Тот, кто управлял мертвецом, похоже, и не подозревал о его существовании.
«Забавная мысль, – подумал кот. – Получается, я все-таки могу общаться с тем, кому суждено стать моим новым хозяином. Он видит меня через глаза мертвеца. И стало быть, имеет смысл немного подсуетиться, обратить на себя внимание».
Тайник, конечно же, был устроен за совершенно идиотской картиной в массивной деревянной раме. На картине была нарисована красавица, с умилением взиравшая на продолговатый, плоский предмет с крылышками. Для чего эта, предположительно, летающая штука служит, кот не имел ни малейшего понятия. Впрочем, его это ни капли и не интересовало.
В данный момент он ломал голову над тем, как бы половчее подсказать новому хозяину, где находится то, что он ищет Так, чтобы тот запомнил, кому он этим обязан, но одновременно не заподозрил его в каком-то особом уме. Слишком уж умных животных хозяева побаиваются и берут к себе не очень охотно. Идеальное амплуа домашнего животного – очаровательный, то и дело попадающий в нелепые ситуации балбес.
«Вот и не будем за рамки этого амплуа выходить», – подумал кот.
Он замяукал и вскочил на ящик, рванул когтями манускрипты. Бывший хозяин тотчас перестал шарить в ящиках секретера и повернул в его сторону голову. Глаза у него были пустые, словно бы ничего не видящие. Однако кот мог бы поклясться, что он его увидел.
Вот и прекрасно. Теперь можно продолжать валять дурака.
Кот завертелся волчком, пытаясь поймать собственный хвост. Ему было неизмеримо стыдно за собственное поведение, но останавливаться на полдороге он не собирался.
Бывший хозяин издал странный, похожий на кашель звук. Лицо его перекосилось, словно сделанная неумелым бутафором театральная маска. Может быть, новый хозяин таким образом выражал одобрение, может, пытался засмеяться. Думать об этом у кота не было времени.
Он упал на спину, несколько раз, словно сражаясь с невидимой птицей, ударил воздух лапами, потом издал хриплое, очень противное мяуканье и прыгнул на стену. Сдирая с нее клочья обоев, кот добрался до картины и уцепился за ее раму когтями. После этого осталось лишь посильнее оттолкнуться от стены задними лапами – и картина сорвалась с гвоздя, на котором висела. Прежде чем она ударилась об пол, кот умудрился отпрыгнуть в сторону и, приземлившись на все четыре лапы, юркнул за ящик.
Все, дело сделано. Теперь остается только убедиться, что у нового хозяина хватит ума догадаться взглянуть на тот участок стены, который закрывала картина.
Хватило. Взглянул. Заинтересовался. Подошел. Открыл дверцу. Оба-на! Дело сделано.
Пока мертвец вытаскивал из тайника деньги и оружие, а также складывал их в черную кожаную сумку, валявшуюся до поры до времени рядом с секретером, кот вылизывал заднюю лапку.
Он был доволен. Пока все получалось так, как ему хотелось.
Мертвец закинул туго набитую сумку на плечо и взялся за ручку двери. На кота он даже не посмотрел.
«Ну и прах с тобой, – подумал кот. – Мне достаточно и этого. Главное
– не прибил. А мог. Значит, не зря я устраивал для него комедию. Теперь главное – не отстать. Пришло время пошевелить лапками».
Он успел в самый раз. Дверь уже закрывалась, когда кот проскочил в нее и как ни в чем не бывало побежал рядом с мертвецом
Итого – пятнадцать, – проговорил Алвис. – Меньше, чем мы рассчитывали.
Он взял со стола кружку с эюпсным соком, отхлебнул пару глотков и подошел к окну. До темноты оставалось часа два, не больше, и поэтому парочка дворников-блумксов, вывешивавшая на видных местах лозунги, отчаянно торопилась. Лозунги были самые обычные, из тех, которые вывешивают каждую ночь нищих.
«Нищета – признак настоящего величия духа». «Мы имеем не больше вашего. Вам только кажется, что мы богаче». «Сумеречное состояние духа настоящего нищего один из признаков трансцендентности мира». «Каждому нищему ежедневно по тарелке наваристого супа».
– На три человека, – сказал Хантер. – Сомнений нет: они уже не появятся.
– Похоже, – поморщившись, пробормотал Алвис.
Там, на улице, проезжала крестьянская повозка. Возница усиленно нахлестывал игуанодона. Очевидно, торопился попасть домой засветло.
Ну да, крестьяне больше всех не любят ночь нищих. Они считают, что голодать в этом мире может лишь отъявленный лентяй.
– Таким образом, – сказал Хантер, – можно уверенно сказать, что в долине магов нам приготовлена горячая встреча. Очень горячая.
– Не обязательно, – подал голос Брум. Он сидел в самом углу, покуривая сигаретку, с совершенно безмятежным видом, словно все происходящее его не больно-то касалось.
Хантер подумал, что этим своим видом крутого парня, которому море по колено, он может обмануть кого угодно и где угодно, но только не тех, кто сейчас собрался в этой комнате. Любой опытный охотник довольно точно определит по нитям судьбы настроение любого человека. А уж у того, кого знаешь не первый год…
– ТЫ хочешь сказать, что это не более чем совпадение? – спросил Марвин, круглолицый охотник с большими отвислыми усами. – Что-то не верится. Тем более, как вы все знаете, уж кто в этом мире самый большой специалист по странным совпадениям, так это черные маги.
– При чем тут совпадения? – пожал плечами Брум. – Просто надо признать, что маги нанесли удар первыми. Кстати, чертовски ощутимый удар. Только с каких это веников вы решили, что они разгадали все наши планы и знают о каждом нашем шаге? Мне кажется, все гораздо проще. Наверняка маги наконец-то сообразили, что их убивает кто-то посторонний. Нетрудно сообразить, что вслед за этим они стали искать тех, кто их убивает. И нашли. Троих. И расправились с ними.
Будут ли они продолжать поиски? Несомненно, будут. Только теперь это не имеет значения. Через несколько дней мы нанесем ответный удар по долине магов. После этого настанут очень горячие деньки. Маги будут знать совершенно точно, кто с ними воюет и зачем. А нам… у нас будет масса дел. Надо будет убивать магов, надо будет следить за тем, чтобы в этом мире не возникло новых долин магов, надо будет выяснить, кто в приютах для сирот занимается отбором кандидатов в черные маги, и сделать так, чтобы этого больше не было… И прочее, прочее, прочее… Дел будет и в самом деле невпроворот. Давайте лучше думать об этом.
– И все-таки, – покачал головой Хантер, – что-то тут нечисто. Уж больно точно и вовремя нанесен удар. Тютелька в тютельку. Как раз перед намеченным для сбора днем. Думаю, мы должны еще раз отложить атаку на долину магов.
– Почему? – поинтересовался Брум.
– Потому что мы прежде всего обязаны узнать, что случилось с нашими товарищами. Как они погибли? Кто их убил? Может быть, нам удастся выяснить, каким образом черные маги проведали о наших планах.
– ТЫ хочешь сказать, что среди нас может быть предатель? – тихо, словно бы размышляя вслух, спросил Статли, длинный, худой, как птеродактиль, охотник. – Однако это невозможно. Нити судьбы не врут. Будь среди нас черный маг. мы определили бы это в течение минуты.
– Верно, – поддержал его Брум. – Что угодно, только не это.
– Как же тогда обитатели долины магов узнали о наших планах? – спросил Хантер. Брум пожал плечами.
– Да откуда я знаю? И вообще, почему ты считаешь, будто черные маги знают все наши планы? Откуда такая уверенность? И почему ты не пытаешься объяснить их всеведение другим образом?
– Каким?
– Да каким угодно. Объяснений может быть множество.
– Назови хоть одно.
– Могу и назвать.
– Я внимательно слушаю. Говори. Хантеру и в самом деле было интересно. Брум частенько выдвигал совершенно завирательные теории, но в некоторых из них ощущалось присутствие «благородного безумия».
– Хорошо, – Брум пожал плечами. – Вот тебе одно из очень простых объяснений. Как ты знаешь, нитями судьбы обладают не только люди, но и животные, а также и птицы. Мы как-то на это не обращаем внимания, поскольку что нам животные? Они нам не опасны. Стало быть, приглядываться к их нитям судьбы и вовсе не стоит. Тут бы с верными магами сладить. Вот только есть у животных нити судьбы. А если есть, значит, можно с помощью этих нитей ими и управлять. И те, кто наводнил этот мир черными магами, вполне возможно, умеют читать нити животных. И управлять ими тоже. А какая-нибудь белка или ворона может следить, и подслушивать не хуже опытного шпиона. Даже лучше, поскольку на нее никто внимания не обращает. Вот так-то. Брум плюхнулся на стул и скрестил руки на груди. Лицо у него было довольное. Как же, утер нос Хантеру. Пусть-ка он попробует его слова опровергнуть. А тот и не пытался. Теория была любопытная и объяснявшая многое. Почти все объяснявшая. И спорить, вроде бы, даже было не о чем. А стало быть, – добавил Брум, – нечего рассусоливать и зря тратить время. Если противник в курсе всех твоих планов, надо от них отказаться. Действовать наудачу. Или пан – или пропал. Так чтобы ты и сам не знал, что в следующую секунду выкинешь. Тогда и для противника твои действия будут полной неожиданностью.
– Ну да, – осуждающе покачал головой Алвис. – И полагаться только на голую удачу. Удача, она имеет скверное обыкновение покидать тебя тогда, когда ты в ней более всего нуждаешься. Нет, действовать наобум означает почти наверняка завалить все дело.
– А по-другому ты завалишь его обязательно, – парировал Брум. – Хуже, чем действовать без плана, может быть только одно. Действовать по плану, известному твоему врагу.
– Но тогда нам придется разбиться на несколько отрядов.
– Почему?
– Тогда шансы, что хоть один из них прорвется к долине магов, значительно увеличатся.
– И при этом мы распылим своим силы.
– Это не страшно. Любой охотник знает, что маги очень опасны только на расстоянии. Если же сумеешь к ним подобраться поближе, то справиться с ними можно. Если в долину прорвутся хотя бы пятеро из нас, песенка магов спета.
– Это-то понятно. А вот как же их хозяева – лендлорды? С ними никто еще не имел дела. Никто и не знает, что от них можно ожидать.
Тут в разговор вступили и другие сидевшие в зале охотники, стали высказывать соображения.
Хантер молчал.
На душе у него было неспокойно, причем не так, как бывает перед хорошей дракой, а так, словно впереди, в будущем, его ждала большая-большая неприятность, этакая бочка с дерьмом. Стояла себе, спокойненько ждала, когда он в нее плюхнется. А еще он обдумывал одну интересную мысль, которая никак не хотела уходить у него из головы. Хорошо, они могут узнать любого предателя по нитям судьбы. Почему? Потому что нити судьбы не врут и подделать их невозможно. А если все-таки можно? Если эти самые лендлорды могут подделывать нити судьбы?Что он о них знает? Почти ничего. Почему бы не предположить, что хозяева черных магов обладают и такими способностями?
Рейс обещал быть тяжелым. Самолет попался с норовом, и пилот, прежде чем пригнал его на взлетную полосу, проклял весь белый свет, очень подробно, с массой вставок и добавлений, причем проделал эту операцию раз пять, не меньше.
На взлетной полосе выяснилось, что заправщики еще не приехали. А до взлета оставалось не более получаса. Пилот в шестой раз стал высказывать вслух все, что он думает о хозяине аэропорта, о заправщиках, о погонщиках самолетов, о пассажирах, о погоде, о ближайших и дальних родственниках хозяина аэропорта, о…
Ничего интересного в этой ругани Фахрада не находила. Она спустилась по трапу, который почему-то уже прикатили, на взлетное поле и пошла в сторону здания аэровокзала. У нее было предчувствие, что, в довершение всего, ей придется лететь одной.
Так оно и оказалось. Диспетчер сказал, что ее напарница заболела, а на смену, как раз сейчас, нет никого. Так что придется ей, голубушке, постараться.
Фахрада вспомнила кое-какие из выражений летчика и пошлепала к самолету.
У нее была надежда, что случится еще какая-нибудь неприятность и полет отменят вовсе. По техническим причинам. Этим надеждам, конечно, не суждено было сбыться. Заправщики прибыли с опозданием минут на пятнадцать. Они подкатили к самой морде самолета свою телегу и стали суетливо скидывать на поле тюки с сеном. Пилот спустился из пилотской кабинки по веревочной лестнице, потрогал сено, понюхал и схватил старшего заправщика за грудки.
– Что же ты, гад, делаешь? – почти ласково спросил он. – С каких это пор самолеты кормят таким дерьмом?
Заправщик стал путано объяснять, что другого сейчас нет, но вот завтра как раз прибудет новая партия. Свежее, кондиционное сено, отборное, сладкое как мед. И вот когда они прилетят назад… А один рейс можно сделать и на этом. Ничего с самолетом не случится. Вон какая зверюга.
– А если я обратно не вернусь? – продолжал вопрошать летчик. – Если у самолета во время полета начнутся колики?
Фахрада не стала дожидаться, когда он в очередной раз примется высказывать мнение о хозяине аэропорта, о его родне и вообще об окружающем мире, и полезла в пассажирскую кабину.
Она пятый год работала стюардессой и сейчас поняла, что рейс все-таки состоится. Так зачем же зря тратить нервы?
Минут через пять кабина заходила ходуном – самолет начал заправляться.
Фахрада прикинула, что рейс задержится минут на двадцать, не больше. Почти в пределах нормы. Хотя пассажиры, которым придется проторчать лишних двадцать минут в аэропорту, залезут в кабину не в самом лучшем расположении духа. А стало быть…
Стюардесса огорченно вздохнула.
Эх, чему быть, того не миновать.
Опыт пяти лет полетов на самых различных самолетах, от совсем юных, так и норовивших устроить в небе нечто непотребное, до стариков, то и дело пытавшихся заснуть на высоте нескольких сотен'метров, ее не подвел. Пассажиры ввалились в кабину и стали ругаться, даже не успев рассесться по креслам.
Единственный способ поставить на место пребывающих в скверном расположении духа пассажиров – это продемонстрировать им, что твое настроение еще хуже.
Фахрада это знала.
К тому времени, когда самолет, неуклюже переваливаясь из стороны в сторону и громко хлопая гигантскими крыльями, побежал по летному полю, пассажиры были полностью укрощены. Они сидели, вжавшись в спинки сидений, плотно закрыв рты, и мечтали лишь о том, чтобы рейс окончился побыстрее.
Победа далась Фахраде нелегко.
Усевшись на свое место, она достала из кармана подаренную знакомым дэвом палочку дерева флю, подожгла ее и с наслаждением затянулась дымом.
«Ну все, – удовлетворенно думала она. – А теперь, когда враг разбит, надо немного снизить обороты. Не дай бог к концу рейса кто-то из них придет в полное отчаяние и подаст жалобу на плохое обслуживание. Поэтому с данного момента я должна проявлять вежливость и внимание. Конечно, распускать пассажиров не стоит, но пришло время сделать так, чтобы они немного оттаяли».
Она вооружилась подносом, поставила на него несколько высоких стаканов с соком и двинулась к хвосту самолета, милостиво улыбаясь и приговаривая:
– Кто желает сока? Кому хочется пить? К тому времени, когда она поравнялась с последним креслом и уже хотела вернуться, сидевший на нем пассажир настолько опомнился, что рискнул пискнуть:
– Я… мне…
– Желаете сока? – переспросила Фахрада.
– Я… да, конечно.
– Держите.
Подавая стакан, она почувствовала странный, довольно неприятный, какой-то гнилостный запах. Фахрада принюхалась.
Нет, пахло не от этого пассажира, а от его соседа. Точно! Она теперь смогла его хорошенько рассмотреть. Плотный, явно очень сильный мужчина с бледным, неподвижным лицом, в больших черных очках. На плече пассажира сидел странный, никогда до этого не виданный ею зверек.
И все-таки чем это от него пахнет? Гадость какая…
Она было задумалась над этим, но тут остальные пассажиры, ободренные успехом одного из своих товарищей, стали просить принести сока и им.
Раздав все стоявшие у нее на подносе стаканы, Фахрада вернулась к своему сиденью и стала наполнять новые. Наливая сок в третий стакан, она подумала, что так мерзко пахнуть может не от самого пассажира, а от его зверька. Кто знает, чем тот питается?
Она пожалела, что не обратила внимания на запах при посадке. Был бы еще один повод поставить пассажиров на место. А сейчас? Нет, сейчас этим заниматься не стоит. Вот если кто-то из соседей этого странного пассажира пожалуется на запах, она поднимет бучу. А до этого ничего предпринимать не надо. Тем более что с ее места никакого запаха не чувствовалось.
Она раздала стаканы, собрала пустые и вернулась на свое место.
В этот раз, проходя мимо странного пассажира, она никакого запаха не почувствовала. Может, его и не было вовсе? Может, ей только почудилось?
«Нет, – решила Фахрада. – Надо с этими палочками дерева флю завязывать. Не зря ими балуются только дэвы. Может быть, у людей от их употребления бывают отрицательные последствия? И начинается все с запахов?»
Она еще раз прошлась мимо пассажира со странным зверьком.
Нет, никакого запаха. Явно почудилось.
Фахрада еще раз посмотрела на пассажира. Конечно, человек он странный. Цвет лица у него бледноватый. Зверек этот чудной… Все пили сок, некоторые даже урвали по два стакана, а он так и не попробовал. И все-таки запах ей почудился. А пассажир… каких только чудиков не летает самолетами? Неужели она должна на всех обращать внимание?