– Хорош горланить, – сдался Олег. – Тоже мне Юрий Леонтьев нашелся.
– Юрий Антонов, а Леонтьев Валерий, – поправил приятель. – Эх ты, любитель старины глубокой. Это даже я знаю.
– Это потому, что ты попсу слушаешь, – парировал Олег.
– А ты старье смотришь доисторическое.
За перепалкой пронеслось еще два двора. Степа перемахнул через невысокий заборчик, поднес палец к губам и ломанулся в кусты. Олег недовольно сунулся следом. Из-за кустов открывался вид на соседские корпуса и на подъезд, возле которого обычно тусовались Колян с приятелями. Сейчас ребят было пятеро. Между ними стояла бутылка водки и баллон кваса. Явно не первые и, видимо, не последние. Рядом с Коляном стояла Люда.
Степа, гордый собой, кивнул на открывшийся вид. Шепнул:
– А от подъезда тебя не видно.
– И что дальше?
– Дальше жди. Сейчас она придет к тебе.
– Сама? – не понял Олег.
Степа задорно посмотрел на приятеля.
– Ты мне знаешь кого напоминаешь? Еврея из анекдота. Он все просил бога, чтоб тот ему помог в лотерею выиграть. Наконец бог не выдержал и сказал: «Слушай, ты б хоть билет лотерейный купил». Прояви фантазию, и она к тебе придет.
Не вдаваясь в дальнейшие разборки, Степа выскочил из кустов и по дорожке побрел к подъезду, возле которого собралась компания. Сделав пару шагов, демонстративно обернулся и нажал кнопочку на телефоне. У Олега коротко пиликнуло, сообщая о доставленном SMS-сообщении. Он вытащил телефон и открыл сообщение.
На экране светился номер телефона и короткая подпись: «Набери меня».
Балбес, мелькнуло в голове. Хотя нет, все-таки не балбес. Льюиса Кэрролла читал. Или мультик смотрел? С него станется.
Степа дошел до подъезда, поприветствовал собравшихся парней и с ходу начал что-то втирать, резво жестикулируя.
Олег, ругая себя последними словами, что поддался на авантюру, набрал номер из эсэмэски. Затренькало, потом загудело. Он ждал, не зная, чего ждет, но догадываясь. Вдалеке за кустами у подъезда запиликал телефон. Она вынула из сумочки трубку и отошла в сторону.
– Алло.
– Привет, – тихо сказал он. – Это я.
– Кто это? – не поняла она.
– Иди прямо, увидишь.
– Плохая шутка, – отозвалась она, но сделала шаг вперед.
– Иди, иди, – подбодрил он.
Этого оказалось достаточно. Она зашагала неторопливо, держа трубку возле уха, словно что-то слушала и топала неизвестно куда в задумчивости. Когда ее перестало быть видно от подъезда, он вышел на дорогу и нажал отбой.
– Алло! – сказала она пищащей трубке.
– Я здесь.
Люда подняла взгляд. Растерянность. Узнавание. Приятное удивление.
– Олег. – Легкая полуулыбка.
– Пойдем? – Он протянул ей руку.
– Пойдем.
Ее пальцы вцепились в его ладонь. Только сейчас он понял, что никогда, даже в детстве, не держал ее за руку. А что было в детстве? Перед внутренним взором возникла река, песок. Девчонка, строящая замки. Мальчишка, разбивающий их ногой и всю жизнь чувствующий вину за тот полный детской несправедливой обиды взгляд…
Олег тряхнул головой. Картинка была не из его жизни, из чьей-то чужой. Он поймал себя на том, что идет и слушает ее щебечущий голосок.
– Я тебя с выпускного не видела…
А я тебя видел, хотелось сказать ему, но промолчал. Не мог говорить, потому что все слова вдруг показались пустыми и бессмысленными в сравнении с тем, что творилось внутри. Не было таких слов, чтобы описать это состояние. Не придумали их, как ни старались сказать. Ни один поэт, ни один писатель, ни один художник или композитор. У кого-то получалось передать чувство, но между строк. Потому что слова бессильно отступали перед этим.
Он крепче сжал ее пальцы, остановился.
– Люда, – прошептал тихо. – Я столько тебя искал. Я только сейчас понял…
Олег запнулся. Нет, не понял. Просто знал почему-то, что искал эту женщину много лет, больше, чем живет на свете. Знание скользнуло зыбкой рыбкой и потерялось, как всегда бывает, когда понимание пытаешься уложить в слова.
– Что ты понял? – испытующе посмотрела она на него.
– Я тебя люблю, – тихо произнес кто-то.
Людмила подалась вперед, замерла на мгновение. Потом вдруг отстранилась.
– А как же Коля? Я с ним…
– Нет, – рявкнул Олег.
– А ты что же – считаешь меня пай-девочкой, которая сидит и ждет воздыхателя? – надула губки Люда. – Так я давно уже не она.
– Нет, – повторил кто-то: не то Олег, не то кто-то другой внутри него.
– Да.
– Ты его не любишь. Ты же любишь меня.
– Я его не люблю. А ты слишком навязчив и требуешь от меня чего-то, чего я тебе вовсе не должна.
Олег замер на секунду, посмотрел на девушку новым взглядом. Только сейчас понял, что видел что-то другое, говорил то ли с кем-то другим, то ли кто-то другой. Осознание того, что он выпал из реальности, ударило обухом по голове.
– Что ты на меня так смотришь? – спросила девушка.
Современная девушка в современном мире без каких-то там заоблачных высот и иллюзий. Олег тряхнул головой, пытаясь вспомнить, что только что говорил. Получалось плохо.
Столько похабных историй Степа не рассказывал никогда. Даже самые циничные его слушатели давно уже плевались бы от переизбытка вульгарности. Но выхода у него не было. Он быстро просек, какие байки по нраву местной публике, и разливался соловьем, только бы удержать зрительское внимание.
Народ пошлости одобрял громогласным хохотом, от которого из окна первого этажа периодически вылезала старушка и грозила милицией. Впрочем, это, видимо, была традиция, потому как старушку беззлобно посылали, после чего она исчезала в окошке. А через какое-то время вместо обещанных стражей порядка снова появлялась с угрозами.
Степку же милиция вполне бы устроила. Это избавило бы от необходимости пошлить, да и тем, куда пропала Колянова дама, никто бы не озадачился.
Первый раз в жизни предательская мысль закралась в Степкину голову год назад, когда он стоял с расстегнутыми штанами над очком биотуалета и справлял нужду. Стоило только подумать, каким образом мобильник на прищепке держится на поясе расстегнутых штанов, как телефон сам ответил на этот вопрос: «Никаким». Это было последнее, на что намекнул мобильник, прежде чем занырнуть в дырку общественного сортира. Этим вечером Степа снова вспомнил о том, что не только язык мой – враг мой, но и мысль моя тоже что-то из той же области.
Стоило предательской мысли мелькнуть в голове, как в стороне кто-то вежливо кашлянул. Коляновы братья по разуму повернулись на подошедшего. Степа тоже заинтересовался и скосил взор. В сторонке стоял мужичок лет сорока. Тощий, но жилистый. Обряженный в камуфляж без знаков отличия.
– Эй, мужики, – нагловато улыбнулся мужичок. – Пока вы тут ля-ля разводите, там вашу девочку уводят.
– Тебе чего, дядя? – набычился Колян и только тут уловил смысл сказанного, стрельнул глазами по толпе приятелей. – А где Людка?
– Может, домой пошла, – пожал плечами кто-то.
Колян побагровел. Степа оглядел пятерых и, оценив ситуацию, хихикнул:
– А может, увели? Кстати, тут…
– Погоди ты со своими байками, – отстранил Степку Колян. – Ее кто-то видел? Серый?
– Кажется, туда пошла, – кивнул в сторону кустов Серый.
– А ну-ка пошли, – дернулся вперед Колян.
Пятеро лбов двинулись в сторону кустов. Степа с досадой огляделся, но мужичка-провокатора рядом не было. Вот гад, подумал Степа, сунулся не в свое дело и слинял. Убивать таких надо.
* * *
Пятерых парней во главе с Коляном он увидел еще издалека, когда пытался подобрать новые слова в свое оправдание. По счастью, увидел их раньше, чем они его. Новая мысль чувств не касалась, а потому улеглась в словоформу мгновенно.
– Люда, обещай мне одну вещь.
– Ого! Еще и обещания, – оживилась девушка.
– Сейчас ты пойдешь домой и оглядываться не будешь. Я позвоню тебе завтра. Честно.
– А что случилось? – заволновалась девушка.
– Еще не случилось. – Голос Олега стал властным. – Но скоро может. Иди. До завтра.
Сказано это было так, что девчонка словно завороженная повернулась и пошла прочь. Колян с приятелями увидели обоих и ринулись вперед.
– Людка, зараза! – гаркнул предводитель тусовки.
Люда обернулась и, теперь уже поняв, в чем дело, поспешила домой. Говорить с пьяным Коляном в таком состоянии ей явно не улыбалось. Олег вышел вперед. Колян хищно прищурился.
– Ты, значит, охотник до чужих баб?
Олег говорить не стал. Правила уличной драки знал назубок, потому, не дожидаясь традиционных вопросов-ответов, в которых все равно все повернется против тебя, чего бы ни сказал, ударил первым. Колян отлетел, но упасть не успел, подхватили подоспевшие дружки.
– Ах ты ж сученок, – взревел он и ринулся на Олега.
Замах был сильный, но удара не получилось. Олег увернулся, достал ногой вскользь. Снова повернулся, стараясь держать в зоне видимости всех пятерых, хотя остальные в драку пока не лезли.
– Может, по-хорошему разойдемся? – поинтересовался Олег.
Глаза Коляна загорелись ненавистью. Он поглядел на приятелей, с которыми только что кирял у подъезда. Те без слов подались вперед, обступая Олега. По-хорошему явно не получалось. Олег метнулся в сторону, выходя на открытое пространство и пытаясь держать дистанцию. Первого из нападавших ударил ногой, повернулся и саданул второму локтем в живот. Второй сложился, но четверо оставшихся стали злее и ломанулись на него теперь разом.
Олег увернулся от удара, понимая, что долго вертеться не сможет, осознавая, что за спиной теперь тоже опасность, которую сам туда по глупости запустил. Дернулся вперед, подпрыгнул, выкинув ногу, ударил. Нога проскользила по чьей-то скуле. Олег опустился на ноги. Переместить центр тяжести не успел, почувствовал, как сзади кто-то скручивает руки, хватает, мешая двигаться.
Конец фильма, метнулось в голове.
– Олежкааааа! – крик разнеслось над двором, разрезая вечернюю тишину. Унесся вверх к крышам.
Степа бежал через двор огромными скачками, перепрыгнул невысокую загородку возле дороги. Секундного замешательства хватило на быстрое решение. Олег наклонил голову и ударил головой назад. Хрустнуло, и хватка ослабла. Затылок ныл, подсказывая, что удар был достаточно силен, чтобы свернуть кому-то нос.
Замершая на мгновение мизансцена ожила столь стремительно, что уже в следующую секунду невозможно стало разобрать, что происходит в этой свалке. Серый орал в стороне, держась за кровящий нос. Колян ломанулся к Степке и пропустил хороший удар в ухо от Олега. Отчего его развернуло, накренило, и лишившийся девчонки парень утратил равновесие. Степа зашел к Олегу со спины. Дальше ребята работали слаженно, как учили на тренировках. И очень скоро драка превратилась в свалку.
Вопли смешались со звуками ударов и матом. Степа сделал движение в сторону, уходя из центра потасовки. Дернул за собой Олега. Теперь стало возможным оглядеть поле боя.
Колян валялся на земле, держась за причинное место, по которому, кажется, никто не бил, а просто прошелся один из его же архаровцев. Серый сидел в стороне, хлюпая ставшим похожим на оладью носом. Трое остались на ногах, но тоже довольно потрепанные. Продолжать им уже не хотелось.
– Я ж говорил, что надо по-хорошему. – Олег утер рукой нос. – Пошли?
– Ага, – кивнул Степа.
Первые шагов десять прошли осторожно, не поворачиваясь спиной к Коляну и его потрепанной гвардии. Потом Олег рискнул повернуться, но еще долго шел, периодически оборачиваясь, таща за рукав приятеля. Степа шел неторопливо, подволакивал ногу, и как только место разборки исчезло из вида, Олег подставил ему плечо.
Когда ушли настолько далеко, что можно было немного расслабиться, Степа поглядел на приятеля. Несмотря на произошедшее, азарта и веселья в глазах не поубавилось, а рожа с подбитым глазом светилась довольством.
– Теперь я понял, почему ты дни рождения не любишь. Ты б хоть предупреждал, что к тебе такие гости приходят.
– Они еще и подарки приносят, – хохотнул Олег, чувствуя, как отступает напряжение. – У тебя морда опухла и фонарь будет.
– Шрам на роже, шрам на роже для мужчин всего дороже, – пропел Степа. – Слушай, может, мне бросить медицинский и пойти в консерваторию?
– В консерваторию с такой рожей не примут, – рассмеялся Олег. – А туфту про шрамы придумали неудачники, которые все время битыми ходят. Так что пусть Колян эту песню поет.
– Ты сам-то как? Целый?
– Целей тебя. Рубашку только порвали.
Степа скосился на надорванный до половины джинсовый рукав, пожал плечами:
– Оторвешь совсем, причем оба. Жилетка будет.
Степку он довел до квартиры. Там приятель попросил оставить его в гордом одиночестве, ибо мамины нотации слушать при зрителях выше его сил. Олег прислонил друга к стене, утрамбовался в лифт к какому-то собачнику с ротвейлером и нажал кнопку.
От Степки до своего дома было минут десять пехом. Олег вышел из подъезда, огляделся по сторонам, нет ли кого. Бывали случаи, когда не наученные горьким опытом возвращались с группой поддержки. А драться в одиночку против толпы не хотелось. До смерти, конечно, не забьют, но до больницы запинают, факт. Никакого пессимизма в этом не было, просто Олег реально оценивал свои силы.
Впрочем, толпы, жаждущей отмщения, тоже не было. Олег зябко повел плечами, вечер был не таким уж и жарким, и довольно быстро потопал в сторону дома. Самый неуютный для ночных прогулок кусок пути между длинной девятиэтажкой и забором детского сада тоже показался пустым. Фонарей здесь почти не было, дай бог один горел с переменным успехом, но народу, по счастью, оказалось и того меньше.
– Эй, – нагнал негромкий голос, когда Олег дошел где-то до середины забора.
Неудобное место, пришла мысль. Деваться некуда. Только вперед. А впереди могут поджидать. Эх, надо было кругом обходить. Парень неторопливо повернулся. Сзади шагах в двадцати стоял невысокий сухощавый мужичок в защитных штанах и такой же рубашке. На ногах мужика красовались тяжелые армейские ботинки.
– Вы мне? – поинтересовался Олег.
– Ага, – кивнул мужичок. – Плохо ногами работаешь.
– В смысле? – не понял Олег.
– В смысле голенью. От такого удара легко уходить. Ну чего пялишься, как будто не понимаешь?
Мужичок подошел совсем близко, остановился в нескольких шагах.
– Не понимаю, – честно признался парень.
– А чего тут непонятного. Видел я, как вы с приятелем ногами махали.
– И не вступились? – усмехнулся Олег, чувствуя подвох.
– Не-а. Мне интересно было поглядеть, чего ты можешь. Ногами работаешь плохо. Объяснить? Вот ударь меня.
Мужичок пошел в сторону, сохраняя расстояние между ними, но заходя к Олегу сбоку.
– С чего это? – Олег отступил на шаг, поворачиваясь в направлении мужика, чувствуя, что теряет из поля зрения конец забора, где могла быть «группа поддержки».
– Ну хотя бы потому, что это я их на тебя натравил, – усмехнулся мужичок.
– Врете, – покачал головой Олег.
– С чего мне врать? – Мужичок остановился и задорно поглядел на парня. – Они сидели базарили, я подошел и рассказал им, как у них девку увели из-под носа. Ты бы видел, как один из них раздухарился. Ну а остальные, видимо, за компанию. Девка-то хоть стоящая? Или так себе?
Мужичок стоял и нагло улыбался. Олег чувствовал, знал, был уверен на сто пятьдесят процентов, что его провоцируют, но ничего не смог с собой поделать. Это нарочитое «девка» оглушительно ударило по ушам. А от похабных намеков к голове прилила кровь, в глазах потемнело. Мир сузился до одной цели, и целью этой была нагло улыбающаяся физиономия.
Удар, в который вложился Олег, должен был если не снести мужика, то смести улыбку с его рожи и отбить всякое желание улыбаться. Однако, четко отработанный, он просвистел мимо. Мужичок непостижимым образом оказался рядом, словно исчез и возник снова, но уже в другом месте.