На самом деле, вся эта стряпня готовилась по старинным рецептам научной фантастики — из сериалов, подобных «Внешним пределам», «Туннелю времени» или «Земле гигантов». По кабельным каналам вещали маститые ученые и знаменитые фантасты.
Ричард не обращал внимания на этот словесный поток. Сьюзен следила за пересудами с таким вниманием, словно пережитое ею в космосе могло отфильтроваться в истину, пройдя болтливые головы на Земле.
Ученые день за днем искали внутри капсулы следы взрывной декомпрессии и не обнаруживали таковых. Они тщательно просеяли сохранившийся в целости и сохранности мусорный блок корабля (в том числе не выброшенные в космос фекалии).
— Они, — заявила Патрисия, — помогут нам определить, сколько экипажу удалось прожить.
Еще ученые обнаружили рвотные массы. «Скорее всего, рвало Ан-дерса, — предположил Ричард. — Он впервые находился в невесомости».
Однако более ничего найти не удалось: ни тканей мозга или костей, ни даже следов крови.
Не было обнаружено и следов инопланетян. «Если таковое присутствие и имело место, — сказал кто-то, — то произошло оно в форме, не свойственной нашим представлениям о живой материи».
Все, что они нашли, это завернутую в одеяла и теплозащитную фольгу камеру фирмы Хассельблад, которую брали с собой астронавты, а также многочисленные кассеты с отснятой пленкой.
Ричард распорядился, чтобы пленку проявили и законсервировали, однако понимал, что шансы на сохранение снимков после столь долгого пребывания в условиях жесткого облучения и крайних перепадов температур практически равны нулю.
Об этом знали и сами астронавты, попытавшиеся по возможности защитить фотоматериалы. Нашлось и несколько писем к родным, написанных на тех немногих листках огнестойкой бумаги, которую взяли с собой астронавты. Вместе с камерой был припрятан и летный журнал. На последней странице обнаружились аккуратно выведенные строчки.
Цитату Ричард узнал сразу. Это было начало книги Бытия:
«В начале сотворил Бог небо и землю; земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездной; и Дух Божий носился над водой.
И сказал Бог: Да будет свет, и стал свет.
И увидел Бог свет, что он хорош.
И отделил Бог свет от тьмы.
И назвал Бог свет днем, а тьму ночью.
И был вечер, и было утро: день один…»
Глава продолжалась. Тот, кто переписывал ее, делал это уверенной рукой. Впрочем, вглядевшись, Ричард подумал, что едва ли эти слова переписывали из книги. Скорее, это делалось по памяти.
Ученые занимались своим делом, а он все читал запись, дойдя наконец до последних строк:
«… И назвал Бог сушу землею, а собрание вод назвал морями.
И увидел Бог, что это хорошо».
А затем торопливой рукой было приписано:
«Да благословит Господь всех вас, люди доброй Земли».
* * *
В итоге сам Ричард и рассказал ученым о том, что произошло. Он вычислил это, основываясь на четырех свидетельствах: записи на оборотной странице летного журнала — «прощальной записке», отсутствию космических комбинезонов, самих тел и открытому люку.
Он собрал экипаж в грузовом отсеке и встал так близко к капсуле, насколько это представлялось возможным. Теперь, по прошествии нескольких дней, температура здесь оказалась нормальной. Капсулу осмотрели, выскребли и законсервировали. Все, что следовало сделать, уже было сделано.
Люди надели дыхательные маски, чтобы ни одна из пылевых частиц не могла вызвать у них аллергической или какой-либо другой реакции и, как настаивали ученые, чтобы вся пыль собиралась на ровной поверхности, откуда ее легко удалить.
Ричард держал в руке летный журнал, обернутый, как и прежде, в защитный пластик.
— Они обернули все, что считали важным.
Наверное, это сделал тот, кто последним остался в живых. Скорее всего, Борман, как капитан корабля — согласно старинной флотской традиции. Ричарду приходилось видеть образчики почерка Бормана, и он полагал, что именно Борман написал начало книги Бытия на последней странице журнала.
— Потом, — продолжил Ричард, — они надели космические скафандры, открыли люк и покинули корабль.
— Что? — переспросила Хейди. Их уже не снимали. Прямые репортажи на Землю закончились несколько дней назад. — Зачем им это понадобилось?
Ричард искоса посмотрел на капсулу:
— Они знали, что им предстоит умереть.
— И, по-вашему, это был славный поступок? — спросила Сьюзен. Он покачал головой.
— Эти люди были астронавтами и видели разницу между смертью в консервной банке и гибелью на великом и неизведанном просторе.
— Значит, они выбрались из корабля и оттолкнулись от него, устремившись в пространство? — спросила Патрисия. — Разве это здравый поступок?
— Какая разница? — ответил Ричард. — У них было только два способа умереть. И они выбрали тот, который казался им лучшим.
— Однако таким образом они отказывались от возможного спасения, — проговорил один из самых молодых ученых. Все посмотрели на него, как на ненормального.
— Они знали, что спасения быть не может, — заметил Ричард. — При уровне космической техники 1968 года.
Ему представились кинофильмы 1970-х, где астронавтов спасали с околоземной орбиты, с Луны, из далекого космоса… Весь мир скорбел о погибших, не ведая о том, что эти мужчины сделали свой выбор, не соблазняясь надеждами на спасение.
— И они улетели в ничто, — промолвила Хейди. Сьюзен улыбнулась в ответ. И негромко сказала:
— В величайшее из всех путешествий.
* * *
Величайшим было то путешествие или нет, Ричард сказать не мог, однако миссия «Карпатии» завершилась. Одна из археологов спросила его, не намеревается ли он направить корабль на поиски тел, и он с усилием напомнил себе, что женщина эта занималась древними, а не современными обществами.
— Чудо произошло уже тогда, когда мы обнаружили капсулу, — проговорил он. — А все три тела разлетелись по разным орбитам — если они вообще уцелели. Проще найти иголку в стоге сена.
Нет, скорее, иголку на просторах Галактики.
Однако ответ самому себе уже созрел в его голове. И пока ученые пытались решить головоломку, имя которой «Аполлон-8», он уже сделал следующий шаг.
Нужно было понять, как искать эти три иголки.
Как обшарить целую Галактику?
И самое главное, как добиться успеха в этом предприятии?
Часть вторая
2018
— Мы кое-что обнаружили, — сказал исследователь.
Ричард подвинул кресло, с трудом сдерживая раздражение. Конечно, обнаружили. В противном случае помчался бы он к ним через полконтинента!
Однако он воздержался от комментариев. Исследователи этого отделения Проекта «Астероидная Опасность» прекрасно знали, что Ричард на самом деле ищет не астероиды. Он ищет три человеческих тела, оказавшихся в пространстве за Луной между 27 и 31 декабря 1968 года.
Это отделение проекта — секретное отделение — располагало собственным оборудованием. В ПАО поговаривали, что это отделение, именовавшееся ПАО-Спешиал (ПАО-С), занимается военными и разведывательными объектами. Штатные сотрудники ПАО полагали, что в ПАО-С занимаются поиском бомб, оружия и аппаратов, которые црочие страны засылают в космос.
ПАО действительно имел военное отделение; организация нуждалась в нем на тот случай, если астероид, вышедший на орбиту столкновения с Землей, окажется достаточно большим, чтобы серьезно угрожать планете, или же траектория выведет относительно небольшой камень на опасный для Лунной базы курс.
Ему давно не приходилось бывать в этой комнате, уже лет десять. Теперь она была уставлена штабелями секретных отчетов.
Появившись здесь, он ощутил себя в лаборатории доктора Стрейнджлава[Персонаж американского фантастического фильма 60-х годов XX века.].
Сидевший перед ним молодой исследователь, согласно нагрудному бейджику, носил имя Дэвид Толемей. Ричард то и дело украдкой поглядывал на ярлычок с именем, отгоняя навязчивую ассоциацию с именем египетского фараона — Птолемей.
Исследователь на фараона никоим образом не походил. Обыкновенный тридцати с хвостиком лет человек, большую часть своего времени проводящий за целой цепочкой запертых дверей, потея над космическим оборудованием. Возле приборов у Толемея стоял сервировочный столик. На нем находился небольшой холодильник, а в нем баночка кофе (теперь лишь поколение Ричарда относило этот продукт к разряду изысков; люди помоложе словом «кофе» именовали целую уйму напитков, содержащих малую толику кофеина).
Порхая пальцами над клавиатурой, Толемей время от времени протягивал руку к столику, хватал большой стакан с охлажденным и газированным кофе и посасывал напиток через соломинку. Подобные постоянные и неосознанные движения Ричард нередко замечал и у других своих специалистов.
Эти повадки его раздражали, однако поделать здесь он ничего не мог. Ричард собрал у себя лучшие умы и за десятилетия управления самой продуктивной корпорацией страны накрепко усвоил, пожалуй, только одно: к лучшим умам прилагается больше багажа, чем он способен себе представить.
Когда он поделился своим наблюдением с ближайшей советницей, та откровенно расхохоталась: «Стало быть, и у тебя есть багаж, — проговорила она. — Наверное, поэтому ты так и не женился?»
Да, он не женился. У него не было времени на пустые беседы, и он считал неправильным перебирать женщин лишь для того, чтобы выяснить, насколько их интересуют его деньги. Он не нуждался в детях. Его наследие — многочисленные корпорации и все те открытия, которые он совершил на пути к исполнению своей детской мечты.
Он пододвинул стул к широкому экрану Толемея, постаравшись не задеть столик.
— Меня предупреждали о том, чтобы я не тратил попусту ваше время, — сказал Толемей, — но я хочу заложить основание. Остановите меня, если я стану излагать известные вам вещи.
И он приступил к устной диссертации относительно участка выхода в межпланетное пространство, скоростей, траекторий и космических расстояний. Ричарду все это было известно; в конце концов, он сам формулировал эту программу, однако слушал внимательно. Нужно было узнать, каким образом Толемей пришел к своим выводам.
После двадцати пяти минут иллюстрированного монолога Ричард узнал следующее: Толемей убедился, что астронавты воспользовались последней возможной точкой ухода из области притяжения Земли. Запас кислорода на корабле закончился; осталась только та малость, которой были заправлены скафандры. Возможно, они надели их и только тогда поняли, что не способны разглядеть даже лиц друг друга.
Последнюю подробность придумал сам Ричард. Ему случалось надевать старые скафандры — в отличие от Толемея. И он помнил, как отделяют они человека. И насколько в них тесно.
— Если учесть то, что они находились в крошечной капсуле, — продолжил Толемей, — и окна ее уже затуманивались, кто осудит их за такой поступок?
И в самом деле, кто мог это сделать, кроме самого Ричарда? А он превосходно знал, что причиной такому осуждению мог послужить только его личный интерес — нежелание измученного человека расставаться со своим наваждением.
В отличие от прочих исследователей Толемей не пытался доказать, кто первым покинул корабль. Борман — дабы показать, что это возможно? Или Андерс — как младший член экипажа? Или Ловелл — потому что был самым отчаянным?
Первые исследователи этой проблемы считали существенными параметрами для определения траектории движения остальных астронавтов вес, рост первого из них и силу, с которой он оттолкнулся от корабля.
Толемей назвал эти параметры несущественными. С его точки зрения, космонавты перед смертью ослабли и просто не могли оттолкнуться с заметной скоростью.
— Я прикинул, что первого обнаружить легче всего, и вот на что обратил внимание…
Толемей взял последнюю из возможных точек выхода из области тяготения Земли и принялся раскручивать процесс назад, обследовав каждый объем пространства сверху донизу. Он рассчитал максимальную скорость и дрейф, а также все возможные направления. И в итоге определил область пространства, в которой, по его мнению, следовало искать первого из покинувших корабль, а потом старательно просматривал ее целых два года.
Он говорил о месяцах, как о мгновениях. Ричард наклонился к экрану, испытывая подлинное уважение к молодому исследователю. Вольно или невольно Толемей был охвачен тем же безумием, что и Ричард, иначе он не стал бы уделять этой задаче столько времени.
— А потом я увидел этот объект. — Толемей ткнул указкой в небольшое пятнышко на краю экрана.
Он укрупнил изображение, но даже при максимальном увеличении Ричард не увидел того, что усматривал Толемей. Пятнышко ничуть не отличалось от всех прочих изображений космического мусора, которые Ричарду пришлось повидать за годы, протекшие с самого начала работы над этим проектом.
— А чем он отличается от остальных? — спросил Ричард.
— Отражением, — ответил Толемей, словно говоря о чем-то совершенно очевидном. — Позвольте мне показать его же через некоторое время.
Он дал новое изображение, потом другое. Светлое пятнышко на бархатной черноте пространства сделалось чуть светлее, однако особой разницы Ричард не заметил.
— Похоже, я не обладаю достаточной подготовкой, — признался Ричард.
— Хорошо, — взволнованно проговорил Толемей. — Тогда я покажу вам кое-что другое.
Он последовательно открыл несколько новых окон, найдя снимок астронавтов, строивших на орбите космическую станцию в конце 1970-х годов. Кликнув на изображении одного из астронавтов, он увеличил масштаб. Когда преобразование завершилось, фигура астронавта превратилась в подобие пятнышка в верхнем углу экрана.
Впрочем, Ричард не был уверен в том, что если бы его сотрудник взял изображение метеорита и проделал бы с ним такую же операцию, то не получил бы подобной картинки.
Ричард проговорил нечто в этом роде, точнее, пробормотал, поскольку, сконцентрировав все внимание на изображении, он не имел сил щадить самолюбие исследователя.
— О нет, — парировал Толемей. — Получаются разные вещи. В первых скафандрах использовались некоторые материалы — особенно пластмасса шлемов, — которые более не находят применения, а в природе, насколько нам известно, они сами не возникают. Свет отражается от них очень характерно.
Должно быть, выражение лица Ричарда выдало его сомнения, поскольку Толемей улыбнулся.
— Прежде чем вызвать вас, боссы задавали мне этот же вопрос, и я показал им следующее.
Перед Ричардом оказалась таблица со спектрами, показывающая, как различные материалы отражают солнечный свет, находясь за пределами земной атмосферы. Согласно таблице, пластмасса шлема, особенно его лицевой стороны, обладала особым «почерком». Кроме того, молодой человек сумел снять спектр одной из искорок, отброшенной пятнышком, застывшим в верхней части экрана.
— Поймите, — сказал он, завершив свои объяснения, — я потратил на это исследование не одну неделю.
— Поймите и вы, — отозвался Ричард. — Если я возьмусь действовать на основе ваших приблизительных уравнений и измерений спектра, то потрачу миллионы долларов, рискну жизнями нескольких людей и потеряю много месяцев. Вы должны представить более убедительные доказательства.
Толемей снял левую руку с клавиатуры, правой оттолкнул столик, а потом чуть повернулся вместе с креслом.
— Мне казалось, что именно вы сравнивали эту задачу с поисками иголки на просторах Галактики, — заметил он. Ричард кивнул.
— Так вот, я нашел на этих просторах нечто маленькое, тонкое и сделанное из металла. Не хотите ли проверить, что это такое? Ричард улыбнулся:
— Ну, против такой формулировки я возражать не стану.
* * *
Путешествие к объекту, который Ричард теперь называл Иглой, потребовало сразу и больше, и меньше приготовлений, чем полет до капсулы. Больше, потому что Ричард в глубине души не имел твердой уверенности в том, что найдет астронавтов, и не продумал план действий. Меньше, потому что современные корабли сделались куда более эффективными, нежели их аналоги одиннадцатилетней давности.