— По машинам! Ну, чего расселись? — рявкнул Санитар, усаживаясь в такси.
— Куда ехать, шеф? — спросил водитель.
— Пока прямо.
Полистав записную книжку, Санитар нашел адрес Светланы…
Девушку привезли в «общаковую» квартиру, ближайшую к ее дому. Хата была скудно обставлена, но хорошо укреплена. Железная дверь, решетки на окнах. Стены и пол покрыты шумопоглощающим материалом.
— Ее связать? — деловито спросил боец по прозвищу Диабет; он занес Светлану в квартиру и бросил на тахту.
— Зачем? Она никуда не денется. Покури пока, оставь нас вдвоем.
Диабет вышел, плотно затворив дверь. Санитар поставил посреди комнаты стул, растормошил Свету и приказал:
— Садись.
Поджав ноги, она осталась на тахте, лишь придвинулась ближе к стенке.
Санитар отрицательно покачал головой:
— Садись.
Он говорил тихо и спокойно, и от этого было еще страшнее. Сразу чувствовалось: ему не надо кричать и браниться, распаляя себя, чтобы перерезать недругу горло. Ткнет ножом и уйдет, никем не замеченный. Даже не обернется посмотреть, чисто ли выполнена работа.
— Кто вы?
— Тебе этого лучше не знать.
Под взглядом Санитара Света перебралась с тахты на стул. Села, натянув подол халатика на колени.
— Молодец.
Бесшумно ступая по ковролину, Санитар пересек комнату и занял место в глубоком велюровом кресле. Расстегнул пиджак, из внутреннего кармана достал очки в золотистой оправе и специальную тряпочку, которой тщательно протер линзы. Надел очки и, сложив руки на животе в замок, закинул ногу на ногу.
— Раздевайся.
— Что?
— Разденься. Трусы можешь оставить. Или ты без трусов?
— Я… Я не буду! — Света еще сильнее потянула коротенький подол халата. Санитар серьезно кивнул:
— Можешь и отказаться, но я бы рекомендовал тебе выполнить мое приказание. Ты ведь понимаешь, что твоего согласия никто здесь не спрашивает? Я крикну ребят и предоставлю им свободу действий, а сам пойду выпить кофе. За пять минут они с тебя не только снимут халат… Потом я приду, и мы продолжим наш разговор. Всякий раз, когда ты будешь упрямиться, я стану уходить на кухню. Ненадолго! На три-пять минут. Ненадолго, но часто. Ты будешь ждать моего возвращения, потому что только я буду в силах тебе помочь. И будешь бояться моих отлучек. Ты ответишь на все мои вопросы, но во что для тебя это выльется? Был бы смысл упрямиться, если бы кто-то мог прийти тебе на помощь. Но никто не придет. Ни одна живая душа, за исключением моих ребят, не знает, где ты находишься. А даже если среди моих и есть предатель, то сейчас он не сможет никому про тебя сообщить, я принял необходимые меры. Как видишь, я предельно откровенен. Спешить нам некуда, мы можем потратить на тебя и час, и сутки, и неделю…
— Что вам надо?
— Я тебе сказал. Раздевайся.
Света хотела расплакаться, но не могла. Как не могла перегрызть глотку Санитара, чтобы вырваться на свободу, или хлопнуться в обморок, чтобы хоть таким способом уйти от реальности. Пусть они делают, что хотят. Раз она не в силах противостоять, то хотя бы не будет чувствовать их надругательств… Глядя на своего мучителя расширенными сухими глазами, Света медленно расстегнула пуговицы.
— Снимай. Я тебе обещаю, что если разговор получится нормальный, с тобой ничего не случится, — подбодрил Санитар, и девушка медленно, не вставая с кресла, стянула с себя халат. — Молодец! Теперь брось его подальше. Смелее, он не порвется. Я тебе куплю потом новый… У тебя красивая грудь!
Света поспешно прикрылась ладонями.
— Одобряю вкус Артура. — Санитар поощрительно улыбнулся. — Только сидеть так не надо. Положи руки ладонями вниз на бедра. И спинку выпрями. Вот, правильно! Теперь поговорим… Видишь ли, Света, мне нужен Артур. Могу сказать сразу, что ничего плохого мы ему делать не собираемся. Пусть отдаст деньги, которые украл у нас, и валит на все четыре стороны. С тобой вместе. Я даже готов оставить вам на обзаведение хозяйством тысяч пятьдесят из этой суммы. Тысяч, естественно, долларов.
— Артур? — Света была поражена. — Господи, но он ведь в тюрьме!
— Нет, девочка, он давно на свободе.
— Да что вы говорите такое!
Светлана вдруг почувствовала облегчение. Эти люди просто все перепутали! Она дернула руками, намереваясь снова прикрыться, но замерла, остановленная страшным голосом Санитара:
— Сидеть.
Молча он вглядывался в ее лицо. Когда минутная стрелка трижды обежала круг по циферблату, сказал, опустив взгляд с лица на грудь:
— Нет, Артур на свободе. Его освободили вчера.
— Как освободили?
— По ошибке.
— Не может быть… Вы все врете!
Санитар равнодушно пожал плечами. Дальнейший разговор не представлял интереса, он уже узнал все, что хотел.
— Не суетись. — Сняв очки, он вышел из комнаты.
Диабет стоял в коридоре.
— Меня сторожишь? — усмехнулся Санитар. — Боишься, девчонка меня укокошит и убежит? Правильно, начальство надо беречь. Она действительно не в курсе дела.
— И что же нам теперь делать?
— Ждать. Артур сам позвонит и попросит о встрече.
— Куда позвонит?
— Хорошо бы, чтоб в эту дверь. Но позвонит он, я думаю, на телефон. Соболь приехал?
— На кухне.
— Покарауль бабу. Только без глупостей… пока. Я скажу, когда будет можно. Иди, не стой тут без дела.
Соболь сидел за кухонным столом и прихлебывал чай, заваренный в большой пивной кружке. При виде шефа хотел встать, но Санитар махнул рукой: сиди.
— Что там?
— Полный звиздец… — Соболь кратко обрисовал обстановку на месте происшествия.
Пока он говорил, Санитар рассматривал привезенные им вещи убитых, разложенные на столе. Документы, бумажники, телефоны. Оружейный арсенал: один ПМ, пистолет иностранного производства, автомат.
— На всякий случай я оставил Таракана присмотреть издалека за домом, — закончил Соболь свой рассказ.
— Молодец. А это чья волына? — Санитар, не трогая пальцами, указал на «стар».
— Черт его знает! Вроде у Рашида такая приблуда была… Или он только хотел ее купить? Я попробую узнать поточнее.
— Узнай, но это не к спеху. Из записной книжки Санитар вырвал страницу, записал несколько адресов и телефонов:
— Проверь. Артур может где-нибудь там объявиться, хотя и вряд ли. А я здесь подожду. Надеюсь, в течение часа он позвонит.
Соболь отставил кружку с недопитым чаем, поднялся.
— Это забери тоже. — Санитар кивнул на оставшееся без хозяев оружие. — Как глупо все получилось! Не думал я, что он таким прытким окажется.
— Да не, шеф. Это наши лоханулись. Наверняка он их бабками Шустрого соблазнил, пообещал тайник сдать, если договорятся. Я бы парашютиста не упустил!
— Что ж, тебе еще представится шанс.
13. Акулов и Волгин.
Четверг, 19 октября
— Я не понимаю, Сергей! — деланно возмутился старший оперуполномоченный РУБОП Игорь Фадеев. — Если по понятиям разбираться, так это ты мне должен на своих коллег стучать. А у нас все время получается, что я тебя снабжаю информацией.
В региональном управлении по борьбе с оргпрестулностыо существовал отдел, который занимался коррумпированными ментами, но Игорь, давний друг Волгина, отношения к нему не имел. В его обязанности входила разработка лидеров преступных группировок, и последним служебным достижением явился арест Дракулы с компаньонами.
— Я тебе потом настучу, — сказал Волгин, кивая на Андрея. — Если захочешь. Не могу же я друга открыто закладывать, нарушение режима секретности получится.
— Ага. И зайцев не спас, и перед ребятами неудобно получилось, — ухмыльнулся Фадеев, припомнив старый анекдот про деда Мазая, пришедшего к немцам просить лодку для спасения живности и пообещавшего взамен рассказать, где прячутся партизаны; лодку ему так и не дали. — Так что вас интересует?
— Все.
Разговор происходил в служебном кабинете Фадеева. Три на пять метров, одно окно, иссеченный трещинами потолок и скрипучая дверь. Обстановка, как и во многих других милицейских подразделениях, представляла собой конгломерат убогой канцелярской мебели, оставшейся в наследство от советского строя, и последних достижений научно-технической мысли, которые олицетворяли шикарный компьютер и музыкальный центр размером с небольшой шкаф.
— Спонсоры подогнали? — поинтересовался Волгин.
— Откуда? Наш шеф спонсоров как черт ладана боится, считает, что от чистого сердца никто ничего не дарит. Была идея поднапрячь «инвесторов», чтобы скинулись на ремонт управления, так мы даже пятисот долларов раздобыть не смогли. В других отделах, правда, иначе. Веришь, даже за телефон приходится самому платить? — Фадеев крутанул пальцем мобильник, валявшийся перед ним на столе. — Жена скоро из дома прогонит. Она в своем банке за день зарабатывает столько, сколько мне платят в месяц. А эту чудо-технику мы на одном обыске изъяли. Придется скоро возвращать. Черт, знаем, что шмотки на разбое взяты, а ни черта не можем доказать. «Терпила» давно за границу удрал, опознавать похищенное некому. Адвокаты всю плешь проели с жалобами и ходатайствами. Меня уже трижды в городскую прокуратуру по этому поводу дергали. Помнишь, я говорил, что на меня дело возбудили за превышение власти [10]?
— Его еще не прекратили?
— Куда там прекратили! Тянется. Теперь, боюсь, новый эпизод может добавиться. Старое-то обвинение на глазах сыпется…
— Могу проконсультировать на случай ареста, — сказал Андрей. — Главное — ни в чем не признаваться. Даже когда станут бить.
— Спасибо, — хмыкнул Фадеев, — Постараюсь успеть позвонить.
— Ходят слухи, что вас расформировывать собираются.
— Я тебя умоляю! Такие слухи каждый месяц рождаются, и все — до невозможности достоверные. Я уже не обращаю внимания.
— Теперь, говорят, могут взяться серьезно. Раздробят на несколько подразделений, пересмотрят штатное расписание.
— Кадровый вопрос решать надо, с этим я согласен целиком. А то у нас, получается, из восьмисот человек сотрудников — меньше половины оперов. Чем занимаются остальные — одному Богу известно. Да и он, наверное, поражается, как такое могло случиться. Могут и раздробить, слышал я про подобный сценарий. Только ничего путного из этого не выйдет. Сейчас мы реальная структура, с которой в городе считаются. Новым подразделениям предстоит создать себе репутацию. Сколько времени это займет и насколько хорошо получится? Как информационную базу станем делить и сколько при этом секретной информации будет либо потеряно, либо окажется в руках бандитов? А сколько народа не захочет «дробиться» и, плюнув на все, просто уволится? Причем уволятся, как всегда, не самые хреновые. Те, кто пришел сюда, чтобы при помощи ксивы «вопросы решать» и на карман свой работать — останутся. Их никакими перестановками не проймешь, до последнего станут за свое кресло держаться. Да еще в мутной-то воде и неразберихе смогут наверх протолкаться, на руководящие места попадут. А на сколько времени вообще вся наша работа окажется парализована? Ведь такие перестановки за один день не проводятся. Комиссии всякие, инвентаризации, переаттестация сотрудников. Думаешь, можно нормально своим делом заниматься, когда не знаешь, останешься завтра на службе или пора новое место подыскивать, а если останешься, то где и на какой должности? Базара нет, нас реформировать надо. Но не одним махом, а постепенно, обдуманно. Говорят, мы преступлений мало раскрываем и преступность в регионе не контролируем. Про раскрываемость спорить не буду. Действительно, есть такие, кто за три года ни одного бандита не задержал, а только над коммерсами крышует и бумаги дурацкие пишет. Таких, конечно, надо гнать в три шеи. Но парадокс в том и заключается, что именно их никто не прогонит! Кто до них докопается? Взысканий нет, к начальству лояльны, в документации полный порядок. Такие усидят при любой власти. Доколупаются до тех, кто реальные показатели делал, забывая на каждый свой шаг разрешения спрашивать и не боялся с начальством поспорить. Я не только наших генералов имею в виду. Наши-то как раз обычно все правильно понимают… А что касается контроля за преступностью… Да что в нашей стране контролируется нормально? Если миллиарды безналичных денег — безнал, повторяю, а не рюкзак с купюрами, — пропадают бесследно, и никто не может их путь проследить, хотя их переводили из банка в банк, а не передавали с рук на руки, то как можно спрашивать с нас, почему какой-нибудь Никола Турецкий, который давным-давно легализовался и превратился из рэкетира в бизнесмена, не привлечен к уголовной ответственности? У него пять фирм с полутысячей рабочих мест, дети учатся за границей, он финансирует благотворительные проекты, помогает школам и больницам, на губернаторских приемах шампанское пьет и уже много лет не совершал ни одного преступления своими руками. Разве что налоги отчислял не слишком аккуратно. И станет ли кому-то лучше от того, что мы его притянем к суду? Нет, кому-то, конечно же, станет. Его конкурентам, в частности. Но я их интересы отстаивать, на них ишачить не подряжался. Вот когда уволюсь — тогда другое дело… Посадили мы Дракулу. Здорово! По нему давно камера плакала. Но что теперь? Графов своих ребят всегда держал в ежовых рукавицах, лишних вольностей не позволял, за любой эксцесс наказывал исполнителя по полной программе. Старался все вопросы решать миром до тех пор, пока оставалась хоть малейшая возможность обойтись без стрельбы. На чужое рот не разевал, не беспредельничал, старался только сохранить и приумножить свое. Теперь вместо него Санитар. В ОПГ — разброд и шатание. Слишком многие недовольны как его личностью, так и проводимой им политикой. Пока недовольство кое-как удается сдерживать, но если группировка станет разваливаться, неминуемо начнется резня за объекты и сферы влияния. Хорошо, если они только друг друга покоцают, но ведь так не бывает. Сколько посторонних людей попадет под раздачу? А ведь еще и «чужие» бандиты подключатся, постараются ухватить свой кусок пирога. Теперь посмотрим итог. В активе — арестованный Дракула, который получит символический срок или вовсе отмажется на суде. В пассиве — маленькая гангстерская война с непредсказуемыми последствиями. Санитар, скажу я тебе, мирно договариваться не умеет, ненависть ко всяким компромиссам у него просто в крови. Из-за этого Графов его последнее время старался оттереть в сторону, когда принимал важные решения.
— Так что ж, по-твоему, Дракулу и сажать не надо было?
— Я такого не говорил. Надо, наверное. Только прежде, чем какого-нибудь лидера вроде него сажать за решетку, надо просчитать все последствия. Вплоть до того, чтобы помочь наиболее приемлемому, с нашей точки зрения, кандидату захватить трон. У нас же как всегда: еще толком ничего не готово, но сроки подошли и надо, кровь из носу, «реализовываться».
— А ты что, возражал, когда планировали операцию?
— В том-то и дело, что нет. Можно сказать, был ее инициатором. Но я и не утверждаю, что лучше других! Просто больше всех… говорю.
— По Санитару какая перспектива?
— Туманная! Объявлен в розыск. Рано или поздно мы его, конечно, прихватим, но я сильно сомневаюсь, что он долго отсидит. По моей информации, Санитар сейчас озабочен уничтожением свидетельствующих против него улик и поисками стукачей внутри группировки.
— Ну и как, нашел кого-нибудь?
— До наших информаторов он не добрался. Говорят, что удавил кого-то, кто вел двойную игру, но к нам этот человек не имел ни малейшего отношения. Может, на конкурентов Дракулы работал? Грешно, наверное, так говорить, но мне покойного ни капельки не жалко. Еще тот был красавчик! Даже не знаю, стал бы я что-нибудь предпринимать, будь у меня возможность его спасти. На сотрудничество он бы не согласился, а сохранить ему жизнь, чтобы он имел возможность гадить дальше? Не знаю! Очень непростой вопрос. Слава Богу, что мне его решать не пришлось. Что же касается вашей проблемы… Даже не знаю, чем и помочь. Информацию о действиях Санитара я получаю регулярно, но с двухтрехсуточным опозданием. Такой уж у нас канал связи. А иначе никак, может засветиться мой источник. На последней встрече он мне ничего про Заварова не говорил, вообще не называл такой фамилии. Если получится, я с ним сегодня состыкуюсь, но гарантировать ничего не могу. Тем более такая еще заморочка: пропал куда-то Славик Гольман.