
Его первая смерть наступила мгновенно…
ГЛАВА 1
В желудке тугим комком неудобно ворочались галеты, наспех проглоченные перед отбоем. Сон, такой желанный, который вот-вот должен был принять Джокарта в мягкие объятия, сняло как рукой. Ещё была противная вязкость во рту, будто от полусгнивших фруктов. Джокарт свесился с казенной койки, сплёвывая на пол, и только потом открыл глаза…
Полночь Недолгое равновесие нулей на светящемся табло у дверей казарменного блока — временной палиндром, останавливающий взгляд. Но стоило Джо-карту моргнуть несколько раз, как это равновесие было нарушено. Почему-то подумалось, что следующего палиндрома пришлось бы ждать час и девять минут. А затем он стиснул зубы, но уже не от наступающей после дополнительных тренировок тошноты, нет. Причина была вовсе не в изматывающих перегрузках, она крылась где-то там, на дне сознания, там же, где рождаются сны.
Воспоминания. Вот что это было. Они тоже чувствовали полночь. Били через край почти физической болью, постепенно захлестывая все остальные мысли.
Ровно два года назад Джокарт поступил в лётный корпус и оказался в Крепости «Австралия», Капа Струны. Случилось это после того, как тяжелый сухогруз «Хванг» попытался эвакуировать с Плутона часть персонала и членов их семей. Но попытка не удалась, и неповоротливый грузовой корабль оказался прекрасной мишенью для Бессмертных. Лишь по прошествии времени стало понятно, что в сложившейся тогда ситуации не справился бы даже первоклассный пассажирский лайнер, прикрытый полями защиты и обладавший несомненно большей маневренностью, чем злополучный «Хванг». К тому же прорыв врага на окраину Солнечной оказался очень уж неожиданным, если не сказать — невероятным группа истребителей и несколько крупных штурмовых кораблей, которые не могли действовать на таком удалении от своих основных баз, буквально вывалились из спорадической приливной точки. Возможность воспользоваться спонтанным Приливом — попросту говоря, оказаться в нужное время в нужном месте — явилась огромной удачей для Бессмертных и страшной потерей для Земли. Ещё более тяжким ощущение потери было оттого, что этот же Прилив не позволил станциям гравиметеорологии, отслеживающим гравитационную «погоду» в пределах Солнечной, вовремя предупредить патрули КС — Космических сил Земли. А собственный патруль Плутона оказался бессильным перед лицом неожиданной угрозы, когда истребители Бессмертных группировались в четвёрки, а где-то позади них изготовились к стрельбе корабли покрупнее
Навигаторы Бессмертных не растерялись и, быстро разобравшись, что к чему, а также — какой подарок приготовил им локальный космический катаклизм, вывели истребители на боевой курс.
IIилот-Бессмертный, целых двадцать минут долбивший беззащитный и уязвимый «Хванг» из всех видов оружия, даже не предполагал, что уничтожает вовсе не груз для военных фабрик, а целую сотню тысяч землян. И, наверное, изошёл слизью, давя на гашетки всем своим лощеным телом, гадая, почему капитан сухогруза не сбрасывает отсеки с контейнерами. Без них шансы «Хванга» уйти повысились бы… С абсолютного нуля до двух-трёх из ста. Вот только вместо контейнеров в грязных, плохо вентилируемых и наполненных радиацией трюмах лежали вповалку запертые, словно в гигантском гробу, люди. Бились в конвульсиях при каждом залпе гравитационных орудий, кричали от боли, сгорая в потоках плазмы, застывали потом ледовыми мумиями…
Сотня тысяч без малого, как сообщит позже «оранжевый ящик». И где-то среди них, в том кошмарном аду, находились мать, отец и младший брат — вся семья Джокарта…
Истребителям Бессмертных быстро удалось подавить орбитальные станции прикрытия, и они принялись за посты ПВО, находящиеся на поверхности Плутона. Поэтому трагедия «Хванга» была лишь недолгим эпизодом другой огромной трагедии.
Затем на поверхность был скинут десант, и несколько сотен Бессмертных-штурмовиков превратили двухмиллионный город-купол и все пригородные купола-посёлки в тысячу гектаров рыхлой почвы. А ещё через несколько часов, когда штурмовиков подобрали автоматические эвакуаторы, поверхность Плутона, та её часть, где велась разработка полезных ископаемых, была уничтожена слаженными залпами больших кораблей. После всего прорвавшаяся группа ускользнула, воспользовавшись той же приливной точкой. И подоспевшим патрульным эскадрам «Юпитер-5» и «Юпитер-6» досталось первым вкусить горечь страшной потери, бессильно сосчитав гравинверсионные следы уходящих кораблей противника. Итогом этого прорыва явилась потеря Плутона как значимой промышленной базы Солнечной и гибель более чем двух миллионов человек, из которых почти сотня тысяч погибли во время самоубийственной попытки прорыва на «Хванге».
То, что семья Джокарта приняла мученическую смерть, находясь в трюме «Хванга», а не на поверхности планеты, стало известно благодаря считыванию информации «оранжевого ящика». Нет-нет! Бортовой карго-компьютер «Хванга» не считывал личные коды всех людей, принятых на борт. Он способен был вести счёт контейнеров с рудой, процент заполнения газовых ёмкостей, но уж никак не сотен тысяч людей. А даже если такая возможность и имелась бы, ему просто не хватило бы времени. Всё происходило очень быстро: капитан грузовоза решил открыть грузовые порты и принял всех, кто находился в секторах, близких к стартовой площадке. Тогда ведь ещё ничего не было известно о прорыве. Просто — сработала система оповещения о внешней угрозе, и это могло означать что угодно, вплоть до бомбардировки поверхности метеоритным потоком. Земляне колонизировали Плутон относительно недавно, да и то — это была не абсолютная колонизация, а ограниченная, поэтому пока не было случая испытать прочность Купола при метеоритной атаке. Многие из колонистов вообще подумали, что сигнал — всего лишь очередные учения штаба КС. Но все, кто находился рядом с грузовым портом, решили не рисковать, и после получения оповещения направились к готовящемуся к старту «Хвангу». Родители Джокарта служили в самом порту, поэтому наверняка попали на борт грузовоза, потому что других кораблей в порту не было и необходимости оставаться на своих местах перед лицом опасности у них не имелось. Младший брат находился рядом с ними, Джокарт был в том уверен, так как по вторникам (а это был вторник) портовыми службами принимался пакет видеопрограмм с Земли, который затем транслировался в Городе и посёлках. И все подростки рвались под любым предлогом в этот день поближе к порту, чтобы первыми посмотреть очередную серию популярного телесериала «Дискавэр». Все объяснялось тем, что в городе и посёлках трансляция начиналась вечером, по окончании рабочего дня, а в порту можно посмотреть телесериал сразу после приёма. Брат Джокарта слыл большим поклонником «Дискавэра». Джокарт тоже любил «Дискавэр», только в тот день он смотрел очередную серию, находясь на Ио, куда был направлен за неделю до трагедии для прохождения практикума.
Если бы Плутон действительно ожидало падение метеоритов, то в действиях капитана «Хванга» и колонистов, пытавшихся найти дополнительное укрытие в массивных отсеках корабля-межпланетника, не боявшегося попаданий в метеоритные потоки, имелся бы смысл. Значительную роль (учитывая все последствия, эту роль никак нельзя было назвать роковой) сыграло извечное недоверие колонистов к Куполам. Но всё оказалось тщетным — и надежда ста тысяч человек (девяносто восемь тысяч восемьсот, погрешность для нестандартного груза — до пятнадцати процентов, как сообщит «оранжевый ящик»), и отвага капитана, принявшего столь трудное решение, сумевшего даже вывести корабль на орбиту.
Просто — в далёкой безымянной точке пространства располагалась военная группа кораблей Бессмертных. Просто — та же самая точка вдруг стала приливной, и неизученные до конца силы космической стихии вышвырнули всю группу прямо к Плутону. Просто — на Плутоне располагался город-Купол, и этот чёртов купол был до отказа набит людьми. Там же оказался готовый к старту злополучный «Хванг», он просто принял на борт какую-то часть обреченных колонистов. Ну, а дальше…
Просто. Всё — просто! От этой простоты у Джокарта опять сжало сердце. На табло прошло время второго после полуночи палиндрома, в углу казарменного блока низко гудел кондиционер, а со стороны соседней койки доносились немузыкальные трели, издаваемые курсантом по имени Моджо. Этот храп на минуту выдернул Джокарта из вязкой мути мучительных размышлений и воспоминаний… Он подумал о Моджо, который был гавайцем, таким же огромным, как знаменитые на всю Солнечную волны у берегов его родных островов. Как такого здоровяка выдерживала складная койка — являлось второй из величайших загадок для всей учебной группы Джокарта. Первая загадка — каким же образом Моджо умудрялся втискиваться в нутро имитатора боевого истребителя?..
Но счастливая минута прошла, и опять…
Имя капитана «Хванга» вызывало у всех самые противоречивые чувства. Кто-то считал его героем, кто-то — глупцом. Какое-то время ходили даже упорные слухи, что Альварес Октави, — так его звали — страдал наивностью. Якобы информация о том, что на борту его грузовоза — множество поселенцев, а не военные грузы, была передана им в эфир на открытой волне и что таким образом он надеялся избежать обстрела.
То, что это всего-навсего слух, глупый, злобный, распространяемый, может быть, такими же как Джокарт, несчастными, у кого родные и близкие находились и погибли именно на «Хванге», понимали многие. Наверное, это была попытка свалить хоть часть ответственности на одного-единственного человека, очернив его имя. Ведь людям так привычно искать виновных даже там, где быть их не может.
«Поворот Альвареса». Именно так назовут потом командиры грузовых судов манёвр, что совершил капитан «Хванга». Движение заданным курсом при критическом тангаже, когда корабль разворачивается таким образом, чтоб в зону обстрела попала командная рубка. В этом случае, ведомый только автоматикой, уже без экипажа, подставившегося под удар, корабль имел небольшой, но шанс донести свой груз до точки назначения. Это как движение вперёд полубоком. Разумеется, в трёхмерном пространстве всё куда сложнее… Расчет мощности маршевых двигателей, порога управляемости с помощью корректирующих сопел полуразвернувшегося, со вздыбленной носовой частью корабля… Массы… Скорости… Гравитационной плотности пространства… И многое-многое другое. Альваресу Октави пришлось сделать всё это за считанные минуты, пока «Хванг» выходил на орбиту. А тремя часами раньше, когда только-только раздался сигнал-оповещение об угрозе и первые колонисты поспешили найти укрытие в трюмах грузовоза, Альварес начал закачку сжиженного кислорода… Получалось, он с самого начала не исключал такого развития событий, при котором ему придется тащить в трюмах, не предназначенных для этой цели, живой груз. И когда люди хлынули потоком, получив от Альвареса уведомление, что им необходимо искать защиту в отсеках «Хванга», он уже знал — что может за этим последовать.
Старт! — Когда металлические стены и переборки грузовых отсеков отразили выдох множества людей, увидевших, как поднимаются сорокаметровые ворота грузового трюма, отрезающие их от внешнего мира.
Непонимание и паника. — Когда всё вокруг начинает сотрясаться из-за стартовой вибрации… Ужас и боль от внезапно наступивших перегрузок, которые смогли пережить далеко не все невольные пассажиры…
Всё это рисовало сейчас сознание Джокарта. Достоверно же было известно только одно: первые попадания пришлись на рубку управления грузового корабля, как и желал капитан Альварес. Он сделал всё, что смог. Джокарт был уверен в этом. Сделал всё верно, едва увидев яркие росчерки плазменных излучателей в тёмном небе Плутона. Его корабль взлетал прямо навстречу посадочным капсулам с готовыми уничтожить всё и всех штурмовиками Бессмертных.