Я свернула листок вчетверо — он был изготовлен из незнакомого мне хрупкого и в то же время гибкого материала, — сунула записку в карман, быстро спустилась по ступеням и нырнула в холодный туман. Снаружи снова шел снег, хотя и не сильный. Я не боялась, что не найду космолет, но опасалась, что меня могут остановить. У подножия башни я заметила пару путтиорян-охранников. Обогнув башню, я бросилась бежать. Вскоре я оказалась на дороге, по которой пришла в город. Я бежала без остановки, спотыкаясь и тяжело дыша. Пару раз я едва не упала в придорожную канаву, — заметенная снегом, она показалась мне тропинкой. Я размышляла о том, где сейчас Назар. Продолжает ли он свой путь или упал в снег и умирает? Эти мысли казались странными и непривычными — ведь мы не должны умирать! Сириане с Планеты-Матери могли обновлять свои тела почти бесконечно. Смерть для нас была чем-то запредельным. Неужели Канопус распоряжается телами как машинами или одеждой?
Вскоре сквозь снежную мглу я увидела мягкий блеск космолета. Я проворно забралась в него, и через минуту мы уже взлетели над густой белой пеленой. Внизу промелькнули коричневые конусы, торчащие из белого покрывала, и вскоре мы поднялись над облаками, и я увидела над собой ночное небо Роанды, усыпанное мерцающими звездами. Я поискала глазами звезду, которая освещала мой родной Сириус, но мы уже летели над южным полушарием. Белые просторы внизу сменили горные цепи, а потом безбрежный океан.
Подводя итоги своего визита на Роанду, я разработала программу проведения экспериментальных исследований, но она не имеет отношения к теме данного отчета.
На этом я завершаю свой рассказ о встречах с Канопусом в Коши и о городах в восточной части Основного Материка.
Планета 3(1). Обитатели Планеты 9
Долгое время я находилась вдали от Роанды. Я работала в другой части Сирианской империи, в основном занимаясь психологическими проблемами, связанными с сокращением численности населения. Нельзя сказать, что эта работа доставляла мне удовольствие, и если бы эти проблемы не были столь остры и зачастую опасны для империи, я бы непременно побывала на Роанде, чтобы лично проконтролировать ход проводимых там экспериментов. В этот период там не проводилось социологических исследований, речь шла лишь о небольших работах по генной инженерии.
Я смогла с чистой совестью вернуться домой, лишь когда встал вопрос о Планете 3(1) и ее будущем и мне пришлось участвовать в дискуссии о нашей дальнейшей стратегии. Я надеялась, что после этого меня вновь направят на Роанду.
Дебаты оказались длительными и бурными. Наше решение не присоединять к Сирианской империи новые планеты оставалось в силе. Планета 3(1) была спутником Планеты 3, которая использовалась весьма активно. При этом мы никогда не занимались развитием ее спутника — Планета 3(1) была практически лишена кислорода, хотя считалась весьма перспективной. Освоение 3(1), богатой различными полезными ископаемыми, началось в период интенсивного расширения империи. Но реализация программы по сокращению численности населения привела к тому, что необходимость в новых запасах полезных ископаемых отпала. Полагаю, сказав, что мы попросту забыли про Планету 3(1), я буду недалека от истины. Жизнь на Планете 3 шла своим чередом, и ее обитатели тоже не интересовались судьбой спутника, вспоминая о нем лишь в связи с изменениями уровня гравитации.
Вопрос об освоении 3(1) возник вновь, поскольку сотрудники Колониальной Службы в глубине души всегда тосковали по былым временам. Не сомневаюсь, что эти слова могут спровоцировать весьма нелицеприятные высказывания в мой адрес. Но зачем скрывать правду? Я считаю, что первопричина очень многих проблем и неприятностей нашей службы — потребность действовать. Сирианам необходимы ситуации, которые позволяют испытать себя, требуют напряжения сил. Такова наша натура. Освоение новых планет позволяет удовлетворить эту потребность. Хотя расширение Сирианской империи нельзя назвать естественным процессом, оно создает все условия для самореализации. Когда Колониальная Служба просто следила за порядком на планетах, что не требовало особых усилий, ее сотрудники относились к своей работе без воодушевления, считая, что она не позволяет им расти и развиваться. Не зря мы то и дело изобретаем разнообразные программы, которые помогают персоналу службы не потерять форму.
Планета 3(1) вновь привлекла наше внимание потому, что значительная часть моих коллег, и в первую очередь молодежь, жаждала настоящих трудностей, мечтала бороться и рисковать. Людям хотелось смотреть в лицо опасности — настоящей опасности, а не той, что возникает время от времени при всплесках недовольства населения. Впрочем, я не хочу поднимать здесь метафизические вопросы! В мои намерения не входит углубляться в сферы, детально исследованные специалистами в области социальной философии. Скажу одно — на многих планетах со стабильной и хорошо сбалансированной экономикой мы в определенные эпохи намеренно распространяли слухи о несуществующих опасностях, поскольку людям это шло только на пользу. Мы внушали населению мысль о том, что нам угрожают Путтиора и Шаммат, выдумывали истории о надвигающихся космических катаклизмах — например, о приближении комет или неблагоприятном расположении звезд — и даже провоцировали небольшие восстания. Все это делалось для того, чтобы людям не казалось, что их жизнь лишена смысла, — ведь если пустить дело на самотек, мысли о бесцельности существования вполне могут привести к массовым самоубийствам.
Именно по этой причине мы пересмотрели свое отношение к Планете 3(1). Впрочем, — и это весьма показательно — данное соображение даже не упоминалось в пресс-релизе, который подводил итоги Конференции. (По моему опыту, такова общая закономерность: важнейший фактор, который определяет ход событий, решение или изменение курса никогда не упоминается, и подлинная причина всегда прячется за второстепенными и несущественными.)
В пресс-релизе были перечислены следующие причины.
1. Планета 3(1) — единственная колония, которая осталась неосвоенной.
2. Проводя параллель с реалиями далекого прошлого, можно уподобить ее заброшенному полю в крепком крестьянском хозяйстве. (Молодые сотрудники обожали поэтические сравнения, от которых веяло ароматом старины.)
3. Использование этой планеты, расположенной недалеко от Сириуса, выгоднее, чем использование более отдаленных планет, богатых минералами.
4. На Планете 3 заметны знакомые симптомы нравственного застоя, поэтому дебаты и разногласия, которые породит решение возродить ее спутник, пойдут ее жителям на пользу.
5. 3(1) поставит перед нами новые проблемы, и их решение углубит наши научные знания.
6. Наш персонал на Роанде неоднократно оповещал Колониальную Службу, что территории Сирианской империи страдают от перенаселения людьми и иными видами живых существ — таков результат наших необдуманных экспериментов. При создании соответствующих атмосферных условий на 3(1) следует учитывать условия на Роанде. (Подробности см. в Приложении.)
Я послала запрос на Канопус, спрашивая, сможет ли он выделить нам часть своих территорий на ограниченный период времени. В этом вопросе была доля лицемерия, которую кто-то назовет обычной дипломатией. Дело в том, что мы не знали точно, на какой срок нам понадобится эта территория. Нам были нужны самые высокие горы. Очень высокие горы в южной части Основного Материка. Теперь в результате смятия и изломов земной коры во время пресловутых «Событий» они стали выше и занимали еще более обширную территорию. По данным нашей разведки, Канопус практически не использовал эти гористые зоны. (Позднее выяснилось, что мы ошибались.) Тем не менее, на данный запрос Канопус ответил, что не может предоставить в наше распоряжение эти территории или их часть и хочет обратить наше внимание на достаточно высокие горные цепи на Втором Южном Континенте. «Вот спасибо!» — подумала я. Эти горы действительно вполне годились для нашей цели. Стремление хотя бы временно проникнуть в Большие горы Канопуса имело вполне определенную причину — по данным наших отчетов, именно там находился Клорати. Других сведений о нем меня не было.
Как не было и сведений о Назаре.
История наших взаимоотношений с Назаром отступила для меня на второй план вскоре после того, как мы расстались. Ситуацию не изменил и чрезвычайно любопытный отчет о конференции на Канопусе, которая вызвала «небывалый интерес общественности». Там обсуждался вопрос о Роанде — не пора ли окончательно отказаться от этой планеты.
«Политике властей» был брошен вызов. «Бурные и продолжительные дебаты, в ходе которых обсуждались принципы колониальной политики Канопуса, закончились тем, что большинство проголосовало против отказа от Роанды». И все же колониальная политика претерпела беспрецедентные изменения. «Недовольное меньшинство внесло предложение, которое было принято. Было решено, что, за исключением ограниченного круга должностных лиц, на Роанде должны работать только добровольцы и направлять туда людей вопреки их желанию недопустимо». Эти принципы были очень близки Сириусу. Таким образом, на Канопусе состоялась конференция, где обсуждались условия работы на Роанде (или Шикасте). В необходимости подобных шагов я когда-то убеждала Назара. В свое время он высмеял эту идею, но теперь она стала реальностью. И все же у меня имелось слишком мало информации. Все сведения, которыми я располагала, были получены даже не из вторых рук. Один из наших сотрудников, который отправился в Колонию 10 для планового обмена информацией с тамошними чиновниками, услышал упоминание об этой конференции в частной беседе и стал наводить справки, не представляя ее подлинного исторического значения… Впрочем, может быть, она и вправду была не так уж важна. Откуда мне знать, какое значение придает тем или иным событиям Канопус, который соизмеряет все с пресловутой «Необходимостью»? То, что горстка должностных лиц — по всей вероятности, временно — разошлась во мнениях с высшим руководством, еще не означало, что речь идет об эпохальном событии! Сотрудникам моего уровня постоянно приходится решать вопросы такого рода, и для меня это не более чем рутина. И все же эта конференция состоялась, хотя некогда Назар высмеял саму мысль о ней… Полагаю, я осветила этот факт достаточно подробно, и дальнейшие умозрительные построения на данную тему неуместны.
Причина, по которой я не описываю свое пребывание в Коши во всех подробностях, состоит в том, что этот визит дался мне очень нелегко. Такова реальность. То, что я узнала, заставило меня во многом пересмотреть свои взгляды. В том числе и принципы, которых я придерживалась как официальный представитель Сириуса. Я часто вспоминала, как Назар называл меня сирианкой. Теперь во мне словно было два разных человека. Я чувствовала, что совершаю предательство. Я усомнилась в правоте Сириуса. Кто и когда делал это до меня? Я не припоминаю такого! Сириусу приходилось сталкиваться с восстаниями в своих колониях и недовольством политикой властей, но даже в ходе подобных актов гражданского неповиновения никто не позволял себе усомниться в наших основных принципах. Взять знаменитую «экзистенциальную проблему», при ее решении не было и речи о нарушении границ, установленных Сириусом. Однако когда я под влиянием представителей Канопуса проникалась иным образом мышления, я начинала сомневаться в фундаментальных принципах, на которых зиждилась Сирианская империя.
Я не желала стать изгоем в родной империи. А дело шло именно к этому. Может быть, мне следовало выйти вперед на одной из конференций по Всеобщей Стратегии и сказать — но что? Заявить, что, по моему мнению, Канопус действует тоньше и достиг большего, чем Сириус, и что мы должны пойти к нему на поклон и смиренно просить наставить нас на путь истинный? На это я была не способна. В данном отчете — или, если угодно, воспоминаниях — я уже давала понять, что наша позиция в отношении Канопуса делала это немыслимым.
А может быть, я должна была начать пропагандистскую работу среди моих коллег и ближайших друзей, убеждая членов Большой Пятерки, Амбиена Первого и своих детей в необходимости сменить верховную власть, что постепенно позволит изменить Сирианскую империю в целом? Однако, чтобы создать сплоченную группу единомышленников, требуется трудиться долгие годы, и мы предпринимали подобные меры, лишь сталкиваясь с инакомыслием в масштабах планет и повстанческими движениями.
Хотя я обдумывала и тот, и другой вариант, мне и в голову не приходило, что я и впрямь буду действовать подобным образом. Существует понятие искусства возможного. Для человека в моем положении, с моим опытом и моим характером было немыслимым приняться за создание революционных ячеек.
Какие тут имелись альтернативы? Да никаких, вынуждена твердо заявить, что в моем понимании их просто не было. Я чувствовала, что у Канопуса есть собственные идеи… Я много думала об истории своих отношений с Канопусом — о собственных промахах и об уроках, которые извлекла. Имея огромный опыт практической работы, я привыкла оперировать фактами, когда они были очевидны. Чем больше у тебя опыта, чем глубже ты погружен в процесс и чем пристальнее наблюдаешь за жизнью, тем лучше понимаешь факты. С годами сокровищница твоих знаний растет. Чтобы правильно понимать факты, не годятся готовые формулы — нужно пропустить их через себя, ощупью продвигаясь вперед. Размышляя о своих отношениях с Канопусом, я поняла, что они имеют определенный смысл. В этом я не сомневалась. Выбросить эту мысль из головы означало отказаться от всего, чему я успела научиться за долгие годы работы. И все же пока мне было не по силам постичь этот смысл. Тогда я решила отложить это до лучших времен. Долгое время я была занята работой, которая не доставляла мне удовольствия, — ее целесообразность вызывала у меня сомнения, а поскольку она казалась мне бесполезной — о да, это тоже предательство! — я чувствовала себя совершенно обессиленной. Я ощущала, что внутри меня неуклонно происходит становление личности, которая не подчиняется Сириусу.
Кем же я становлюсь? Неужели я превращаюсь в канопианку?
Именно это побудило меня направить Канопусу запрос о возможности временного использования Больших гор.
И именно поэтому я была так расстроена, когда нам ответили отказом.
Это означало, что мне опять не суждено увидеть Клорати… Что ж, я снова взялась за работу, стараясь спрятать эти мысли в самый дальний угол своей души.
Если взглянуть на карту Второго Южного Континента, видно, что ближе к югу высоко в горах есть озеро.
Мы решили отобрать группу представителей одного из видов и приучить их к разреженной атмосфере с пониженным содержанием кислорода. На Планете 9 было несколько высокогорий, где обитали животные, которые привыкли обходиться сравнительно небольшим количеством кислорода. Эта способность сформировалась на протяжении нескольких поколений. Теперь нам требовался жизнеспособный вид, способный быстро адаптироваться к неблагоприятным атмосферным условиям. Обитатели Планеты 9 — холодной, сырой и унылой — были стойкими, суровыми и невозмутимыми. Мы переправили 30 000 особей этого вида на Роанду, где для начала поселили их на плато с сырым переменчивым климатом и достаточным количеством пищи. Там мы оставили их приспосабливаться к новым условиям под наблюдением наших сотрудников.
Тем временем, после тщательного обследования Планеты 3(1), там начались подготовительные работы.
Я решила слетать туда из любопытства, хотя, должна признаться, это было не то место, которое способно вызвать острый интерес.
Планета была сухой, холодной и пыльной. Она была покрыта полузамерзшими топями, где жили вялые ящерицы и лягушки. Растительность состояла из лишайников и любопытной разновидности болотных растений, которые порой вели себя как животные. Закрепившись одним концом в тине или ледяной слякоти, листья, ветви, усики расползались по поверхности почвы, временами приподнимаясь и переворачивая камни или закапываясь в грязь в поисках насекомых и ракообразных. Побеги были невероятно длинными, и одно такое растение могло покрывать площадь в квадратную милю. Эти растения оказались опасными для людей. Когда одна из наших сотрудниц пробиралась через заросли, это создание, вытянув свои щупальца, рывком дернуло женщину за ногу, и она упала в топь. Ее едва успели спасти, потому что «растение» уже принялось сдирать с бедняги скафандр, вывинчивая шурупы, явно собираясь полакомиться тем, что находится внутри. Само собой, это «растение» привело в восторг наших естествоиспытателей, однако мой интерес к этому месту сводился к одному-единственному вопросу: насколько реальна возможность изменить климат этой планеты? Наши специалисты рассчитывали, что им удастся высвободить кислород, который содержался в почвах 3(1) в связанном состоянии.