– Боюсь, так и есть, – сказал мистер Киплинг. – Пока ты не позвонила, я надеялся, что нападение на твою сестру было просто актом насилия.
– Кто-то пытался избавиться от детей Леонида Баланчина? – я внезапно вспомнила о брате в Японии.
– Лео, – мистер Киплинг и я сказали одновременно.
– Я позвоню Юджи Оно,– сказала я.
Я попрощалась с мистером Киплингом и сразу же позвонила другому человеку. В этот раз Юджи Оно. Он не отвечал. Я хотела закричать, но знала, что другие больные пытались уснуть. Как же так произошло, что у меня нет никакой возможности добраться до моего брата, кроме как через Юджи Оно? Я слишком много верю в этого человека, которого, если смотреть фактам в лицо, я едва знала.
Я попыталась позвонить Юджи Оно снова, и вдруг Луна прикоснулась к моему плечу.
– Аня, Тео хочет увидеть тебя прямо сейчас.
Я кивнула и пошла за ней палату Тео. Помочь я не могла, но вспомнила Вина и Гейбла. Куда бы я не пошла, я приносила с собой насилие.
Тео был подключен к искусственной вентиляции легких. Несмотря на загар, он казался серым и бескровным. Он не мог говорить из-за трахеотомии, но рядом с ним была доска для записей.
Я подумала о Тео. Говорят, он пока держится, но все еще может умереть. Что они будут делать с фермой без него? Тео хотел сбежать отсюда из-за меня, а теперь будет не способен на это долгое время. Затем мои мысли вновь вернулись к брату. Я почувствовала, что снова не усну.
Самолет приземлился в Лонг-Айленде около четырех часов утра. Я выглянула в иллюминатор. Асфальт бы успокаивающе-пустынным. Сойдя вниз по ступенькам, я ощутила первое дуновение ветерка Нью-Йорка – грязного и сладкого. Хотя я полюбила Мексику и хотела бы вернуться туда при лучших обстоятельствах, я была счастлива вернуться в свой город. Было холодно, между прочим. На мне была одежда, которую я носила на посещении фабрик в Оахаке, где было 72 градуса.
Одинокий черный автомобиль с тонированными окнами был припаркован на стоянке. Со стороны водителя окно было спущено дюйма на три, и через него я увидела спящего Саймона Грина. Я постучала в окно и Саймон встрепенулся.
– Анни, садись, садись, – сказал он и разблокировал двери.
– Копов нет, – отметила я, уже сидя внутри.
– Мы были счастливы, – он вставил ключ в замок ключ зажигания. – Думал забрать тебя в квартиру в Бруклине. Убийство Имоджен привлекло изрядное внимание, уверен, ты можешь себе это представить, поэтому возле твоей квартиры и квартиры мистера Киплинга слишком много народа.
– Мне нужно увидеть Нетти сегодня, – настаивала я. – Если она у мистера Киплинга – значит там мне и нужно быть.
– Не уверен, что это хорошая идея, Анни. Как я сказал...
Я перебила его.
– Лео погиб, Саймон, и я не хочу, чтобы моя сестра услышала это от кого-то другого.
На мгновение Саймон онемел.
– Сожалею. Я так сожалею, – он откашлялся. – Я правда не знаю, что сказать, – Саймон потряс головой, – ты считаешь, что в это вовлечен Юджи Оно?
– Не знаю. Он сказал, что нет, но... Сейчас это неважно. Мне нужно увидеть Нетти.
– Послушай, Анни, ты испытала огромные потери. Ты устала и возбуждена, по понятным причинам, поэтому, пожалуйста, прими мой совет. Для тебя и Нетти будет лучше, если вечером тебя не заберет полиция. Мы должны согласовать явку с повинной, если сочтем это необходимостью. Давай я заберу тебя в свою квартиру, там тебя никто не станет искать, я обещаю привезти Нетти, как только это станет безопасно. Я не хочу компрометировать тебя.
Я кивнула в знак согласия.
Остаток дороги мы не разговаривали, хотя я поговорила с Саймоном Грином о розыске.
– На тебе кровь, – добавил он на подъезде к Бруклину. Я посмотрела на рукав: кровь принадлежала Тео или человеку в маске. Такой выдался денек.
Квартира Саймона была на шестом этаже без лифта со скрипящей крутой лестницей. После трех пролетов мне захотелось сдаться. Иногда эти маленькие передвижки кажутся самыми невыносимыми.
– Я засну на лестнице, – сказала я ему.
– Идем, Аня, – Саймон толкнул меня вперед.
Наконец, мы добрались. Это было большое по меркам города место, особенно для одиночки, но из одной комнаты. Потолки были сводчатые, с комнатой под крышей. Саймон Грин жил на чердаке. Он сказал мне ложиться на кровать, а сам улегся на диване.
– Анни, я собираюсь обратно к мистеру Киплингу. Тебе что-нибудь нужно?–- он подавил зевок, снял очки и вытер их.
– Нет, Саймон, я в порядке. Я...
(Я сказала вам, что больше не заплачу, и на тот момент искренне поверила в это, что было слишком оптимистично с моей стороны.)
Я упала на колени и ощутила жжение от того, что проехалась по деревянному полу.
– Лео, – всхлипнула я, – Лео, Лео, Лео. Мне жаль. Мне так жаль. Так жаль...
Саймон Грин неуклюже положил руку на мое плечо. Не особо утешительный жест, но я была благодарна за его вес.
Я учащенно задышала и почувствовала, что задохнусь. Саймон помог мне выбраться из окровавленной одежды, одолжил мне футболку и потом уложил в кровать.
Я сказала ему, что хочу умереть.
– Нет, не хочешь.
– Я везде приношу насилие и не могу его избежать. И я не хочу жить в мире, где умер мой брат.
– Есть и другие люди, которые любят и рассчитывают на тебя, Аня. Подумай о Нетти.
– Я думаю о ней. Все время. И все, к чему я пришла – ей будет лучше без меня.
Саймон Грин обнял меня. Я никогда не была к нему так близко, от него пахло мятными леденцами. Он покачал головой.
– Не будет. Поверь мне, не будет. Нетти будет самой собой, пока рядом ты, – Саймон осторожно высвободился. – Иди спать. Когда я вернусь, то привезу Нетти, хорошо?
Я слышала как закрылась двери и щелкнул замок, а затем провалилась в сон.
Когда я проснулась, на меня смотрела белая кошка с черным пятном на боку. Кошка сидела на руках моей сестры.
– Ты знала, что у Саймона есть кошка? – спросила Нетти.
Я была слишком рассеяна, чтобы ее заметить, хотя теперь, когда Нетти упомянула об этом, я ощутила слабый запах помета.
– Она боец, – объявил Саймон Грин. – Любит ночью выходить на улицу.
Я уставилась на Нетти. Ее глаза были красными от слез, выглядела она старше и тоньше, чем раньше. Нетти отпустила кошку на пол и свирепо дернула меня к себе. Ее голова оказалась напротив моей. Она оказалась выше, чем я привыкла.
– Я знала, ты приедешь, – сказала Нетти. – Я знала это.
Чтобы предоставить нам приватности, Саймон Грин сказал, что прогуляется.
– Это было ужасно, Анни. Мы шли домой, а мужчина в маске появился словно из ниоткуда, Имоджен попыталась отдать ему свою сумку. – Забирай ее – только ее. У меня всего двадцать два доллара. – Он схватил сумку, на секунду мы решили, что он уходит, но затем он бросил ее на землю. Все вещи Имоджен вывалились – книги, дневник, все! Помню, я подумала, что будет невозможно положить обратно в сумку. Мужчина начал целиться в мою голову, Имоджен прыгнул передо мной. В нее выстрелили, но я не знаю, откуда. Это было странно, так близко бабахнуло, я не узнала бы, если б в меня попали и я упала на землю. Полагаю, это был свист пули.
– Ты поступила умно, – сказала я ей. – Они решили, что дело сделано и ушли.
– Что значит «дело сделано»?
Она не знала, что были совершены покушения на всех троих. Она не знала о Лео. Я рассказала ей, что произошло в Мексике и о Лео.
Она не заплакала. Она сидела совершенно неподвижно.
– Нетти, – я пыталась коснуться ее руки, но она убрала ее прочь.
Я посмотрела ей в лицо. Она выглядела задумчивой, а не опустошенной.
– Если ты не доверяешь Юджи Оно, как ты можешь быть уверена, что Лео погиб? – спросила она.
– Я знаю, Нетти. У Юджи Оно нет никаких оснований говорить все наоборот.
– Я этому не верю! Пока мы не увидим его тело, я не буду уверена в его смерти!
Тон Нетт поднялся до невозможности. Он звучал скрипуче и истерично.
– Я хочу в Японию. Я хочу увидеть сама!
Саймон Грин вернулся с прогулки. Прошел дождь, его волосы были влажными.
– Подумай же, Нетти, – мягко сказал он. – На тебя и Аня этой ночью напали. Ты и Аня счастливо избежали. Ваш брат нет.
Нетти повернулась ко мне.
– Это ты виновата! Ты отправила его в Японию. Будь он здесь даже в тюрьме, он был бы жив. Был бы жив!
Нетти оттолкнула Саймона Грина и захлопнула за собой дверь в ванную.
– Она не закрывается, – шепнул Саймон Грин.
Я отправилась за ней. Она стояла в ванной спиной ко мне.
– Я чувствую себя глупо, – сказала она со слезами. – Но я не знаю, куда еще пойти.
– Нетти, я отправила Лео в Японию. Это правда. Даже если это и было ошибкой, но самым лучшим вариантом на тот момент. Мы съездим в Японию на похороны Лео, но не сейчас. Это слишком опасно, и у меня здесь есть дела, которые нужно закончить.
Нетти медленно обернулась. Ее глаза были яростными и покрасневшими, но сухими. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но залилась слезами.
– Он умер, Анни. Лео умер. Лео правда умер. – Она вынула из кармана фигурку Лео. – Что с нами происходит? Не стало Имоджен. Нет Лео. Нет бабушки. Нет мамы и папы. У нас никого нет. Мы настоящие сироты.