Прокурор заявил, что он предпочитает по хорошо понятным причинам отложить рассмотрение дела.
— Побуждения моего друга весьма понятны, — сказал, улыбаясь, мистер Кланк. — У вас нет улик, и полиция желает отсрочку, чтобы их сфабриковать. Против моего клиента нет никаких данных кроме того, что он когда-то сидел по подобным делам. Полиция считает — кто раз провинился, тот всегда виноват! И они выбирают его из семидесяти человек, живущих в отеле, и стараются вынудить у него признание такими способами, которые возмущают всех порядочных людей. И, не добившись этого, они теперь собираются взять свой реванш, придумав какие-нибудь новые улики. Я прошу суд покончить с этим делом.
Старшина присяжных заявил, что разбирательство дела отсрочивается на неделю.
— Подсудимого выпускают на поруки, сэр? — спросил мистер Кланк.
— Он пытался уехать за границу, — резко вставил Белль.
— Нет, сейчас его не выпускают, мистер Кланк, — сказал старшина, — но ведь это только на неделю!
— Мы в ваших руках, сэр, — сказал мистер Кланк. — Итак, только на неделю!
Потом он подошел к своему клиенту.
— Вам везет, дорогой мой, — сказал он.
— О, вы чудесно орудуете, Кланк, — хихикая, сказал Билли. — Видели вы лицо старого Белля?
— Дело пойдет хорошо, если только мистер Белль не доберется до того, что за этим скрыто. Я предупреждал вас, что вы рискуете.
На лице Билли появилось упрямое выражение.
— Я знаю свою игру, — сказал он.
В середине дня мистер Кланк прошел в контору местного органа «Сандшир Газетт», выходящего до последнего времени раз в неделю. Это облегчило его розыски. Добравшись до 1908 года, он нашел следующее объявление о смерти:
«Гарстон: 4 апреля. Скоропостижно скончался Альфред Гарстон, младший сын сэра Самуэля Гарстона из Брэдстокского аббатства».
Это его очень заинтересовало. В газете от 17 апреля он нашел отчет о следствии относительно кончины Альфреда Гарстона. Тело его было найдено 8-го апреля в песках Брэдстокской гавани. Доктор сказал, что тело было в воде некоторое время и что причиной смерти бесспорно явилось утопление. Брат покойного, Генри, показал, что Альфреда в последний раз видели живым четвертого апреля, когда он выехал один на парусной лодке. Он любил кататься с парусом и держал собственную лодку около аббатства. Он очень часто выезжал один. На утро, 5-го апреля, лодку нашли вверх дном.
Было вынесено решение: «смерть от несчастного случая». Семье было высказано соболезнование. Мистер Кланк вытянул губы.
— Боже мой, — прошептал он. — Бедная семья!
Направляясь обратно к отелю, он встретил инспектора Белля и помахал ему рукой, говоря:
— Чудесный день!
— Славный! — буркнул Белль. — Остаетесь еще здесь?
— А вы? — с улыбкой отозвался мистер Кланк.
ГЛАВА 9
Тони высаживается на берег
Жизнь в Брэдстокском аббатстве, сведенная к самым минимальным проявлениям, все-таки действовала на нервы Маи. Освобождение от посетителей было облегчением, которое можно сравнить с тем, когда острая боль сменяется усталостью и упадком сил. У нее было ощущение, что семья Гарстонов вся душевно больна и что она заражает и ее. Миссис Гарстон казалась только полуживой и все-таки достаточно живой, чтобы считать себя всеми обиженной. Миссис Гарстон никогда не хотела ее видеть и всегда ее требовала. Никогда не делала того, что ей говорили, и всегда жаловалась на то, что получалось. К счастью, Мая была много одна, и красота местности ее утешала. Но все-таки она чувствовала себя как-то беспокойно. Брэдстокская прислуга ничем не могла вызвать этого чувства: все они были спокойные и старательные люди. Только Джонс, горничная миссис Гарстон, явно ревновала к ней. Ужасное существо. После часа, проведенного с ней, миссис Гарстон могла любого человека свести с ума.
После одного из разговоров Мая вышла в парк и отправилась к гавани, ища себе утешения в солнечном блеске и лепете прилива. Воздух был свежий. Она стояла на берегу и чувствовала, как кровь оживает в ней. Ветер охватывал ее всю, далеко за пределами гавани вода блестела мириадами маленьких волн.
Мая сняла шляпу и предоставила свои волосы солнцу и ветру. Они окружили ее золотым сиянием.
В таком виде ее увидел Тони Висберри и сказал:
— Черт! Кто это может быть?
Его лодочник сплюнул табак.
— В аббатстве куча служанок.
Мая тут заметила парусную лодку. Это было необычно, но не настолько редко, чтобы удивляться. Лодка была красивая, но наблюдая за ее бегом, она еще больше ощущала свое одиночество. Она пошла против берега, но лодка как бы следовала за ней. Она направлялась к пристани аббатства. Странная лодка! Никто никогда здесь не приставал.
Маленькая пристань всегда забавляла Маю. Она казалась игрушечной, такая чистенькая, аккуратная, с белыми деревянными перилами и приглаженным гравием. Садовник, которого она спросила об этом, объяснил, что когда то существовал паром из Брэдстока в Брэдстокское аббатство, и что, кроме того, жители аббатства в старые времена часто катались на парусной лодке. Но теперь пристань не употреблялась. Мая никогда не видела парома, а лодок в аббатстве не было.
На мол взобрался незнакомый человек, довольно большого роста. Он подошел к Мае большими размашистыми шагами.
— Простите. Это Брэдстокское аббатство?
Его вид не понравился ей. Он был слишком крупный и мощный. И у него было жесткое лицо с выдающейся челюстью.
— О да, разве вы не знали? — ответила она.
— Я надеялся, что это так, — с улыбкой ответил Тони. — Я никогда здесь не был. Какое славное местечко, — когда он улыбался он был не так плох, напоминая дружелюбного бульдога. — Что, они показывают его?
— Никогда не слыхала, чтобы его хотели осматривать. Я думаю, лучше всего написать об этом лорду Кройленду.
Тони перестал улыбаться.
— Вот как, — сказал он, и поглядел на нее не особенно приветливым взглядом. — Посторонних не пускают! Вы хотите сказать, что я пришел не с того хода?
— Вход там, — сообщила Мая, — вы совсем еще не пришли. И не я этим заведую.
— Простите, очень жаль. Я не хотел быть дерзким.
— Что же вы собственно хотите узнать? — спросила Мая, смущаясь.
Но ему не пришлось ответить. Маленькая фигурка миссис Гарстон быстро приближалась через лужайку. Запыхавшись, она кричала:
— Мисс Дин, о, мисс Дин! вы видели лодку? Лодка остановилась у пристани!
— Да, лодка тут. — Мая быстро пошла к ней и взяла ее за руку.
Она вся дрожала:
— А в чем дело? Кто был в ней? Вы его видели?
— Это моя лодка, сударыня, — сказал Тони. Мисс Гарстон поглядела на него широко раскрытыми глазами.
— Ваша? — сказала она, покачала головой, повернулась и поспешила на пристань. Она посмотрела с нее на лодку. Лодочник, увидев ее, взялся за шапку. Она не то простонала, не то вскрикнула, откинула голову назад, поглядела на море — лицо ее стало изможденным и жалким. Она повернулась и медленно пошла к дому. Мая догнала ее и хотела взять за руку.
— Не надо, не надо, — сказала старуха, отталкивая ее. — Оставьте меня. Мне вас не нужно. — И она направилась дальше.
Тони и Мая стояли и смотрели ей вслед.
— Что я такое сделал? — прошептал Тони.
— Одно Небо это знает!
Миссис Гарстон скрылась из виду.
— Они мне объясняли, что разрешается переправляться к аббатству, — объяснил Тони. — Поэтому я и приехал на лодке. Очень жалею, что причинил беспокойство.
— Это пустяки. Не думайте об этом.
— Меня зовут Висберри, Антони Висберри. Я приехал повидать лорда Кройленда. Я остановился в Брэдстоке. Я говорю это на случай, если у вас кто-нибудь спросит.
— Благодарю вас. — Его манеры теперь нравились Мае. Он напоминал симпатичного крупного пса или хорошего большого мальчика, только очень молодого. Его слова несколько встревожили ее. Они вызвали любопытство, если не подозрение. Никто не приезжал сюда, чтобы видеть лорда Кройленда.
— А вы думаете, что кто-нибудь будет про вас спрашивать?
— А как же? Спросят, что расстроило старую даму.
— Во всяком случае, не ваш вид!
— Я думаю! У меня не особенно страшный вид. Правда?
— О, совсем нет, — сообщила она ему.
— Отлично. А кто это дама?
— Это миссис Гарстон, мать лорда Кройленда. А его вы знаете?
— Никогда его не видел. Несколько раз пробовал его застать в Лондоне. Всегда не попадал в точку. Курьезно, не правда ли. Вот я и решил попробовать здесь.
— Боюсь, что вы опять попали не в точку. Здесь нет никого, кроме миссис Гарстон.
— Благодарю вас. А вы, если разрешите спросить, принадлежите к семье?
— Боже мой, нет, — я только сиделка миссис Гарстон.
— Не понимаю, почему «только». Вы не считаете с моей стороны безобразием, что я вас задерживаю разговором?
— Нисколько. Я остаюсь потому, что меня забавляет говорить хоть с кем-нибудь.
— Ну, я не сказал бы, чтобы вы меня забавляли. Но вы довольно-таки интересны. Не можете ли вы мне сказать ваше имя?
— Почему не называть меня «сестрой»?
Он посмотрела на нее внимательно, и на ее щеках появилась легкая краска.
— Это не совсем вразумительно, — сказал он. — Не знаю, как вам, а мне бы это казалось как-то глупо.
— Это было бы вполне естественно! — заверила его Мая.
— Отлично, сестра, — сказал Тони кротким тоном.
Мая смягчилась. Глаза его были серые, а не голубые, — приятного серого цвета.
— Если уж вам так угодно, моя фамилия Дин.
— Благодарю вас, — он протянул ей свою большую руку. — Как поживаете, мисс Дин?
— А как вы? — с улыбкой ответила Мая.
— Быстро расту! Не хочу вас вводить в заблуждение: я уже несколько недель стараюсь добраться до Кройленда. Я хочу говорить с ним относительно некоторых дел моего покойного отца. Он отвечает на мои письма тем, что отказывается на них отвечать. Я заходил в контору Гарстонов в Лондоне, и они меня отшили. Но я его увижу. Для этого я приехал сюда.
— Вы его теперь не увидите. Он бывает здесь только в конце недели.
— Благодарю вас. Но я не хотел ничего у вас выспрашивать про него.
— Я бы этого и не допустила. Я живу в его доме, и он платит мне жалованье.
— Жаль. Я так и знал, что вы не будете, если узнаете, что я против него. Поэтому я и должен был это сказать вам.
— Да, понимаю.
Они поглядели друг на друга с простой серьезностью молодости.
— Это ужасно, — сказала Мая тихим голосом.
— Действительно…. — согласился Тони. — А что? Вам здесь — ничего?
— О, отлично, благодарю вас. Это очень хорошее место.
— Мне бы собственно не следовало этого говорить. Но все-таки я об этом думал. Я хотел бы быть уверенным, что вам хорошо! Если это нахальство, — не сердитесь.
— Это глупо, — сказала Мая, высоко подняв голову.
— Я еще останусь здесь некоторое время, — сказал Тони. — Увижу я вас еще?
— Это весьма маловероятно, мистер Висберри. Я гуляю только здесь в парке.
— Боже, что за жизнь!
— Парк достаточно велик, благодарю вас.
— Он открыт для публики?
— Кажется, лорд Кройленд разрешает всем приходить осматривать развалины.
— Отлично. Я приду взглянуть на развалины, — он схватил ее за руку. — Знаете, я вас еще увижу.
Мая засмеялась и начала что-то говорить, но запнулась и покраснела. Она хотела произнести название стихотворения Браунинга «Любовь среди развалин». Она поспешно проговорила:
— Среди развалин! Я не думаю. Прощайте, мистер Висберри, — и она постаралась высвободить руку. Тони продолжал ее держать.
— Я остановился в Брэдстоке, в гостинице «Петух и пирог». Когда я уеду, меня можно найти по адресу колледжа С. Джудс, в Кембридже. Не забудьте, Джудс. А если вы уедете, то сообщите мне куда.
— Я не собираюсь уезжать. Я здесь вполне счастлива.
Тони стал вглядываться в ее лицо так пристально, что она отвернулась.
— Прощайте, мистер Висберри, — она вырвалась из его рук и убежала.
Тони глядел ей вслед, пока она не скрылась из виду. Потом он поглядел на темную стену аббатства.
— О, черт! — пробормотал он, и направился к лодке.
Мая из своего окна следила за тем, как коричневый парус ускользал в даль.
ГЛАВА 10
Секретарша и лорд Кройленд
Тони несколько раз за ближайшие дни пересекал гавань. Но он так и не увидел Маи. Она была очень занята. Миссис Гарстон была в крайне сварливом настроении. Она все время жаловалась на все и на всех. Мая не могла понять, что так портило ей нервы, и боялась, что на старуху действуют какие-нибудь снадобья. Она подозревала горничную. Миссис Гарстон в ее присутствии всегда становилась совершенно невозможной, а после пребывания с нею наедине впадала в крайнюю слабость.
Мая дала себе слово, что, как только приедет лорд Кройленд, она откажется дальше работать без доктора. Вероятно, на этом и кончится ее служба. Когда она говорила про доктора, миссис Гарстон плакала и начинала ее упрекать. Да и было трудно представить себе, какую пользу мог бы принести доктор. У этой женщины были какие-то воспоминания, отравлявшие ей жизнь.
Смерть ее шла? Тогда, давно? Может быть, все дело в этом. Но почему она так жестока к своему другому сыну? Почему она так обращается, как с врагами, со всеми, кто хочет ей помочь? В течение двадцати лет питать такую ненависть — это было необычно. Может быть, в этой смерти было что-нибудь особенно страшное?
С тех пор, как она видела мистера Висберри, с тех пор, как она так бросилась к нему и к его лодке, стало много хуже. Что в нем было такого? Она его не знала, он ничего для нее не составлял, он раньше никогда ее не видел. Может быть, она надеялась, что ее умерший сын приедет на лодке из-за моря? Бывают у людей такие странные идеи. Бедная. Этим и объяснялось все. Наверное, это так!
Но и мистер Висберри странный. С ним связана какая-то тайна. Что-то, относящееся к прошлому семьи Гарстонов. Он сказал, что приехал по делам своего отца, который уже умер. А лорд Кройленд старается его не встречать.
— О, как мне все это противно, — прошептала Мая.
Он казался очень милым. Он во всяком случае был живым — такая противоположность этим Гарстонам, углубившимся в мрачность и ненависть. Но и в нем было что-то жесткое, что-то устрашающее. Он не остановился бы ни перед чем, чтобы добиться своего. Нет, ей не следует иметь ничего общего с мистером Висберри. С ним не следует встречаться.
Днем, в пятницу, уложив миссис Гарстон, Мая прошла к себе в комнату, чтобы отдохнуть, когда услышала звук автомобиля. Подбежав к окну, она увидела, что приехали Глэдис и лорд Кройленд. Сперва она испытала разочарование, но потом сказала себе, что рада их видеть. Наконец, она с ним договорится начистоту.
Кто то взялся за ее дверь.
— Мисс Дин тут? — спросил смеющийся голос Глэдис.
Мая отворила дверь.
— Хэлло, хэлло, беби, как дела? — сказала Глэдис, обнимая ее.
— Прескверно.
— А что? Ей стало хуже?
— О, она в ужасном состоянии. Ей нужен доктор.
— Хотите вы сказать, что она собирается умереть?
— Не знаю, как будто нет. Но я ничего не могу с ней поделать. Я не могу нести ответственность.
— Потише, друг мой. Не становитесь на дыбы. По-моему, вы с ней отлично уживаетесь. В чем с ней дело?
— Да откуда, же мне знать!? — воскликнула Мая. — Я ничего про нее не знаю. Она ничего мне не говорит.
— Слышала она про шкатулку?
— Какую шкатулку?
— Так она ничего вам про это не говорила?
— Ничего. Что вы имеете в виду?
— У старой Морроу утащили драгоценности. Вы разве не слышали? Это было в газетах.
— Не знаю, знала ли она это или нет! Я не знала.
— Странно. Я думала, что Морроу ей все говорит.
— Не имею об этом никакого представления. А где лорд Кройленд, Глэдис? Я должна его видеть.
— Что вам от него надо? — сказала Глэдис, нахмурясь.
— Я хочу сказать ему, что нужно позвать доктора. Я не беру на себя ответственность за нее. Где он?