– Позвольте уточнить. Ашер поедет с нами в машине на встречу?
– Придется, чтобы показать вам направление, – сказал Ашер.
– Тогда руки на Джип.
Он нахмурился чуть удивленно и снова снисходительно.
– Простите?
– Меня не волнует, если ты второе пришествие Антихриста, но я не позволю тебе сидеть в машине позади меня, пока не смогу убедиться, что ты без оружия.
– Ma petite, он вампир. Если он сядет за тобой, то будет достаточно близко, чтобы убить без оружия.
Я покачала головой.
– Ты прав. Я знаю, что ты прав, но дело не в логике, Жан-Клод. Дело в том, что я просто не могу пустить его в свою машину, не узнав, что у него под плащом. Просто не могу, – и это была правда. Параноидальная, но правда.
Жан-Клод знал меня достаточно, чтобы не спорить.
– Хорошо, ma petite. Ашер, не будешь ли ты столь любезен повернуться к джипу.
Ашер ослепительно улыбнулся нам обоим, обнажив клыки.
– Хочешь меня обыскать? А могу порвать тебя на кусочки голыми руками, а ты беспокоишься на счет оружия? – он фыркнул от смеха – низкий, покалывающий кожу звук.
– Она так мила.
Мила? Я?
– Просто сделай, как говорю.
Он повернулся к джипу, мягко смеясь.
– Руки на капот, ноги расставить, – я снова достала пистолет. Возможно, мне пора носить его на шее на цепочке. Я уперла ствол ему в спину. Почувствовала, как он замер у меня под руками.
– Ты это серьезно.
– Абсолютно, – сказала я, – шире ноги.
Он переступил, но недостаточно широко.
Я пинком расставила его ноги, пока он не потерял равновесие, и начала обыскивать его свободной рукой.
– Доминантна, очень доминантна. Она любит быть сверху?
Я проигнорировала вопрос. И, что удивительно, Жан-Клод тоже.
– Медленнее, медленнее. Жан-Клод не учил тебя не спешить?
В подходящий момент он выдохнул:
– О-о-о, так хорошо!
Да, мне было неудобно, но я обыскала его с ног до головы. На нем не было ни черта. Но я почувствовала себя лучше. Я отошла назад, за зону его досягаемости, и убрала пистолет.
Он наблюдал за мной через плечо.
– Трусики подходят к бюстгальтеру?
Я покачала головой.
– Можешь выпрямиться.
Он не пошевелился.
– А тебе не нужно раздеть и обыскать меня?
– В твоих снах, – сказала я.
Он встал, расправляя плащ.
– Ты даже понятия не имеешь, что мне снится, Анита.
Я не смогла понять выражение его лица, но даже выражения было достаточно. Мне не хотелось знать, что видит Ашер, когда закрывает глаза на рассвете дня.
– Мы можем ехать? – сказал Жан-Клод.
– Тебе так не терпится расстаться с жизнью? – спросил Ашер. Внезапно вернулась злость, стремительно вытеснив развлекающуюся дразнящую галантность.
– Совет не убьет меня этой ночью, – сказал Жан-Клод.
– Ты так уверен?
– Их собственные правила запрещают нам в Штатах сражаться между собой, пока закон не пройдет или не провалиться в Вашингтоне. Совет хочет, чтобы мы продолжали жить легально в этой стране. Если они нарушат свои собственные правила, то больше никто им не подчинится.
Ашер полностью повернул лицо к свету.
– Есть вещи пострашнее смерти, Жан-Клод.
Жан-Клод вздохнул.
– Я не был достоин тебя, Ашер. Что еще я могу сказать, чтобы убедить тебя? Ты можешь почувствовать правду в моих словах. Я пришел, как только узнал.
– У тебя были века, чтобы убедить себя в чем угодно, Жан-Клод. Желание, чтоб это было правдой, не делает это ей.
– Пусть так, Ашер. Но я бы поступил иначе во всем что, ты думаешь, я сделал не так. Я бы вернул ее, если б мог.
Ашер поднял руки, будто хотел оттолкнуть от себя мысли.
– Нет! Нет! Ты убил ее. Ты дал ей умереть. Ты дал ей сгореть. Я чувствовал, как она умирает, Жан-Клод. Я был ее мастером. Она была так напугана. До конца она думала, что ты придешь и спасешь ее. Я был ее мастером и знаю, что ее последними словами было твое имя.
Жан-Клод отвернулся. Ашер бросился к нему, покрыв разделяющее их расстояние в два шага. Он схватил Жан-Клода за руку и развернул его. Уличные огни осветили слезы на лице Жан-Клода. Он оплакивал женщину, которая была мертва более двух столетий. Слишком много времени для слез.
– Ты никогда мне этого не говорил, – тихо сказал Жан-Клод.
Ашер оттолкнул его так сильно, что он пошатнулся.
– Побереги слезы, Жан-Клод. Тебе они еще понадобятся для себя и для нее. Они обещали мне мое отмщение.
Жан-Клод приложил руку к щеке.
– Ты не можешь убить ее. Они не допустят этого.
Ашер улыбнулся, и это была неприятная улыбка.
– Мне не нужна ее жизнь, Жан-Клод. Мне нужна твоя боль.
Он обошел вокруг меня, кружа, как акула. Я следила за ним и знала, что он слишком близко. Если он бросится на меня, то я не успею вовремя достать пистолет.
– Ты наконец дал мне то, что нужно, чтобы причинить тебе боль, Жан-Клод. Ты наконец полюбил. Любовь никогда не свободна. Это самое дорогое чувство, которым мы обладаем, и я собираюсь проследить, чтобы ты заплатил за него сполна.
Он остановился перед Жан-Клодом, сжав руки. Он дрожал, стараясь не ударить. Жан-Клод уже не плакал, но я сомневалась, что он будет драться. В тот момент я поняла, что он не хочет причинить Ашеру боль. Вина – это благородная вещь. Но проблема была в том, что Ашер хотел сделать больно ему.
Я встала между ними. Шагнула вперед. Ашеру пришлось бы или отступить, или мы бы соприкоснулись друг с другом. Он отступил, глядя на меня, словно я только что появилась. Он забыл обо мне всего не секунду.
– Любовь – это не самое дорогое чувство, Ашер, – сказала я.
Я сделала еще один шаг вперед, и он снова отступил.
– Это ненависть. Потому что ненависть съедает тебя изнутри и разрушает, задолго до того, как убить.
– Очень по-философски, – сказал он.
– Философия – это здорово, – сказала я, – но запомни одно: никогда больше не угрожай нам. Потому что иначе я тебя убью. Потому что меня не волнует твое гребаное многострадальное прошлое. Теперь мы можем ехать?
Ашер смотрел на меня несколько секунд.
– В любом случае. Я не могу дождаться, когда представлю тебя совету.
Он хотел, чтобы это прозвучало зловеще, так и было. Я не хотела ехать на встречу с элитой вида вампиров, но мы собирались именно туда. На счет вампиров в ранге мастера я усвоила одно. Ты можешь убежать, но недостаточно далеко. Ты можешь спрятаться, но не навсегда. Рано или поздно, они тебя поймают. И вампиры в ранге мастера не любят, когда их заставляют ждать.
Глава 10
Я вела машину. Ашер показывал дорогу, повиснув на спинке моего сиденья. Я не попросила его пристегнуться. Жан-Клод сидел на переднем сиденье рядом со мной, не глядя ни на меня, ни на Ашера.
– Что-то не так, – сказал Жан-Клод.
Я взглянула на него.
– Ты имеешь в виду – что-то кроме того, что в город приехал совет?
Он покачал головой.
– Ты разве не чувствуешь?
– Ничего я не чувствую.
– В этом и проблема.
Он повернулся, натянув ремень безопасности, и посмотрел в глаза Ашеру.
– Что происходит с моими людьми?
Ашер сидел так, что его лицо было отлично видно в зеркало заднего вида, как будто он хотел, чтобы я его видела. Он улыбнулся. При улыбке двигалось все его лицо. Под покрытой шрамами кожей остались мускулы.
Казалось, что с лицом все было в порядке, кроме шрамов. И выражение этого лица было крайне самодовольным. Что-то вроде удовольствия, которое получает кошка когда играет с мышкой.
– Я не знаю, что с ними происходт, а вот ты бы должен. Ты же, так или иначе, Мастер Города.
– Что происходит, Жан-Клод? Что еще не так? – спросила я.
– Я должен бы ощущать моих людей, ma petite. Если сосредоточиться, это как… постоянный шум. Я могу чувствовать их словно прилив и отлив. При слишком сильном давлении, я могу чувствовать их боль, их страх.
А сейчас я пытаюсь сосредоточиться, но передо мной как будто чистая стена.
– Мастер Бальтазара сделал так, чтобы ты не слышал криков своих вампиров, – сказал Ашер.
Рука Жан-Клода скользнула мимо меня, словно размазавшись в стремительном движении, и оставив ощущение волшебства. Он схватил Ашера за воротник плаща, сжимая его и заставляя задыхаться.
– Я не играл против правил. Они не имеют права причинять вред моим людям.
Ашер не пытался вырваться. Он просто смотрел на него.
– Это первое пустое кресло в совете за последние четыре тысячи лет. Кто освобождает кресло, тот его и получает. Это закон преемственности.
Жан-Клод медленно отпустил Ашера.
– Мне оно не нужно.
– Тогда, вы не должны были убивать Повелителя Земли.
– Иначе он бы убил нас, – сказала я.
– Это и есть привилегия совета, – сказал Ашер.
– Это нелепо, – сказала я, – хочешь сказать, что раз мы не отступили и не погибли, то нас собираются убить теперь?
– Никто не приехал сюда с планами чьего бы то ни было убийства, – сказал Ашер, – можете мне поверить – я был за это, но оказался в меньшинстве. Совет просто хочет убедиться, что Жан-Клод не пытается собрать свой маленький совет.
Мы с Жан-Клодом посмотрели на него. Мне пришлось переключить внимание на дорогу до того, как перестать удивляться.
– Ты болтаешь, Ашер, – сказал Жан-Клод.
– Не всех устраивают текущие порядки совета. Некоторые считают их устаревшими.
– Так говорят уже не меньше четырех сотен лет, – сказал Жан-Клод.
– Да, но до сих пор альтернативы не было. Некоторые видят в твоем отказе от места в совете стремление к новому порядку.
– Ты знаешь, почему я его не принял.
Ашер рассмеялся, и низкий смех прокатился по моей коже.
– Что ты имеешь в виду, Жан-Клод?
– У меня недостаточно силы, чтобы занять место в совете. Первый же бросающий вызов почувствует это и убьет меня, и тогда у них будет это место в совете. Из меня сделают мальчика для битья.
– Однако ты убил члена совета. Как же это тебе удалось, Жан-Клод?
Он снова прислонился к спинке моего сиденья так, что я могла его чувствовать. Он тронул прядь волос, и я отдернула голову.
– К каким чертям мы едем? Ты же должен был показывать дорогу, – сказала я.
– В этом нет необходимости, – сказал Жан-Клод, – они заняли Цирк.
– Что? – я уставилась на него, и только удача не позволила джипу съехать с дороги, – что ты сказал?
– Ты еще не поняла? Странник, мастер Бальтазара, блокировал мою силу и силу моих вампиров, и удерживает их – так, что они не могут дотянуться до меня.
– А твои волки? Ты должен чувствовать хотя бы их. Они твои звери, – сказала я.
Жан-Клод повернулся к Ашеру.
– Только один вампир мог заставить моих волков не взывать ко мне за помощью. Мастер Зверей.
Ашер опирался подбородком на спинку моего сиденья, так что я почувствовала, как он кивнул.
– Отвали от моего сиденья, – сказала я.
Он поднял голову, но не отодвинулся.
– Похоже, они действительно думают, что я достаточно силен, раз послали ко мне двух членов совета, – сказал Жан-Клод.
Ашер издал резкий звук.
– Только ты, Жан-Клод, можешь быть таким самоуверенным, чтобы посчитать, что два члена совета прибыли в эту страну только ради тебя.
– Давай ты не будешь меня учить, и просто скажешь, зачем они здесь? – спросил Жан-Клод.
– Наша повелительница тьмы пожелала узнать, как законность в Штатах работает на вампиров. Мы путешествовали черед Бостон, Нью-Орлеан, Сан-Франциско. Она сама выбрала, какие города и в каком порядке, мы посетим. Она оставила Сент-Луис, и вас, на конец.
– Отчего же? – спросил Жан-Клод.
– Королева Темных Снов может делать все, что захочет, – ответил Ашер, – она велела ехать в Бостон, мы поехали.
– Если она велит вам выйти на солнечный свет, вы сделаете это? – спросила я. И посмотрела на него. Он был так близко, что даже без зеркала я могла видеть его – лишь чуть повернув голову.
Его лицо было чистым и прекрасным, пустым.
– Возможно, – сказал он.
Я снова перевела взгляд на дорогу.
– Вы сумасшедшие, вы все сумасшедшие.
– Тоже правда, – сказал Ашер, и потянул носом воздух рядом с моими волосами.
– Прекрати!
– От тебя пахнет силой, Анита Блейк. От тебя несет мертвыми.
Он провел пальцами по моей шее.
Я специально повернула руль, заставив его отклониться.
– Не трогай меня.
– Совет думал, что мы найдем тебя, упивающимся твоей новой силой. Играющим новыми возможностями, но ты все тот же. А вот она – нет. Она – нечто новое. И еще вервольф. Да, тот Ульфрик, Ричард Земан. Ты тоже привязал его к себе.
Ашер снова приблизился к передним сиденьям, но не так близко.
– Это твоя слуга обладает новой силой. Вовсе не ты.
– А что значит Падма без своих зверей? – спросил Жан-Клод.
– Это верно, хотя при нем бы я так не сказал.
Ашер снова облокотился на мое сиденье, но на этот раз не касаясь меня.
– Так значит, ты признаешь, что это твои слуги дали тебе силу, чтобы взять верх над членом совета.
– Мой слуга-человек и мой волк – это просто продолжения моей силы. Их руки – это мои руки, их действия – это мои действия. Это закон совета. Так что, какая разница, откуда исходит моя сила?
– Цитируешь законы совета, Жан-Клод. Ты стал более осторожным с тех пор, когда мы встречались в прошлый раз.
– Осторожность хорошо мне послужила, Ашер.
– Но тебе хотя бы было весело?
Это был странный вопрос от того, кто должен был ненавидеть Жан-Клода.
– Немного. А ты, Ашер? Какой тебе в этом толк? Ты все еще служишь совету или приехал сам, чтобы помучить меня?
– Да – на оба вопроса.
– Почему ты не сбежишь от совета?
– Многие стремятся служить им, – сказал Ашер.
– Но не ты.
– Возможно, месть изменила мои стремления.
Жан-Клод накрыл руку Ашера своей рукой.
– Ma petite права. Ненависть – это холодный огонь, и он не дает тепла.
Ашер отпрянул, скользнув так далеко, как только позволило сиденье. Я взглянула в зеркало заднего вида. Он свернулся в темноте, обнимая себя за плечи.
– Мне будет довольно тепла, когда я увижу, как ты оплакиваешь свою возлюбленную.
– Скоро будем в Цирке, – сказала я, – каков план?
– Не уверен, что тут может быть план. Мы должны признать, что они захватили всех наших. Так что рассчитывать можно только на нас двоих.
– Но мы попытаемся вернуть Цирк, или как?
Ашер рассмеялся.
– Она серьезно?
– Как всегда, – сказал Жан-Клод.
– Хорошо. Так что будем делать?
– Попробуй выжить, если сможешь, – сказал Ашер.
– Заткнись, – сказала я, – мне кое-что надо уяснить, Жан-Клод. Мы туда идем драть задницы или подлизываться?
– Ты что, станешь подлизываться к ним, ma petite?
– У них Вилли, Джейсон, и никто не знает, сколько еще наших. Так что да, если это поможет их спасти, то я могу слегка и подлизаться.
– Не думаю, что у тебя это хорошо получится, – сказал Жан-Клод.
– Обычно не получается.
– Но нет, никакого подхалимажа. У нас не достаточно силы, чтобы захватить Цирк, но мы идем туда, как ты выразилась, драть задницы.
– Как доминанты? – спросила я.
– Oui.
– Насколько?
– Будь агрессивна, но не глупа. Можешь ранить того, кого сможешь, но не убивай. Мы не хотим давать им повод.
– Они считают, что ты начал революцию, Жан-Клод, – из темноты сказал Ашер, – и как все революционеры, после смерти ты станешь мучеником. Они не хотят твоей смерти.
Жан-Клод повернулся, чтобы видеть второго вампира.
– Тогда чего же они хотят, Ашер? Скажи мне.
– Им нужно сделать из тебя пример. Без сомнения, ты сам увидишь.
– Если бы я планировал создать второй совет в Штатах, то да – тогда бы я понял смысл. Но я знаю пределы своих возможностей. Я не могу удержать место в совете. Это был бы смертный приговор. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое.
Ашер вздохнул.
– Слишком поздно, Жан-Клод. Совет уже здесь, и они не поверят твоим заявлениям о невиновности.