– Как думаете, лейтенант Ворф? Сможете пройти?
Ворф опустился на одно колено, чтобы выпрямить спину, взглянул в тёмный тоннель.
– Дальше он ещё сужается?
– Нет, больше он не сужается.
Опустившись на четвереньки, он двинулся вперёд, ощупал края отверстия руками.
– Я пролезу, но… с трудом.
– Тогда я пойду вперёд. – Согнувшись чуть ли не вдвое, Таланни двинулась в тоннель. Свет от её фонаря заметался по скале, как живое существо.
– Теперь Вы, советница, – сказал Ворф.
– Думаю, лучше будет, если Вы пойдёте передо мной, – сказала Трой.
– Если я… застряну, Вы очутитесь в ловушке.
– Если Вы застрянете, я буду толкать Вас сзади, а Таланни – тянуть спереди.
– Надеюсь, это не понадобится, – сказал Ворф. Его смущение при мысли о подобной неловкости вызвало у Трой улыбку. Она была рада, что Ворф не может этого видеть. Ворф очень не любил, когда над ним смеются.
Ворф вполз в тоннель на четвереньках. Плечи его заскребли по стене с неприятным звуком, говорившем о коже, расцарапанной камнями.
Тоннель словно заткнули затычкой. Видно было лишь слабое сияние вокруг головы Ворфа от фонаря Таланни. Трой и Брек остались в сплошной темноте. Дыхание Брека сразу же сделалось шумным и прерывистым.
– Почему Вы не идёте следом? – спросила Трой.
– Нет, я телохранитель. Я буду охранять вас сзади. – Голос его был неуверенным, полным страха. – Пожалуйста, целительница, позвольте мне выполнять мою работу.
Трой не стала настаивать. Брек боялся, но он сумеет преодолеть свой страх, как надлежит воину.
Согнувшись, Трой шагнула в тоннель, не отрывая глаз от тёмной массы – фигуры Ворфа и слабого свечения вокруг его головы. Неподвижный воздух был словно рука, сжимающая горло, мешающая дышать. Ей показалось, что стены сжимаются вокруг неё, она покрылась потом. В состоянии стресса Брек также был телепатом-внушателем. Она находилась на планете, где почти каждый обладал эмпатическим талантом, совершенно при этом нетренированным. Неподходящее место для эмпата. А тоннель – неподходящее место для страдающего клаустрофобией.
Ворф остановился. Трой попыталась выглянуть из-за него, но слабый свет не позволял ничего разглядеть.
– Почему мы остановились? – спросил Брек. От панических ноток в его голосе у Трой сжалось горло.
– Не знаю.
В темноте слышался шум ветра. Поначалу Трой решила, что её это кажется, но в тоннеле действительно шумел ветер, и вокруг тела Ворфа просачивался тусклый жёлтый свет. Клингон снова пополз вперёд, а затем исчез в слепящем свете. От этого света Трой моргнула. Она не видела ничего, кроме сияния, точно глаза её настолько привыкли к темноте, что свет ошеломил их.
– Пожалуйста, целительница, идите вперёд, к свету. – Голос Брека заставил Трой очнуться, и она двинулась прямо в слепящий свет.
Сильные руки схватили её, подняли на ноги. Рядом с собой она увидела Ворфа, а чуть поодаль Таланни. Брек выбрался из тоннеля и прислонился к скале, словно переводя дыхание. Его радость очутиться снова на открытом пространстве не могла омрачить даже картина царившего вокруг опустошения.
Трой видела данные сканирования. Факты, цифры, проценты, количества, но эта сухая информация на самом деле ничего не значила для неё. Узнать, что планета гибнет, ужасно, но в такой ужас невозможно поверить. Его не возмёшь в руку, не почувствуешь. А теперь Трой смотрела и верила.
Небо было жёлтого цвета, как сера. Густые облака клубились, словно их размешивала гигантская рука. Сильный ветер трепал тяжелые плащи. От жары было трудно дышать, но при этом воздух был совершенно сухой. Жара в тоннеле была более влажной. Здесь, под отравленным небом, не было ничего, кроме воздуха и пыли.
Ветер взметнул тонкую пыль, закрутил в миниатюрные смерчи, пляшущие неровным кругом. У Трой возникло неприятное ощущение, что за ними следят. Глядя на танцующие пылевые смерчи, Ворф потянулся за фазером.
– Они настоящие? – ему приходилось кричать, чтобы перекрыть вой ветра.
– Это всего лишь ветер и пыль, – прокричала в ответ Таланни.
– Они следят за нами, – крикнул Ворф.
Значит, это чувствовала не только Трой. Ворф тоже. Только тут до Трой дошло, что она не чувствует ничего, кроме этого слежения. Злобно, полное безнадёжности слежение. Резко обернувшись, она стала разглядывать возвышающиеся позади скалы. Никого. Она знала это, но знала и то, что что-то там есть.
Ветер задул с другой стороны, швырнул в них пылью. Трой пыталась заслониться руками, но покалывание песка ощущалось даже сквозь плотную защитную одежду. Внезапно ветер прекратился, словно кто-то повернул выключатель. От тишины зазвенело в ушах.
– Что-то не так, – сказал Ворф. В наступившей тишине его голос прозвучал неожиданно громко.
– Да, клингон, нашу планету уносит ветром у нас на глазах. Почва, дающая жизнь растениям, исчезает с каждым порывом ветра.
Трой осторожно шагнула от холма на открытую местность, медленно передвигаясь, сделала маленький круг. Никаких живых существ, кроме двух орианцев и Ворфа, поблизости не было, и всё же…
– Здесь что-то есть, – сказала она. Даже для неё самой это прозвучало неопределённо, но у неё не нашлось слов для этого ощущения. Трой часто приходилось использовать слова, которые не могли точно передать то, что она чувствует.
– Пойдёмте, целительница, нам нельзя долго задерживаться на поверхности, – сказав это, Таланни направилась к соседнему холму. Этот холм покрывали остатки деревьев, словно кости какого-то уродливого зверя.
Ворф всё ещё держал наготове фазер, ощупывая взглядом небольшое открытое пространство. Брек шагнул ближе к Трой. Руки его нервно теребили ружьё. Он никуда определённо не целился, но держал оружие наготове.
– Это плохое место, целительница, – сказал Ворф. – То, что Вы чувствуете – глаза нашего мира.
– Что значит глаза мира?
– Говорят, наша планета смотрит, как мы убиваем её. Её гнев можно почувствовать.
– Вы чувствуете гнев? – Трой не пыталась скрыть изумления. Брек либо не заметил этого, либо не обратил внимания.
– Всегда, – сказал он.
– А гнев других людей Вы когда-нибудь чувствуете?
– Нет. Почему я должен чувствовать гнев других?
Брек не мог чувствовать чужих эмоций, но он ощущал
Таланни ждала с той стороны прохода. Рукой, державшей фонарь, она сделала знак, приглашая их следовать за собой в темноту. Фигура Ворфа на миг стала видна в свете и тут же пропала. Только шуршание его плаща говорило, что он не исчез вместе со светом.
Брек стоял позади Трой. Его рука коснулась его плеча, и по нервам её словно прошёл ток. Его страх был в его коже. Трой охнула. Он сильнее сжал её плечо.
– С Вами всё в порядке, целительница? – Шёпот его, раздавшийся у самой её головы, был полон страха. Ощущение, что за ними следят, исчезло, когда Таланни закрыла дверь, и Трой была рада наступившей темноте.
– Со мной всё в порядке, Брек. – Она чуть подвинулась от него ближе к Ворфу. Пальцы телохранителя неохотно отпустили её плечо. Бреку хотелось коснуться кого-то, чувствовать, что он не один. Но Трой требовалось эмоциональное пространство. Слишком многое произошло за последний день, слишком много было эмоций, и её эмпатические способности были на пределе.
Сознание подобно телу; у него тоже есть предел выносливости, и Трой была опасно близко к этому пределу. Слишком много негативного; слишком много уничтожения. Смерть, страх, ненависть, гнев. Положительной эмоцией была только любовь Таланни к своему сыну, и ещё любовь доктора Зир к неживым детям.
Трой покачала головой. Ей требовались положительные эмоции, чтобы смыть отрицательные, как телу требцется окунуться в прохладную воду, чтобы смыть пот и грязь. Трой необходимо было переодеть своё сознание во что-нибудь чистое и приятное.
– Мы находимся возле первого форпоста, – сказала Таланни. – Теперь надо быть осторожными.
– Вы говорили, что зелёные не верят в насилие, – сказал Ворф.
Она взглянула на него. Её очки блеснули в сете фонаря, делая её похожей на какое-то гигантское насекомое.
– Они не верят в насилие, но они защищают себя. Если что-то не смертельно, это ещё не значит, что оно приятно.
– Вы говорите загадками, – сказал Ворф.
– Я не хотела. Они не отнимают жизнь, но они могут держать вас в плену до тех пор, пока не перенесут свой лагерь в другое место. К тому времени ваш капитан будет давно уже мёртв.
С этими словами она направилась дальше в тоннель. Остальным ничего не оставалось, как последовать за ней. Становилось всё прохладнее. Даже сквозь плотную защитную одежду Трой ощущала влажность. Ворф провёл пальцами по ближайшей стене.
– Камни влажные.
Трой тоже прикоснулась к камню рукой в перчатке и ощутила прохладу сквозь плотную ткань.
– Это непохоже на другие пещеры, – сказала она. – Воздух здесь свежее, это чувствуется даже через маску.
– Да, – сказал Ворф.
Брек почти упирался Трой в спину, но страх его уменьшился. Дыхание его стало спокойнее, почти нормальным, он уже не хватал судорожно ртом воздух.
– Чувствуете запах?
– Какой запах?
– Не знаю, – сказал он. – Как будто запах воды. Только это не может быть вода.
– Почему? – спросил Ворф.
– Потому что он чистый. – В голосе его слышалось удивление.
В тоннель проникал слабый свет. Глаза Трой, уставшие от долгой темноты, были рады и этому. Она едва различала очертания своих спутников. Подняв голову, она увидела слабое свечение. Неверный дрожащий белый свет среди тьмы казался волшебным. В этом свечении смутно вырисовывалась фигура Таланни. Орианка оглядывалась на них, направляя фонарь на каждого по очереди, словно желая убедиться, что они по-прежнему с ней.
– Оставайтесь здесь. Я скоро вернусь. – Она зашагала по направлению к свету. Теперь её было видно лучше. Её движения, цвета её плаща – всё стало ясным и чётким. На миг очертания Таланни сделались такими чёткими, что Трой показалось, что она вот-вот растворится в свете, оставив их в темноте.
Брек вышел вперёд, словно собираясь последовать за ней. Хотя возможно, он боялся, что Таланни оставит их тут – Трой не была уверена, что двигало им. Орианцы с такой лёгкостью проникали в её сознание. Нерпиятное чувство, но она начинала привыкать к этому. Они делали это ненамеренно, и не желали ей никакого зла.
Так стояли они втроём, радуясь свету, а в спину им давила тьма. Трой хотелось подойти ближе к свету, но она боялась, что это страх Брека, а не её желание. Как может эмпат тренировать свой дар на планете, где слияние сознаний происходит так легко и беспрепятственно?
В свете вновь возникла Таланни. За ней следовали двое орианцев без масок. Они были в простых синих комбинезонах, какие носили зелёные. Карманы их заметно оттопыривались. На поясах у них вмсели какие-то незнакомые Трой предметы. Это вполне могло быть оружие.
Под просторным плащом Ворф незаметно вынул фазер. Трой всей кожей ощущала его напряжённую готовность. Он не начнёт конфронтации, он вовсе не желает, чтбы миссия провалилась, но тело его было настроено на действие, на насилие. Для клингона будет разочарованием, если его готовность пропадёт зря. Отмена боевой готовности была психилогически трудна для клингонов.
– Они знают, что вы друзья, – сказала Таланни. – Остальные зелёные знают о вашем появлении. Они могут забеспокоиться, если мы заставим их ждать.
– Почему? – спросил Ворф.
– Будь вы орианцами, посол Ворф, для вас было бы логичным винить зелёных за то, что ваш капитан в опасности.
– Но мы не орианцы, – тихо сказал клингон.
– Нет, вы не орианцы. – В её голосе слышалось что-то, напоминающее сожаление. Возможно, сожаление, что даже клингон может быть более благоразумным, чем орианцы?
зелёные попытались встать позади них, чтобы сопровождать их, как предположила Трой.
– Идите впереди, мы пойдём за вами, – сказал Ворф.
Зелёные переглянулись.
– Мы всегда проверяем, не идёт ли кто следом.
– Не сочтите за обиду, – сказал Ворф, – но мне не нравится, когда воины стоят у меня за спиной.
Зелёные опять переглянулись, недоумённо нахмурились.
– Но мы не воины.
– Мне говорили, что каждый орианец воин.
Один из орианцев расплылся в улыбке.
– Вы увидите, что мы сильно отличаемся от остальных орианцев. – Он похлопал клингона по плечу, точно закадычного друга.
Трой не надо было видеть лицо Ворфа, чтобы знать, что он грозно хмурится.
– Я с нетерпением жду встречи с вашими лидерами, – сказал он. В голосе его слышались нотки гнева, но орианец воспринял его слова как дипломатическую речь, которой, по замыслу Ворфа, они и должны были быть.
– Наши лидеры с нетерпением ждут встречи с послом Федерации.
– Те лидеры, которые остались, – сказал другой зелёный. Его мягкие черты выражали гнев, тонкие губы были сжаты, отчего лицо выглядело напряжённым.
– Не их в том вина, что Аудуна и остальных арестовали, – сказал первый зелёный.
– Кто-то убил Алика, и это были не мы. – Он произнёс это, как вердикт.
– Именно это мы и хотим выяснить, – сказал Ворф. – Каждая секунда, которую мы пустые разговоры – это уходящее время наших лидеров.
Второй зелёный слегка покраснел и выпрямился.
– Что ж, посол, пойдёмте.
Первый зелёный улыбнулся Ворфу и пожал плечами.
– Морей немного горяч.
– Нет ничего предоссудительного в верности своим лидерам, – сказал Ворф.
– Хорошо сказано. – зелёный опять с улыбкой похлопал его по плечу.
У Ворфа вырвалось глухое рычание. Зелёный либо не расслышал, либо не понял. Всё ещё улыбаясь, он двинулся вперёд. Второй зелёный проскользнул за их спины и пошёл назад, в темноту.
– Я проверю, нет ли кого сзади. – В его словах содержалась угроза, но Трой не чувствовала от него гнева. Он не хотел им ничего плохого. Он просто им не доверял. Зная, каким преследованиям подвергались зелёные со стороны обеих враждующих партий, Трой не могла его винить. Кроме того, Ворф тоже не доверял зелёным.
А Трой? Доверяла ли она им? Она доверяла тем, кого встретила – а пока что она встретила пятерых из них; не слишком-то много. Возможно, большинство из них думает также, как этот недоверчивый зелёный, и винят Федерацию в аресте Аудуна. Знают ли зелёные о смерти Марит? Нет. Пока нет ни печали. ни того инстиктивного гнева, который часто предшествует печали. Они пока не знают.