Мы нашли её на том же этаже в библиотеке. Она сидела в кресле и задумчиво листала какую-то книгу – красочно оформленную, толстую, как энциклопедический словарь, с множеством цветных иллюстраций.
– Послушай, – шепнула я Моргану. – У нас намечается серьёзный женский разговор, так что…
– Намёк понят, – ответил Морган. – Пойду-ка я полюбуюсь тем, как Пенелопа любуется своей сестрёнкой.
На этом мы расстались. Я вошла в библиотеку и устроилась в кресле рядом с Дейрдрой. Заметив меня, она захлопнула книгу и положила её на стол. Как оказалось, это была иллюстрированная «Энциклопедия семейной жизни».
– Вот, – горестно произнесла Дейрдра. – Взяла первое, что попалось под руки, и… Впрочем, это неудивительно. Дана зря времени не теряет, активно готовится стать образцовой женой Артура.
– Если честно, – спросила я, – ты обижаешься на неё?
– Совсем немного. Больше я злюсь не на неё, а на свою судьбу и на саму себя. Если бы я забеременела… Но нет, это глупо – и недостойно. Этим бы я только привязала к себе Артура, но не вернула его любовь.
– Он очень страдает, поверь.
– Я знаю, я чувствую это. После коронации он сильно изменился. Этот контакт с Даной… как-то странно повлиял на него. Не скажу, что однозначно плохо, но он стал каким-то другим.
Я промолчала. Только я одна знала, ЧТО в действительности изменило Артура – его путешествие в недра Источника, в самую его преисподнюю, и встреча там с призраком Дианы. С её душой, СУТЬЮ. По правде говоря, я боялась, что это сломит его и постепенно сведёт с ума, но, к счастью, мои опасения были напрасными. Артур оказался сильнее, чем я полагала. Да, он потерял частичку своей жизнерадостности, стал более замкнут и угрюм – надеюсь, временно, пока не сгладятся последствия испытанного шока. Но с другой стороны, это происшествие заставило его внутренне собраться, мобилизировать все свои ресурсы, вследствие чего он обрёл цельность натуры, окончательно преодолел остатки своей раздвоенности (лёгкой формы шизы, как он выражался), порождённой его двойственным восприятием прошлого. Дейрдра же рассматривала перемены в Артуре сквозь призму его отношения к ней и, естественно, оценивала их слишком субъективно.
– Дейрдра, – наконец отозвалась я. – Мне хотелось бы вернуться к нашему предыдущему разговору.
– Насчёт Брендона?
– Да.
Она отрицательно покачала головой.
– Не стоит, Бренда. Я не соглашусь.
– Но почему?
– Я не люблю его.
– Зато он тебя любит.
– В этом-то вся беда. Он меня любит, а я его нет. Я только испытываю влечение к нему, которое, если верить твоим же словам, скоро пройдёт.
– Его может сменить настоящее чувство, – неуверенно возразила я.
– Может быть, – согласилась Дейрдра. – Возможно, когда-нибудь я забуду Артура и полюблю другого. Может быть, Брендона… а может, и не его. И тогда твой брат будет страдать, он окажется в таком же положении, в каком сейчас нахожусь я. Опять развод, опять скандал… Нет, это слишком. Так дело не пойдёт.
Я вздохнула. В словах Дейрдры был свой резон, и умом я понимала это. Однако сердцу не прикажешь – а сейчас моё сердце говорило от имени Брендона.
– Ведь он нравится тебе, не так ли?
– Да, нравится. Притом очень нравится. И теперь… после того, как я узнала о ребёнке Даны и Артура, я могла бы переспать с ним. Но этого явно мало.
– Этого вполне достаточно. Если вы вместе окунётесь в Источник… – Тут я умолкла в нерешительности.
– И что тогда?
– Тогда, если ты… если у тебя есть ПРЕДРАСПОЛОЖЕННОСТЬ полюбить Брендона, ты полюбишь его.
Дейрдра грустно усмехнулась.
– А словечко-то какое нашла – ПРЕДРАСПОЛОЖЕННОСТЬ! Это надо же!
– Я говорю серьёзно, Дейрдра.
– Я и не думаю, что ты шутишь. Но всё это кажется мне до крайности пошлым. Вместе окунуться в Источник – я догадываюсь, что ты под этим подразумеваешь. Не просто окунуться вдвоём – но ВМЕСТЕ! Это здорово смахивает на ритуальное совокупление.
– Не в большей степени, чем первая брачная ночь, – парировала я. – В определённом смысле, это тоже ритуальное совокупление, однако никто не находит в нём ничего пошлого. Что мешает тебе и Брендону провести вашу первую брачную ночь в Безвременье?
Посмотрев на моё предложение под таким углом зрения, Дейрдра призадумалась.
– Пожалуй, ты права… но только отчасти. Привкус пошлости всё же остаётся. Может, со временем, когда я разлюблю Артура или, по крайней мере, смирюсь с его потерей… Да, кстати, о времени. Мне ещё несколько лет ждать пробуждения моего Дара, так что вопрос о… о брачной ночи в Безвременье для меня пока не актуален.
– Эти годы могут пролететь за считанные дни, – заметила я.
Дейрдра поняла, что я имею в виду.
– Для вас – да, но не для меня, – сказала она. – Я проживу их сполна, в каком бы мире вы меня не поселили. Ведь так?
– Да.
– Тогда я не согласна. Я бы многое отдала, лишь бы скорее повзрослеть, но, как говорит Артур, время не обманешь. И если я должна провести ещё несколько лет в ожидании, то я предпочитаю провести их на родине.
– Что ж, – сказала я. – Воля твоя. Что ты намерена делать?
– Жить, – просто ответила Дейрдра. – Мне есть чем заняться, помимо любви. К примеру, той же математикой. Если, как ты утверждаешь, у меня талант, то негоже зарывать его в землю. – Она вздохнула. – Ну а что касается Артура, то я, пожалуй, сама обращусь к архиепископу с ходатайством о разводе. Как говорится, постараюсь сохранить хорошую мину при плохой игре.
– Обвинишь его в супружеской измене?
– Нет. Я потребую аннулировать наш брак на том основании, что de facto он ещё не состоялся.
Я недоверчиво уставилась на неё.
– Да что ты говоришь?!
– То, что слышала. Со дня нашего венчания мы ни разу не были близки. Каждый вечер Артур находил какой-нибудь предлог, чтобы не ложиться со мной в постель. Такой уж он убеждённый однолюб. – Дейрдра немного помолчала, явно колеблясь, затем всё же добавила:
– Боюсь, Дана не была столь принципиальна в своих отношениях с Брендоном?
Я покачала головой.
– Увы, нет…
Позади нас кто-то деликатно прокашлялся, привлекая наше внимание.
Я оглянулась и увидела в дверях библиотеки незнакомого человека, одетого в элегантный серый костюм с галстуком на золотой заколке. Был он среднего роста, худощав, русоволос. Его некрасивое, но привлекательное лицо мне кого-то напоминало… Да, конечно же, Бранвену – в её облике незрелой девочки-подростка.
Рядом со мной ахнула Дейрдра.
– Колин!..
Гость улыбнулся – и улыбка сделала его лицо почти красивым.
– Мне можно войти?
– Да… разумеется, – сбивчиво произнесла Дейрдра, вставая с кресла. – Проходи. Я… я рада тебя видеть, Колин.
– Взаимно, сестричка.
Энергичной, слегка неуклюжей походкой он приблизился к нам, поцеловал Дейрдру в щеку, а меня поприветствовал вежливым кивком.
– Если не ошибаюсь, вы Бренда из Света, сестра Артура.
– Вы угадали, – ответила я и сама решила блеснуть догадливостью:
– А вы, стало быть, Колин Лейнстер, брат Бранвены?
– И бывший король Лайонесса. – Колин снова улыбнулся. – К вашим услугам, принцесса.
Определённо, он мне понравился. Из рассказов Артура я представляла его другим – угрюмым, нервным, закомплексованным и робким в общении с женщинами. Передо мной же стоял обаятельный мужчина, уверенный в себе и, как мне показалось, довольный жизнью. Он назвал себя бывшим королём Лайонесса не с горечью, а с добродушной иронией – так, будто вспоминал о своих невинных детских шалостях.
Между тем Дейрдра справилась со своим изумлением и взяла Колина за обе руки, глядя на него с восторгом.
– Ты так изменился, Колин! – сказала она. – Где ты пропадал? Почему не давал о себе знать? Я так соскучилась по тебе.
– А я ещё больше. Многие годы не видеть тебя было для меня тяжёлым испытанием.
– Многие годы? – переспросила Дейрдра.
– Мне уже за сорок, – ответил Колин. – Двадцать лет без тебя.
– Двадцать лет. Целых двадцать лет… И что же ты делал всё это время?
– Много чего. Странствовал по свету, видел разные миры, набирался ума, избавлялся от дури, совершал ошибки и на них учился. В общем, скучать не приходилось.
– Ты поддерживал связь с Бранвеной?
– Постоянно. Мы даже совершили несколько совместных путешествий.
– Я не сомневалась, что Бранвена знает, где ты и что с тобой. А она, лгунья этакая, клятвенно уверяла меня, что ей ничего о тебе неизвестно.
– Прости, Дейрдра, – виновато произнёс Колин. – Это я попросил её молчать.
Между ними повисла неловкая пауза, и я решила прийти к ним на выручку.
– Колин, а вы знаете, КТО на самом деле Бранвена?
Колин посмотрел на меня и усмехнулся, а затем, не выдержав, рассмеялся.
– Теперь уже знаю. Однако долго она водила меня за нос!
– Так вы разоблачили её или она сама вам открылась?
– Открылась сама, как только стало ясно, что я вот-вот её разоблачу.
– А ты решил открыться, – послышался голос Моргана, – когда стало ясно, что я вот-вот разоблачу ТЕБЯ. Но ты опоздал, дружище, сюрприза не получилось. Дядюшку Фергюсона не так-то легко провести.
С этими словами Морган вошёл в библиотеку и крепко пожал Колину руку.
– Ну, наконец-то мы свиделись, – сердечно произнёс он.
– Ты догадался, что я здесь бываю? – спросил удивлённый Колин.
– Почти с самого начала.
– Но как? Слуги проболтались?
– О нет, Бранвена хорошо вышколила их. Я вычислил тебя методом дедукции. Во-первых, я подсчитал, что если бы за девочкой присматривали только Бранвена и Дана, она бы подолгу оставалась одна; но, с другой стороны, в моих услугах, как няньки, не очень-то и нуждались. Значит, понял я, есть кто-то ещё – и явно не простой смертный. А во-вторых, и это укрепило мои подозрения, от меня всячески скрывали местонахождение «ниш» и вынуждали каждый раз совершать прогулку от трактира к усадьбе – очевидно, для того, чтобы я не нагрянул нежданно-негаданно и не застал вас врасплох.
– М-да, – согласился Колин. – Проницательность тебя не подвела.
– А ты плохой мальчик, Колин, – пожурил его Морган. – Прятался от дядюшки Фергюсона.
– Дядюшка Фергюсон тоже хорош, – парировал Колин. – Предал своего друга ради портфеля первого министра.
– Ну, нетушки. Я предал не друга, а короля – это большая разница. К тому же признай, что я выгодно вложил свои тридцать серебряников.
– О, это несомненно!
– А впрочем, – продолжал Морган. – Можешь бросить в меня камень, если сейчас ты завидуешь Артуру и хочешь оказаться на его месте.
В ответ Колин как-то странно ухмыльнулся и сел в кресло. Дейрдра устроилась справа от него, я – слева, Морган – в кресле напротив.
– Отчасти всё же завидую, – сказал Колин. – Но отчасти камни не бросают. Да и завидую я вовсе не королевскому венцу Артура.
– Ты о Дане? – спросила Дейрдра.
Он вздохнул.
– Да, о ней… Но не будем об этом. Кто старое помянет, тому глаз вон. Для меня это осталось в далёком прошлом. Все эти юношеские страсти, разочарования, обиды… В конце концов, я не был верен ни своей первой любви, – Колин мельком взглянул на Дейрдру, – ни второй. Я принял участие в заботах Даны без какого-либо тайного умысла, а просто потому, что она моя двоюродная сестра и нуждалась в моей помощи и поддержке.
– Чем ты сейчас занимаешься? – поинтересовался Морган.
– В настоящий момент ничем серьёзным, кроме забот о маленькой Дейрдре. Львиную долю тех двадцати лет я скоротал за первый месяц моего отсутствия в Авалоне, потом пресытился, немного остепенился и теперь уже чувствую, что перебесился. В быстром потоке времени миры какие-то неполноценные, как будто слепленные наспех. Я всё больше убеждаюсь, что настоящая история творится здесь, в окрестностях Основного Потока, а ТАМ, НАВЕРХУ, история только экспериментирует, делает предварительные прикидки, апробирует различные варианты своего развития и отбрасывает явно тупиковые направления.
– Многие наши исследователи считают так же, – заметила я. – Все миры с коэффициентом ускорения времени больше двадцати они называют лабораторией Творца или вселенной в пробирке.
– Вы верите в бога? – спросил Колин, неизвестно кого имея в виду – меня лично или всех Властелинов Экватора.
– Каждый по-своему, – ответила я. – Одни ищут доказательства его существования, иные – его отсутствия, а кое-кто не прочь встретиться с ним, чтобы задать ему кое-какие вопросы.