– Тогда ты точно будешь знать, – говорила она. – Ты убедишься, что я чиста. А потом... может быть, когда-нибудь... ты сможешь полюбить меня.
Он был расстроган до слез. Даже прикрыл глаза руками, чтобы она ничего не заметила.
– Так ты это сделаешь? – спросила она.
– Я думал, ты никогда этого не скажешь, – произнес он, стараясь, чтобы эти слова прозвучали беззаботно, но тут неожиданно подступили слезы, и он не смог сдержать рыданий.
– Ах ты, малыш, – она обняла его, – не плачь, пожалуйста. Все хорошо, пожалуйста, малыш, не плачь. Боже, ну что мне делать с этим человеком, пожалуйста, милый, не плачь, – она поцеловала его мокрые щеки, его глаза, его губы, приговаривая: – Боже, Хэл, как же я люблю тебя, – а он пытался вспомнить, когда же в последний раз слышал от женщины эти слова, и сквозь слезы наконец проговорил:
– Я тоже тебя люблю, – и с этого все и началось по-настоящему.
Глава 10
Круглосуточное дежурство у Эндикотта и Райли оправдало себя уже тем, что никто не пытался на них напасть. Прошла неделя. Лейтенант Бернс вызвал Кареллу и спросил, сколько еще времени тот намерен держать без дела шестерых болванов.
– На это можно посмотреть с двух сторон, – ответил Карелла. – Никто не пытался их убить, это правда, но может быть, именно потому, что тот тип, кто бы он там ни был, узнал о нашей охране и боится что-либо предпринять. С другой стороны, не исключено, что убийцей является один из них, естественно, он не будет ничего делать, пока рядом болтается наш человек. Правильно я говорю?
И вновь была пятница, одиннадцатое апреля, ясное утро. С тех пор, как Джером МакКеннон был найден в своих выделениях в собственной квартире на Силвермейн Овал, прошло уже почти три недели, вполне приличный срок для того, чтобы дело дало какие-либо результаты. По этой причине утром между капитаном Фриком и лейтенантом Бернсом произошла небольшая стычка. Фрик отвечал за весь участок. Бернс редко прислушивался к его мнению, но на сей раз его доводы звучали убедительно. Капитан собирался снять этих шестерых с охраны и вернуть их на свои участки.
– Фрик хочет забрать своих людей, – сообщил Бернс.
– Ну пускай уходят, – махнул рукой Карелла.
– Ты так считаешь?
– Мне кажется, у нас есть три возможных подозреваемых – Эндикотт, Райли и эта Холлис. Девушка в курсе, что тех двоих охраняют, и она не станет действовать, если не сошла с ума. У этой парочки все время находились полицейские, поэтому они также не могли себя выдать.
– Но ведь они же сами попросили охрану?
– Может быть, только для того, чтобы сбить нас с толку?
– И что ты думаешь, Стив? Поделись со мной своими соображениями. Ты сказал, трое подозреваемых...
– Нет, я сказал трое возможных...
– Ну хорошо, предположим, это женщина. И каков мотив?
– Не знаю. Я проверял в отделе по наследованию. МакКеннон умер, не оставив завещания, а Холландер все свое небольшое имущество завещал сестре. Холлис говорила, что эти двое были ее близкими друзьями, и я ей верю. И Хэл тоже. Кроме того, у нее есть алиби, она находилась за сотни миль от того места...
– Но ее алиби подтверждают лишь два других подозреваемых?
– Да, я знаю, – вздохнул Карелла.
– Ты проверил окружение МакКеннона?
– Да. И не вижу там никаких подозрительных субъектов.
– А как насчет Холландера?
– Он вообще человек необщительный, друзей нет, кроме этой Холлис.
– Значит, он бухгалтер?
– Ага.
– И как они познакомились?
– Не знаю.
– Может быть, он оказывал ей какие-нибудь бухгалтерские услуги?
– Не знаю.
– Выясни. Может быть, в ее книгах обнаружились нарушения. Возможно, она убила МакКеннона только для того, чтобы отвлечь внимание. И если истинной целью был Холландер, он, вероятно, знал нечто такое, что она хотела бы скрыть от налоговой инспекции.
– Может быть, – согласился Карелла.
– Но ведь такая возможность существует?
– Да, конечно.
– Ты говорил, что она когда-то занималась проституцией?
– Это было давно и всего один сезон. В Хьюстоне, семь лет назад.
– Мне еще ни разу не приходилось встречать проститутку с золотым сердцем и без недостатков, а тебе?
– Никогда.
– И откуда у нее все эти деньги? Вы докладывали, что у нее шикарный дом на...
– Не знаю. С ней работает Уиллис.
– Узнай у него. И у нее тоже. И как Холландер провел Пасху? До того, как вернулся домой?
– Он был у сестры. Той самой, которой оставил свое имущество.
– Ты с ней разговаривал?
– Да.
– И много он ей оставил?
– Гроши.
– Я знаю людей, которые готовы перерезать горло за пятак.
– Нет, это к ней не относится. Она замужем за слесарем. У нее двое детей, и она ожидает третьего. Не представляю, чтобы она...
– Беременная женщина также может пырнуть ножом, как и любой другой человек.
– Она на восьмом месяце, Пит. Ходит как слон. Кроме того, в ту ночь, когда это произошло, она со своей соседкой смотрела телевизор.
– Когда смотрела телевизор?
– Она пришла домой около одиннадцати.
– Соседка подтверждает?
– Да.
– А когда это произошло с Холландером?
– Медэксперт говорит, что или ночью в воскресенье, или рано, утром в понедельник.
– А где она была в?..
– В кровати. А затем отправляла детей в школу.
Бернс вздохнул.
– Позвони этой Холлис, – сказал он. – Узнай, как она познакомилась с ним, работал ли он на нее, ну и тому подобное.
Вот так Карелла и узнал, что Уиллис живет у нее.
Он набрал номер Мэрилин Холлис и услышал в трубке мужской голос.
– Алло!
Карелла узнал его сразу.
– Хэл? – удивился он.
– Знаю, что опаздываю, – коротко ответил Уиллис.
Карелла взглянул на стенные часы. Четверть десятого.
Уиллису надо уже было быть здесь полчаса назад. Но?..
– Должно быть, я набрал не тот номер, – Карелла взглянул в свою записную книжку. Нет, это был номер Мэрилин Холлис, несомненно. Наступило молчание.
– Я пока нахожусь здесь, – наконец сказал Уиллис.
– Да? – произнес Карелла и затем, без намерения пошутить, спросил: – А что ты там делаешь? Секретное задание?
– Глупые остроты, – разозлился Уиллис. – Я приду примерно через час.
И повесил трубку.
Карелла взглянул на аппарат.
«Так, так», – подумал он.
И тоже повесил трубку.
Но еще долго смотрел на телефон.
В десять утра позвонил представитель Управления по продовольствию и лекарствам Уолтер Джонсон. Карелла связывался с ними еще второго апреля. Сегодня было одиннадцатое. Он уже и забыл, что ему должны позвонить. Карелла полагал, что у окружающих такое же чувство ответственности, как и у него самого. Если он кого-либо о чем-либо просил, то тут же забывал об этом, пока его записная книжка не подсказывала, что задание не выполнено, его просьба не удовлетворена. В этом городе с засильем бюрократов Карелла обычно давал на раскачку две недели. В своем календарике он пометил звонок Джонсону на шестнадцатое апреля. Так что в этом плане представитель управления проявился довольно рано.
– Знаю, что немного задержал с ответом, – извинился Джонсон.
Все сегодня знали, что немного задерживаются. Однако Уиллис на работе еще не появился.
– Как наш запрос? – спросил Карелла.
– Вы хотели узнать, как никотин используется в потребительских товарах?
– Да.
– А почему это вас заинтересовало?
– Мы расследуем никотиновое отравление.
– Довольно необычно.
– Первое такое дело в моей практике.
– Неужели жертва ела сигареты или сигары?
– Нет, не похоже.
– Этого бы хватило. Ведь смертельная доза – сорок – пятьдесят миллиграммов?
– Да, вроде того.
– Достаточно съесть примерно две сигары или три сигареты. Но вы говорите, этого не было?
– Мы так не считаем.
– Значит, вы хотите узнать, каким образом в человеческий организм могло попасть какое-либо вещество, содержащее никотин, так?
– Да.
– Так вот, перед тем, как позвонить вам, я получил сводку данных. Агентство по окружающей среде – АОС – зарегистрировало двадцать четыре пестицида, в которых никотин является одним из основных составляющих. Кроме того, ими зарегистрированы еще четыре, где активным веществом является сульфат никотина. И еще два, выпускаемые с сороковых годов, где активным ингредиентом является табачная пыль.
– И все это – инсектициды?
– Некоторые из них используются для животных против блох – как, например, «Дексол Дог Репеллент», в который входит шесть процентов никотина в сочетании с дегтем, фенолом, креозотом и мылом. Или же «Джинкс Аутдор Дог», или кошачий «Кэт Репеллент», где содержится очень небольшой процент никотина в сочетании с высушенной кровью и нафталином. Содержание никотина в любом из этих веществ колеблется от 1/700 до девяносто восьми процентов. Часть этих веществ используется строго регламентированно, некоторые находятся в свободной продаже.
– Что значит «регламентированно»?
– Фирма, выпускающая пестицид, представляет все данные относительно безопасности препарата для здоровья в АОС. Там изучают материалы и дают регистрационный номер. И прежде чем вывозить свой товар в различные штаты, фирма должна там зарегистрироваться. Однако некоторые продукты находятся в свободной продаже незарегистрированными. Это означает, что АОС еще не решило, нужно ли ограничивать их применение или они могут быть широко использованы.
– Как ограничивать?
– Только для пользователей, имеющих специальное разрешение. В лесничестве, в питомниках, садоводческих хозяйствах... ну и тому подобное.
– А много ли подобной продукции находится в свободной продаже?
– Большая часть.
– То есть?
– Их можно купить в любом хозяйственном магазине или в магазине для садоводов. Никаких ограничений. Покупаете что-нибудь вроде опрыскивателя №40 «Черный лист», который зарегистрирован и разрешен к применению в двадцати семи штатах. Он стоит на полках почти всех магазинов. Содержание никотина в нем – около сорока процентов. Если больше, то необходимо иметь письменное разрешение. Ваш человек не связан с сельским хозяйством?
– Мы пока не знаем, кто он, – сказал Карелла.
– Ну предположим, нет. И предположим, он захотел получить из этого «Черного листа» свободный алкалоид. Достаточно добавить туда гидроокись натрия... ну, вы, наверное все это знаете.
– Нет, нет.
– Ну в общем... сейчас попытаюсь вам объяснить. С помощью ионометра он выявляет кислотность вещества. Затем делает так, чтобы вещество было менее кислотным и более простым по составу. И когда...
– Простите, но каким образом он это делает?
– Добавляет каустическую соду, чтобы вытеснить сульфаты. Возможно, первоначальный показатель был девять или десять, точно не могу вам сказать, а после простейших манипуляций он уменьшается до трех или четырех, – приблизительно. Понимаете, ему нужен свободный алкалоид. Никотин. Его надо выделить из сульфата натрия. Далее, полученный раствор никотина в воде он смешивает и, пропустив через фильтр...
– Смешивает его с чем?
– Ну, например, с эфиром. Никотин растворим в эфире, а эфир легче воды, поэтому постепенно отделяя воду, он получит чистый никотин.
– Но ведь это длительный процесс?
– Конечно, и довольно сложный, если только у вашего парня нет специального оборудования. Я не знаю, сколько именно смеси ему придется титровать, чтобы получить один грамм чистого никотина. Но смертельная доза – сорок миллиграмм – всего лишь привкус вещества.
Это же слово употребил тогда и Блэни. Привкус. Карелла вдруг вспомнил обо всех этих окурках, издающих «привкусы» и запахи.
– То есть предполагается, что убийца должен был знать, как получить чистый никотин из сорокапроцентного раствора.
– Ну, – усмехнулся Джонсон, – думаю, что он мог сделать то же, что делал мой папа, когда я еще был ребенком и жил с родителями в Кентукки.
– И что он делал? – насторожился Карелла.
– Он сам составлял отраву для борьбы с вредителями. Смешивал в консервной банке из-под кофе табак и воду, настаивал все это примерно неделю, затем кипятил. Получалось что-то вроде чая. Добавлял в эту смесь мыльный раствор, чтобы лучше держалось на листьях. Прекрасное средство. Возможно, ваш убийца сделал то же самое. Смешал размельченные сигары или сигареты с водой, отфильтровал и выделил яд. – Он немного помолчал и спросил: – У вас в управлении есть лаборатория?
– Да, – ответил Карелла.
– Позвоните им. Спросите насчет дистилляции.
– Спасибо, – сказал Карелла. – Вы очень нам помогли.
– Рад был содействовать, – ответил Джонсон и повесил трубку.
Уиллис появился в тот самый момент, когда Карелла набирал номер лаборатории. Оба взглянули на часы. Пятнадцать минут одиннадцатого.
– Капитана Гроссмана, пожалуйста, – сказал Карелла.
– Прости, я опоздал, – повторил Уиллис и прошел к своему столу.
Мейер Мейер, уже полтора часа ожидающий, пока Уиллис его сменит, молча подошел к вешалке, снял свою шляпу, зажег сигарету и вышел.
– И когда он будет? – спросил у собеседника Карелла. – Попросите его, пожалуйста, позвонить детективу Карелле. Скажите, это очень срочно.
– Ты ни о чем не хочешь поговорить? – спросил он у Уиллиса, вешая трубку.
– О чем поговорить?
– О совместном проживании с подозреваемой, например.
Уиллис бросил взгляд в дальний угол комнаты, где Энди Паркер склонился над машинкой, старательно печатая отчет. Паркер был в одной рубашке, хотя сидел у раскрытого окна, сквозь которое в комнату пробивались уличный шум и легкий весенний ветерок. По классификации Брауна Паркер относился к «перегоревшим» полицейским, он приходил на работу небритым еще задолго до того, как полицейские из «Майами Вайс» стали считать это модным. Паркер же делал это, поскольку считал свою работу унизительной и дерьмовой и не желал выражать свое к ней уважение бритьем и прочими признаками хорошего тона. Он, как правило, писал свои ежедневные отчеты ровно два часа, а дальше – хоть трава не расти.
При Паркере не рекомендовалось обсуждать что-нибудь личное или интимное, связанное с чувствами. По мнению «перегоревшего» полицейского, чувства могли быть только у парикмахеров или декораторов.
– Пойдем, выйдем в коридор, – предложил Карелла.
– Пошли, – согласился Уиллис.
Они прошли через холл в комнату допросов и сели по разные стороны длинного стола. Позади Уиллиса было двойное зеркало, через которое комната просматривалась из соседнего помещения.
– Ну и? – начал Карелла.
– Ну и тебя это не касается, – огрызнулся Уиллис.
– Согласен, но это касается нашего отдела.
– Пошел он к черту, – сказал Уиллис. – Я имею право жить там, где хочу. И с кем хочу.
– Не уверен, что это относится к подозреваемым в двойном убийстве.
– Мэрилин Холлис не имеет никакого отношения ни к одному из этих убийств! – с горячностью воскликнул Уиллис.
– Я в этом не уверен. И наш лейтенант тоже.
– У вас нет причин полагать, что она...
– Но у меня нет причин и считать иначе. Что с тобой, Хэл? Ты же знаешь, что она на подозрении!
– Ну почему? Насколько я знаю, если у человека есть надежное алиби...
– А то ты не знаешь, как получают надежные алиби? Мне известны махровые убийцы, у которых были надежные...
– Она не убийца! – заорал Уиллис.
В комнате наступила тишина.
– И что будем делать? – наконец сказал Карелла. – Ты живешь с этой женщиной, как мы будем заниматься этим делом?..
– Мне все равно, что ты будешь делать.
– Ну если у нас теперь такая ситуация, то все, о чем мы говорим между собой в участке, сразу же становится известным...
– Я не делал и не говорил ничего такого, что могло бы помешать расследованию!
Опять наступило молчание.
– Я хочу с ней поговорить, – сказал Карелла. – Мне надо договориться о встрече через тебя?
– Ну не буду же я тебе советовать, как вести свое дело.