«Черт побери, ну и мужлан, мог бы спросить, как я», – подумала Нэнси.
Однако каким-то странным образом бестактное, но деловое поведение Лавси ее успокаивало, благотворно влияло на нервы. Она огляделась. Разбежавшиеся овцы вернулись на место и спокойно жевали траву, будто ничего не случилось. Рядом слышался шум волн и морского прибоя. Светило солнце, но в спину дул сырой холодный ветер.
Несколько минут она оставалась в кабине, затем, когда почувствовала, что ноги ее держат, вылезла и ловко спрыгнула, не хуже, чем Мервин. Впервые она стояла на родной ирландской земле, на глаза навернулись слезы. «Вот здесь наши корни, – думала Нэнси, – отсюда мы вышли, все выдержали и не сломались. Нас не согнули ни гнет англичан, ни преследования со стороны протестантов, даже колорадский жук не смог с нами справиться. На хрупких деревянных суденышках мы отплыли когда-то от этих берегов открывать для себя новый, неизведанный мир».
Здорово она вернулась на родину, совсем по-ирландски, с такими приключениями, что чуть не сдохла в дороге.
Но хватит сантиментов. Надо думать, как быть дальше. Итак, она жива, но сможет ли догнать клипер? Нэнси взглянула на часы. Они показывали пятнадцать минут третьего. Клипер только что вылетел из Саутгемптона. В Фойнес все еще можно успеть вовремя, правда, если сразу удастся завести самолет и она найдет в себе силы опять сесть в кабину.
Она подошла к Лавси. Он орудовал большим гаечным ключом, пытаясь ослабить узел и что-то отвинтить.
– Можно устранить неполадку?
Он даже не поднимал головы.
– Не знаю.
– В чем причина?
– Пока не знаю.
Просто сумасшедший какой-то, не может нормально разговаривать. Нэнси вскипела.
– Я думала, вы все же инженер.
Это его явно задело, он оторвался от дела.
– Да, я изучал в университете математику и физику, но по узкой специальности – «сопротивление ветра на сложной кривой». Я не механик, черт побери!
– Тогда, может, нам обратиться к механику?
– А где его взять в этой дурацкой стране Ирландии? Таких нет, здесь все еще каменный век.
– Только потому, что местных жителей столетиями давили и травили англичане.
Он отложил в сторону свой гаечный ключ, выпрямился.
– Мы что, будем сейчас рассуждать о политике?
– Вы даже не удосужились спросить, как чувствует себя дама, которая летит вместе с вами.
– Я вижу, что чувствуете вы себя нормально.
– Но вы чуть не угробили меня!
– Напротив, я вас спас.
Нет, он просто невозможный человек!
Она посмотрела вдаль. Там, примерно в четверти мили, виднелась какая-то изгородь, за ней вроде дорога, потом несколько низеньких домиков с соломенными крышами. Может быть, удастся нанять машину и поехать на ней в Фойнес?
– Где мы находимся? – спросила Нэнси. – Только, ради бога, не говорите, что вы не знаете.
Он добродушно ухмыльнулся. Ей снова показалось, что в целом он не такой вздорный, каким кажется.
– Думаю, мы в нескольких милях от Дублина.
Она решила, что ей не стоит торчать рядом и только мешать ему, пока он возится с мотором.
– Я пойду посмотрю, может, удастся найти помощь.
Он взглянул ей под ноги.
– Здесь торфяник, и в этих туфлях вы далеко не уйдете.
«Надо же, какой самонадеянный тип. Ничего, я ему сейчас покажу кое-что», – сердито подумала она. Одним махом она задрала юбку, быстро отстегнула резинки на чулках. Он уставился на нее, весь малиново-красный от смущения. А она уже скатывала вниз шелковые чулочки, пока не сняла их вместе с туфлями. Теперь Нэнси стояла перед ним босиком, а он, все так же молча, разглядывал ее, не в силах вымолвить ни слова. Пусть смотрит, ей даже понравилось дразнить его. Она не спеша засунула туфли в карманы пиджака.
– Я скоро вернусь, – бросила Нэнси через плечо и зашагала босыми ногами по дерну.
Проделав путь в несколько ярдов, она позволила себе широко улыбнуться. Надо же, он был озадачен, стоял и смотрел как вкопанный. Ладно, это будет ему хорошим уроком за его дурацкий самонадеянный тон.
Однако мимолетная радость быстро улетучилась. Ноги тут же промокли, стали отвратительно грязными, холодными, а до домишек идти было еще прилично. Да и не ясно, что делать, когда она доберется туда. Наверное, лучше всего оставить самолет и сразу ехать на машине в Дублин. Вероятно, Лавси прав, механиков в Ирландии днем с огнем не сыщешь.
Дорога заняла у нее целых двадцать минут.
У первого же домика ей встретилась маленькая низенькая женщина в башмаках на деревянной подошве, которая копалась в огороде.
– Э-эй! Добрый день! – громко сказала Нэнси.
Женщина оторвалась от лопаты, испуганно всплеснула руками, очевидно, никак не ожидая увидеть незнакомого человека.
– Понимаете, у меня что-то случилось с самолетом.
Женщина уставилась на нее так, будто видела перед собой инопланетянку, спустившуюся с небес.
Нэнси догадалась, что выглядит действительно странно в своем кашемировом пиджаке и с босыми ногами. Да, бедная крестьянка здорово напугалась, когда перед ней вдруг предстало загадочное создание в женском облике, да еще болтающее про какой-то самолет. Женщина осторожно вытянула вперед руку, дотронулась до одежды пришелицы. «Боже, похоже, меня принимают за богиню», – подумала Нэнси.
– Я ирландка, – сказала она, стараясь говорить как можно спокойнее и естественнее.
Женщина улыбнулась и покачала головой, как бы говоря всем своим видом: меня не проведешь.
– Мне нужно добраться до Дублина.
Эти слова заставили женщину встрепенуться, вроде, она поняла, что от нее требуется.
– Да, да, конечно. – Очевидно, до нее наконец дошло, что перед ней не гостья из космоса, а дама из большого горда.
У Нэнси отлегло от сердца, когда она услышала английскую речь, она боялась, что женщина говорит на гэльском.
– До столицы далеко?
– Вы будете там часа через полтора, если найдете хорошего пони, – с необычным мелодичным акцентом ответила женщина.
Плохо, очень плохо. Через два часа клипер вылетает из Фойнеса, а это в другой части страны.
– Здесь у кого-нибудь есть автомобиль?
– Нет.
Проклятье!
– Но у кузнеца есть мотоцикл. – Женщина немного смягчала согласные, поэтому получилось «матацикль».
– Подойдет, это то, что надо. – В Дублине она найдет машину и немедленно отправится в Фойнес. Правда, она не знала, сколько точно до города, но в любом случае нужно попытаться. – Где ваш кузнец?
– Я отведу вас. – Женщина воткнула лопату в землю. Нэнси пошла вслед за ней меж домов. Дорога только называлась так, сплошное месиво грязи, мотоцикл поедет здесь вряд ли быстрее, чем пони.
Другая догадка мелькнула в голове, когда они шли по селению. Мотоцикл может взять лишь одного пассажира. А она ведь хотела вернуться к поврежденному самолету и прихватить с собой Лавси, когда достанет машину. Теперь получается, что поедет только один из них – если только владелец не продаст им своего железного коня, тогда Лавси сядет за руль и они поедут прямиком в Фойнес.
Они подошли к последнему домику на окраине, рядом стояло какое-то пошатнувшееся подобие сарая или мастерской. Перед Нэнси предстала такая печальная картина, что все ее радужные надежды разом испарились: везде – и на крыше, и просто на земле валялись остатки разобранного мотоцикла. Кузнец поправлял какие-то детали.
– Вот черт, надо же, как не везет, – не удержалась Нэнси.
Женщина разговорилась с кузнецом на гэльском. Он был молод, силен, типичный ирландец, с густыми усами, черными волосами и бледно-голубыми глазами. Он с изумлением смотрел на Нэнси, затем обратился к ней на английском:
– Так где, вы говорите, ваш самолет?
– Примерно в полумиле отсюда.
– Может, я взгляну?
– А вы что, разбираетесь в двигателях? – Она скептически скривила губы в улыбке.
Он пожал плечами.
– Моторы, они ведь везде моторы, сами понимаете.
Она подумала, что, может, он и прав. Если усач сумел до винтиков разобрать мотоцикл, не исключено, что и двигатель починит.
– А вообще-то, – продолжал кузнец, – мне кажется, что мои услуги больше не нужны.
Сначала она не поняла, нахмурила лоб, а затем услышала то, что ее поразило, – гул самолета. Неужели их «медведица» взлетела? Она взглянула вверх, в небо. Точно, маленький желтый самолетик медленно проплывал над селением.
Лавси починил его и, бросив ее на произвол судьбы, сам поднялся в воздух.
От негодования защемило в боку. Как он мог! Негодяй, даже забрал ее чемоданчик.
Самолетик игриво помахал крыльями, будто дразня ее. Нэнси потрясла ему вслед кулаком. Она видела, как Лавси махнул ей рукой, высунувшись из кабины, самолет повернул в сторону. Как зачарованная, она смотрела на удаляющуюся крылатую стрекозу. Кузнец и крестьянка по-прежнему стояли рядом.
– Он бросил вас и улетает, – угрюмо констатировал усатый.
– Потому что он ничтожество, дрянь, предатель!
– Это ваш муж?
– Что вы, конечно же нет! Все равно, какая разница.
Нэнси шатало. Странно, по сути, в один день ее предали двое мужчин. Что это? Может быть, в ней самой есть какой-то изъян?
Теперь у нее не осталось никаких шансов, можно сдаваться. На клипер уже не успеть. Питер продаст компанию Нэту Риджуэю и все, конец.
Самолет делал круг. Ясно, Лавси берет курс на Фойнес. Он догонит свою сбежавшую жену. «Хорошо бы она отказалась с ним возвращаться», – мстительно подумала Нэнси.
Но, сделав круг, самолет неожиданно повернул назад. Что он делает? Неужели хочет приземлиться в деревне? Это невозможно!
Однако «бабочка» быстро снижалась, намереваясь сесть прямо на грязную дорогу, будто перед ней взлетно-посадочная полоса. Почему он возвращается? Что-то случилось? Опять забарахлил мотор?
Самолет плюхнулся колесами в жидкую грязь и промчался мимо троих изумленных людей, стоящих возле домика кузнеца.
Нэнси буквально прыгала от счастья. Он вернулся! Вернулся за ней!
Желтая птичка остановилась неподалеку. Мервин крикнул, но, что именно, она не разобрала.
– Что? – прокричала она в ответ. Он раздраженно махнул ей рукой, и она побежала к самолету. Уже подбегая, Нэнси увидела его раскрасневшееся на ветру лицо.
– Какого черта вы копаетесь? Быстро в машину!
Нэнси растерянно взглянула на часы. Без четверти три. Есть еще шанс. В ней ожила надежда. «Нет, сдаваться рано», – подумала она.
Подбежал здоровяк-кузнец и, улыбаясь, галантно подставил руку.
– Леди, позвольте я вам помогу. – Он приподнял ее на руки и помог сесть в кабину, при этом его влажная ладонь не преминула погладить ее попку. Какой нахал, но Нэнси было не до того. Она даже моргнуть не успела, как самолет взмыл в воздух и полетел.
Скорее, скорее в Фойнес!
Глава 9
Жена Мервина Лавси была очень счастлива.
Диана испугалась, когда клипер взлетал, но сейчас она чувствовала только восторг.
Раньше ей не приходилось подниматься в воздух. Мервин никогда не приглашал ее покататься на своем самолете, хотя она лично красила его в приятный ярко-желтый цвет и потратила на это не один день. Сейчас она воочию убедилась, что самое главное – преодолеть страх, тогда тебе откроется вся красота полета высоко в небе, под облаками. Ты будто плывешь во дворце с крыльями, а внизу, как на пленке, меняются кадры и остаются позади английские пастбища и луга, шоссе и железные дороги, дома, церкви, фабрики и многое другое. А самое главное, ощущаешь сладкий запах свободы. Сейчас она действительно свободна, наконец оставила Мервина и убежала с Марком.
Накануне вечером они зарегистрировались в Саутгемптонском отеле «Юго-Запад» как «мистер и миссис Альдер» и провели бурную ночь – свою первую ночь вместе. Они заснули очень поздно, устав от любовных ласк, а утром, как только проснулись, опять занялись любовью. Каким чудом, каким блаженством показалась им эта ночь после трех месяцев коротких дневных свиданий и тайных поцелуев.
Лететь на клипере – словно сниматься в каком-то фильме. Вокруг роскошная обстановка, избранное общество, два предельно услужливых стюарда, все происходит, будто в театре, где играется пьеса, написанная рукой опытного сценариста, и повсюду одни знаменитости. Вот респектабельный барон Гейбон, видный сионист. Он почти все время о чем-то напряженно беседует со своим спутником с довольно изможденным лицом. Барон Оксенфорд – известный фашист – также на борту с женой и детьми. Или княгиня Лавиния Базарофф, гранд-дама из парижского высшего общества, а сидит себе с Дианой на одном диване у окна.
Напротив княгини – американская кинозвезда Лулу Белл. Диана видела ее во многих фильмах – «Мой двоюродный брат Джейк», «Муки», «Тайная жизнь», «Елена Троянская» и других, которые показывали в кинотеатре «Парамаунт» на Оксфорд-стрит в Манчестере. Но самый большой сюрприз, что Марк знает ее. Когда они усаживались на свои места, раздался чей-то голос с резким американским акцентом.
– Марк! Марк Альдер! Неужели это ты? – Диана обернулась и увидела, как маленькая элегантная блондинка выпорхнула прямо на ее друга, словно птичка из вольера.
Оказалось, еще до того как Лулу стала большой знаменитостью, они одно время работали вместе в Чикаго над какой-то радиопостановкой. Марк представил актрисе Диану, и Лулу была очень мила с ней, отпускала комплименты в ее адрес и даже пошутила, что Марк, должно быть, очень ловкий рыбак, раз поймал в свои сети, без преувеличения сказать, золотую рыбку. Но, естественно, больше всего ее интересовал сам Марк, и с самого начала полета они болтали не умолкая, будто два голубка, вспоминая старые добрые времена, когда все было по-другому, они оба были молоды, денег не хватало, и они снимали комнатки где-то на чердаках, всю ночь напролет проводя в шумной компании и распивая мятный ликер, который удалось достать из-под полы.
Диана и не подозревала, что Лулу такого маленького роста. На экране она выглядела гораздо выше. И еще моложе. А сейчас хорошо видны морщины на лице и на шее, да и волосы крашеные, видимо, давно пользуется осветлителем. Однако в живости характера, в раскованности ей не откажешь, здесь она явно похожа на большинство героинь в своих кинофильмах. Она болтала с Марком, и все в отсеке смотрели только на нее: княгиня Лавиния в углу, Диана напротив, двое мужчин с другой стороны прохода. В этот момент она рассказывала смешную историю о том, как во время одной радиопостановки, в прямом эфире, какой-то актер вышел из студии, уверенный, что его роль закончена, когда фактически ему оставалось сказать заключительную фразу.
– Итак, я прочитала свою строчку: «Кто съел пасхальный пирог?» И мы все посмотрели по сторонам: Джордж буквально испарился. Возникла длинная пауза. Представляю, как вытянулись лица у слушателей. – Лулу на секунду замолчала, а Диана мысленно улыбнулась. Действительно, вот так включаешь радио и думаешь, что вес записано на пленку, отлажено и работает четко, как часовой механизм. А бывает как раз наоборот. – И вот, – продолжала Лулу, – я повторяю всю строчку: «Так кто же съел пасхальный пирог, признавайтесь!» Затем тихонько меняю голос, преображаюсь и сама себе отвечаю, грубо так, хрипло и по-мужски: «Должно быть, просто кошка».
Все в отсеке засмеялись.
– И на этом, собственно, кончилась постановка.
Диана вспомнила, что не так давно, когда она слушала радио, диктор, очевидно, пораженный чем-то, забылся и неожиданно выругался прямо в эфире.
– А я вот однажды слышала, как дикторы ругаются.
Она уже собиралась было рассказать об этом эпизоде поподробнее, но Марк прервал ее.
– Ерунда, ничего интересного, такое случается постоянно.
Он снова повернулся к Лулу.
– Помнишь, как Макс Гиффорд и Бейби Рут мололи всякую чепуху и так увлеклись, что сами начали хохотать и потом долго не могли остановиться. Режиссер просто не знал, что делать.
Они оба захихикали, как два школьника, вспоминающие свои проказы, а Диана неожиданно почувствовала, что она лишняя на этой встрече старых добрых друзей, выпадает из компании. В самом деле, за три последних месяца, что Марк находился один в чужом городе, он уделял внимание только ей. Видно, так вечно продолжаться не может. Так или иначе, когда-нибудь придется научиться делить его с остальными, он ведь живой человек. Но в любом случае она не станет играть роль статистки. Обиженная, она повернулась к княгине Лавинии.