— Наверняка у мужиков с тобой куча проблем, — сказал он, легко, словно перышком, коснувшись губами ее шеи. — Интересно, о чем ты их просишь? Принести свою родословную или сделать анализ крови? Думаю, Герцогиню больше волнует общественное положение потенциального ухажера, чем состояние его здоровья.
— Если таким тактичным образом ты хочешь спросить, больна ли я СПИДОМ, мой ответ — да! Так что держись от меня подальше!
— Не теряй времени даром, детка. Ты никогда не умела лгать: я всегда мог определить, говоришь ты правду или нет. Так же, как и сейчас. Скажи, что не хочешь меня.
— Ты что, с ума сошел? Да я твержу тебе об этом уже битых полчаса. Оставь меня в покое!
— Тогда уходи.
— Что?
— Ты меня слышала, — он начинал терять терпение. — Если ты хочешь, чтобы я тебя не трогал, просто оттолкни меня и иди в свою комнату. Ты думаешь, я буду тебя преследовать? Или принуждать к чему-то? Это не в моем стиле, детка.
— Это я не в твоем стиле, — ответила она, кладя руку ему на грудь. — Ведь я тебе вовсе не нравлюсь, я всегда об этом знала.
Она застыла в нерешительности, но потом все же толкнула Диллона в грудь. Он легко отошел в сторону, освободив ей дорогу. Теперь она могла уйти, но как это сделать, если на ней были только бюстгальтер с шелковой маечкой и сползавшие с бедер джинсы?
Диллон покачал головой.
— Если бы я не знал, что с тобой случилось, то считал бы тебя более невинной, чем когда бы то ни было. Что у вас за мужики в Род Айленде? Неужели они ничего не смыслят в сексе?
— Откуда мне знать? — с горечью сказала она, собираясь застегнуть джинсы.
Это был неправильный ответ. Казалось, Диллон, действительно, хотел дать ей пройти, но ее слова заставили его остановиться.
— Как откуда? — повторил он. — Сколько у тебя было любовников с той злополучной ночи?
— Нисколько.
— Хорошо, я задам вопрос по-другому. Сколько мужчин было у тебя с тех пор?
Было поздно менять свой ответ. К тому же она была слишком разгневана и напугана, чтобы оставить его вопрос без внимания. Кроме того, Джейми надеялась, что узнав правду, Диллон оставит ее в покое.
— Ни одного.
— Юношей?
— Тоже.
— Женщин?
Он хотел ее смутить, но в данную минуту ей было на все наплевать.
— Их тоже не было.
— Ну что же, это все упрощает, — сказал он, посмотрев на нее со значением. — Выходит, что ты ждала меня.
Предположение показалось ей настолько отвратительным, что она не нашлась, что ответить. Она просто смотрела на него, вытаращив глаза.
— Я никого не ждала, — проворчала она. — Просто так было спокойней.
— И безопасней, — тут же добавила она.
Диллон легкомысленно махнул рукой.
— Не вижу в этом никакого смысла. Думаю, настало время закончить то, что началось той ночью.
— Нет.
— Может, все-таки передумаешь?
Это был ее последний шанс. Она и так сказала ему больше, чем хотела, к тому же позволила раздеть себя чуть ли не догола. Конечно, Диллон разрешил ей уйти, но она не воспользовалась этой возможностью.
— Могу сосчитать до десяти. Так сказать, дать тебе форы, — он откровенно над ней насмехался. — Только я не уверен, что ты захочешь уйти.
Джейми по-прежнему не могла сдвинуться с места, хотя очень этого хотела. Ее тело почему-то перестало прислушиваться к доводам рассудка. Казалось, оно живет собственной жизнью, прекрасно сознавая, что в глубине души Джейми хочет совсем другого.
— Это твой последний шанс, принцесса. Сейчас я к тебе прикоснусь и тогда уже пощады не жди.
В конце-концов ей удалось оторваться от кадиллака. Она начала собирать вещи, когда почувствовала, как с нее сползают джинсы. Она забыла их застегнуть. Теперь ей нужно было решить, как поступить. Отложить вещи в сторону и заняться джинсами, рискуя что Диллон снова начнет к ней приставать, или же быстро бежать наверх. И зачем тролько она надела эти мешковатые джинсы? Если бы надела другие, более узкие, они сами бы на ней держались. Но Джейми знала ответ на этот вопрос. Она носила свободные вещи, чтобы не привлекать к себе внимания. Не то, чтобы ей было особо что скрывать…
Диллон следил за ней с загадочным выражением на лице. Джейми понятия не имела, о чем он думает и что собирается делать.
— Ну я пошла, — сказала она, однако не сдвинулась с места.
— Конечно. Сколько можно говорить на эту тему! Иди ко мне.
Наверное, он сошел с ума. Она была уже на полдороги к двери, все еще прижимая к груди свою одежду. Неужели он думал, что она вернется?
— Иди ко мне, Джейми, — повторил он своим глубоким бархатным голосом. — Хватит убегать от меня. Пускай это случится.
Если бы она побежала, то только из чувства страха. А видит Бог, она была и так достаточно напугана тем, что должно было неизбежно произойти. Он был непреклонным, решительным, ничто не могло его остановить. Однако в глубине души Джейми знала, что не хочет, чтобы Диллон останавливался.
Она стояла и смотрела, как он приближается к ней неспешной ленивой походкой, похожий на опасного хищника. Он взял вещи у нее из рук и бросил их на бетонный пол. Они же испачкаются, подумала Джейми, стараясь сосредоточиться на повседневных мелочах. Мать страшно огорчится, надо бы их поднять.
Он спустил с нее джинсы, и она не стала возражать. Они упали у ее ног, и когда Диллон взял ее за руку, она переступила через них.
Он не отпускал ее руки, да она и не думала ее отнимать. Собственное тело предало ее, но она могла еще бороться словами.
— Не делай этого, — прошептала она.
Диллон ничего не ответил, просто молча потянул ее вглубь гаража, где стоял старый диван противного зеленого цвета. Скорее всего, пружины в нем были поломаны, а сиденье горбатым. Ей вовсе не хотелось туда идти, но Диллон не оставил ей выбора.
— Думаю, лучше сделать все по-быстрому, — сказал он, легонько толкнув ее на зеленую обивку. Она видела, что он старается действовать мягко и осторожно, хотя знала каким опасным он может быть в гневе. Правда, он никогда не был грубым по отношению к ней, но кто знает? Лучше его не провоцировать. — Я не хочу, чтобы ты испугалась и передумала.
— Я не сказала… — голос перестал ее слушаться, когда Диллон умелым движением руки сорвал с нее трусики.
— И не надо, — сказал он, становять коленями на диван и толкая ее на комковатые подушки. — Ты не можешь всю жизнь убегать. Я никогда не считал тебя трусихой, Джейми Кинкейд.
— А я и есть трусиха, — сказала она. — Самая жалкая из всех.
Диллон поднял вверх маечку и расстегнул переднюю застежку бюстгальтера, но не стал снимать с нее ни того, ни другого. Сейчас Джейми лежала на своем лучшем бюстгальтере, а шелковые тесемки маечки мешали ей двигаться.
Когда он взялся за замок на своих джинсах, Джейми закрыла глаза. Она услышала, как он расстегивает молнию, и задрожала от страха. Тем временем Диллон расположился между ее ног, и Джейми застыла, ожидая, когда же он к ней прикоснется.
— Я не буду тебе помогать, — сказала она срывающимся голосом. — Пол заставил меня, потому что был слишком пьян. Он меня ударил и сказал, чтобы я…
— Мне не нужна помощь.
Она услышала шелест фольги и чуть было не открыла глаза. Это был презерватив. Он собирался использовать презерватив.
— Ты зря теряешь время. Как-то раз я пробовала это проделать, но он не смог… и я тоже… — Она не находила слов, чтобы объяснить то, что хотела сказать. А потом пожалела, что вообще сказала об этом.
— Ты была очень сухой, — просто сказал он. — Сухой и сжатой, как пружина. И на самом деле ты просто его не хотела.
— Мне казалось, что хотела… — ее голос перешел в тонкий писк, когда он просунул руку между ее ног. Его длинные пальцы снова гладили ее и ласкали, как тогда, двенадцать лет назад.
— Сейчас ты влажная, — прошептал он. — И ты хочешь меня, что бы ты ни говорила. На этот раз я не позволю тебе передумать.
Джейми ожидала поцелуев, ласк, привычных попыток усыпить ее страхи. Вместо этого он прижался к ее бедрам и не успела она возразить, как он уже был внутри нее. Диллон был слишком велик для нее, но он продолжал двигаться в размеренном ритме, и она почувствовала, как собственное тело предало ее, впуская его дальше, до самого конца, пока она не ощутила, что он заполнил все ее тело без остатка. Ее ноги обхватили его за бедра, а руки намертво вцепились в зеленые подушки дивана.
— Дыши, Джейми, — сдавленным голосом сказал он. — От этого не умирают.
У нее не было выбора, поэтому она глубоко вздохнула, а он тем временем проник еще глубже, когда она думала, что это невозможно.
Диллон не лежал на ней, не давил на нее своим телом. Она ощущала лишь давление его бедер, значит, он стоял на коленях. Чуть позже он наклонился к ней, как будто хотел поцеловать. Но она знала, что просто не вынесет этого, поэтому резко повернула голову и прикусила губу.
— Хорошо, — напряженным голосом сказал он. — Как ты хочешь — по-быстрому или медленно?
— Быстро. Пускай все, наконец, закончится.
— Ты не знаешь, о чем просишь, детка, — он начал выходить из нее, и она тут же глубоко вздохнула, на миг ощутив облегчение. Но затем он снова вошел в нее, еще глубже, чем прежде, и снова, и снова, и снова, пока Джейми не начала дрожать, отчаянно стараясь найти в себе то темное место, куда бы она могла спрятаться.
Но это темное место наполнил мерцающий свет, и Диллон тоже там был, он присутствовал в каждой клеточке ее тела. Ей некуда было бежать, негде спрятаться, она ощутила, как ее тело наполняется роскошным, томным теплом, и чем больше она с ним боролась, тем сильнее оно струилось по ее венам, как теплый, сладкий яд.
И Диллон об этом знал. Он чувствовал все, что с ней происходило.
— Открой глаза, Джейми, — сказал он. — Я хочу, чтобы ты на меня смотрела.
Она не могла больше сопротивляться, как не могла приказать сердцу не биться так сильно в груди. Она медленно открыла глаза и посмотрела на него затуманенным взором.
— Мы повторим это снова. И снова. И снова, — шептал он, ритмично двигая бедрами. — Мы будем это делать где только возможно, когда возможно и всеми способами, которые придут мне в голову. Ты будешь думать лишь обо мне и дышать мной одним. А я буду думать только о тебе и дышать одной тобой.
Джейми дрожала всем телом, но не отважилась прикоснуться к Диллону. Ее пальцы вцепились в диванные подушки, ноги обвили его бедра, а он продолжал двигаться глубоко внутри нее, пока она не почувствовала, как напряглось его тело. Диллон закрыл глаза, на мгновение потеряв власть над собой, и издав глухой стон, прижал ее к себе.
Она наблюдала за ним как бы со стороны, и на короткий миг на нее снизошел удивительный покой. Было так странно чувствовать, как находясь в ее теле, он достиг пика наслаждения и совершенно потерял над собой контроль. Она ощутила свою власть над этим сильным мужчиной, она, которая всю жизнь считала себя слабой и бессильной.
Потом, тяжело дыша, он упал на нее. Его тело было скользким от пота, а сердце тяжело билось в груди. Она отметила все эти детали отстраненно, сделав для себя важное открытие. Этот акт не был для нее ненавистным. Вовсе нет. Был даже момент, когда она начала чувствовать что-то вроде…
Диллон скатился с нее, потом с дивана и приземлился на бетонном полу.
— Черт возьми, — вздохнул он. — Прямо катастрофа какая-то! Я вовсе не хотел, чтобы все так вышло. — Он повернул голову и посмотрел на нее. — Жди меня здесь. Мне нужно помыться, но потом я вернусь.
Джейми прикрыла глаза, чтобы не видеть его. Потом она услышала, как хлопнула дверь, вслед за этим раздался звук льющейся воды.
Она села на зеленом диване.
Если Диллон назвал то, что произошло, катастрофой, то зачем ее повторять? Неизбежное случилось, и Джейми в глубине души знала, что этим все закончится. А пока ей нужно было собрать вещи и убраться отсюда как можно быстрей.
Маузер был последним, кого надеялся увидеть Диллон, выйдя из ванной. Он был так зол на себя, что готов был разнести весь мир на кусочки. Ведь он хотел, чтобы ей было хорошо с ним, чтобы Джейми наслаждалась каждым мгновением, проведенным в его объятиях. Чтобы она, наконец, перестала прятаться от него за своей мнимой девственностью и начала прислушиваться к собственному телу, даря ему радость и столько же получая взамен.
Вместо этого он полностью потерял над собой контроль и излил семя, как зеленый юнец, в то время как Джейми только начала возбуждаться.
Он собирался все исправить, как только к ней вернется. Но девушки и след простыл, а вместо нее он наткнулся на Маузера, который смотрел на него так, как будто Диллон свернул шею беззащитному котенку.
— Ты что вытворяешь, Киллер? — тут же набросился на него старый друг.
Диллон мрачно усмехнулся.
— Как раз собирался перезать тебе горло, так что лучше убирайся подобру-поздорову. Как видишь, я занят.
— Э нет, дружище, так не пойдет. Не нужно быть профессором, чтобы догадаться. что здесь происходит. Почему бы тебе не оставить бедную девушку в покое? Ведь она тебе не нужна. Ты ее обижаешь. И неважно, сколько зла причинил тебе Нейт, ты не должен отыгрываться на его кузине.
— Нейт здесь не при чем. По вине этой женщины я полтора года проторчал в тюрьме. Ты не считаешь, что она кое-что мне задолжала?
— Нет. Ты прекрасно знаешь, что в тюрьме оказался за дело. Это простая отговорка, ты сам в нее не веришь. Сдается мне, у тебя пунктик на ее почве, вот и все. Но ведь она в этом не виновата. Отпусти девушку домой, дружище.
— Нет, пока еще нет.
— Ты упрямый сукин сын, вот ты кто. Не вини ее за Нейта. Он с лихвой расплатился за все, что тебе задолжал, верно? Ты никогда не был жестоким и мстительным подонком, Киллер.
— А вот здесь ты ошибаешься. У меня большой опыт по этой части, и Джейми ничего другого от меня не ждет. Мне жаль ее разочаровывать.
Он наклонился и поднял с пола майку, которую Джейми уронила, убегая из гаража. Подумать только, после стольких лет ожидания он наконец-то обладал ею. Но то, что произошло, только усилило его аппетит.
Корица. Ее майка пахла корицей. Он не мог ее отпустить. Пока еще нет. Диллон старался по мере сил искупить грехи молодости, но не всегда ему удавалось поступать правильно, потому что его хорошее поведение тоже имело свои границы. У них даже было имя. Джейми Кинкейд.
— Пошел к черту, Маузер. Ты же знаешь, что зря теряешь время, ведь мы не раз спорили по этому поводу. Я сделаю с ней все, что захочу, и можешь быть уверен, она не будет возражать. В следующий раз прежде, чем войти, постучи в дверь.
— Да она, наверное, и понятия не имеет, как тебе возразить. Ты же у нас старый, хитрый лис. Но ее мог бы и пожалеть.
— И не подумаю. Когда будешь выходить, не забудь закрыть дверь с той стороны.
— Иногда ты бываешь такой сволочью, Диллон. Не знаю даже, за что я тебя люблю, — проворчал Маузер и пошел к выходу. — Хорошенько подумай, прежде чем захочешь обидеть девушку. Потом ты будешь ненавидеть себя больше, чем сейчас.
— Пошел к черту, Маузер.
Диллон бесшумно поднимался по скрипящим ступеням. Он выпроводил Маузера и закрыл за ним дверь на ключ. Теперь никто не мог ему помешать. Правда, он не сможет начать с того, на чем остановился, но ему не понадобится много времени, чтобы снова возбудить Джейми. И к черту Маузера, а со своей совестью он справится как-нибудь сам.
Он почти дотронулся до дверной ручки, когда услышал голос Джейми. Он не сразу понял, что она плакала. Наверное, она пыталась приглушить рыдания подушкой, а может рукой. Она хотела, чтобы ее не было слышно, и когда он это понял, на душе у него стало совсем гадко. Скорее всего, она забилась в угол и ждала, когда же он за ней придет.
Диллон никогда не обращал внимания на женские слезы. В своей жизни он повидал их немало. Обычно женщины лили слезы, чтобы пробудить в нем чувство вины и добиться того, чего им хотелось. Похоже, Джейми Кинкейд плакала по любому поводу. Черт возьми, наверное, он слишком поспешил и немного ее напугал. Все случилось так быстро. Ведь он мог немного подождать, пока она к нему приспособится, так нет же, ему точно крышу снесло.
Наверное, ему нужно войти и закончить то, что он начал. Ей бы это точно помогло, она бы расслабилась и стала чувствовать себя намного лучше.