— Значит, вы говорите, что размеры демократии ограничены ее средствами связи. — Отец Ал уставился в пространство, медленно кивая. — Это кажется логичным. Но как это влияет на Грамарий?
— Тем, что там большинство жителей скрытые телепаты, а примерно 10 процентов — телепаты активные, законченные и сильные.
Отец Ал уставился на него, чувствуя, как пульсирует кровь от волнения. Затем он кивнул.
— Понимаю. Насколько нам известно, телепатия действует мгновенно, невзирая на расстояние, разделяющее передающего и принимающего.
Йорик кивнул:
— Если они будут в ДДТ, демократия сможет безгранично расширяться. Но нужно, чтобы это были исключительно добровольцы, отец. Нельзя ждать большой точности от средств связи, используя в качестве связистов ненавидящих тебя рабов. Не говоря уж о том, что для членства в ДДТ требуется наличие всепланетной демократии. Поэтому ДДТ должно присмотреть за тем, чтобы на планете образовалось демократическое правительство.
Йорик продолжал.
— Вот для того-то у ДДТ и есть ПОИСК — разыскивать Потерянные Колонии и следить за тем, чтобы на них образовались демократические правительства. А БИТА и ВЕТО стремятся к тому, чтобы ПОИСК потерпел неудачу.
У отца Ала негодующе сжался рот.
— Неужели больше нет ни одного места свободного от политического вмешательства? Сколько у ПОИСКа агентов на Грамарие?
— Один, — ухмыльнулся Йорик, откинувшись в кресле.
— Один? Для столь важной планеты?
Йорик пожал плечами.
— Больше им пока не требовалось. И у семи нянек бывает дитя без глаза.
Отец Ал положил ладонь на стол.
— Этот агент случайно не Родни д'Арман, открывший эту планету?
Йорик кивнул.
— А Род Гэллоуглас? Куда вписывается он?
— Он и есть Родни д'Арман. Всегда чувствуешь себя уютней, пользуясь псевдонимами.
— Не уверен в себе, да? — отец Ал уставился в пространство, барабаня пальцами по столу. — Но свое дело знает?
— Безусловно. На данное время, он сорвал две крупные попытки БИТА и ВЕТО вместе взятых. И более того, использовал эти победы для подталкивания нынешней монархии на путь, ведущий к созданию демократической конституции.
Брови у отца Ала взметнулись вверх.
— Крайне способный товарищ. И он в себе откроет какой-то собственный псионический талант?
— Он вскоре исчезнет, — поправил Йорик, — и когда появится вновь, через несколько недель, то будет настоящим, совершенным, чистой воды кудесником, способным наколдовать целые армии из разряженного воздуха. И это будет лишь началом его возможностей.
Отец Ал нахмурился:
— Он будет проделывать это не с помощью пси-талантов?
Йорик покачал головой.
— В чем же тогда будет источник его силы?
— Это уж ваш профиль, отец, — ткнул пальцем в священника Йорик. — Вот вы нам и сообщите, если успеете застать его прежде, чем он исчезнет.
— Можете быть уверены, я постараюсь. Но почему он не пси? Потому что родом с другой планеты?
— Только истинный, урожденный грамариец оказывается телепатом. Обычно он также владеет телекинезом или телепортацией, в зависимости от пола. Женщины балуются телекинезом, это значит, что они умеют заставлять даже метлы летать и гоняют на них сами.
— Как ведьмы из легенд, — задумчиво произнес отец Ал.
— Именно так их и называют. А мужчин-эсперов зовут «чародеями». Они умеют левитировать и заставлять разные вещи, включая самих себя, появляться и исчезать, перемещаясь иногда на много миль.
— Но Род Гэллоуглас ничего такого делать не умеет?
— Нет, но он женился на самой могущественной ведьме Грамария. У них теперь четверо детей, демонстрирующих очень интересный набор талантов. Фактически, каждый из них посильней матери. Когда они начнут понимать это, у нее действительно настанет беспокойная жизнь.
— Не обязательно, если родители должным образом воспитают их, — машинально возразил отец Ал (ему несколько лет поручили работать в приходе). — Странно, что они сильнее матери, раз у них нет псионических генов от обоих родителей.
— Да, не правда ли? — усмехнулся Йорик. — Я обожаю такие маленькие головоломки, особенно, когда разрешать их приходиться кому-то другому. Но, возможно, тут все не так уж и странно — на той планете еще продолжают возникать новые таланты. Я имею в виду, инбридинг у них идет всего несколько столетий и остался большой потенциал.
— Да... инбридинг... — в глазах у отца Ала появилось такое выражение, словно он смотрел куда-то вдаль. — Ответы надо искать в их предках, не так ли?
— Куча чокнутых, — отмахнулся от них Йорик. — Слышали когда-нибудь об Обществе Творческого Анахронизма, отец?
— Нет. Кто в нем был?
— Пестрая смесь беглецов от сволочной действительности, пытавшихся забыть, что они живут благодаря развитой технологии. Организовывая сборища, одевались в средневековые наряды и устраивали псевдобитвы на липовых мечах.
— А, понимаю, — нежно улыбнулся отец Ал. — Они пытались вернуть в жизнь некоторую красоту.
— Да, в том-то и заключалась их беда. Красота требует индивидуальности и закрепляет ее, — и поэтому они не пользовались пониманием при тоталитарном правительстве Пролетарского Единогласия Сообщества Терры. Когда ПЕСТ пришел к власти то разогнал ОТА и казнил вожаков. Те, кстати, дружно потребовали, чтобы их обезглавили...
Остальные члены организации ушли в подполье, превратились в становой хребет революции ДДТ на Земле. Во всяком случае, большая часть из них, провела несколько веков, играя в игру под названием «Подземелья и Драконы». Словом, привыкли к подпольной жизни.
— Уверен, все это очень увлекательно, — сухо сказал отец Ал, — но какое отношение имеет к Грамарию?
— Ну, дюжина самых богатых членов ОТА предвидела надвигающийся переворот ПЕСТа и купила устаревший лайнер ССС. Втиснув на борт рядовых, захотевших лететь с ними, они переименовали себя в «Романтических Эмигрантов» и отбыли в неизвестные края, чем неизвестней тем лучше. Когда они добрались туда, то назвали планету «Грамарий» и построили свою версию идеального средневекового общества — ну, знаете, архитектура из четырнадцатого века, замки из тринадцатого, доспехи из пятнадцатого, костюмы из всех времен между падением Рима и Ренессансом, а правительство какое повезет. Впрочем, у них был король, но относились они к нему с прекрасным средневековым пренебрежением. Картина, думаю, ясна.
Отец Ал кивнул.
— Отборная коллекция романтиков, не вписавшихся в общество, и высокая концентрация пси-генов.
— Правильно. А потом они принялись на протяжении нескольких веков жениться друг на друге, и в конечном итоге произвели на свет телепатов, телекинетичек, телепортаторов, левитаторов, проецирующих телепатов...
— Проецирующих? — нахмурился отец Ал. — Про них вы не упоминали.
— Разве? Ну, у них там есть такая штука, которую они называют «ведьмин мох». Это телепатически-чувствительная плесень. Если «ведьма» определенного вида упорно направляет на нее мысль, то она превращается в то, о чем думает эта ведьма. Конечно, все население довольно рано стало скрытыми эсперами и они любили рассказывать детям сказки...
— Нет, — побледнел отец Ал. — Они не могли этого сделать.
— А, но они это сделали. И теперь там под каждой елью найдешь по эльфу. С небольшой примесью оборотней и нескольких духов. Эй, могло быть и хуже! Не будь у них этого бзика против всего созданного позже елизаветинской эпохи, они б, возможно, пересказывали Франкенштейна.
— Хвала небесам за небольшие милости!
Йорик кивнул.
— У вас хватит хлопот и с тем, что у них уже есть. Однако будьте осторожней — время от времени продолжают появляться новые таланты.
— В самом деле? Спасибо за предупреждение. Но мне любопытно... Почему вы явились рассказать все это мне? Почему д-р Мак-Аран просто не изложил все это в письме?
— Если бы он поступил так, папа счел бы его буйнопомешанным маньяком, — не замедлил с ответом Йорик. — Но так как он изложил лишь скелет жизненно важных сведений и сделал точное «предсказание» о том, кто будет папой...
— С небольшой помощью вашего агента в Ватикане, — намекнул отец Ал.
— Не порицайте его, отец, он из вашего же ордена. Раз в письме содержалось столько и не больше, то папа поверил ему и отправил вас.
— Изобретательно и хитроумно. Но зачем утруждать себя посылкой письма, раз вы все равно отправлялись на встречу со мной?
— Потому что вы б мне без письма не поверили.
Отец Ал вскинул руки в притворном отчаянии.
— Сдаюсь! Мне никогда не удавалось добиться успеха в споре против довода, который не нуждается в доказательстве. Особенно, когда он вполне обоснованный. Но скажите мне, почему вы взяли на себя такой труд? Почему м-р Мак-Аран так озабочен этим?
— Потому что БИТА и ВЕТО не прекращают попыток саботировать наши усилия. У нас с ними непрерывная борьба, отец. И вы с Родом Гэллоугласом часть «нас». Если он проиграет, проиграем и мы. Несколько биллионов человек по всем векам потеряют много личных прав.
— Особенно патентовладельцы, — усилил отец Ал.
— Конечно. Кстати, док Энгус все-таки запатентовал свое изобретение в 5029 году н. э.
— После того как тайна наконец вышла наружу?
Йорик кивнул.
— Как он сумел получить патент на него, когда существование машины времени стало уже общеизвестным?
— А вы когда-нибудь задумывались, как трудно будет доказать точное время ее изобретения? — ухмыльнулся Йорик. — Забавная головоломка. Подумайте над ней как-нибудь на досуге, скажем в пути к Грамарию. — Он взглянул на перстень-часы.
— Раз уж о том зашла речь, вам лучше поспешить — БИТА и ВЕТО уже копят силы для следующей крупной атаки на Грамарий. Копят силы, прячась за бедным простофилей, служащим им подставным лицом.
— О? — скромно поинтересовался отец Ал. — Кто же этот бедный простофиля?
— Церковь, конечно, — усмехнулся Йорик. — Желаю удачи, отец.
ГЛАВА 3
— Как смеет, сей поп в драной рясе так глумиться над нашей властью! — бушевала королева Катарина.
Они шли по коридору королевского замка, направляясь в государственную палату аудиенций. Мимо проплывали богатые дубовые панели, а толстый ковер скрадывал звук гневно печатаемых шагов Катарины.
— Ряса у него не драная, дорогая, — ответил Туан. — И он повелевает всеми священниками в нашей стране.
— Какой-то аббат? — нахмурился Род. — По-моему за последний десяток лет я что-то проглядел. Разве он не подчиняется епископу?
Туан повернулся к нему, сбитый с толку.
— А что такое «епископ»?
— Э, неважно. — Род сглотнул. — Как же получилось, что какой-то аббат монастыря командует всеми священниками?
— Да ясно как, потому что все священники в нашей стране принадлежат к ордену святого Видикона! — нетерпеливо отрезала Катарина. — Как вышло, что Верховный чародей не знает об этом?
— Я не очень серьезно относился к религии. — Род даже по воскресеньям не ходил к обедне, но счел, что сейчас не время упоминать об этом. — Значит Аббат — глава церкви — здесь. Как я понимаю, он не слишком доволен тем, что вы назначаете всех приходских священников в стране. Теперь происходящее имеет смысл.
— Некоторый, но не чересчур большой, — мрачно обронил Туан.
— Где он был, когда бароны сами подбирали себе священников? — бушевала Катарина. — Против них он не выступал! Но теперь, когда принято, что их назначаем мы... Ох!
Малыш с разбега врезался ей в живот, словно пушечное ядро, радостно крича:
— Мама, мама! Пора в шахматы! Пора в шахматы!
Лицо Катарины заметно смягчилось, когда она отстранила малыша и опустилась на колени, заглянув ему в глаза.
— Да, миленький, мы играем именно в это время. Все же сейчас твоя мама не может. Мы с папой должны поговорить с лордом Аббатом.
— Но так нечестно! — запротестовал маленький принц. — Ты вчера тоже не смогла играть!
Туан взъерошил мальчику волосы.
— Да, Ален, вчера твоей матери нужно было поговорить с герцогиней де Бурбон.
— Хотя мне этого и не хотелось, — Тон Катарины немного посуровел. — Даже короли и королевы не могут делать только то, что им нравится.
Она, — подумал Род, — определенно стала более зрелой.
Ален надулся.
— Не честно!
— Да, — согласился Туан с невеселой улыбкой. — И все-таки...
— Прошу прощения, Ваши Величества! — к ним торопливо подошла и сделала реверанс леди среднего возраста в сером чепце и платье со сверкающе белым передником. — Я лишь на полминуты отвела взгляд, а...
— Не имеет значения, любезная няня, — отмахнулся от оправданий Туан. — Если мы не можем иной раз уделить миг внимания родному сыну, то чего стоит наше королевство? Все же ты не должен надолго отрывать нас от государственных дел, сынок, а то тебе, пожалуй, не придется наследовать королевства! Теперь ступай с няней и возьми с собой вот что. — Он пошарил у себя в кошеле и достал круглый леденец.
Ален расстроено взглянул на конфету, но принял ее.
— Скоро?
— Как только закончим беседу с лордом Аббатом, — пообещала Катарина. — Теперь иди с няней, а мы скоро будем с тобой. — Она поцеловала его в лоб, развернула кругом и шлепнула по заду для придания ему скорости. Он побрел за нянькой, оглядываясь через плечо. Его родители стояли, нежно глядя ему в след.
— Прекрасный мальчик, — нарушил, наконец, молчание Род.
— Да, — согласилась Катарина. И повернулась к Туану. — Но ты его сильно балуешь!
Туан пожал плечами.
— Верно, для чего же существуют няньки? Вспомните, сударыня, он еще не стал обучаться под моим началом.
— Вот это мне хотелось бы увидеть, — кивнул Род. — Папа в качестве учителя фехтования.
Туан пожал плечами.
— Мой отец с этим справился. Он был строг, и все же я никогда не сомневался в его любви.
— Твой отец великий человек. — Род отлично знал старого герцога Логайра. — А что он думает по поводу вашего назначения священников в его приходы?
Лицо Туана потемнело, когда он вернулся к этой теме. Он снова зашагал к палате аудиенций.
— Он не слишком рад, но понимает необходимость. Почему же с этим не согласиться лорд Аббат?
— Потому что это посягает на его власть, — не замедлил ответить Род. — Но разве это назначение не всего лишь проформа? Чьим приказам подчиняются священники после того, как их назначат?
Туан встал, как вкопанный, а Катарина круто обернулась, и уставились на Рода.
— Ведь так оно и есть, — медленно проговорил Туан. — Когда священников назначали бароны, то они повелевали ими. Когда же этим стала заниматься Катарина, наши судьи следили за тем, чтобы лорды ни в коем случае не приказывали клиру. — Он, нахмурясь, повернулся к Катарине. — Ты отдавала приказы священникам?
— Не думала даже, — призналась Катарина. — Мне казалось, что самым лучшим будет оставить Богу богово.
— Политика хорошая, — согласился Род. — Нужно ли менять ее?
Туан просиял.
— Мне бы не хотелось, кроме тех случаев, когда священник нарушает закон. Надо признать, лорд Аббат обращается с запятнавшими рясу более сурово, чем поступил бы я, кроме дел, где речь идет о смерти.
— По этому вопросу и спор?
— Никогда, — заявила Катарина.
Туан покачал головой.
— За любое тяжкое преступление Аббат наказывает клирика лишением сана и выбрасывает из ордена. Нет, я улавливаю, куда ты клонишь — мы предоставили Аббату возможность руководить всеми приходскими священниками.
— Что было прискорбной оплошностью, — процедила сквозь зубы Катарина.
— Вообще-то нет, — усмехнулся Род. — Благодаря этому церковь твердо выступила на вашей стороне против баронов, а вместе с ними и его паства. Но теперь...
— Да, теперь, — лицо Туана снова потемнело, он пожал плечами. — Для священника в любом случае выбор между королем и аббатом невелик. Если бы дело заключалось лишь в предоставлении аббату власти назначать священников! Пусть берет себе на здоровье! По сути она и так уже принадлежит ему.
— Если б тем и ограничилось, — подхватила Катарина.