Я почувствовала себя совершенно счастливой, когда мы без приключений добрались до Свистунова и я сдала Машу в надежные руки. Заходить к Валере в квартиру не стала. Познакомив их с Машей, быстренько попрощалась, предупредив, что буду стучать условным сигналом. Я изобразила стук на стенке, он повторил. Уже у лифта я махнула ему рукой и с грустью поняла, что мне как-то тоскливо оставлять его наедине с такой красоткой.
Теперь я снова возвращалась в центр, к будочке по изготовлению ключей. Закрывалась эта частная точка в шесть часов, если верить вывеске. Мне очень хотелось лично проверить, когда мастер уйдет с работы, а также дальнейший маршрут этой интересной личности.
В это предвечернее время на центральных улицах фривольно и хаотично дефилировали парочки и стайки подростков. Степенно и рассеянно прохаживались молодые родители с младенцами разных возрастов и калибров. Я влилась в общий поток пестроты и сумятицы, скрыв под маской праздности свое острое любопытство к полуприкрытой дверце на противоположной стороне улицы. За время своего променада я успела съесть две порции мороженого, выпить колу и пару раз покурить, пристроившись на лавочке к компании веселых подростков.
После третьего рейса мимо вожделенной цели моя активность и энтузиазм заметно убавились. Совершенно равнодушно и беспощадно на город опустился вечер. Размазанные контуры предметов и исчезновение с улиц мамаш с младенцами свидетельствовали об окончании светового дня и плавном поглощении солнца вечерней тенью и сумеречными блестками фонарей.
Из будочки никто не выходил, что навевало тягостные сомнения. Неприятно, если мой подопечный ловко скрылся, а полуприкрытой дверцей только стимулировал мое любопытство и сколачивание вокруг нужного места. Бесхозяйственность открытой двери поражала меня и настораживала. Придется нанести повторный визит к важному объекту и прояснить тайное бесследное исчезновение мастера.
Я невыразительно и медленно перешла улицу, заглянула в окошко, а потом поспешно в полуоткрытую дверь.
Широко открыв глаза, спокойно и умиротворенно на меня смотрел человек. Он сидел расслабленно, но его поза не гармонировала с остекленевшим и пустым взглядом. Все прямые и косвенные признаки вещали о весьма плачевном и бездыханном состоянии мужчины.
Я повернулась и, не оглядываясь, отошла от двери. Средней рысью я понеслась к ближайшему телефону и стала названивать Мельникову. Только когда я услышала спокойный и уверенный голос Андрея, я ощутила дрожь и слабость в коленях.
— Андрюша, срочно пришли наряд на Майскую улицу, к магазину «Элегант», здесь в будочке труп. — Я нервно и невнятно мямлила о своей неудавшейся слежке, о ключе, заказанном еще днем, о причастности этого мужчины к непонятным и загадочным ограблениям.
Мельников выслушал мои сумбурные объяснения:
— Хорошо. Я и сам сейчас подъеду. Стой в сторонке, я тебя увижу.
На полусогнутых я отползла к лавочке и, присев, закурила. Не люблю трупы, особенно в вечерних сумерках. С утра и в дневное время они выглядят не так загадочно и устрашающе.
Милиция прибыла оперативно, и через некоторое время безмолвная и слаженная работа была завершена. Я уже совсем спокойно докуривала третью сигарету и вглядывалась в розовые закатные сумерки, стараясь разглядеть знакомую фигуру Мельникова. Он приблизился к команде оперативников, подал руку одному из парней. Вошел внутрь, через некоторое время появился на улице. Постоял, беседуя о чем-то со старшим группы, затем попрощался и окинул взглядом улицу. Я вяло и заторможенно прилипла к скамейке, но Андрей, почесав бровь, незаметно поманил меня пальцем и двинулся вдоль домов. Я пошла следом и через два дома свернула за ним на боковую улицу. Он приблизился ко мне с насмешливой ухмылкой:
— Молодец. Выполнила свой гражданский долг. А что тебе надо было от этого гражданина?
— Хотела с ним поближе познакомиться, — вяло съязвила я.
— Ну, он, наверное, сильно перенервничал от предстоящего знакомства с тобой.
— Мои намерения были тайными.
— Опять шпионила? — пошутил Мельников. Я пропустила его замечание мимо ушей.
— Андрей, а от чего он умер?
— Совершенно банальный сердечный приступ. Так что криминалом здесь не пахнет. Выясним местожительство, и пусть его забирают родственники.
— Ну ведь он не старый. Почему вдруг приступ? — возразила я.
— А почему кирпич на голову падает? — он уверенно и удовлетворительно списал все на грустные и неизбежные повороты судьбы.
— Но это нелепо… От него явно избавились… — я задумчиво посмотрела на Мельникова. — Слушай, узнай все поподробнее про этого мужчину. Поинтересуйся его прошлым… Это звено из той же цепочки, что и драка у стадиона. Убираются исполнители.
Мельников уже более внимательно и заинтересованно слушал меня, затем серьезно заметил:
— Да, это действительно интересно. Обязательно прощупаю все досконально.
Мы шли по светящимся улицам. Ах, как хотелось просто наслаждаться вечерним воздухом, огоньками домов и просто прогулкой. Как обостренно чувствовалась прелесть и полнота жизни после внезапного и тягостного столкновения с мрачным событием.
— Тебя проводить домой? — побеспокоился Мельников.
— Угу, я хочу в койку… Я сегодня нашлялась, как блудливый бобик. А к вечеру такая поганка — труп. Опять клубочек не хочет распутываться, — я слезливо жаловалась Мельникову, повиснув на его могучем плече.
— Я понимаю, что ты очень устала, но ножки-то переставляй самостоятельно. А то я тащу тебя, как мешок… — игриво заметил он.
— А по-моему, я даже усохла за сегодняшний день, стала легенькая, как мышонок…
— Действительно? — он с сомнением оглядел меня. — Ну, в кармане ты вряд ли поместишься.
Глава 8
Прогулка и разговор с Мельниковым оказали на меня благотворное влияние — раздражение и депрессия отступили. До моего дома осталось еще два квартала, но, как ни странно, усталость сменилась бодростью. На ближайшей остановке я рассталась с Андреем, заверив его, что я уже в полном порядке и теперь живенько доберусь домой. Конечно, я чувствовала легкие уколы совести, что сорвала его выходные дни. Но зато я раскрутила перед ним некоторые детали и комбинации этой тайной фирмы мошенников и любителей частной собственности. Он с легкостью вник в суть изложенных мною фактов, развил и дополнил мою теорию некоторыми нюансами.
От остановки я свернула с людных улиц в тихий переулок, намереваясь сократить дорогу к своему дому. Я заметила, что прохожу мимо дома Хохловой Маши. Да, действительно, если идти по диагонали, это совсем недалеко от моего жилья. Я автоматически оглядела подъезды — никаких подозрительных личностей не видно. А все-таки вовремя я замаскировала Машу, неизвестно, какую неожиданность могли ей приготовить. Тем более что ее дружок Димка недвусмысленно предупреждал об опасности.
Что-то меня привлекло в Машином окне. Я пружинисто отступила в тень кустов. Может быть, я слепну или глюки посетили меня в конце активного дня, но я видела еле заметное движение огонька в ее окне. Как будто кто-то фонариком прочертил темноту помещения.
Некстати я отправила Мельникова домой. Подозрительные тени и блики в окне меня насторожили, но упустить интересный момент я не имела права. Чтобы отмести все сомнения, я решила рискнуть и проверить, кто в такой поздний час шастает по чужим квартирам. Мне пришлось одной бесшумно подняться на третий этаж, тихонько ощупью толкнуть дверь, которая легко и плавно открылась. Ух, как неосторожно действуют неведомые взломщики. Правило первое: если орудуешь в чужом доме, то не подставляйся, огради себя от любопытных, плотнее закрой дверь. Я шагнула в темноту, быстро закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Сердце стучало, глаза привыкали к темноте.
Я чувствовала каким-то неведомым наитием, что внутри квартиры затаился человек. Я решила присесть на корточки за тумбочку в коридоре, так как в стоячем положении представляла слишком хорошую мишень для злоумышленника. Я присела быстро и бесшумно и как раз в это время услышала мягкие, крадущиеся шаги. Около меня остановился мужчина, он явно всматривался в пустоту на уровне своей головы и совершенно не смотрел под ноги. Он растерянно оглянулся, чиркнул зажигалкой. Именно в этот момент я сделала подсечку, и он со всего размаху грохнулся на пол, тяжело и шумно приложившись затылком к большой напольной вазе из какого-то камня или очень толстой керамики. На некоторое время он отключился. Я присела около него в темноте, выжидательно вслушиваясь в тишину дома. Он явно один, без напарника. Я быстро вытащила ремень из его брюк и туго связала ему руки. После этих манипуляций нащупала пульс. Живой. Ладно, подожду, когда очухается. Я вытащила сигареты, прикурила и осторожно посветила в лицо зажигалкой. Ото! Такая удача в конце трудного дня. Крутиков личной персоной. Чтобы никто не помешал нашей интимной беседе, я закрыла дверь на замок и накинула цепочку. Крутиков слабо повел головой, потянул связанные руки к шее. Я опять посветила.
— Привет, — окрыленно сказала я. — Вот мы и встретились.
— У-У-У, — протянул он. — Что ты здесь делаешь?
— То же самое я хочу спросить у тебя.
— А кто ты такая? — он попытался присесть. Я, помня о его коварстве и непредсказуемости, решила предупредить его дальнейшие попытки к активным действиям.
— Лучше давай поговорим спокойно. Мне не хочется демонстрировать свои навыки в боевых искусствах. Не рыпайся, а то придется снова уложить тебя отдыхать.
— Ну, и все-таки, кто ты?
— Давай потихонечку ползи в ванную, там включим свет и разглядишь меня. Может, вспомнишь, как красиво от меня вчера ушел.
Я приоткрыла дверь, готовая в любой момент отразить его агрессивные действия. Он попытался встать.
— Нет-нет. Потихонечку подползи к двери, на ноги вставать необязательно.
— Что я тебе, червяк, ползать? — огрызнулся Крутиков.
— Если хочешь, включим свет на кухне и в коридоре. Наверняка за квартирой следят.
Он молча, боком переполз в ванную. Я включила свет, уселась на коробку с бельем, он прислонился к ванне. Плотно прикрытая дверь не пропускала свет в квартиру.
— Ну, дальше что? — проворчал Димка.
— Вспомнил меня?
— Да, видел тебя вчера. А зачем ты шляешься за мной?
— Дело одно есть к тебе, а ты меня игнорируешь.
— Какое же дело?
— Да уж ты, видно, догадываешься… По поводу интересных съемок, по поводу гибели Киселева… Много вопросов, — размеренно перечислила я.
— Ты пытаешься заскочить в поезд, который несется полным ходом. Зачем тебе это?
— А ты хочешь выскочить из этого поезда, как я понимаю. Что ж, Вадик не успел выскочить, еще один гражданин тоже не рассчитал с выходом… Ты зачем Хохлову подставляешь? Что у нее ищешь?
— Я-то Машкин друг, а ты вообще зачем сюда приперлась? — он соображал быстро и, видимо, рассчитывал устроить дискуссию по поводу моего незаконного пребывания в квартире.
— Тебя ищу, пока до тебя не добрались другие… Крутиков угрюмо и понуро уставился в одну точку, игнорируя мой уверенный тон. Он явно ждал, что я открою свои карты, по каким причинам он мне так интересен.
— Ладно, не переживай, я не из милиции, хотя сыскные навыки имею. Надо распутать это дело… У меня задача вернуть имущество владельцам, так сказать, дружеская услуга некоторым людям.
— А я-то здесь при чем? — он упрямо продолжал отбрыкиваться.
— А почему тогда ты скрываешься? И почему в темноте шаришь у Хохловой в квартире?
— Ладно, зря я сюда пришел, они все равно Машку куда-то увезли. Пожалел я ее, дурочку, тоже везде нос совала. Зашел к ней, а дверь уже открыта, и ее нет…
. — О ваших делах с Киселевым я уже знаю. Мне нужен главный распорядитель в вашей игре. Ты ведь только исполнитель.
— А зачем он тебе?
— Должок вернуть надо.
— Ага, — Димка вдруг разговорился и озлобленно пошутил:
— Может, что и вернешь. Только этот умник уже основной капитал за границу перевел. Через банк, как и положено.
— А он, оказывается, молодец. Теперь подчистит ряды своих помощников, чтобы не столкнули чего… а потом отдыхать, в Швейцарию, например. Так?
— Умная ты. Ух-х, — он потянулся. — Руки затекли, развяжи, не трону.
— Посиди еще немного, пока что ты не вызываешь у меня доверия, — я спокойно продолжала разговор. — Конечно, ты понимаешь, что у тебя в этой игре роль трупа. А я тебе предлагаю другое. Ты поможешь найти своего шефа, с ним люди разберутся, он денежки назад на Родину вернет. Ну, а ты получаешь отпущение грехов и можешь свалить куда-нибудь, подальше желательно.
— Тогда уж я точно не жилец… — Крутиков засмеялся, — ну и наивная ты… Он же все равно узнает, кто про него шепнул.
— А ты шепчи не шепчи, он в Швейцарию не поедет, пока тебя не достанет, — веско и уверенно пояснила я. — Ему за спиной свидетели не нужны. У нас ведь сейчас активная дружба с Интерполом, если что, его и там прижмут.
— Да, — Димка вздохнул. — Гад он, конечно. И Машку зачем-то впутал. Он ведь ее как приманку взял, знает, что я не смогу ее бросить…
— Ладно, не переживай, Машу я спрятала в надежном месте.
— Ну, ты даешь… Знал бы, давно из города смотался, — он высказывал свои мысли без малейшего смущения.
— Что-то я не пойму. То ты Машу бросить не можешь, то из города смыться хочешь?
Крутиков действительно оказался парнем сообразительным и пронырливым. Он явно не мучился угрызениями совести и не тиранил себя разными комплексами по поводу не праведных и некрасивых поступков. На личностные отношения он смотрел равнодушно и безответственно. Я была совершенно уверена, что его основной проблемой сейчас был страх и инстинкт самосохранения, но он меня удивил:
— Знаешь, мы с Вадиком с детских лет вместе. А потом его об скамейку. Я как-то не думал, что все может так закончиться. Если и с Машкой что случится, то… ей-то за что? Она и дел-то наших не знает, — он говорил кротко и тихо.
Видимо, у Димки наступил краткий момент раскаяния. Ему нужен был собеседник, чтобы высказывать свои тревоги и сомнения. Вероятно, свои поступки он не считал слишком ужасными, а тем более не собирался расплачиваться за них своей жизнью. Инстинкт подсказывал ему, что хозяин настроен решительно: компромисса — кошелек или жизнь — быть не может, и скорее всего заберут второе.
— А как же несчастный случай у стадиона? Ведь говорят, что Вадик сам оступился, — вкрадчиво заметила я.
— Нет. Шеф устраивает все как несчастный случай. У него и на зоне так пару раз прокатывало. Он убирал бесшумно, без лишних следов. Все происходит внезапно и случайно, и ни к кому никаких претензий.
— Может, рассекретишь имя и координаты своего умелого шефа? — поинтересовалась я.
— Только мне нужны гарантии, что я потом сваливаю из города, чтобы ко мне никаких претензий.
. — Гарантии тебе пусть твой шеф дает, — сухо и раздраженно ответила я. — За него я ручаться не могу, что он тебя в покое оставит. Хотя ты такой лис, что везде выкрутишься.
Димка усмехнулся:
— Только не я, а он и есть Лис… Раньше я мечтал быть похожим на него. Он очень осторожный, скрытный, уверенный в себе…
— Тебе это почти удалось, — пошутила я.
— Ты не поняла… у него кличка Лис, а имени я его не знаю, не представлялся он мне.
— Ну ты даешь. Работаешь на человека, а даже имени его не знаешь. Как же ты к нему обращался?
— Он любил, когда его именно так звали — Лис. При мне никто его по имени не называл, — сконфуженно уточнил Крутиков.
— А где же вы познакомились? — Да на одной презентации. Также с Вадиком снимали всю их торжественную муру., ленточки там разрезали, речи толкали, всякие хухры-мухры. Потом мы камеру отложили — и к столу. Пока расслаблялись, принимали на грудь, он к нам подсел… Поговорили ни о чем, он нам встречу назначил, заказ дать хотел. Ну и купил нас крутыми бабками… А и делов-то было, только заснять «жирных» клиентов, а дальше его проблемы, как он их потом крутил, мы не знаем.
— А где вы встречались обычно?
— В гараже, около аэропорта. Мы ему там записочку в щелку кинем, что дело сделано, мол, готовь бабки. Он потом мне домой перезванивал, встречу назначал в определенное время.
— А зачем он от Вадика решил избавиться? — я хотела проверить искренность Крутикова, хотя сама знала совершенно точно, за что поплатился Киселев.
— Так Вадик сделал две грубые ошибки. Первая, что кассеты перепутал, отдал черновую, а не ту, которая уже была смонтирована. Вторая ошибка — пожаловался Лису, что за ним следят. Лис посмеялся и предложил проверить, действительно ли это «хвост». Сказал, идите на футбол, если он потащится и туда, то, значит, точно соглядатай. А потом, говорит, выйдете через боковые ворота и двориками двигайте ко мне. Я только не знаю, настоящая там драка была у стадиона или кто из его дружков организовал. Но Вадик не успел никого и пальцем тронуть, а его подсекли прямо у скамейки.
— А что же ты только сейчас задергался? — удивилась я. — Почему сразу не скрылся?