У Маргарет перехватило дыхание.
– Как, не может быть! Вы уверены?
– Абсолютно. Сестра сама мне говорила.
– Но почему? Зачем прервала полет?
– Не имею ни малейшего понятия. Это, в принципе, ее личное дело. Только попросила меня предупредить капитана. – Питер говорил довольно прохладно.
Маргарет знала, что выглядит бестактной, но не могла оставить вопрос нерешенным.
– И куда она направилась?
Он недовольно отложил газету в сторону.
– Девушка, я уже ответил – не знаю.
Маргарет чувствовала, что ее последние надежды тают как снег. Как же Нэнси могла ее бросить, ведь знала, что это ее единственный шанс. Странно, не сказала ни слова, даже записку не оставила.
Маргарет пристально взглянула на Питера. Ей показалось, он как-то ежится под ее взглядом. Словно повинуясь внезапному интуитивному порыву, она выпалила в сердцах:
– Не верю, вы говорите неправду. – Маргарет в страхе ожидала реакции.
Он покраснел, рассерженно вскинул брови.
– Милочка моя, вы, верно, унаследовали все дурные привычки своего папаши. Пожалуйста, уходите.
Она проглотила пилюлю, руки опустились. Ничто так не выводило ее из равновесия, как любое упоминание об отце. Маргарет повернулась и молча пошла обратно, чувствуя, что еще минута и она разрыдается.
В четвертом купе она заметила Диану Лавси, очаровательную жену Мервина. Все в самолете были уже в курсе их злополучной истории с погоней, скандалами и любовью. Маргарет решила обратиться к ней, может, хоть что-то прояснится. Она присела рядом.
– Простите, пожалуйста, вы не в курсе, что случилось с мистером Лавси и миссис Линеан?
Диана выглядела удивленной.
– Случилось? Разве они не у себя в купе?
– Нет, их вообще нет на борту.
– Не может быть. – Диана искренне опешила. – Как так? Они что, опоздали?
– Ее брат говорит, что решили прервать полет, но я ему почему-то не верю.
– Странно и очень загадочно.
Маргарет вопросительно посмотрела на Марка. Он заметил ее взгляд.
– Нет, нет, они со мной вообще не советуются. – Марк тоже был удивлен.
– Что-то сразу нехорошо даже стало, – дрогнувшим голосом произнесла Диана. – Только бы с ними ничего не случилось.
– Что ты имеешь в виду, дорогая? – спросил Марк.
– Не знаю, чисто интуитивно подумала...
– Вот и я волнуюсь, – продолжала Маргарет, – не доверяю братцу. По-моему, он вообще какой-то пройдоха.
– Не исключено, – вмешался Марк, – хотя, что мы можем сделать сейчас, находясь в воздухе?
– Помни, он пять лет был моим мужем, и в любом случае мне на него не наплевать.
– Знаю. Но, поверь, нет оснований для беспокойства. В аэропорту в Нью-Йорке наверняка получим записку.
– Дай-то бог.
Тихо подошел стюард Дейви, тронул ее за руку.
– Ленч готов, леди Маргарет, ваша семья уже за столом.
– Спасибо. – Ей совсем не хотелось есть, но делать нечего, подумала она.
Маргарет встала.
– Вы подруга миссис Линеан? – спросила ее на прощание Диана.
– Нет, только собиралась ею стать, – ответила она печально, повернулась и вышла.
Родители и Перси сидели в столовой. Подавали закуску – свежие омары из Шедьяка. Маргарет села за стол.
– Прошу прощения за опоздание, – слова вырвались автоматически. Никто ничего не ответил, лишь отец вскинул на нее сердитый взгляд.
Ни о каком аппетите не могло быть и речи, она медленно ковыряла еду в своей тарелке. К горлу подступали слезы. «Все, теперь у меня нет друзей, – думала Маргарет. – Позабыли и позабросили, надеяться больше не на что, ее план летит в тартарары».
Омары сменил фасолевый суп. Маргарет попробовала одну ложку и отставила тарелку в сторону. Ужасно разболелась голова, напала какая-то хандра. Блестящий самолет представился ей тюрьмой со всеми удобствами, райской клеткой. Захотелось поскорее на землю, в нормальную кровать с мягкой периной, множеством подушек, уткнуться в них и спать, забыться на неделю.
Похоже, остальные тоже устали от полета. Мама выглядит бледной и измученной. Отец выпучил глаза, белки покраснели, дыхание тяжелое. Перси какой-то нервный, суетливый, будто выпил крепкого кофе. Бросает враждебные взгляды на отца. Она была уверена, что мальчишка еще себя покажет, выкинет какой-нибудь номер.
На второе пассажиры выбирали либо жареную рыбу, либо мясное филе. Она не хотела есть, но почему-то выбрала рыбу. На гарнир подали картофель и крошечные кочанчики брюссельской капусты. Она попросила у Никки бокал белого вина.
Опять подумалось о том, что ждет впереди. Она остановится с родителями и братом в отеле «Вальдорф», но Гарри уже не заглянет в ее комнату, будет сидеть одна и скучать. Придется сопровождать маму по магазинам, делать необходимые покупки. Затем они отправятся в Коннектикут. Там ее наверняка постараются занять – например, определят в клуб верховой езды или тенниса, окружат кавалерами, которые будут приглашать ее на вечеринки. И все начнется сначала, как в дурном сне – коктейли, глупый смех, прогулки верхом. Какое кощунство, ведь в Англии идет война и погибают люди. На душе стало мерзко.
На десерт предложили яблочный пирог со взбитыми сливками или мороженое с шоколадом. Маргарет взяла мороженое, на удивление быстро съела.
Отец заказал себе к кофе бренди. Похоже, сейчас затеет какой-то разговор. Интересно о чем. Неужто будет извиняться за свое жуткое поведение вчера в столовой? Невозможно.
– Мы с матерью поговорили тут о тебе, – начал отец.
– Как о строптивой служанке, с которой нужно что-то делать.
– Как о строптивом ребенке, – вставила мама.
– Я не ребенок. Вот уже шесть лет у меня месячные. Забыли, что мне девятнадцать?
– Тише, Маргарет, с ума сошла, при отце говорить такое.
– Хорошо, сдаюсь. Делайте что хотите.
Отец продолжил.
– Твое дурацкое поведение свидетельствует само за себя. Ты не можешь вести нормальную жизнь в обществе среди людей твоего круга.
– Спасибо, хоть здесь уважили.
Перси громко захохотал. Отец грозно посмотрел на него, но ничего не сказал.
– Мы решили, что тебе пока лучше пожить отдельно от нас в каком-нибудь вполне благопристойном месте, где ты сможешь хорошенько подумать о своем поведении, да и вообще выкинуть дурь из головы.
– Ты имеешь в виду монастырь?
Он побледнел, но сдержал гнев.
– Таким образом ты ничего не добьешься, запомни!
– А лучше ничего и быть не может! Мои дорогие родители решают за меня мою собственную жизнь. Не дают вздохнуть, шагу самостоятельного сделать. И, главное, все объясняют своей заботой. Ерунда какая-то.
Мама смахнула слезу.
– Ты очень жестока, Маргарет.
Она смягчилась, снова стала кроткой. Было больно видеть маму расстроенной.
– Чего ты хочешь от меня, ма?
Ответил отец.
– Так, теперь послушай меня. Ты поживешь немного у тетушки Клары, у нее дом в Вермонте. Место в горах, довольно безлюдное, там тебя никто не будет смущать. – Он улыбнулся.
– Не упрямься, будь послушной, Марджи. – Мама опять включилась в разговор. – Поверь, моя сестра Клара – замечательная женщина, добрая, набожная. Старая дева, посвятила всю жизнь Господу, очень помогает епископальной церкви в Браттелборо.
Маргарет, почувствовав внезапную ярость, с трудом держала себя в руках.
– И сколько же ей лет?
– За пятьдесят.
– Живет одна?
– Да, если не считать прислуги.
– Надо же, все за меня решили. Моего голоса вообще будто не существует. Отправляют в ссылку, в горы, жить с полоумной старухой. И сколько прикажете там быть?
– Пока не успокоишься, не наберешься ума-разума, – ответил отец. – Скажем, годик.
– Целый год! Да я покончу с собой или убегу.
– Нет, без нашего разрешения ты не тронешься с места. Если же это произойдет...
Боже, что он задумал? Что-то действительно ужасное, если сам не решается сказать, стыд берет.
Отец твердо сжал губы, будто решившись на важный шаг.
– Так вот, если ты действительно убежишь, мы публично объявим тебя сумасшедшей и после поимки направим в сумасшедший дом. Ясно?
Маргарет не могла поверить своим ушам, даже потеряла дар речи. Она изумленно посмотрела на мать – та отвернулась.
Перси резко встал, вытер рот салфеткой.
– Знаешь что, па? Давно хотел тебе сказать. Ты старый свихнувшийся осел. – Не дожидаясь ответа, он вышел.
Маргарет взглянула на отца. Он, как всегда, принял непроницаемый вид. Наверняка знает, что поступает жестоко, неправильно, однако никогда не изменит своего решения.
Слова пришли на ум моментально, она их не выдумывала.
– Учти, сейчас ты приговариваешь свою дочь к смерти.
Мать начала всхлипывать.
Неизвестно, как дальше повернулся бы разговор, но тут случилось неожиданное. Звук двигателей внезапно изменился, самолет накренился... и резко пошел вниз.
Глава 27
Когда разом отказали оба левых двигателя, Эдди знал, что его служебная карьера закончилась. Он ждал этого момента со страхом, как грома. Все летели себе спокойненько на последнем отрезке пути, а он с ужасом отсчитывал секунды. Все. Свершилось. Ему уже никогда не летать, если только пассажиром. Жуткое чувство для летчика.
Итак, теперь предстояло сделать самое страшное – совершить вынужденную посадку. Бандиты получат своего дружка Гордино... Главное, чтобы Кэролл-Энн не пострадала. Перехватит ли гангстеров патрульный катер? Пойдет ли Эдди Дикен в тюрьму за содеянное? Вопросов было много, ответов – ни одного.
В наушниках прозвучал тревожный голос капитана Бейкера:
– Черт побери, что происходит? Наваждение какое-то.
Он сглотнул слюну.
– Пока не знаю, сэр.
Однако Эдди лгал. Он знал. Двигатели отказали, потому что он отключил подачу топлива из баков.
На клипере их было шесть. В двигатели горючее поступало из двух маленьких рабочих баков, расположенных на крыльях. В основном топливо находилось в четырех крупных резервных баках на гидростабилизаторах, то есть подкрылках.
Топливо можно было качать из резервных баков, но переключатель находился на приборной доске у второго пилота. Тем не менее, Эдди мог перекачивать горючее из резервных баков в рабочие бачки и обратно, для этого у него на доске имелись специальные рычажки.
Самолет находился в заливе Фанди, в пяти милях от условленного места посадки. Эдди быстро осушил рабочие бачки. В двух правых, правда, оставил немного топлива, чтобы хватило еще на несколько миль.
В принципе, можно было легко закачать топливо снова, но Эдди и здесь успел поработать. Еще в Шедьяке он переставил индикаторы так, что, когда загоралась лампочка «вкл.», фактически все было выключено, а когда «выкл.», то наоборот. Теперь экипаж видел, что механик вроде пытается закачать топливо, но техника отказывает, на борту какая-то поломка. Эдди страшно боялся, что его обман вскроется раньше времени. Легче других на чистую воду его мог вывести Микки Финн, но он сейчас спал внизу.
В Шедьяке пришлось тоже понервничать. Сначала из-за полицейских, которые заявили, что по их данным на борту клипера у Гордино есть сообщник. Эдди был уверен, что они раскрыли Лютера, в какой-то момент показалось, что план провалился и теперь нужно искать другой способ спасать Кэрол-Энн. Когда вдруг полицейские назвали Гарри Ванденпоста, Эдди чуть не закричал от радости. Он понятия не имел, почему Ванденпост, с виду приятный молодой американец из обеспеченной семьи, путешествует по чужому документу, но был отчасти даже благодарен ему за то, что он отвлек внимание от Лютера.
Потом план едва не сорвался из – за неожиданного демарша капитана Бейкера. Командир страшно разозлился и потребовал убрать мафиози из самолета. Естественно, Бейкер имел право на это, ибо не мог рисковать пассажирами. Произошла очередная стычка между капитаном и агентом ФБР Оллисом Филдом, причем последний обвинил Бейкера в том, что тот мешает правоохранительным органам выполнять служебный долг. Капитан не стал спорить и позвонил в штаб-квартиру компании, возложив на них всю ответственность за завершение полета. В Нью-Йорке подумали и, очевидно, предпочитая не связываться с Федеральным бюро, разрешили оставить Гордино. Эдди смог опять облегченно вздохнуть.
В Шедьяке в диспетчерской он получил и хорошую новость. В закодированной записке Стив Эплби сообщал, что все идет хорошо. Патрульный катер ВМС США будет находиться в районе аварийной посадки. Когда бандиты на своей моторке подойдут к клиперу, их перехватят.
Это сообщение будто свалило с плеч огромную ношу. Он так хотел, чтобы мерзавцы не ушли безнаказанными, предстали перед законом.
Теперь, казалось, дело близится к развязке. Клипер почти на месте, спотыкаясь летит на двух двигателях.
В мгновение ока капитан Бейкер подбежал к нему. Трясущейся рукой Эдди пощелкал тумблерами подачи топлива, затем растерянно оглянулся, посмотрел на командира.
– В левом бачке кончилось горючее, переключить не удается.
– Почему? – взревел Бейкер.
Эдди беспомощно развел руками, кивнул головой на приборную доску.
– Насосы отказали.
– Черт побери, идиотизм. Сколько еще в правом, много?
– Нет, всего на несколько миль.
– Не понимаю, где ты был раньше. Прошляпил?
– Думал, качает нормально.
– Индюк тоже думал... И как так получилось, что вышли из строя оба насоса?
– Не знаю. Хорошо еще, что есть ручной. – Эдди схватился за ручку насоса у своего стола, стал быстро качать. Ручной насос они использовали только тогда, когда спускали в полете поду в баках. В принципе, он уже проделал эту операцию, как только покинули Шедьяк, но намеренно не вернул клапан в исходное положение, таким образом вместо закачки топливо сейчас просто сливалось за борт.
Бейкер, естественно, этого не знал, ему и в голову не приходило проверить клапан, такого еще в его практике не бывало. Капитан лишь пристально изучал световое табло на приборной доске.
– Стоп. Не работает. Чертовщина какая-то. Одновременно «полетели» три насоса.
Эдди взглянул на цифровой индикатор.
– Правый бачок пуст. Надо немедленно садиться или мы разобьемся.
– Приготовиться к аварийной посадке, – прогремел командир и ткнул ему в китель пальцем. – Не нравишься ты мне, Дикен. Я больше не могу тебе доверять.
Эдди почувствовал себя скверно. В этот момент он себя ненавидел. Всю жизнь честно работал, не лгал, не увиливал, а теперь заслужил не только упреки, но и презрение. Как бы он хотел сейчас сказать капитану правду.
Бейкер повернулся к штурману. Джек Эшфорд удивленно посмотрел на Эдди, затем молча наклонился над картой.
– Вот, мы сейчас здесь.
Весь план был основан на том, что клипер сядет в точности между побережьем и островом Гранд-Мэнон. Гангстеры рассчитывали на это, и Эдди тоже. Но решение будет принимать не он, а капитан Бейкер. Он решил, что если командир выберет в сердцах другое место посадки, придется сделать все возможное и невозможное, чтобы план не сорвался, убедить Бейкера, что лучшего места не найти.
Однако никого убеждать не потребовалось, потому что буквально в следующее мгновение капитан произнес:
– Мы сядем тут, в проливе, у бухты Фанди.
Эдди отвернулся, чтобы никто не увидел радость на его лице. В конце концов, он стал еще на шаг ближе к Кэрол-Энн.
Все готовилось к аварийной посадке. Эдди выглянул в иллюминатор, взглянул на воду. Так и есть, небольшие волны, пузыри, пена – мягко сесть не удастся.
Вдруг раздался голос, от которого у него моментально замерло дыхание и заныло в боку.
– В чем дело, почему спускаемся? – По лестнице поднимался Микки Финн.
Эдди в ужасе уставился на него. Без сомнения, Финн легко разгадает его проделку с клапаном, нужно срочно от него избавиться.
Но тут неожиданно помог Бейкер.
– Быстро вниз, Микки! – рявкнул капитан. – Свободная смена должна уже пристегивать ремни внизу, а не шататься здесь, задавая глупые вопросы. Без вас справимся.
Микки пулей исчез внизу. Эдди облегченно вздохнул.
Самолет быстро терял высоту. Бейкер хотел подобраться как можно ближе к воде на случай, если вдруг топливо кончится раньше.