Филип ПУЛМАН
Потрепанный грузовой воздушный шар вылетел из шторма над Белым морем, быстро теряя высоту и качаясь в сильном северо-западном ветре, а в это время пилот обрезал лопасти и пытался отрегулировать газовый вентиль. Пилот был худощавым молодым человеком с большой шляпой и тонкими усами, в настоящее время он направлялся к базе компании Баренцева моря, координаты которой были записаны на порванном клочке бумаги, прикрепленном к нактоузу гондолы. Он мог видеть, что база расположена около небольшого порта впереди группы административных зданий, ангара, склада, мастерских, цистерн с бензином и различного газового оборудования. Все это приближалось с невероятной скоростью, и пилот должен был немедленно внести корректировки во все, чем мог управлять, чтобы избежать столкновения с крышей ангара и достичь открытого пространства за складом.
Газовый вентиль застрял. Нужен был гаечный ключ, но единственным подручным инструментом был старый грязный револьвер, который пилот вынул из кобуры на пояснице и бил им по вентилю до тех пор, пока тот внезапно не поддался, выпустив больше газа, чем было нужно. Воздушный шар осел, внезапно накренился и нырнул вниз, заставляя броситься врассыпную группу мужчин, обступивших сломанный трактор. Гондола врезалась в землю, отскочила и потащила оставшийся позади полупустой воздушный шар по незастроенному пустырю, пока наконец не остановилась всего в паре метров от цистерны с бензином.
Пилот осторожно отпустил веревку, за которую держался, поразмыслил, как лучше подняться на ноги и только после этого, отодвинув ящик для инструментов и вытерев масляную воду, которая успела попасть ему в глаза, осторожно встал.
— Ну, Эстер, похоже, что мы начинаем осваиваться, — сказал он. Его деймон, который был похож на маленького злобного американского зайца, щелкнул ушами, высвобождаясь от нагромождения различных приборов, теплой одежды, сломанных инструментов и веревки. Все это было насквозь мокрое.
— Мои чувства слишком глубоки, чтобы описать их, Ли, — сказала она.
Ли нашел свою шляпу и вылил из нее всю дождевую воду прежде, чем надеть на голову. Затем он обратил внимание на наблюдавших за ними мужчин возле трактора. Ими были два работника газового завода, один закрывал руками голову, ошеломленный внезапным спасением; другим был изумленный клерк в рубашке с длинными рукавами, стоявший в дверном проеме административного здания.
Ли весело помахал им и развернулся, чтобы привести в порядок то, что осталось от воздушного шара. Он гордился этим воздушным шаром. Он выиграл его, играя в покер, за шесть месяцев до этого, в Техасе. Ему было двадцать четыре года, он был готов к приключениям, и счастлив летать везде, куда бы ни занес его попутный ветер. Эстер напомнила ему, что пора взяться за работу; он не собирался лететь куда-либо еще.
Унесенный случайными ветрами, с небольшой помощью первой части изодранной книги под названием
В целом это место было наполнено напряженностью и беспокойством.
Ли был голоден, поэтому выбрал дешевый на вид бар и заказал стакан водки и немного соленой рыбы. Помещение было переполнено, а воздух задымлен, и если люди в этом городе не были совсем уж раздражительны, то в помещении определенно назревала ссора. В углу комнаты разговор явно шел на повышенных тонах, кто-то стучал кулаком по столу, и бармен внимательно следил за развитием событий, обращая на свою работу ровно столько внимания, сколько требовалось, чтобы вовремя наполнять стакан Ли без напоминания.
Ли знал, что начинать расспросы прямо сейчас — верный способ попасть в беду. Именно поэтому он пытался не обращать на спорщиков никакого внимания, но любопытство все же взяло верх и он, только приступив к рыбе, как бы невзначай поинтересовался у бармена:
— Чем вызвана такая ярая дискуссия?
— Тот рыжеволосый ублюдок, Ван Бреда, не может наставить парус и уплыть. Он голландец с корабля, пришвартованного в гавани, не может получить свой груз со склада. Он уже свел всех с ума своими жалобами. Если не заткнется, то вскоре я выставлю его отсюда.
— О, — сказал Ли. — Почему они не отдают ему груз?
— Я не знаю. Вероятно, он не внес плату за хранение. Кому какое дело?
— Понятно, — сказал Ли, — Я думаю, он заплатит.
Он неторопливо развернулся и облокотился на стойку позади. Рыжеволосый мужчина был примерно лет пятидесяти, коренастый и сильно возбужденный, настолько, что, когда один из мужчин за столом попытался похлопать его по плечу, он яростно отдернул руку, опрокинув при этом стакан. Увидев, что натворил, голландец схватился за голову — это походило больше на отчаяние, чем на ярость. Затем он попытался успокоить мужчину, пиво которого он пролил, но что-то снова пошло не так и он ударил руками по столу и неистово закричал.
— Это безумство! — сказал голос около Ли. — Он может заработать себе сердечный приступ, не правда ли?
Ли повернулся и увидел худощавого, мужчину в выцветшем черном костюме, который был слишком велик для него.
— Может быть, — ответил аэронавт.
— Вы иностранец?
— Я просто пролетал здесь...
— Воздухоплаватель! Как интересно! Что ж, наверное, дела в Нью Оденсе действительно налаживаются. Бурные времена!
— Я слышал, что на острове обнаружили месторождение нефти, — сказал Ли.
— Действительно. Весь город просто трепещет от волнения. Вдобавок ко всему, на этой неделе пройдут выборы мэра. Такого количества новостей не было в Нью Оденсе уже несколько лет.
— Выборы? А кто кандидаты?
—Действующий мэр, который не победит, и очень способный кандидат по имени Иван Дмитриевич Поляков, который и будет избран. Он находится на пороге большой карьеры. Он поместит наш небольшой городок на карту! Он использует должность мэра как ступеньку должностной лестницы. Следующей подобной ступенькой должно стать место в Сенате Новгорода, а затем, кто знает? Он будет в состоянии перенести свою анти-медвежью кампанию на материк. Но вы, сэр, — продолжил он, — что побудило вас посетить Нью Оденсе?
— Я ищу работу. Как вы и сказали, я — воздухоплаватель по профессии...
Он заметил взгляд другого мужчины, блуждавший в районе пояса под одеждой Ли. Прислонившись к барной стойке, Ли приоткрыл пальто, обнаружив тем самым револьвер, который хранил на пояснице и еще пару часов назад использовал в качестве молотка.
— И, как я вижу, воин, — сказал другой.
— О, нет. В любом бою я пытаюсь избежать кровопролития. Это — что-то вроде украшения. Черт, я даже не уверен, что знаю, как им пользоваться, эй, что это — револьвер, или что-то…
— О, а вы еще и невероятно остроумны!
— Проясните для меня кое-что, — сказал Ли. — Только что вы упоминали анти-медвежью кампанию. Итак, я только что прибыл сюда через весь город и не мог не заметить медведей. Они интересны мне, потому что я никогда не видел никого похожего прежде. Они вольны бродить повсюду, где им вздумается?
Худощавый мужчина поднял свой пустой стакан и попытался выцедить еще пару капель перед тем, как со вздохом вернуть на барную стойку.
— Позвольте мне угостить вас, — сказал Ли. — Объяснять новые для незнакомца вещи — чрезвычайно трудная работа. Что вы пьете?
Бармен достал бутылку дорогого коньяка, у Ли не было выбора, а вот Эстер не могла скрыть раздражение.
— Очень любезно, сэр, очень любезно, — сказал худой мужчина, деймон-бабочка которого несколько раз взмахнула крыльями, сидя на плече. — Позвольте мне представиться. Я Оскар Сигурдссон — поэт и журналист. А вы, сэр?
— Ли Скорсби, наёмный аэронавт.
Они обменялись рукопожатиями.
— Вы говорили мне о медведях, — продолжил Ли, кинув взгляд на свой стакан, который был почти пуст, и он не собирался его наполнять.
— Да, действительно. Никчемные бродяги. Медведи в эти дни, к сожалению, совершенно не походят на прежних. Когда-то у них была великая культура, грубая, конечно, но по-своему прекрасная. Каждый преклоняется перед истинным варваром, не испорченным излишней деликатностью и слабостью. Некоторые наши легенды рассказывают о подвигах короля медведей. Я и сам некоторое время назад работал над поэмой в старом размере, которая расскажет о падении Рагнара Локиссона — последнего великого короля Свальбарда. Я был бы рад продекламировать её для вас…
— О, я хотел бы послушать — торопливо сказал Ли; — я чрезвычайно неравнодушен к хорошей поэзии. Но, возможно, в другой раз. Расскажите мне о медведях, которых я видел на улицах.
— Бродяги, как я говорю. Многие из них мусорщики и алкоголики. Все они очень неприятные типы. Они крадут, они пьют, они лгут и мошенничают…
— Они лгут?
— Можете мне поверить…
— Вы подразумеваете, что они