— Ух, как прекрасно, сэр.
— Но не воображай, что ты знаешь больше него, лишь потому, что зазубрил эти книги.
— О, нет, сэр!
— По совести твой талант не нужен в отсеке управления. Там нужны качества, которыми вполне обладает Келли — неусыпное внимание, прекрасное знание приборов, верность работе, экипажу и кораблю. Я не хочу обижать тебя, но вынужден добавить следующее. Иногда странные таланты сочетаются с ординарностью. Психологи называют это «ученый идиотизм». Извини, конечно же, ты не идиот, но ты не обязательно станешь гением, даже если выучишь на память всю Имперскую энциклопедию. Я придерживаюсь такой точки зрения: мне больше нужен твой здравый смысл и отношение к работе, чем феноменальная память.
— Я постараюсь, сэр.
— Думаю, что со временем из тебя выйдет неплохой картограф.
Доктор Хендрикс показал, что разговор окончен. Макс направился к двери.
— И еще…
— Да, сэр?
— Существует ряд причин, почему члены экипажа не контактируют с пассажирами.
— Я знаю, сэр.
— Подумай об этом. Члены моей команды довольно строга в этом к себе, хотя иногда это и трудно.
Макс был разочарован. Он шел сюда, предвкушая какую-нибудь награду: может быть, ему дадут шанс пробиться в астрогаторы. Теперь же у него было чувство, что его окатили холодной водой.
Глава 10
Планета Гарсона
За все эти недели Макс ни разу не виделся с Сэмом: жесткий график не оставлял времени для визитов. Но Сэм процветал.
Как и другие большие корабли, «Асгард» располагал небольшими полицейскими силами, действующими от имени первого офицера. Обладая талантом политика и имея на руках фальшивое удостоверение помощника стюарда первого класса, Сэм умудрился устроиться на должность полицейского в хозяйстве казначея. Работал он неплохо: не шпионил, закрывал глаза на нарушения, давно ставшее традицией, но настаивал на выполнении правил санитарии, экономии и дисциплины, так необходимых для поддержания порядка на корабле. Однако он не считал нужным препровождать нарушителя к первому офицеру для назначения наказания, что устраивало и мистера Уолтера, и весь экипаж. Когда служащий склада Магиннис принялся слишком смело поглощать запасы продовольствия мистера Джи, свалив всю вину на своих товарищей, Сэм отвел его на камбуз, и устроил небольшую взбучку, не оставляющую следов на теле, но зато оставляющую глубокие шрамы в душе. В своем туманном прошлом Сэм обучился искусству драки, которое превращает невооруженного человека в машину для убийства.
Сэм обошелся со своей жертвой весьма осторожно. Предай он дело гласности, Магиннис бы начал ненавидеть его и вредить везде, где только можно. С другой стороны — будь наказание более жестоким, это бы усложнило поддержание дисциплины на корабле. Нынешнее же положение вещей превратило Магинниса в преданнейшего сторонника и проводника идей Сэма, поскольку странная, но не единственная в своем роде гордость Магинниса требовала от него считать Сэма «горячей штучкой», настоящим мужчиной. Таким образом, Сэм оградил себя от необходимости повторять подобный урок.
Старший помощник инженера был шефом сил правопорядка и непосредственным начальником Сэма; они и составляли полицию своего маленького городка. Когда же помощника вернули в двигательный отсек, а на его место назначили помощника инженера третьего класса, то вполне логично Уолтер назначил Сэма шефом полиции.
Именно такой оказалась ситуация к моменту прибытия «Асгарда» на планету Гарсона.
Нам эта планета показалась бы кучей мусора, оставшейся от строительства Вселенной. Гравитация на ней была на четверть больше земной, что слишком много для комфорта; она была холодна, как сердце кредитора, а метан делал ее атмосферу непригодной для дыхания гуманоидов. На нее никогда бы не обратили внимания, если бы она не была незаменимой «узловой станцией». Единственная аномалия Хорста рядом с Землей, позволяющая совершить прыжок к Тета Кентавра, находится в районе планеты Гарсона.
Однако к Тета Кентавра можно прыгнуть и из полдюжины других аномалий, разбросанных по всей Галактике, что делает планету Гарсона важнейшим торговым перекрестком Солнечного Союза.
Макс сошел с корабля всего лишь раз, но и этого оказалось достаточно. Помещения космического порта были закрыты куполом, часть их располагалось над поверхностью планеты, что напоминало лунные города. Максу же это оказалось в диковинку: на Луне он не был ни разу. С корабля он сошел вместе с Сэмом, одетый во все самое лучшее, преисполненный любопытства.
Пройдя по герметической переходной трубе, Сэм тут же устремился к нижним уровням города, что вызвало у Макса чувство протеста:
— Сэм, давай поднимемся наверх, осмотрим все там.
— Но там нет ничего интересного. Отель, несколько шикарных магазинов и забегаловок для выкачивания денег из пассажиров. Ты же не хочешь отдать свой месячный заработок за кусок мяса?
— Нет, но я хочу увидеть это. Я впервые на незнакомой планете. Когда мы садились, из отсека управления я ничего толком не рассмотрел, а здесь я не увидел ничего, кроме переходных труб и стен коридора.
— А ты ничего и не увидишь, кроме густого желтого тумана, который никогда не рассеивается. Хуже, чем на Венере. Но успокойся, у меня есть дела, а ты можешь погулять один.
Макс решил последовать за Сэмом. Они вышли в большой светлый коридор, напоминающий улицу в Эртпорте, где они сидели в ресторане Перси. Только здесь над головой располагался купол. Здесь были те же самые бары, пошловатые зазывалы, даже портновское ателье с вечной вывеской «закрыто» на дверях. Однако другие магазины были открыты, и вокруг них бурлила толпа. Сэм огляделся.
— Теперь поищем место, где можно спокойно выпить и пообедать.
— Как насчет этого? — спросил Макс, указывая на вывеску «Лучшая нора». — Довольно мило и чисто.
Сэм оттащил его от дверей.
— Может и так, — согласился он, — но не для нас.
— Почему?
— Ты заметил, кто там сидит? Это имперские военно-космические силы.
— И что из того? Против военных я ничего не имею.
— Но эти ребята крепко держатся друг за друга и имеют несносную привычку выражать неудовольствие гражданским, посетившим оккупированный ими кабак… Хочешь, чтобы тебе пересчитали ребра?
— Но этого не случится, если я не буду приставать к ним…
— Возможно. Но какая-нибудь посетительница может решить, что ты «милашка», а ее горячий кавалер пожелает разобраться с тобой. Так что, чтобы избежать неприятностей, держись от них подальше.
Пройдя еще около сотни ярдов, Сэм сказал:
— Вот мы и пришли, если, конечно, Липпи все еще хозяйничает здесь.
На вывеске было написано «Мягкая посадка»; заведение было больше «Лучшей норы», но менее привлекательно.
— Кто это Липпи?
— Вероятно, ты не увидишь его.
Войдя в помещение, Сэм занял один из столиков.
Макс оглянулся. Заведение напоминало третьеразрядный бар.
— Смогу я заказать здесь содовую с земляничным сиропом? Я не пил ее уже целое столетие; раньше по субботам, когда я выезжал в Клайдс-Корнерз…
— Попробуй, попытка не пытка.
— Сэм, помнишь ты рассказывал историю о своем друге из Имперских сил? Сержант Робертс.
— Кто?
— Или Ричардс, не помню точно.
— Никогда не слышал об этом парне.
— Но…
— Вот и официант.
Однако официант, гуманоид с Сириуса, никогда не слышал о земляничном сиропе. Не имея лицевых мускулов, все свое пренебрежение он выражал складками кожи на спине. Макс остановился на «Старом Гейдельберге», хотя в радиусе пятидесяти световых лет никакой Германии не было и в помине. Его вкус напомнил Максу холодную мыльную пену, но поскольку Сэм заплатил за него, собравшись с силами, Макс осилил напиток.
Сэм почти тут же поднялся.
— Сиди, малыш, я скоро вернусь.
Он переговорил с барменом и удалился через служебный проход. К столу Макса подошла молодая женщина.
— Ты один, герой космоса?
— Не совсем.
— А я одна. Не возражаешь, если я присяду?
Она юркнула в кресло, только что оставленное Сэмом.
— Устраивайся, но мой друг скоро придет.
Она не ответила, но сделала знак официанту.
— Коричневый специальный, Джигглс.
Макс отчаянно затряс головой.
— Нет!
— Что случилось, дорогой?
— Послушай, — ответил он, заливаясь краской. — Может, я и выгляжу зеленым юнцом, но я не покупаю водичку по ценам этого заведения.
Она встревожилась.
— Но ты должен заказать что-нибудь, иначе я не смогу посидеть с тобой.
— Что ж… — он бросил взгляд на меню. — Полагаю, сандвич будет мне по карману.
Она снова повернулась к официанту.
— Отставить специальный, Джигглс. Сыр и ржаной хлеб, да побольше горчицы. — Она повернулась к Максу. — Как тебя зовут, милый?
— Макс.
— А меня Долорес. Откуда ты?
— Озаркс, это на Земле.
— Вот это совпадение! Я из Виннипега, мы соседи.
На таком расстоянии от Земли это можно назвать соседством, решил про себя Макс. Однако из дальнейшего разговора он понял, что Долорес не имеет ни малейшего представления о местонахождении ни Озаркса, ни Виннипега, и что скорее всего она никогда не была на Земле.
К моменту возвращения Сэма она уже успела доесть свой сандвич, попутно сообщив Максу, как она обожает астронавтов и какие они все романтичные.
— На сколько ты его растрясла? — осведомился Сэм.
— Здесь не о чем говорить! — возмутилась Долорес. — Мистер Липпи не позволяет…
— Успокойся, крошка, — мягко прервал ее Сэм. — Ты не знала, что мой приятель — гость Липпи. Поняла? Никаких «специальных», никаких «заплати за меня», ты просто тратишь время. Итак, на сколько?
— Все в порядке, Сэм, — вмешался Макс. — Я купил ей лишь один сандвич.
— Ну ладно, прости, сестричка. Может, в другой раз…
Она пожала плечами и поднялась с кресла.
— Спасибо, Макс.
— Пустяки, Долорес. Я передам привет твоим родителям в Виннипеге.
— Сделай это.
— Сынок, — обратился к нему Сэм. — Я должен отлучиться.
— Идет, — произнес Макс, поднимаясь, но Сэм остановил его:
— Нет, я пойду один. Подожди меня здесь. А если будут приставать, обратись к Липпи.
— Все будет в порядке.
— Надеюсь. — Сэм выглядел озадаченно. — Не знаю, в чем причина, но что-то вызывает во мне материнские чувства по отношению к твоей персоне. Может быть, все дело в твоих голубых глазах?
— Не говори глупостей! К тому же они у меня карие.
— Я говорил о глазах твоей нежной розовой души, — мягко произнес Сэм. — И не разговаривай с незнакомыми людьми.
Макс скорчил страшную рожу, чем-то напоминающую мистера Джи; Сэм усмехнулся и вышел.
Однако мистер Саймс, входивший в этот момент в заведение, испытывал явно иные чувства. Его лицо было краснее обычного, глаза затуманены. Он медленно обвел взглядом зал и, заметив Макса, неприязненно ухмыльнулся.
— Отлично, — произнес он, подходя к Максу. — А вот и наш умненький мальчик.
— Добрый вечер, мистер Саймс, — поднялся на ноги Макс.
— Ты говоришь «добрый вечер», а что при этом думаешь про себя?
— Ничего, сэр.
— Я знаю! Но я думаю точно так же про тебя, только намного хуже. — Не получив ответа, он продолжил. — Ты не хочешь предложить мне сесть?
— Садитесь, сэр, — без энтузиазма произнес Макс.
— Вы только подумайте! Умненький мальчик хочет, чтобы я посидел рядом с ним. — Он сел и, сделав заказ, повернулся к Максу. — Умненький мальчик, ты знаешь почему я сижу с тобой?
— Нет, сэр.
— Чтобы промыть мозги. С тех пор, как ты устроил эту заваруху с компьютером, ты стал любимчиком у Келли, — едва выговорил он заплетающимся языком. — Но только не у меня. Заруби себе на носу: если ты только попробуешь подмазаться таким же образом к астрогатору, вылетишь из контрольного отсека в два счета. Понял меня?
Макс почувствовал, что начинает терять терпение.
— Что вы подразумеваете под «заварухой», мистер Саймс?
— Ты знаешь. Зазубрил, наверное, полдюжины последних прыжков, а Келли и профессор думают, что ты выучил всю книгу. Гений среди нас! Все это…
К счастью для Макса он почувствовал, как тяжелая рука легла на его плечо, и голос Сэма произнес:
— Добрый вечер, мистер Саймс.
Саймс было смешался, но, узнав Сэма, просветлел.
— О, наш полицейский. Садитесь, констебль, выпейте с нами.
— Не возражаю, — Сэм придвинул кресло.
— Вы знаете умненького мальчика?
— Встречал как-то.
— Не спускайте с него глаз, это приказ. Он очень, очень умный. Даже слишком. Назовите любое число от одного до десяти.
— Семь.
Мистер Саймс застучал по столу.
— Что я вам говорил? Он запомнил его еще до того, как вы произнесли его вслух. Знаете что, констебль? Я не доверяю умным мальчикам. У них полно идей.
К столу подошел Джигглс. Сэм что-то написал на оборотной стороне меню и вместе с деньгами протянул гуманоиду. Саймс был слишком занят своим монологом, чтобы заметить это.
Внезапно Сэм перебил его.
— Кажется, у вас здесь есть друг, сэр.
— Где?
Сэм показал на стоящую у бара Долорес. Она улыбалась и знаками подзывала к себе помощника астрогатора. Усмехнувшись, Саймс произнес:
— Конечно, это моя тетушка Седди.
Он резко поднялся на ноги и отошел от столика. Сэм потер руки.
— Все устроено. Наверно, он доставил тебе массу неприятных минут, малыш?
— Вроде того. Но мне не нравится, что он полез к Долорес, она приятная девчонка.
— Не беспокойся за нее. Она выпотрошит его до последней монеты, и правильно сделает. — Его глаза посуровели. — Мне нравятся офицеры, которые ведут себя как офицеры. Хватит о нем. В твоей жизни немало переменилось, малыш, с тех пор как мы погрузились в корабль на Земле.
— Еще как.
— Тебе нравится в «беспокойной» команде?
— Лучшее, что у меня было в жизни. Я быстро учусь, так говорит мистер Келли. Они все отличные ребята, за исключением Саймса.
— Не позволяй ему приставать к тебе.
— А я и не собираюсь.
Сэм оглядел его и мягко спросил:
— Готов слинять?
— Что?
— Все устроено.
Макс растерялся. Он знал, что изменения в его жизни временные, он по-прежнему находится в опасности. Но радость от тяжелой, интересной работы целиком поглощала его, не оставляя места для грустных мыслей.
— Мне хотелось бы, — медленно произнес он, — чтобы был какой-нибудь выход из этого.
— И он есть. Сделай так, чтобы твоя запись исчезла.
— А что толку? Это дает мне возможность устроиться еще на один корабль. Но я не хочу этого, я хочу остаться на «Асгарде». Поэтому я пойду с тобой, ведь на Земле меня ждет тюрьма.
— Чепуха.
— Что?
— Пойми, малыш, я бы хотел, чтобы ты был со мной. В такие времена очень важно иметь надежного партнера, такого как ты. Но ты можешь остаться в космосе с записью чистой, как душа младенца.
— Каким образом?
— Ты перешел из одного Союза в другой. Теперь необходимо уничтожить лишь одну запись; ту, где ты числился стюардом, коком и клерком. А в компьютере Союза ты никогда не числился. Ты начинаешь все с начала в качестве картографа и оператора, все чисто и законно.
— А как насчет рапорта в Департамент Союзов и труда?
— То же самое. Разные бумаги в разные конторы. Я все проверил. Одна бумага теряется, другая уходит — и помощник стюарда Джонс исчезает, а появляется ученик картографа Джонс.
— Сэм, а почему бы и тебе не поступить так же? Твое нынешнее положение позволяет…
— Позволяет что? — Сэм грустно покачал головой. — Нет, старина, ничего не выйдет. Кроме того, есть причины, побуждающие меня осесть поглубже. Вот что, перед тем как смыться, я сообщу тебе свое новое имя. А через два года, десять лет, двадцать ты встретишь меня на Нова-Терра. Мы разопьем бутылочку и вспомним времена, когда мы были молодыми и веселыми. Ну как?
Макс улыбнулся, хотя на душе у него скребли кошки.
— Так и будет, Сэм. Несомненно, мы встретимся. — Он нахмурился. — Но я не знаю, как мне все это провернуть, ведь ты уйдешь, а я останусь совсем один.