— Тамил Рахани. Так называемый «полковник» Тамил Рахани.
— Который через три месяца станет покойным Тамилом Рахани. Отсюда и срок.
Бонд задумался. Он хорошо знал, насколько опасен был Тамил Рахани. Секретной службе так и не удалось выяснить, как он встал во главе СПЕКТРа, которым прежде управляли только Блофельды. Но как бы там ни было, Тамил Рахани проявил себя блестящим стратегом. Бонд словно воочию увидел его — смуглого, мускулистого, излучающего внутреннюю энергию. Это был безжалостный лидер международного уровня.
В последний раз Бонд видел полковника Рахани над Женевой, когда тот спускался на парашюте. Он предпочитал командовать операциями, что называется, «с передовой». Спустя месяц после той встречи полковник организовал на Бонда неудачное покушение. С тех пор о нем мало что было слышно, но 007 не удивился, что эта дьявольская пляска была детищем Тамила Рахани.
— Ты хочешь сказать, что он при смерти?
— Тогда он спрыгнул с парашютом… — сказал Куинн, глядя в сторону.
— Да.
— Говорят, при падении он сильно повредил позвоночник, что спровоцировало костный рак. Его осмотрели шесть специалистов и единогласно пришли к выводу, что рак неизлечим. Тамил Рахани протянет от силы четыре месяца.
— Кто еще участвует, кроме СПЕКТРа?
Куинн поскреб рукой бороду.
— М наводит справки. Прежде всего твои старые враги из бывшего Отдела «В» Первого главного управления КГБ, который когда-то был СМЕРШем…
— А ныне — Восьмой отдел Управления «С», — вставил Бонд.
— Кроме них, — продолжал Куинн, будто не слыша его, — практически все маститые террористы от Красных бригад до пуэрториканских Вооруженных сил Национального Освобождения. Десять миллионов швейцарских франков — это большой куш.
— Ты упомянул преступный мир…
— Конечно. Британцы, французы, немцы. Как минимум три мафиозные семьи и, как это ни печально, Корсиканский союз. После смерти твоего друга Марка-Анжа Драко от них никакой пользы…
— Ясно, — отрезал Бонд.
Стив Куинн без усилия поднялся на ноги, что казалось невозможным для человека его комплекции.
— Я понимаю, хреновая ситуация, — он положил свою большую ладонь Бонду на плечо. — Но есть еще кое-что.
Бонд отмахнулся. Со стороны Куинна было бестактным напоминать ему об особых отношениях, которые он наладил между Секретной службой и Корсиканским союзом — опасным соперником сицилийской мафии. Контакты Бонда с этой организацией привели его к алтарю с дочерью Марка-Анжа Драко, которая трагически погибла почти сразу же после свадьбы.
— Что еще? — резко спросил Бонд. — Насколько я понял, мне никому нельзя доверять. Получается, даже тебе? — Произнеся последние слова, он с отвращением осознал правду, скрывавшуюся за ними. Истина заключалась в том, что он не мог доверять даже Стиву Куинну, резиденту Секретной службы в Риме.
— Это касается условий Охоты, — сказал Куинн с бесстрастным лицом. — На претендентов наложено ограничение по количеству участников. Любая организация может выставить только одного человека. По последним данным, за последние сутки погибло уже четверо. Один из них, кстати, в нескольких сотнях метров от места, где мы сидим.
— Темпель, Кордова и два головореза на пароме…
— Верно. Те двое на пароме представляли банды Южного Лондона и Вест-Энда. Темпель был связан с Фракцией Красной армии. Отъявленный головорез и завсегдатай радикальных забегаловок, снимавший хорошую жатву на ниве терроризма. Пол Кордова тебе знаком.
«Все четверо, — подумал Бонд, — сыграли в ящик в непосредственной близости от меня. Вряд ли это совпадение».
— А какие распоряжения дал М? — спросил он.
— Ты должен немедленно вернуться в Лондон. У нас недостаточно людей, чтобы обеспечить тебе прикрытие на Континенте. Мои люди сопроводят тебя до ближайшего аэропорта и позаботятся о твоей машине.
— Нет, — отрезал Бонд. — Я сам разберусь со своей машиной. И не нужно заботиться обо мне. Ясно?
Куинн пожал плечами:
— Тогда нам придется заботиться о твоих похоронах. В машине ты уязвим.
Бонд ходил по комнате, собирая вещи, но постоянно держа в поле зрения Куинна. Нет, если уж не доверять — то не доверять никому, даже этому человеку.
— Расскажи-ка о своих людях, — попросил он.
— Проще их показать. — Куинн кивнул в сторону окна и, подойдя к нему, слегка развел рейки жалюзи.
Бонд встал позади, прикрывшись его широкой спиной.
— Вот они, — сказал Куинн. — Один возле скал, в голубой рубашке. Второй — в серебристом «Рено», самая дальняя машина.
Это был «Рено 25 V6i». «Не лучший выбор, — подумал Бонд. — При удачном раскладе, я с легкостью оторвусь от них».
— Я запрашивал информацию еще на одного человека, — сказал он, отступив в глубь комнаты. — Англичанка с итальянской фамилией…
— Темпеста? — усмехнулся Куинн.
Бонд кивнул.
— М сомневается, что она в игре. Хотя не исключено, что она приманка. А тебе он просил передать, чтобы ты проявлял предельную осторожность. Предельную. Береги себя. Надо полагать, она где-то рядом?
— Да. Я обещал подбросить ее до Рима.
— Брось ее.
— Посмотрим. Ладно, Куинн, если у тебя все, то у меня дела. Надо прикинуть маршрут домой. Хочу, чтобы он был живописным.
Куинн кивнул и протянул Бонду руку, но тот ее не пожал.
— Удачи, — сказал Куинн. — Она тебе понадобится.
— Я не верю в удачу. В конечном итоге рассчитывать приходится лишь на себя.
Нахмурившись, Куинн кивнул и вышел из номера, а Бонд продолжил готовиться к отъезду. Время поджимало, но сейчас его больше волновал вопрос, как быть с Темпестой.
В этом уравнении она была неизвестным, но интуиция подсказывала ему, что девушку можно использовать. Быть может, в качестве заложницы? Принцесса Темпеста могла бы стать идеальной заложницей, щитом, если отбросить жалость. Словно получив телепатический приказ, зазвонил телефон, и Бонд услышал в трубке мягкий голос Сьюки:
— Хочу узнать, что ты решил с отъездом, Джеймс?
— В любое время. Я почти готов.
Девушка рассмеялась. Резкость в ее смехе куда-то улетучилась.
— Мне потребуется еще минут пятнадцать. Не желаешь перекусить на дорогу?
— Я бы предпочел где-нибудь в пути, если не возражаешь. Сьюки, у меня возникла небольшая проблема. Возможно, придется сделать небольшой крюк. Могу я зайти к тебе и обсудить это перед отъездом?
— Ко мне в номер?
— Да, так будет лучше.
— Но это может скомпрометировать такую скромную, воспитанную в монастыре девушку, как я.
— Обещаю, что я тебя не скомпрометирую. Минут через десять, хорошо?
— Если вы так настаиваете, сэр… — сказала она мягким голосом, но с ноткой официоза.
— Это действительно важно. Я буду через десять минут.
Едва Бонд повесил трубку, как телефон зазвонил вновь.
— Мистер Бонд? — Это был доктор Кирхтум, директор клиники Моцарта. Казалось, что его голос растерял часть присущего ему напора.
— Господин директор? — Спросил Бонд с долей тревоги.
— Мне очень жаль, мистер Бонд, но у меня для вас плохая новость…
— Мэй!?
— Ваша пациентка, мистер Бонд. Она исчезла. Полиция уже здесь. Простите, что не позвонил раньше. Она исчезла вместе с подругой, которая приходила вчера — с мисс Манипенни. Нам кто-то звонил, и с вами хочет поговорить детектив. Ваших знакомых, как это по-английски… умыкнули…
— Похитили. Мэй и Манипенни похищены?
Тысячи мыслей роились в голове Бонда, но одна была четкой: кто-то очень хорошо подготовился. Возможно, Мэй похитили из-за Манипенни, которая и являлась основной целью. Однако более вероятным представлялось то, что один из участников Охоты решил взять Бонда на прицел, а лучший способ это сделать — заставить его броситься на поиски Мэй и Манипенни.
5. Нанни
Кем бы ни была Сьюки Темпеста, но держалась она необычайно спокойно. Размышляя о девушке, Бонд снял с себя кимоно, чтобы упаковать его в чемодан, и краем глаза поймал в зеркале отражение своего обнаженного тела. Как профессионал он остался доволен увиденным: мышцы были по-прежнему тверды как сталь.
Бонд принял душ и побрился еще до прихода Куинна, поэтому теперь у него было время одеться и решить по поводу Сьюки. Бонд облачился в брюки, мягкие кожаные туфли, хлопчатобумажную рубашку «Си-Айленд» и серый пиджак от Оскара Якобсона, который надежно скрывал кобуру с пистолетом. Расположив чемодан и два кейса у двери, он проверил пистолет и спустился в холл, чтобы выписать себя и девушку.
Багаж девушки был уже заботливо упакован и ждал у двери.
— Я, в принципе, готова, — сказала Сьюки, одетая в обтягивающие джинсы и черную шелковую блузку, на вид от «Кристиан Диор».
Бонд аккуратно отстранил ее от порога вглубь комнаты и мягко закрыл за собой дверь.
— Джеймс, в чем дело, — спросила она. — Что-то случилось?
— Да, Сьюки, и я хочу задать тебе пару вопросов. — Маска серьезности не сходила с его лица. — Кое-что случилось. Кое-что серьезное, и я боюсь, тебя это тоже касается.
— Я не понимаю…
— Меня хотят убить. Поэтому нравится ли тебе или нет, но ты будешь делать то, что я скажу.
— Убить? Но за что? — Девушка продолжала пятиться назад.
— Сейчас некогда объяснять, но, как я полагаю, ты можешь быть к этому причастна.
— Я? Причастна? К чему?
— Начнем с начала, Сьюки. Мы познакомились при довольно странных обстоятельствах…
— Странных? По-твоему странно, что ты защитил меня от двух грабителей?
— Уж больно вовремя я оказался на бензоколонке, чтобы спасти тебя. А потом вдруг твоя машина ломается как раз возле той гостиницы, где я остановился — очень удобно. Ну а затем я предлагаю тебе совместную поездку в Рим, и ты сразу же соглашаешься. Похоже на подставу.
— Но я…
— Прости…
— Ты не сможешь взять меня в Рим? — спросила девушка спокойным голосом. — Что ж, тогда я доберусь туда сама. Хотя без личного автомобиля сделать это, конечно, труднее.
— Э нет, ты поедешь со мной. Пусть даже и в Рим. У меня нет иного выхода. Но только в качестве заложницы. Ты будешь моей гарантией.
Бонд замолчал, чтобы девушка осознала сложившуюся ситуацию, но та просто улыбнулась:
— А знаешь, это даже интересно! Меня еще никто не брал в заложницы.
Бонд достал пистолет, но девушка лишь состроила гримасу:
— Ради бога, Джеймс, убери его! Я буду твоей заложницей, если это так нужно. В любом случае, у меня сейчас отпуск. — На ее лице изобразилось удовольствие. — Все это так увлекательно!
— Это так же увлекательно, как играть с тарантулами и гремучими змеями. Сьюки, люди, с которыми я столкнулся, не шутят, — сказал Бонд. — Мне очень жаль, но ты должна делать то, что я скажу. Медленно повернись — и руки на голову.
Бонд искал спрятанное оружие, а также предметы, которые могли быть использованы в качестве оружия. Заметив на воротнике блузки небольшую брошь, он попросил отколоть ее и осторожно бросить на кровать, где лежала сумочка девушки. Затем Бонд приказал ей снять туфли. На первый взгляд брошь выглядела безобидно, но подстраховаться все равно стоило: опытные умельцы могли сделать смертельно опасной даже булавку. Осматривая брошь, Бонд продолжал держать в другой руке пистолет. В туфлях ничего не оказалось, в поясе тоже. Он извинился перед Сьюки за деликатность ситуации и объяснил, что должен обыскать ее и осмотреть личные вещи. Багаж мог подождать, главное — чтобы в пути он находился вне досягаемости от девушки. Бонд высыпал содержимое сумочки на кровать. Обычные женские принадлежности: чековая книжка, блокнот, кредитные карты, денежные купюры, бумажные салфетки, расческа, пузырек с таблетками, скомканные квитанции, духи «Кашарель Анэ-Анэ», помада и позолоченная пудреница.
В первую очередь Бонд осмотрел расческу, спички и швейный набор — предметы, которые годились в качестве оружия ближнего боя. Духи, помада и пудреница нуждались в более тщательной проверке. Порой пузырьки с духами содержали смертельно опасные жидкости, помады таили в себе острые лезвия, всевозможные стреляющие механизмы и шприцы для подкожных инъекций, а в компактных пудрах прятались миниатюрные передатчики или что-нибудь похуже.
Когда Бонд приказал девушке раздеться, та лишь смутилась. Ее обнаженное тело цвета кофе с молоком вызывало восхищение: такой ровный загар требовал невероятного терпения, правильно подобранных лосьонов и строгой дозировки пребывания на солнце без нижнего белья. Найти такое тело в своей постели мечтал каждый мужчина.
Бонд ощупал джинсы и рубашку, убедившись, что в швах и подкладке ничего не спрятано. Вновь извинившись перед девушкой, он попросил ее одеться, позвонить консьержу и сообщить ему, что багаж готов и должен быть доставлен прямо к автомобилю мистера Бонда. Выполнив приказ, девушка положила трубку и встряхнула головой.
— Я сделаю все, как ты скажешь, Джеймс, в разумных пределах, конечно. Я вижу, что ты профессионал и знаешь, что нужно делать в такой сложной ситуации. К тому же ты мне нравишься. Но у меня — свои проблемы… — Судя по дрогнувшему голосу, девушка нервничала.
— Что за проблемы? — спросил Бонд.
— Одна моя школьная подруга остановилась в Каннобио… Это на берегу…
— Я знаю, где это, — перебил ее Бонд. — Мелкий итальянский курорт. Живописный, как раз для туристов. Совсем недалеко отсюда.
— Я пообещала, что мы подбросим ее. И она будет ждать нас после полудня у церкви Мадонна делла Пьета…
— К черту ее! — отрезал Бонд. — Позвони и скажи, что все отменяется!
Сьюки покачала головой:
— Поздно. В гостинице, где она должна была вчера остановиться, не оказалось свободных мест, и она принялась искать другую. Ты сказал, что мы задержимся, и тогда я предложила ей поехать с нами. Я думаю сейчас она уже у церкви или по пути туда. А позвонить ей некуда.
Их разговор прервал хозяин гостиницы, который лично пришел забрать багаж. Бонд поблагодарил его и сказал, что они с девушкой спустятся через несколько минут. Итак, куда теперь ехать? В любом случае ему предстояло покрыть большую дистанцию. В клинике Моцарта его ждала полиция — и относительная безопасность. Ехать в Италию у него не было ни малейшего желания. Насколько было известно Бонду, центральный район Каннобио представлял собой идеальное место для засады: набережная и площадь перед церковью были всегда многолюдны. Это мог быть как один киллер, так и целая команда. Неужели Сьюки — сознательно или нет — заманивает его в ловушку?
— А как зовут твою школьную подругу? — спросил Бонд.
— Норрих. Наннетт Норрих. Но все называют ее Нанни. «Норрих Петрокемикалз» — это компания ее отца.
Бонд кивнул: он слышал об этой фирме.
— Хорошо, мы возьмем ее. Но ей тоже придется выполнять все, что я скажу. — И с этими словами Бонд крепко взял девушку за локоть, чтобы та не забывала, в чьих руках была инициатива.
Бонд прикинул, что поездка в Каннобио отнимет у него около часа: тридцать минут туда и тридцать обратно, после чего можно ехать к границе с Австрией. Две заложницы вместо одной — это был серьезный риск. С другой стороны, если грамотно расположить их в салоне, то это заметно усложнит задачу ликвидаторам. Утешало и то, что потенциальным убийцам предстояло отсечь ему голову, а это легче сделать на пустом участке трассы или во время ночной остановки. На секунду Бонд представил себе эту жуткую сцену. Ведь на самом деле для подобной манипуляции сила не требовалась. Например, гибкая пила-струна позволяла проделать это довольно быстро. И тем не менее, успокаивал себя Бонд, вряд ли кто-то попытается сделать это перед церковью на берегу озера.
Хозяин гостиницы уже терпеливо ожидал их с багажом возле автомобиля. Бонд краем глаза заметил, как один из людей Стива Куинна не спеша направился к «Рено». Он даже не посмотрел в сторону Бонда, делая вид, будто ищет что-то на земле. Высокий, с обветренным лицом старой греческой статуи.
Бонд старался держать Сьюки в поле зрения, и после того, как багаж был уложен, сердечно попрощался с хозяином гостиницы и усадил девушку в переднее пассажирское кресло.
— Пристегни ремень безопасности и держи руки на приборной панели, — сказал он с улыбкой.