10
ДОЛГИЙ СОН
Проснувшись, минут пять я не мог понять, где нахожусь. Мои бритвенные принадлежности остались вместе с другими вещами в каюте № 334. Я хотел было пойти за ними, но меня заинтриговали новые оттенки, которые появились в ровном гудении винтов лайнера. Вчера звуки были иными.
Кажется, мы тормозили. Я быстро оделся и вышел в коридор. Попавшийся навстречу матрос сказал, что мы заходим в док Блэк-Кэмпа, первого поселения под непроницаемым куполом, построенного на дне океана. У меня в запасе было достаточно времени для того, чтобы позавтракать и даже заглянуть в судовую парикмахерскую. В свою старую каюту я решил пока не ходить.
Судовой парикмахер быстро привел мои щеки в порядок. Я вышел из парикмахерской в приподнятом настроении и пошел завтракать.
По дороге мне встретился серый человечек. Мы впервые посмотрели друг другу в глаза. Его выцветшие глазки взглянули на меня как-то ошарашенно, а с тонких губ было готово сорваться невольное восклицание. Сероватое лицо человечка резко побледнело, он затрясся, как в лихорадке, и, повернув назад, пошел прочь по коридору.
Жизнь загадывала мне еще одну загадку.
Почему серый человечек так удивился, увидев меня? Не желая ломать над этим голову, я махнул рукой и пошел в ресторан.
Я уже заканчивал завтрак, когда «Испания» вошла в док Блэк-Кэмпа. За тридцать три часа подводный корабль преодолел расстояние почти в три тысячи километров. Я вышел на верхнюю палубу и припал к одному из иллюминаторов.
Итак, моя первая встреча с подводным городом состоялась! Вокруг все было так странно и любопытно, что я забыл про цепь таинственных событий, осложнивших мою жизнь.
Передо мной расстилалась огромная илистая равнина, покрытая водорослями-радиаляриями и светившаяся бледным фосфорическим сиянием. Благодаря оптическому искажению она казалась бесконечной, хотя свойства воды не позволяют видеть дальше чем на несколько сотен метров.
«Небо» – массы холодной океанской воды над головой – было совершенно черного цвета. Странный мир: фосфоресцирующие равнины и поблескивающие горы под черным-черным небом.
И все же подводные пейзажи были мне знакомы. Главным откровением оказался сам Блэк-Кэмп. Он скрывался под огромным сферическим куполом из иденита, возвышающимся, словно призрачное видение, посреди светящейся равнины. Похожий на бронированный пузырь, купол предохранял город от безжалостного давления морской воды.
Док Блэк-Кэмпа был оборудован так же, как и доки во всех подводных городах: из города под скалистой подушкой морского дна был проложен тоннель, над которым располагался док. Сам док представлял собой платформу из намагниченной стали. Подводный корабль опускался на платформу, и в его брюхе открывался переходный шлюз, подсоединявшийся к тоннелю.
Стоя на верхней палубе, я видел только ровный купол подводного города и однообразную илистую равнину. Я решил спуститься в пассажирский салон и понаблюдать за высадкой.
Почти все пассажиры, заполнявшие каюты «Испании», заканчивали здесь свое путешествие. Среди них оказался и серый человечек. Я поймал на себе его беглый взгляд, в котором удивление смешивалось со страхом. Человечек взглянул на меня и отвел глаза в сторону. Проводив его взглядом, я вернулся на корабль.
Через несколько минут переходные шлюзы были убраны, люки задраены, и «Испания» продолжила плавание.
Я направился в свою старую каюту. Поскольку мой недоброжелатель сошел на берег, можно было больше не прятаться. Если я правильно рассчитал ходы в этой партии и если стюард разрешит мне зайти в соседнюю каюту, я кое-что разузнаю.
Представьте себе, я ошибся.
Я с беспечным видом повернул в замке ключ. Потом так же беспечно открыл дверь и шагнул в каюту.
Тут же мое лицо оказалось в облаке синеватого пара.
Я отпрянул назад. Я задыхался, из моих глаз текли слезы. Я сделал в каюте всего один вдох – и его было достаточно, чтобы побагроветь от удушья и, согнувшись вдвое, зайтись в приступе разрывающего грудь кашля.
В этот момент рядом со мной возник стюард.
– Сэр! Сэр, в чем дело?
Тут он сам глотнул ядовитого газа.
Мы оба попятились назад. Стюард нащупал на стене кнопку аварийного сигнала. Где-то вдалеке загудела сирена. Через несколько секунд к дверям моей каюты подбежали матросы в противогазах и защитных касках. Не говоря ни слова, они ворвались в каюту.
Через несколько секунд матросы снова показались в дверях с чьим-то неподвижным телом. Взглянув на безжизненное восковое лицо, я узнал того стюарда, который помог мне сменить каюту.
Капитан «Испании» был вежлив, внимателен – и беспощаден. Если бы я вздумал что-то скрывать, он клещами бы вытянул из меня правду. Я был благодарен судьбе, что она не заставила меня изворачиваться перед этим бронзоволицым человеком. Играть с ним в прятки было бы пустой затеей.
Я рассказал ему все до мельчайших подробностей. Про мой вынужденный уход из академии, про смерть дяди, про человека в красном сомбреро и маленького серого человечка. Я ничего не скрыл.
Я просто не мог держать в себе эти тяжелые воспоминания. Достаточно было одного взгляда на несчастного стюарда, чтобы навсегда запомнить его карикатурно заострившееся, совершенно белое лицо – под действием газа обесцветились даже его брови и волосы. Судовой врач сказал, что это летин. Я уже слышал о его смертельном действии.
Кто бы ни стоял за серым человечком, он играл по-крупному.
Капитан корабля действовал весьма решительно. Даже не дослушав до конца мой рассказ, он отдал распоряжение отправить радиограмму в Блэк-Кэмп с требованием арестовать подозрительного пассажира по фамилии Смит. Но я сомневался, что серого человечка будет так легко найти: он знал, что его ждет после обнаружения трупа.
Несчастный стюард! Капитан предположил, что тот оказался излишне любопытен и заглянул в оставленную мной каюту, чтобы узнать, какие обстоятельства заставляют пассажира платить двойную плату. Ценой любопытства была смерть.
Вскоре мой разговор с капитаном был окончен. Он взял с меня обещание, что по прибытии в Тетис я добровольно явлюсь в местную полицию, отвечу на интересующие ее вопросы – и лишь потом займусь своими делами.
В каюту № 334 я уже не возвращался. Мои вещи перенес стюард. А я в глубине души понадеялся, что очередная неудача остудит пыл моих врагов.
В Севен-Доум мы должны были прийти поздней ночью. Я хотел было понаблюдать за заходом в док, но потом решил, что бессонная ночь не пойдет мне на пользу. Я был совершенно измотан, а впереди меня ждал почти такой же нелегкий день.
Довольно рано вернувшись в каюту, я намеревался лечь спать, но судьба распорядилась иначе.
В мою дверь постучали. Открыв ее, я увидел стюарда. На его серебряном подносе лежал красный конверт.
– Для вас, мистер Иден, – виновато улыбаясь, сказал он. – Извините за беспокойство.
Отпустив стюарда, я распечатал конверт. На вложенном в него листе бумаги было написано следующее:
«Уважаемый мистер Иден!
Узнал о Ваших проблемах. Возможно, Вы знаете, что Ваш отец, Ваш дядя и я были когда-то тесно связаны друг с другом. Не исключено, что я мог бы оказаться полезным и для Вас.
Прошу Вас после прочтения этого письма заглянуть в мою каюту на палубе «А».
Я смотрел на лист бумаги, и в моей душе творилось что-то непонятное. Ведь письмо было подписано не кем иным, как Хэллэмом Сперри.
11
МОЙ ВРАГ, МОЙ ПАРТНЕР
Хэллэм Сперри собственной персоной приглашал меня в свою каюту.
Она была мало похожа на тот закуток, который я занимал палубой ниже. Это была не просто каюта, это был номер-люкс. Да что говорить, ведь «Испания» входила в число десяти самых больших подводных лайнеров, принадлежавших компании «Сперри-лайн»! Стены были обиты дорогими гобеленами, в аквариумах с искусственным давлением плавали экзотические морские организмы и сверкающие рыбки, трубки тройоновых ламп обогревали помещение и создавали иллюзию солнечного света.
Рука Хэллэма Сперри, которую он предупредительно протянул мне, была тверда и холодна, как сталь. Сперри был так же высокоросл и бородат, как и мой дядя, но и борода, и шевелюра у него были чернее воронова крыла. Его светлые пронизывающие глаза отличались какой-то особенной голубизной. Я сказал бы, что в них чувствовался ледяной холод морских глубин. С его лица не сходила улыбка, а в голосе звучала не просто вежливость.
– Джим Иден! – громко и басовито произнес он. – Я уже много слышал о вас, молодой человек. Я хорошо знал вашего отца и дядю. Жаль, что Стюарта постигла такая участь, но он всегда был сорвиголовой. Кроме того, от моего сына я слышал о вашем вынужденном уходе из академии.
Он предложил мне сесть во вращающееся кресло. Что я мог ответить этому человеку? Что мой «вынужденный уход» из академии был подстроен его собственным сыном? Что борьба Сперри и Иденов стала притчей во языцех?
Я предпочел промолчать. Все-таки кое-чему научился в академии, и одним из первых усвоенных мной правил было правило не говорить сгоряча. Вполне возможно, что Хэллэм Сперри был не такой темной личностью, какой его рисовала молва. Оскорблять его из-за старых слухов и недобрых воспоминании было бы глупо и не совсем справедливо.
Сперри предложил мне хрустальный бокал с бледно-зеленым крепким напитком. Едва пригубив, я поставил бокал на стол – судя по всему, меня потчевали каким-то экзотическим морским ликером.
– Стюарт Иден был моим давним другом, – грустно улыбнулся Сперри. – Конечно, у нас были различия во взглядах. Но я всегда восхищался твоим дядей. Это был великий человек. Как жаль, что его постигла такая участь.
В ответ я пробормотал что-то невнятное, но Хэллэм Сперри, похоже, не обращал внимания на мои слова. Наверное, он слышал только свой собственный низкий раскатистый голос.
– Мы много лет проработали вместе со Стюартом. Да и с твоим отцом тоже. Тебе будут рассказывать о наших стычках, а может быть, ты уже слышал о них. Не придавай этому значения, мальчик. Стюарт уже ушел. Наши разногласия тоже ушли. Что будет дальше – вот в чем вопрос.
– Простите, я вас не понял, – сказал я.
– Что будет с тобой! Вот что важно! – с легким раздражением громыхнул он. – Что ты собираешься делать? Ты направился в Тетис – зачем? Я являюсь наследникам моего дяди, – не поддаваясь его нажиму, спокойно объяснил я. – Он завещал мне свое имущество.
– Имущество! – недовольно поморщился Сперри. – Чепуха! Обанкротившаяся компания и затонувшее судно – мне ли не знать, что у него за имущество!
Он взглянул на меня холодным пронизывающим взглядом.
– Возможно, тебе об этом никто не говорил, но твой дядя остался мне должен крупную сумму денег. Очень крупную. Эта сумма больше, чем все его наследство, мальчик.
От неожиданности я заерзал в кресле.
– Мне… мне ничего не известно об этом. Мистер Фолкнер – адвокат дяди – ничего не сказал мне…
– Конечно нет. Фолкнер тоже об этом не знает. Мы заключили джентльменское соглашение и не подписывали никаких бумаг. Я дал ему денег под честное слово. Вопрос в том, дорожишь ли ты честью своего дяди?
Я начал было что-то говорить в ответ, но Сперри прервал меня:
– Довольно об этом. Сейчас не время для деловых разговоров. Для них мы еще найдем минуту. Расскажи лучше про свою жизнь.
Он замолчал, и прежде, чем я раскрыл рот, на его холодном лице появилась улыбка.
– И не забудь выпить. Это приказ!
Я подумал, что этот человек по-своему располагает к себе. В нем чувствовались недюжинная сила и грубоватое обаяние. Возможно, он не лгал. Не исключено, что его ссора с моим отцом и дядей объяснялась чисто деловыми разногласиями, соперничеством сильных мужчин, не желавших уступать друг другу. У Хэллэма Сперри были располагающая улыбка и крепкое рукопожатие.
Хотя я не мог не заметить, что даже когда его губы растягивались в улыбке, глаза оставались все такими же холодными.
Я рассказал ему о своей учебе в академии, об отношениях с его сыном – Брэндом Сперри, о досадном происшествии в Италии и моем вынужденном уходе из академии. Морской магнат оказался редким слушателем – иначе я не перешел бы к рассказу о радиограммах Уоллеса Фолкнера и моих ответах. Потом я поведал о злополучном незнакомце в красном сомбреро, о сером человечке и о смертоносном газе летин, отправившем на тот свет не меня, а стюарда.
Наверное, я вел себя довольно беспечно.
Хотя… здраво рассуждая, Хэллэм Сперри был владельцем «Испании» и всего того, что на ней находилось. Естественно, он должен был знать, что происходит в его владениях.
Довольно скоро я понял, что он знал намного больше.
Когда я закончил свой рассказ, Сперри сделал глоток из своего бокала и покачал головой.
– Дела неважные, парень. Вопрос в том, что ты намерен делать в такой ситуации?
– Даже и не знаю, сэр, – вздохнул я. – Надо добраться до Тетиса, а там я осмотрюсь и пойму, что к чему. Ведь я… я еще слишком плохо представляю, что такое Мариния.
– Вот уж не ожидал услышать такое признание от отпрыска семейства Иденов! – захохотал Сперри. – Парень, не забывай, что один из городов Маринии назван в честь твоего предка!
– Я знаю, сэр, – спокойно ответил я. – Но сам-то я здесь впервые. Признаться, я даже не имею понятия о том, чем все эти годы занимался мой дядя.
Он бросил на меня насмешливый взгляд.
– О, я могу рассказать тебе об этом! Я знаю обо всем, что происходит в Маринии, и готов поделиться информацией. В особенности если речь идет о делах твоего дяди.
С этими словами он начал загибать пальцы:
– Во-первых, добыча платины в Темных горах. Твой дядя занимался этим около года, но месторождение быстро иссякло. Во-вторых, нефть. Это был перспективный проект, но Стюарт поспешил продать акции, чтобы раздобыть деньги для чего-то другого. Для чего? Для «Марин Майнз». Он был готов похоронить в этом проекте все свои средства, лишь бы прибрать компанию к рукам. В результате он похоронил не только средства, но и самого себя.
Сперри хотел посмеяться над собственной шуткой, но, увидев выражение моего лица, передумал.
– Не обижайся, парень, – добавил он извиняющимся тоном. – Стюарт Иден всегда был сорвиголовой, ты же знаешь.
– Да, вы так сказали, – уточнил я.
– Переходим к главному. – Хэллэм Сперри как бы не заметил моего ответа. – Пару лет назад я оказал твоему дяде серьезную услугу. Он взял у меня в долг деньги – больше полумиллиона долларов. Как ты относишься к этому?
– Даже не знаю, сэр, – уныло пробормотал я. – Я впервые слышу об этом. Мне надо поговорить с мистером Фолкнером.
Выражение лица Хэллэма Сперри заметно изменилось. Впервые за время нашего разговора оно стало равнодушным, правда, в глазах появилась затаенная насмешка – почти незаметная, но она заставила меня насторожиться.
– Ну что ж, тогда не теряй понапрасну времени. Позвонив в колокольчик, он вызвал стюарда и приказал принести кофе.
– Однако мы с тобой засиделись, а уже пора спать, – вздохнул Сперри. – Через пару минут ты будешь свободен. Может быть, у тебя есть ко мне какие-то вопросы?
– По-видимому, нет, сэр, – тихо ответил я. – Разве что вы сами захотите посвятить меня в какие-то вещи.
Он красноречиво пожал своими огромными плечами.
– Ведь я говорил тебе о «Марин Майнз»? – требовательно спросил он.