Охотники ожидают, что чудовище нападет на них врукопашную. Возможно, попытается подкрасться, прорыть тоннель у них за спиной или воспользоваться другим выходом. Они рассредоточатся, будут ожидать внезапного нападения, ждут удара когтистой лапы.
Единственное, чего они не ждут - стрел и дротиков.
Самострел имел только один снаряд, его придется использовать для вождя воинов. Во все времена, во все эпохи это помогало выиграть сражение. Каперед не был воином, но он был гражданином Города. Он потомок тех, кто распространил свою власть на все Обитаемые земли. Царства и народы, гораздо воинственнее, просвещеннее, древнее, склонили головы перед могуществом граждан Города.
Каперед обратился к духам предков, чего никогда не делал. Уповал только на их помощь. И предки откликнулись.
Уверенность в собственных силах затопила сознание торговца. Теперь он был не простым путником и изгнанником. Он стал тем, кем и должен быть.
Таиться Каперед не стал.
Ночь сменилась призрачным рассветом, туман опустился на поверхность реки. Пахло талой водой, сырой землей и хвоей. Каперед покинул пещеру через неширокое отверстие - среднего роста человек едва пройдет не согнувшись.
Он успел заметить, что пещера располагается в основании склона. Небольшая полоска земли очерчена толстой коркой серого льда. В лед вмерзли обломки камней, ветвей и заметны были следы. Явно нечеловеческие. А так же кости: немного, но останки существ были разбросаны вдоль линии берега.
Справа и слева от входа расположились охотники. По двое с каждой стороны. Варвары не выходили на лед, стояли на топком основании берега и глядели на вход. Конечно, они заметили вышедшего на свет человека или чудовище в образе человека. И конечно, они попытались убить его.
Любое существо замешкалось бы, не в силах решить, на какую группу врагов напасть. Чудовище должно было смутиться, потерять мгновение, прежде чем на него обрушатся дротики. А потом, раненное, оно бросится на одну из групп охотников, подставляя открытую спину копьям другой паре воинов.
Наверняка на склоне оврага находилось несколько лучников. Каперед не успел их заметить. Он побежал вперед - прямо на лед, окунулся в теплые облака тумана. Лед под ногами хрустел, выдавая его положение. Охотники успели метнуть дротики, но метили они в проход.
Маневр Капереда обескуражил воинов, смутил их, что и стало причиной их смерти.
Каперед остановился на середине реки, скрытый рваным покрывалом тумана. Влажные туманные крылья гладили его по лицу. Охотников у входа Каперед не видел, зато он прекрасно видел тех, кто находился сверху: трое лучников, двое тяжеловооруженных пехотинцев, наверное, телохранители и - конечно, вождь всей ватаги. Бронзовый шлем, блестящий нагрудник и массивный щит, заброшенный за спину, выделяли его.
Самострел бил точно, Каперед умел им пользоваться. Это оружие горожан, а не охотников. И оно отлично пробивает доспехи.
Нагрудник вождя смяло, острый наконечник легко пробил бронзовую пластинку, украшенную змеями. Эти змеи не смогли защитить человека от разящей стрелы. Жало пробило металл, погрузилось в плоть человека и остановилось, только пробив сердце.
Вождь варваров закричал и завалился вперед, один из телохранителей успел схватить его, но не задержать падение. Вместе они рухнули вниз.
Лучники повернулись в сторону леса и, закричав, выпустили стрелы. Оставшийся наверху телохранитель выставил копье и побежал на врага, что атаковал их с тыла. Они не поняли, откуда последовал удар, не видели быстролетящего снаряда, убившего вождя.
Каперед не мешкал. Он отбросил бесполезный самострел, обнажил нож и побежал по хрупкому льду к охотникам. Разорвав пелену тумана, он появился возле варваров, обступивших сраженного вождя. Телохранитель и вождь были мертвы, возле них стояли двое варваров. Пара других охотников скрылась в пещере.
Охотники были защищены короткими кольчугами. Каперед упал на колени, разбивая подмерзшую грязь, и нанес удар под кольчужную юбку ближайшего варвара. Он метил в район паха, не из злобы, а потому что это место наиболее слабо. Варвары не носили кожаных фартуков для защиты паха, так что удар ножа был страшен. Каперед вложил в него все силы, погружая клинок до самой рукояти в мягкую плоть. Он почувствовал, как лезвие чиркнуло по костям, а затем весь мир потонул в страшном крике боли и ужаса.
Варвар попытался ударить вниз, по земле. Он метил в чудовище, что порыло тоннель у него под ногами и нанесло удар снизу. Но там была лишь мерзлая грязь. Копье застряло в земле, а охотник повалился вбок, умирая.
Второй охотник видел, что случилось с товарищем, и нанес удар в то же место, что и он. Это и погубило его.
Падая, варвар сполз с клинка Капереда, освобождая его для второго удара. Каперед нагнулся вперед и перепрыгнул через тело убитого им варвара, бросаясь на второго. Каперед метил в лицо охотника, удар был страшен.
Расправившись с врагами, Каперед перекатился в сторону. Слой свежей грязи, обагренный кровью, стал прекрасной маскировкой. Из тоннеля высунулся другой охотник. Он держал перед собой копье, собираясь насадить на него любого врага. Каперед рубанул по открытой шее.
Легкий клинок не мог отсечь голову варвару так легко, это просто невозможно. Каперед все понимал. Он действовал быстро, поддавшись инстинктам. Никогда в жизни он так не сражался. Он просто не был обучен драться с воинами. Разбойники или позарившиеся на легкую добычу крестьяне - вот его враги, но не дружинники местного царька. Этот народ лучше снаряжен и подготовлен, это не рыночные драчуны, а настоящие воины.
Каперед расправился с ними легко, словно с котятами.
Обезглавленный воин выпустил из рук копье, которое Каперед сразу подхватил. Он ударил подтоком копья в обратном направлении, метя в огонек, мечущийся в темноте подземелья. Бронзовый подток попал по масляной лампе, разбивая ее. Глиняные черепки, объятые пламенем, разметало в стороны, горючая жидкость мгновенно вспыхнула.
В яркой вспышке Каперед успел заметить побелевшее от ужаса лицо воина. Затем оно потонуло в море огня. Каперед отпрянул от входа, давая варвару дорогу.
Горящий как ритуальная жертва варвар выбежал наружу и бросился к реке. Его лицо, плечи и грудь украшал шарф из пламени. Туман расступился перед горящим человеком, пропуская его, сомкнулся за ним. Где-то там, на середине реки, ослепленный и убитый страшной болью охотник упал.
А ведь вода была у него прямо под ногами, под слоем льда. Не повезло бедняге.
Каперед крутанул копье движением, которое не мог знать, но естественным для любого легионера. Ударив подтоком в грязь, Каперед сбил огонь и взглянул на вершину оврага. Там не было никого. Варвары разбежались.
Что они могли видеть, чему стали свидетелями - неизвестно. Каперед заметил, что в пяти шагах от него в земле торчали три стрелы, похоже, что лучники пытались его убить.
Теперь никого рядом не было, варвары разбежались.
Каперед почувствовал, что дрожит. Он выпустил из рук копье и упал на колени. Перед ним лежали пять тел - все его рук дело. Варвары, воины, не разбойники! И их жизни забрал он, простой торговец, чье мастерство ограничено владением коротким мечом. Да и разве можно назвать это мастерством?
Голова закружилась. Каперед осознал, что произошло только что. Но не сам ли он взывал к предкам, прося их о помощи? Вот предки и ответили.
Воины были убиты очень быстро, словно штормовой ветер сорвал тростинки жизни и унес прочь. Это не в силах человека, но Каперед сделал.
Он побрел прочь, стараясь не смотреть на тела, направился к реке. Взломать ее ледяной панцирь не составило труда. В руках все еще билась энергия. Ледяная вода обжигала кожу, смыть кровь не получалось. Грязь въелась в одежду, в кожу и волосы. Казалось, она везде, даже во рту ощущался вкус земли. А еще кровь - столько крови, и все чужая.
Руки не отмыть. Каперед завыл, яростно растирая кожу. Он растирал ладони земляным комом, надеясь, что это поможет очиститься. Но кровь въелась глубоко, она была свежей, а тела лежали рядом.
Каперед понял, что за мистические силы помогли ему. От этого он испытал ужас, а глубоко внутри, чужой разум гадко захихикал.
Теперь Каперед осознал, точнее, открыл глаза на то, что должен был понять сразу.
Его решимость поколебалась. Идти назад, в родную Гирцию - слишком опасно для такого как он. Теперь он не просто изгнанник, а чумной больной, которому нельзя сходить с корабля, чтобы не пострадал весь город.
Но идти надо, необходимо передать сообщение. Вот только чьи это мысли. Каперед холодными, чужими ладонями растер собственное лицо. Или и это лицо более не принадлежало ему?
Он разорвал на груди тунику, нагнулся над водой, любуясь отражением. Грязный шрам рассекал грудь. Шрам выглядел старым, побелевшим от времени, восстановленный слой кожи был грубым и нечувствительным к прикосновениям. Чужая кожа, чужая рана, но нанесена она Капереду.
Невозможно представить, каким образом древние выполняли этот трюк. Каперед мог лишь предполагать. И дело не в том, что кожа так быстро восстановилась. А в переселении душ.
Однако Каперед не понимал, почему чужак все еще не контролирует его сознание. Или ему нужно вырасти, освоиться в новом теле. Что ж, тогда чужака ждет неприятный сюрприз: Каперед не собирался давать ему шанса.
Вернувшись к убитым варварам, Каперед нашел свой нож.
- Тебе это точно не понравится, - сказал Каперед.
Он обращался к самому себе, к собственному отражению, которое не осталось в воде, а пошло за ним. Ощущение, что позади кто-то стоит было реальным.
Каперед не стал оглядываться, он знал, что дух Мефадона не позади, а в нем самом.
Чужак не помешал Капереду перехватить нож, приложить острие к шраму и слегка надавить. Осталось лишь упасть вперед, чтобы под весом тела нож прошел между ребер и поразил сердце. Быстро и безболезненно.
"И обречь сотни тысяч сограждан на верную смерть?" - раздался голос Мефадона.
Голос был тих, словно издалека. Приходилось напрягаться, чтобы разобрать слова. Чужак говорил так, будто был больным столетним стариком - наследники пытаются разобрать его последнее слово.
"А может, что еще хуже: плен, насилие?"
Мефадона не пугала смерть или он умело скрывал страх. Ведь он был мыслью, призраком, что поселился глубоко в сердце торговца. Чужак не обладает собственными чувствами, а захватить контроль над ощущениями Капереда он не успел.
- Пошел прочь, - сквозь зубы сказал Каперед.
"Чтобы я ушел, тебе необходимо закончить с ножом"
- И закончу!
"Так не тяни, позволь червям проникнуть в твой дом и пожрать твоих сограждан"
- Ты не хочешь умирать, ты заговариваешь мне зубы!
"Разве я живу, разве я способен умереть?"
Каперед отложил нож. Мефадон больше не говорил с ним, казалось, ушел далеко. Его присутствие ощущалось, оно было назойливым, беспокоящим, словно соринка в глазу.
И все-таки чужак был прав, но не это остановило Капереда.
Одежда торговца пришла в негодность, ему пришлось заняться убитыми варварами. Крови на мертвецах было много, Мефадон постарался, но удалось подобрать для себя несколько туник. Особенно полезным оказался мертвец, которому Каперед отрубил голову.
Тело лежало на выходе из пещеры, обрубком вниз, так что вся кровь стекла по склону, не запятнав одежды и брони.
Облачаться в доспехи Каперед не стал. Без умения носить броню не имеет смысла ее брать. Тем более местные жители, завидев чужака, могут узнать доспехи, принадлежавшие дружинникам царя. Им не объяснишь, что просто защищался.
Из оружия Каперед взял топор с широким лезвием и одно копье, которое годится и для защиты, и для охоты. Мечи, луки - это оружие не для него. Слишком требовательное оружие к умениям воина, в руках торговца оно бесполезно. Зато у варваров нашлось приличное число монет, огниво, мешочки с травами и запас еды на пару дней. Неплохой улов, учитывая, что Каперед легко расправился с врагами.
Амулеты и берестяные свитки с заговорами Каперед не трогал. Хоть он и не был суеверным, зачастую поносил богов, однако, от суеверий так просто не отделаться.
Единственное, о чем он жалел, был потерянный на реке самострел. У вождя варваров нашелся колчан с десятком снарядов для машины. Надеясь, что удастся ее найти, Каперед направился к реке.
Лед скрипел, кое-где в трещинах появилась вода. Туман рассеивался, стало теплее. Изо рта больше не валил пар. Глядишь, к полудню река откроется. Хоть в этом крае весна приходит позже, река должна оживать под ласковыми прикосновениями солнца.
А потом тепло разбудит деревья и травы, вернутся звери и варвары.
Каперед бродил по льду долго, испытывая на прочность нервы. Утонуть он не боялся. Если уж не бросился на меч, так может судьба сама даст шанс расправиться с чужаком.
Лед выдержал, самострел остался брошенным в тумане. Каперед добрался до южного берега реки, ступил на песок. Расстояние между берегами в тысячу шагов, а местность поменялась кардинально. На севере был овраг и логовище чудовища, а на юге песчаная коса и верхушки сосен в стороне.
Место было открытым, только туман давал некоторую защиту. Каперед заметил остатки лагеря, где выжидали охотники перед облавой на чудовище. Расположились они с умом, на открытом всем ветрам месте. Чтобы враг не подкрался к ним незамеченным.
Каперед направился к лагерю, держа копье подобно дубине. И этим оружием он не владел, но догадывался, что надо колоть или бить им.
Лагерь оказался брошенным, выжившие варвары бежали на северо-восток и не вернулись сюда.
В лагере остались припасы: еда, топливо для костра, запасное оружие и даже походный ремонтный набор для брони. После встречи с Капередом варварам все это уже не нужно. Каперед взял, что ему требовалось, и поспешил покинуть лагерь.
Он не стал отягощать себя лишним железом. Дорог в Венавии нет, как и в большей части Коматии, так что лишний вес создаст помеху. И больше того - Каперед просто не хотел давать в руки оружие тому существу, чьим носителем стал.
Паразит молчал, не высовывался и никак не комментировал поступки и мысли торговца.
Если пожелать, то можно счесть все случившееся просто бредом. Сойти с ума немудрено после событий в городе древних. Крушение надежд, угроза смерти, а теперь и набег варваров - слишком много для одного человека.
Каперед решил пойти на юг, пройти сквозь лес. Идти вдоль реки он опасался, боясь встретить других людей. Не хотел он давать повод паразиту захватить контроль.
Сколько у него времени? Каперед пытался посчитать. Для анализа у него не хватало знаний, но сам факт, что Мефадон смог захватить над ним контроль лишь в особых условиях - радовал.
Если сохранять осторожность, контролировать свои эмоции и мысли, можно заглушить голос тысячелетнего трупа. Доставив сообщение, Каперед намеревался расправиться с паразитом, а значит, покончить с собой.
Глава 3
Ночи становились теплее, в леса возвращалось зверье. У Капереда появилась надежда, что он благополучно достигнет гор, найдет дорогу в Гирцию.
Он больше не чувствовал холода и усталости. Пища, одолженная у варваров, была грубой, зато сытной. Хватало один раз в день плотно поесть, и идти многие мили через заросли.
Хвойные леса сменились лиственными. Перемена происходила неспешно, Каперед не сразу заметил это, лишь сообразил об изменении по подлеску. В хвойных лесах трава росла хуже, насекомые не могли найти укрытий среди опавшей листвы.
Зато в смешенном лесу трава достигала пояса. Особенно тучно она росла на полянах, образовавшихся из-за упавшего дерева. Мощный гул насекомых сопровождал Капереда. Это главное неудобство и даже помеха.
У него оказалась аллергия на этих тварей. Комары казались медленными, вялыми, убить их не составляло труда. Но где гибли тысячи, десятки успели нанести удар. Крови выпили немного, но жалили так, что на коже вздувались страшные волдыри. Язвы не гноились - Каперед каждый вечер делал примочки из лекарственных растений. Иначе его лицо, руки и ноги будут гнить.