Вот слетаю в Воронеж и вернусь.
Для чего вы туда летите? — помедлив, спросил Кротов.
Пропал полковник Зарецкий.
Когда летите?
Сегодня. Вечерним.
Кротов сделал несколько глубоких затяжек, затушил сигарету.
Полечу я, — сказал он. — И прошу вас, не возражайте. Вам необходимо быть здесь, в Москве!
Что тебе известно, Алексей?
Мне только что стало известно то, о чем вы сказали... Ты сказал. Пропал Зарецкий.
А как же Италия? — улыбнулся Александр.
Сразу после Воронежа.
Добро, — помолчав, согласился Турецкий, подавая руку. — Счастливо!
По прибытии в Воронеж Кротов взял такси и поехал к Юрию Дмитриевичу Милькову. Хозяин был дома.
Не успели расстаться, и опять встреча! — радушно встретил он гостя. — Проходи, Леша. Жена-а! Принимай гостя!
И где же полковник Зарецкий? — спросил Кротов, когда после обильного ужина они устроились в уютном кабинете Милькова.
У меня гостит, — улыбнулся хозяин.
Лишнее, Дмитрич, — нахмурился Кротов. — Ни к чему.
В амбарчике. Самое надежное место. Ну и лихие же хлопцы у Грязнова!
Что, вагон с «герой» нашли?
С этим промашка вышла. Наводка была верная. Бывший военный склад. Кинулись собровцы, работали по науке, а там апельсинчики и ящики с водкой!
Одно время переправляли и в апельсинах.
Роются. Пока толку нет. А собровцы в Москву махнули. Переругался их начальник с нашими. А зря. Наводка была верной, — повторил Мильков.
Полагаешь, Зарецкий?
Больше некому.
И что с ним думаете делать?
Грязнов говорит, пусть сидит здесь. До приезда Турецкого.
Турецкий не приедет.
Ты, что ли, вместо него?
Шуму много в казино было? — отмахнувшись от вопроса Милькова, в свою очередь спросил Кротов.
Хорошо попугали. Взяли многих. Но верхушка-то гуляет! Фээсбэшников, Леша, замели, — понизил голос Юрий Дмитриевич. — Всех подчистую! И в матушку-столицу. Собровцы и увезли.
Это их дела, Дмитрич. Наше дело вагон с «герой» найти... Ты что-то подсказать можешь?
Ума не приложу, Леша... Схоронить можно так, что и сами не найдут. Лес, степные балки, избы брошенные...
Ты долго не искал. Под носом начальника управления поселил. Избы... Могут и в избах, да «гера»-то здесь им нужна, в городе.
Вроде разбомбили, — неуверенно сказал Мильков.
Переждут и начнут снова. В стране бурятов хоть отбавляй!
Это точно, — согласился капитан. ·
Телефон Грязнова есть?
Мильков вытащил листок бумаги, развернул и положил перед гостем.
Грязнов слушает! — рявкнуло в трубке.
Добрый вечер. Ты чем недоволен?
Ё кала маны! Откуда?!
Не звонил Турецкий?
Может, и звонил. Я только вошел.
Выходи обратно. Я жду. Куда ехать, думаю, объяснять не надо.
Понял, Леша. Щас буду.
Через несколько минут Грязнов и нагрянул.
Дай выпить, — обратился он к хозяину.
И выпить дам, и закусить, — ответил Юрий Дмитриевич, выходя из своей комнаты, служащей ему кабинетом.
Не нравится, Слава? — ехидно спросил Кротов. — Конечно, ты же размахнулся на десятки тысяч баксов, а тут — шиш!
А я, Леша, на тебя надеюсь — нашелся Грязнов. — Если не ты, то кто же?
Не люблю лести, — поморщился Кротов.
Я не льщу. Это тебе Грязнов говорит, а не кто-то из твоих лизоблюдов.
Ну, если Грязнов, значит, будем думать.
Турецкого, как вижу, не ждать?
У Турецкого дела более важные, чем найти какой- то вагон с наркотиками. И скажу тебе, более опасные.
Как прошло-то, нормально, в столице-матушке?
Нормально. А твои, говорят, здесь всех перепугали!
Было. Поразмялись ребятки, повеселились... Злые, как черти! Не дай Бог, сюда нагрянут. Конец полковнику!
С подносом в руках, на котором стояли тарелки с закуской и возвышалась бутылка «Смирновской» емкостью в ноль семьдесят пять, вошел Мильков.
Полковничья, — кивнул на бутылку Юрий Дмитриевич. — Просит. Как захожу, так и просит. Винца даю, домашнего, а водки — ни-ни. Приказ.
С полковником и выпьем, — поднимаясь, сказал Кротов. — Зачем обижать человека? Веди в свой амбарчик, Дмитрич!
Зарецкий, услышав звук проворачиваемого ключа в замочной скважине, приподнялся с дивана, а увидев вошедших, встал. Грязнов был удивлен происшедшей перемене в лице, да и во всем облике полковника. За сутки словно подменили человека. Зарецкий осунулся, под глазами появились черные круги, темные глаза были налиты тоской. Но он был, как и в прошлый раз, спокоен и выдержан. Лишь один раз подвели его нервы. Не успел Мильков разлить водку, как он подрагивающей рукой взял стакан и залпом выпил, выдохнул воздух и закурил, с наслаждением затягиваясь дымом.
Теперь можно жить, — невесело усмехнулся он.
Я пошел, — сказал Мильков в надежде, что Кротов остановит его, но тот не остановил.
Ваше лицо мне знакомо, — сказал Зарецкий, обращаясь к Алексею Петровичу. — Мы не встречались?
Я вижу вас впервые. — Кротов глянул на часы. — Время позднее, а я не знаю, сколь долго продлится наш разговор...
Думаю, он будет недолог, если вы мне сообщите нечто новое, — перебил Зарецкий.
Постараемся. Начинай, сыщик, — обернулся он к Грязнову.
Операция, о которой вы хорошо осведомлены, прошла нормально, — сказал Грязнов. — Арестованы и отправлены в Москву полковник ФСБ Селянин, а также его подчиненные подполковник Слядников, майоры Зе- ленко, Уваров, Марков и трое ваших сотрудников.
Это был хорошо продуманный ход Славы. Об аресте, он знал точно, до поры до времени не было известно не только Зарецкому, но и самому начальнику управления ФСБ Воронежа. В лице полковника промелькнула растерянность, он потянулся за бутылкой, но Грязнов строго сказал:
Пить будете после разговора, полковник.
Разрешите добавить, —вступил в беседу Кротов. — В Москве арестованы из госбезопасности генерал Пестов, полковник Павлов, а также все их сотрудники, без исключения, имевшие отношение к казино.
Я, как вам известно, далек от дел работников безопасности, — попытался обелить себя Зарецкий.
Ваши сотрудники утверждают обратное, — возразил Грязнов. — Имею в виду лишь ваши связи с арестованным полковником Селяниным.
Не могли бы вы назвать фамилии моих сотрудников? — все еще упорствовал Зарецкий.
Могу. Но лично для вас было бы лучше, если вы их назовете сами.
Какая разница?
Большая.
Вы забываете, майор, что я все-таки начальник уголовного розыска. Называя фамилии, я делаюсь лицом, причастным к преступлению.
Зато вы много выигрываете в наших глазах. А признаться в преступлениях вам так и так придется.
Сидя здесь, я о многом передумал, — слабо улыбнулся Зарецкий.
Подполковник Норицын, майоры Попов и Латкин, — не стал больше тянуть Слава.
Догадываюсь, что основную задачу ни собровцы, ни вы, Грязнов, не выполнили?
Вы правильно догадались, — сухо ответил Грязнов.
Налейте еще, — почти потребовал Зарецкий. — Полета граммов!
Полковник выпил, крепко потер лицо руками.
Ничего конкретного сообщить вам не могу, однако у меня есть весьма серьезные подозрения, что наркотики хранятся в том месте, где проживают ваши волкодавы.
В пансионате?!
— Доказательством служит то, что охранники склада, где должны были находиться наркотики, тоже проживают в пансионате...
Ходят лбы, — задумчиво произнес Слава. — Здоровые лбы...
Это первое. Второе. Если вы заметили, пансионат — не какие-то хрущобы! Бывшая графская усадьба. Отреставрирована, приведена в порядок фирмой, директор которой имеет связи с крестным отцом Воронежа Ленькой Пальцем, а, как вам известно, здесь, в городе, Палец — единственное доверенное лицо Бурята. Место удобное, имеет склады — бывшие графские конюшни— такой крепости, что не взяли снаряды во время войны. И третье. Частая смена отдыхающих.
На то он и пансионат, а не санаторий, — справедливо заметил Грязнов.
Поинтересуйтесь, откуда приезжают и куда уезжают, — усмехнулся Зарецкий.
И откуда, и куда?
Из Москвы в Москву, из Петербурга опять же в Петербург, ну и так далее. Из деревень и обратно не ездят.
Грязнов вопросительно посмотрел на Кротова. Тот
кивнул.
Идите, полковник, — сказал Слава. — Ключи от машины, пожалуйста. Ваша «вольво» стоит возле управления. Думаю, не надо предупреждать, что в этом помещеньице вы никогда не бывали?
У меня и без этого неприятностей будет предостаточно, — хмуро ответил Зарецкий. — Спросить, конечно, спросят, но как-то придется выкручиваться...
Вы в хороших отношениях с начальником управления ФСБ?
В деловых.
Пусть он позвонит в Прокуратуру России, следователю по особо важным делам Турецкому Александру Борисовичу, — сжалился над полковником Слава.
Можно идти?
Кейс не забудьте!
Зарецкий уже подходил к двери, когда Кротов его окликнул:
Сергей Иванович!
Полковник замер, потом медленно, с побелевшим лицом обернулся.
Да что с вами, полковник? — поморщился Кротов. — Возьмите себя в руки. Никто вас убивать не собирается. Просто я хотел передать вам привет от вашей дочери .Светланы.
Вы знакомы с моей дочерью?
И с будущим вашим зятем тоже. Можете не беспокоиться, квартирка подобрана.
Какая квартирка, черт побери! — выкрикнул Зарецкий. — О какой квартирке может идти речь?!
Ожил! — рассмеялся Грязнов.
Район Арбата. Четыре комнаты. Метраж около ста семидесяти метров.
Зарецкий лишь махнул рукой и вышел.
А квартирку таки они приобретут, — проговорил Кротов, глядя на закрывшуюся дверь. — Счетик- то в банке на имя дочки.
На пороге показался Юрий Дмитриевич Мильков.
Отпустили? — укоризненно покачал он головой.
Не башку же ему рубить, — буркнул Слава.
А я бы срубил, и рука б не дрогнула!
Не волнуйся, Дмитрич. Все будет в ажуре! Припомним и мальчишек твоих, и девочку-судью Настеньку... Познакомился я, Дмитрич, между прочим, с вашим местным начальником отдела угрозыска майором Николаем Николаевичем Смирновым. Что скажешь?
О Николе? Святой парень, вот и весь сказ.
Ручаешься?
Как за себя! Зять он мне, Николка-то!
Тогда и принять не грех, — разливая водку, улыбнулся Слава. — Ты мне устрой завтра с утречка с ним встречу.
Устрою.
После обстоятельного разговора с начальником отдела угрозыска Николаем Смирновым для работы в пансионате были привлечены верные, честные сотрудники, с которыми, с каждым в отдельности, беседовал Юрий Дмитриевич Мильков.
8
Через три дня после затребования, а затем и изучения материалов дела Пестова и Павлова директор Федеральной службы безопасности вызвал Самсонова, как говорится, на ковер.
Он долго перебирал листы дела, словно и не замечая стоявшего генерала, годами намного старше него. Наконец, словно спохватившись, пригласил присесть.
Я ознакомился с этими следственными документами, Николай Васильевич. И скажу прямо: воздадим на полную катушку!
То есть как именно на полную катушку? — поинтересовался Самсонов.
А вы думаете спустим?! — ни с того ни сего вскипел шеф. — Или отправим в отставку — и все дела?! Отвечать будут по закону!
Теперь ясно, товарищ генерал-полковник.
Развели, понимаешь, бардак! Ворье, взяточники, хапуги! И где?! В Федеральной службе безопасности! Ни за что ни про что убивают человека?! Ну — картежник! Но — человек! А на этом вашем Павлове просто пробы ставить негде!
«Давай, дурачок, давай, — подумал Самсонов. — Скоро выдохнешься, милый. И посмотрю я, как перейдешь к главному».
И шеф действительно недолго повозмущался, потом снова уткнулся в бумаги и покачал головой:
Вот и вице-премьера для чего-то пристегнули... Знаком с Ларисой Ивановной?
Не имел такой чести, — вежливо ответил Николай Васильевич.
Женщина деловая, с характером. Может, что-то и было, но не такое, чтобы уж так расписывать. Все мы не без греха.
Я, товарищ генерал-полковник, взятки не брал, счетов в заграничных банках не имею, соучастником убийств, не касающихся интересов государства, не являюсь. А уж тем более не имею знакомств с ворами в законе и не потворствую их делишкам.
Каким таким делишкам ворья потворствовала вице-премьер? — перелистнул бумаги директор. — Не вижу. Где они, эти доказательства?
Это уж надо смотреть уголовное дело, которое ведет старший следователь по особо важным делам Генпрокуратуры Турецкий Александр Борисович.
Хорошо. Посмотрим. И в чем ее вина?
По спецдопускам и прочим документам, подписанным вице-премьером, перевозились наркотические средства, а точнее — героин.
Откуда?
Из Гонконга, где вор в законе установил тесные связи с триадами... Это организации типа наших мафиозных структур, — пояснил Самсонов, заметив вопрос в глазах начальника. — Отмывались так называемые грязные деньги, то есть деньги, добытые преступным путем...
Вы слишком подробно объясняете, — с ехидцей произнес директор ФСБ.
Могу короче. Вице-премьер Лариса Ивановна Стрельникова была участником устойчивой преступной группы: имела прямое отношение как к отмыванию денег, так и к переправке на территорию России героина, поставку которого из Гонконга обеспечивал вор в законе по кличке Бурят.
Имеются доказательства?
Имеются. Опять же в деле, которое ведет «важняк» Турецкий.
Что он за человек, этот Турецкий?
Талантливый следователь, отличный парень, не дурак выпить, — улыбнулся Самсонов. — Кстати, в свое время он вел дело небезызвестного генерала госбезопасности Кассарина1. И оно закончилось весьма печально для генерала.
Генерал — это еще не вице-премьер, — буркнул шеф.
«Вот ты и проговорился! — с удовольствием подумал
Самсонов. — Прижали тебя, господин директор, ох как прижали! И хочется, и колется, и мамка не велит!»
Совершенно с вами согласен, — вслух сказал он.
Значит, не дурак выпить? — улыбнулся шеф.
Это не мешает его работе.
Пригласил бы. Выпили бы вместе.
Я передам ваше приглашение.
Турецкий, Турецкий... А кто такой Турецкий, каков, не видывал. Любопытно... Он уже закончил следствие?
Думаю, что нет, товарищ генерал-полковник. Еще проводит следственные мероприятия.
Я переговорю с генеральным прокурором, — веско сказал директор.
Закон един. И все мы слуги закона, — твердо сказал Самсонов.
Директор вскинул глаза на генерала.
Для всех. Это вы верно сказали, — подтвердил директор, — закон един для всех. Без исключения.
Самсонов выложил на стол еще два листа бумаги.
Список наших сотрудников в Петербурге и Воронеже, причастных к делу генерала Пестова.
И Павлова, — добавил шеф.
Павлов — особая статья. Эти люди обвиняются, как и Пестов, в вымогательстве. Их вина тяжела, но лежит совершенно в другой плоскости, нежели преступления полковника Павлова.
Все они одним миром мазаны, — пробурчал шеф, просматривая список.
Ошибаетесь, товарищ генерал-полковник, — твердо проговорил Самсонов. — Было бы большой ошибкой мерить всех одной меркой. Не хотелось бы припоминать дело об «Афганском братстве», но приходится. Тогда было наломано много лишних дров.
Вы имеете в виду попытку государственного переворота во главе с генералами Агаркиным и Серым?
Так точно.
Какое может быть сравнение? — усмехнулся директор. — Здесь — какие-то мелкие вымогатели, а там — государственные преступники!
Я вынужден вам напомнить, товарищ генерал- полковник, что среди, как вы выразились, мелких вымогателей имеется человек, стоящий на большом правительственном посту.
Уж не считаете ли вы, что Лариса Ивановна готовит государственный переворот?
Я ничего не считаю, я хочу лишь напомнить вам, что существуют перевороты, осуществляемые путем оружия, а также так называемые ползучие, которые делаются при помощи огромных денег. Вам лучше меня известно, какими финансовыми возможностями располагают криминальные структуры. Вооруженный переворот имеет лишь, два выхода. Или пан, или пропал!