— Не вижу проблемы, — ответил генерал. — Мы же не ее посылаем, а тебя. Ты, вроде, не беременный?
— Уже не знаю, — сердито буркнул Гранцов.
Генерал расхохотался и встал из-за стола.
— Веники заждались, — объявил он. — Пойдем погреемся, да потолкуем в тепле. Введу тебя в историю вопроса.
Гранцов понял, что ему уже не отвертеться. Если чекисты проявили к нему интерес и допустили, чтобы он об этом узнал, значит, все решено. Он уже принят в команду, и больше того — уже утвержден план его действий.
И если командир излагает историю вопроса в такой обстановке, значит, вопрос придется не обсуждать, а решать.
А вопрос был непростой. По множеству косвенных данных, перечисленных генералом, безобидная туристическая компания была причастна к таким интересным явлениям, как контрабанда, наркотики, нелегальная миграция, переброска краденых автомобилей.
— Ты следишь за ходом мысли? — спросил Дед, переворачиваясь на другой бок.
— Слежу, слежу, — заверил его Гранцов и припечатал горячие веники к худым ребрам, не соответствующим высокому генеральскому чину. — Следить слежу, но мысли не вижу. Ну, кокаин. Ну, ворованные «мерседесы». Мы-то здесь с какого боку? Особенно я?
— Слушай дальше. Однажды человечек из «Глобо» засветился в скандале с незаконными поставками оружия. Российского оружия. Которое, по всем документам, спокойно ржавело на базах хранения военной техники.
— Уже теплее.
— Тебе теплее? — генерал сердито глянул на Гранцова. — Ну да, ты же теперь штатский. А у нас в Генштабе такую баню всем устроили. До сих пор отдышаться не можем. Естественно, теперь при каждом удобном случае нас будут мордой тыкать, что прозевали целый канал незаконных поставок. А теперь представь, как всем нам будет приятно, если мы своими силами перекроем этот канал! Подчеркиваю, своими силами. Без лишнего шума. Никаких согласований и разрешений. В конце концов, это чисто наше внутреннее дело.
— Чисто наше, — согласился Гранцов.
— Да уже не совсем чисто, — сердито добавил генерал. — По этому каналу уже кто только не работает. И МИД, и СВР, чуть ли не Интерпол.
— Ну, и что «соседи» сделали в этом направлении? — спросил Вадим, стараясь изобразить лишь вежливый интерес.
— Ты же знаешь их методы, — Дед снисходительно вздохнул. — Отправили людей под видом туристов, чтобы пощупать Глобо в его берлоге.
— Результат?
— Ноль. Путевки-то не продаются на каждом углу. В России представительства Глобо действуют без рекламы, почти тайком. Обслуживают только избранных. Нужных политиков, журналистов, юристов. У «конторы» был подход к ленинградскому филиалу. Раздобыли пару путевок. А вот потом началась хренотень… Наши «туристы в штатском» вышли на связь в аэропорту прибытия. Доложились, что доехали, что грузятся в фирменный «глобовский» автобус. И все. Больше никаких сведений. То есть, это от них никаких сведений. Зато море побочной информации от полиции и из газет. В отеле они весь первый день провели в казино, где проиграли крупную сумму. Парковщик видел, как оба покинули охраняемую территорию. Горничная слышала, что они собирались в ночной клуб. Эмигрантская газетенка описала, как они ломились в ворота американского посольства. Проверить эти сказки нельзя, да и незачем. Пропали ребята. Резидентура до сих пор работает, расследование продолжается, но и без него все ясно.
— Могла быть утечка?
— Конечно, могла. Какая разница? Ребят-то не вернешь.
— Давно это было? — спросил Гранцов.
— Ровно год назад.
— Давно…
— Теперь ты понимаешь, как Большой Дом относится к конвертам с такой символикой? — спросил генерал Митрофанов.
— Я-то понимаю, — сказал Гранцов. — Главное, чтобы Регина все правильно поняла.
Семейная жизнь трудна сама по себе, и Вадим Гранцов старался не осложнять ее еще больше. Поэтому он взял себе за правило никогда не врать жене. Это не значило, что он ничего не скрывал от Регины. Слишком много было такого, что легче скрыть, чем объяснить без вранья.
В субботу он долго выгуливал ее по заснеженному Таврическому саду, потом они зашли в ее любимую кофейню на Шпалерной и там, после эклера и маленького «капучино», Гранцов решился сказать:
— Генерал просит меня слетать в командировку. В конце февраля. Примерно на неделю.
Регина вытерла свои тонкие пальцы салфеткой и принялась складывать ее — пополам, еще пополам, и еще, и каждый сгиб тщательно проглаживала ногтем…
— Ты справишься одна? — спросил он, так и не дождавшись ее слов.
— А ты?
— Опять отвечаешь вопросом на вопрос.
— У тебя научилась, — она расправила салфетку так, что получился журавлик. — Конечно, ты не мог отказать генералу. Приказ есть приказ.
Журавлик отправился в пепельницу.
«Как я мог отказать старику, если он уже присматривает на своем кителе место для ордена за операцию? — подумал Гранцов. — Кто бы на моем месте отказался участвовать в поиске пропавших ребят? Все это очень просто и понятно любому из нас. Но как растолковать это Регине?»
— Дело не в том, что он генерал, — сказал Вадим. — Я-то знал его еще подполковником. Он командовал бригадой, а я был просто ротный, но он даже тогда ничего не приказывал. Дед просто говорил, что перед нами стоит такая-то задача. А дальше мы уже сами соображали, как эту задачу решать, и кто этим займется.
— А почему он «Дед»?
— Один из его позывных. На связи он обычно был «девятый», сокращенно — «дед». Так и пошло.
— У тебя тоже была кличка?
— Сто четвертый, или «черный», или «чижик». По-разному называли, лишь бы на букву «ч». Иногда звали «Чапаевым».
Регина открыла зеркальце и, критически улыбаясь, посмотрелась в него.
— Уже пигментация лезет. Скоро буду совсем страшной.
— Я не замечаю.
— Вернешься — не узнаешь меня. Испугаешься и убежишь.
— Не надейся.
— Ты можешь мне сказать, куда тебя посылают? Не на войну?
— Нет. Наоборот.
— А направление?
— Карибский бассейн.
— Значит, Куба. Значит, «компаньерос» [3]в мини-юбках. Ром, сигары, гамак, москиты, лихорадка…
Первый муж Регины, специалист по охране портовых сооружений, успел послужить и на Кубе, и в Никарагуа, поэтому она была знакома со спецификой региона. Регина до сих пор была уверена, что именно кубинская малярия в конце концов свела мужа в могилу.
— Нет, не Куба, — отрезал Гранцов. — И никакой лихорадки, никаких москитов. Деловая поездка в очень приличной компании.
— Все равно тебе надо будет перед поездкой походить в солярий, — озабоченно сказала Регина. — Я серьезно. И прививки сделать, пока время есть. Надо список составить. А что ты наденешь? У тебя же нет ничего летнего!
— Куплю на месте, — отмахнулся Гранцов. — Не забивай голову пустяками.
Получив, таким образом, благословение жены, Вадим Гранцов с чистой совестью отправился в офис турфирмы.
Его встретили с благоговейным почтением, провели в отдельный кабинет и оставили одного, разложив перед ним на столе целый ворох различных бумаг, которые предстояло заполнить, изучить и подписать. Две анкеты типа кадровых, три договора… Гранцов не торопился подписывать, внимательно вчитываясь в заковыристые тексты. И вдруг он заметил в стопке несколько листов лимонного цвета. На такой бумаге печатал свои документы Институт Духовного Возрождения, который когда-то брал базу в аренду. Когда-то? Это было прошлым летом, а уже кажется, что давным-давно…
Со странным чувством перечитал он заполненную институтскую анкету из тысячи вопросов. Ее заполнил кто-то другой, и Гранцову оставалось только поставить свою подпись на каждом листе. «Вы предпочитаете читать детективы, а не любовные романы? Вы громко смеетесь во время просмотра комедий? Вы наблюдали НЛО?» Тот, кто взял на себя труд отвечать за Гранцова, знал правильные ответы. Иногда его мнение не совпадало с мнением Вадима, но зато оно было
Вопрос 440: «Вы связаны с органами разведки (контрразведки) в настоящем или в прошлом?». Ответ — НЕТ.
Вопрос 530: «Вы служили в организациях с высокой секретностью?». Ответ — НЕТ.
На такой же лимонной бумаге был напечатан «Акт приемки выполненных работ» от июня, 30, прошлого года, откуда следовало, что Гранцов В. А. оказал Институту просто-таки неоценимые информационные услуги, за что Институт обязуется предоставить полный комплекс оздоровительных и восстановительных мероприятий.
Картина понемногу прояснялась.
Первое. Видимо, компания «Глобо Торизмо» была партнером Института.
Второе. Что касается «восстановительных мероприятий», то необходимость в них возникла как раз после оказания «информационных» услуг. Когда выездная сессия Института в полном составе оказалась в заложниках, Гранцов В. А. был вынужден ввязаться и получил две пули — первая застряла в грудине, а вторая прошила легкое. Сгоряча его даже положили в окружной госпиталь, из которого он успешно бежал, потому что скучал без Регины.
Третье. Один из руководителей Института, американец, в самый разгар боя с бандитами пообещал Гранцову заплатить целых пятьсот долларов, если тот спасет его драгоценную шкуру. И не заплатил, потому что Институт после таких событий куда-то исчез. Но, наверно, американцам свойственно дорожить словом. И, наверно, те самые пять сотен превратились в заокеанское турне.
Все «лимонные» документы были подписаны представителем Института, которого звали О. Гарсиа. Гранцов не знал имени своего должника, потому что среди институтских было принято называть друг друга только по номерам, или «статусам». Американца называли Вторым. «Вот и познакомились», подумал Вадим.
Он переписал к себе в блокнот телефон этого Гарсиа и адрес: Сан-Деменцио, вилла Октавия. Надо будет встретиться. Или хотя бы позвонить. Хотя, скоре всего, американец сам устроит их встречу, раз уж он смог организовать эту поездку.
Генерал Митрофанов остался доволен отчетом о проделанной работе, и скоро на базу к Вадиму Гранцову прибыли двое специалистов по тропическим болезням. Они рассказали ему, какие прививки необходимо сделать перед отлетом. Потом, как водится, попарились в баньке и за чашкой чая поговорили о предстоящей поездке. Им очень хотелось, чтобы Вадим проникся серьезностью момента. А Дед, наоборот, всячески старался настроить Гранцова на отдых и восстановление подорванного здоровья.
— Мы тебя отправляем отдыхать, вот и выполняй задание, — повторял он. — Твое дело — слетать, посмотреть, вернуться и доложить. Только и всего.
— Да-да, — в один голос подхватывали специалисты. — Ведите себя органично, развлекайтесь и путешествуйте. Даже фотографировать старайтесь поменьше. Просто запоминайте важные детали. Особенно все, что касается аэродрома в Сан-Деменцио. Может быть, человек, который вас вызвал, захочет с вами что-то передать. Наверно, не стоит принимать от него никаких бумаг, дискет и прочих носителей. Пусть все передаст на словах.
— Самое надежное средство связи — пеший посыльный, — улыбался в ответ Гранцов. — Что-то мы слишком долго рассуждаем, товарищи. Шли бы вы в баню!
Один из чекистов оказался виртуозом по части веников, и даже поделился с Вадимом своей методикой фитотерапии. Он специально привез с собой льняной мешок с сухим разноцветом. Рассыпав ломкие стебли и листву прямо на верхнем полке, он заставил Гранцова улечься там на пять минут.
— Ну как, есть эффект?
— Словно в копне сена переночевал, — с наслаждением потянувшись, восхитился Вадим. — Надо будет прихватить такую торбочку с собой. Рассыплю на пляже… Аттракцион «Русский дух».
Он и сам был бы рад поверить в то, что ему удастся без забот поваляться на багамском песочке недельку-другую. Но все, что рассказали чекисты, настраивало его на иной лад.
История эта началась давно, лет семь назад, когда государство, торжественно провозгласив свободу совести, широко распахнуло двери для предприимчивых «пастырей» да «гуру». Народ, изголодавшийся по духовным деликатесам, валом валил на бесплатные представления магов, целителей и прочую эзотерику. Секты и секточки, культы и культики, «церкви», «движения» и «всемирные эзотерические центры» расползались по стране, как сыпь ветрянки.
Вот тогда-то у ребят с Лубянки, ведавших учетом новых религиозных организаций, и начали дико чесаться затылочные доли мозга. Простая арифметика показывала, что в некоторые московские секты уходило больше народа, чем могло в них поместиться. И это не считая приезжих, не поддающихся учету. Если бы у сектантов имелись свои колбасные заводики, вопросов бы не возникало. Но в том-то и дело, что люди исчезали без следа. Никто их, конечно, особенно и не искал, кроме наиболее обеспокоенных родственников. Да и то лишь по поводу утраченной жилплощади.
Но однажды среди сектантов был замечен один засекреченный инженер, технолог по взрывчатке. Он и раньше тревожил близких своими разговорами об астрале и Непале. По роду занятий заграница была ему противопоказана, так что Непал мог ему только сниться.
И вдруг он побрил голову и перестал ходить на работу (правда, работы как раз и не было, и не уволившиеся работники НИИ чинили утюги и решали на компьютере кроссворды). Потом его видели на собраниях одной из сект. А потом он исчез. И все бы ничего, но спустя какое-то время в далекой-далекой банановой стране партизаны подложили мину необычайной силы. Сигаретная пачка, подброшенная в окно проезжающего полицейского автобуса, превратила автобус в мясорубку — отовсюду торчал фарш. Эксперты были в шоке, потому что не смогли установить происхождение взрывчатки. Они могли твердо сказать, что это был не чешский пластит, не российский гексоген и вообще непонятно что. Все компоненты оказались сугубо местного происхождения, кроме стандартного взрывателя от гранаты. Следовательно, противники режима овладели в своих лесных лабораториях какой-то новой технологией. Когда несколько подобных сообщений накопились у московских аналитиков, тогда и вспомнили об инженере и о легенде, которая уже давно ходила среди сектантов.
Где-то на границе Парагвая и Уругвая строится город, называется Сан-Антонико. Жить в этом городе будут только Просветленные и Очищенные. Но строить его могут и не просветленные и даже неочищенные. И попадают туда только две категории сектантов. Самые лучшие и самые плохие. Если ты достиг самых высоких ступеней, ты в Сан-Антонико будешь жить. Если ты неудачник, если ты хуже всех — ты будешь его строить. И этим, может быть, поправишь свое положение.
Аналитики сначала рассматривали эту легенду как иносказательное обоснование сектантской любви к иерархии. Но тут как раз в этом регионе начали рваться мины с подозрительной мощностью, а бритоголового инженера никак не могли отыскать. Перетряхнули все «центры», «дома», «приюты» и «храмы» — нет и нет. Разве только в астрал никого не засылали…
Неожиданный подарок был получен от украинских коллег. Москвичи вовремя предупредили их о визите в Крым очень интересных субъектов, и киевляне в ответ навели лубянских на хуторок в степи, где поселилась какая-то религиозная община, и где был оборудован классический концлагерь. Несколько бывших коровников стали бараками. Луковые плантации. На работу общинники ходили строем. Обратно с полей их увозили в тракторных прицепах — наверно, сил не оставалось. Туда регулярно подвозили единоверцев из стран СНГ. Пару раз наведывались представители властей. Их встречали хлебом-солью. Никаких жалоб, даже наоборот. Фольклорный коллектив исполнял песни и пляски народов Латинской Америки. Усталые и довольные, чиновники возвращались в тенистые города и рапортовали о проведенной проверке. Единственную неувязочку местные чекисты подарили москалям — народ на хуторок все прибывал да прибывал, а новые коровники не строились. Зато в шести километрах от хуторка, за пересыхающей речкой находился военный аэродром, где иногда садился Ил-76 какой-то непонятной авиакомпании, и к нему ночами сновали сектантские трактора с крытыми прицепами.