У него были причины бояться. Убийство было отложено, потому что это было удобно им. Одна фраза все время крутилась в сто голове: «Я обязан жизнью Кейт, я обязан жизнью Кейт!»
— Она права, — повторил Мартсон, — нам не удалось бы вытащить его тело отсюда.
Мартсон снова стал хозяином положения.
— Где Моби? Почему его нет?
Он смотрел на бумаги, лежащие на столе, и продолжал говорить, как бы обращаясь к себе:
— Доулиш прочитал все это. Ты заглядывал в ящики стола, Доулиш?
— Да.
— И что ты там нашел?
— Никаких детей…
— Де…
Стин схватил швабру и стала хлестать ею по лицу Доулиша. Щетина задела его по глазам и поцарапала щеку. Он не пытался отвернуться, несмотря на то что щетина, как стальная проволока, раздирала ему кожу. Стин изливал свою ярость; если Доулиш не будет сопротивляться, ему это надоест.
Стин забрал швабру. Доулиш почувствовал, что по его лицу течет струйка крови; лицо страшно болело, глаза слезились.
— Что ты имеешь в виду под словом «дети»? — спросил Мартсон тем же спокойным и угрожающим тоном.
— Разве вы не занимаетесь игрушками?
— Игрушками?
Стин говорил медленно и вкрадчиво:
— Может быть, он не так уж умен.
— Он достаточно у мен, — сказала Кейт.
Она умела неслышно двигаться. Ее волосы были приведены в порядок, сейчас они спадали на плечи темными блестящими волнами; она выглядела прекрасной и до умопомрачения живой. Она резко остановилась, взглянув на Доулиша.
— Что с вами случилось?
— Стин обработал меня шваброй, — ответил Доулиш. — Думаю, мне и тебе предстоят испытания посерьезнее.
— Зачем вы сюда пришли, Доулиш? — спросила Кейт.
— Кейт, вопросы буду задавать я, — сказал Мартсон.
— А я буду писать их для тебя на бумаге, — ядовито произнесла Кейт.
Мартсон вспыхнул: он был похож на преподавателя университета, разгневанного неслыханной дерзостью.
— Итак, зачем вы пришли?
— За ключами, — бросил Доулиш.
— Я почти верю вам, — сказала Кейт. — Почему вы избрали такой путь? Если бы вы были благоразумны, мы могли бы работать вместе.
— Что ты имеешь в виду? — мягко спросил Мартсон.
— Наконец-то вы готовы прислушаться к здравому смыслу, — отозвалась Кейт. Она подошла к столу, взяла сигарету из небольшой серебряной коробочки и прикурила от зажигалки. — Нам были нужны ключи, Доулишу — тоже. Мы знаем, для чего нам нужны ключи, и нетрудно догадаться, для чего они нужны Доулишу. Он ничего не сообщил полиции…
— Ты сама сказала, что мы не знаем, правда это или нет, — набросился на нее Стин.
— Я только что позвонила Хелен и услышала весьма интересную историю, — продолжала Кейт. — Думаю, нам следует дважды подумать, прежде чем покончить с Патриком Доулишем. Он на дружеской ноге с полицией и обвел ее вокруг пальца. Интересно, зачем?
Она сама ответила на этот вопрос:
— Он знает, что здесь пахнет большими деньгами, но я не думаю, что он будет жадничать. Какую долю вы хотите получить, Доулиш? Четверть? — спросила Кейт.
Это была уже игра, в которую Доулиш мог и поиграть — как слепой на краю утеса. Он мог бы даже убедить их, что действительно хочет стать партнером в их грязной игре.
— Не так уж много. — Он вытащил сигареты.
Стин внимательно наблюдал за ним.
— И мне нужны гарантии, прежде чем я начну работать с дружком Стином. Или с профессором Мартсоном, если так случится. С тобой все иначе, Кейт.
Глава 9
Мартсон — человек
С Мартсоном явно что-то творилось. В глазах его появился алчный блеск.
— Нет, не двадцать пять процентов, я и слышать об этом не хочу, — сказал он. — Я не знаю, о чем ты думаешь, Кейт. Двадцать пять процентов! Десять, пожалуй, десять. Конечно, это зависит от того, может ли Доулиш чем-нибудь помочь нам.
И тут взорвался Стин:
— Вы сумасшедшие! Я не собираюсь связываться с Доулишем, я не доверяю ему. Надо просто выпытать у него, что он знает, а потом перерезать глотку.
— Ты слишком много говоришь, — резко сказал Мартсон. — Я не позволю тебе вмешиваться в это. Это мое дело. Делай то, что тебе прикажут.
Не было никаких сомнений, кто здесь был лидером.
— Доулиш, я мог бы дать тебе десять процентов.
Лицо Доулиша оставалось бесстрастным.
— Что ты предлагаешь?
— Рассказывай, что ты знаешь, какие у тебя были планы. Может быть, мы сработаемся. — Мартсон нервно потер руки. — Расскажи нам все, Доулиш. Давай попробуем договориться.
Стин произнес неуверенно:
— Если ты свяжешься с Доулишем, я выхожу из игры.
— Пожалуйста, успокойся, Уильям.
Слова звучали мягко, но лицо выражало противоположные чувства.
— Я буду участвовать в деле только на равных, — сказал Доулиш.
— Равная доля? Абсурд! Смехотворно! Вспомни, как мы рисковали! Учти, что мы уже сделали. Ты ничего не узнал бы об этом, если бы Райан не пошел к тебе. Ничего! Ведь ты только сейчас понял, чем мы занимаемся, разве не так?
— Да, — признал Доулиш.
— Ты и сейчас не знаешь всего. Ты не можешь знать, потому что Райан не добрался до тебя. Ты знаешь кое-что — это правда, и я допускаю, что ты можешь быть нам полезен. Есть кое-какие пустяки, которые ты мог бы сделать, но нам придется делать основную работу. У нас уже все готово, и мы сможем начать, как только выясним кое-какие мелочи. Ну хорошо, пятнадцать, я мог бы согласиться на пятнадцать процентов. Говоря по-дружески, ты и этого не заслуживаешь.
— Пятьдесят.
Мартсон всплеснул руками:
— Абсурд! Даже говорить об этом не стоит. Доулиш, ты только зря теряешь время. Пятнадцать процентов, в лучшем случае — двадцать. Ты только подумай, Доулиш. У меня есть компаньоны; кроме того, административный аппарат, который вырос за эти годы. Это дорогая, но надежная и прекрасная организация. Только это требует пятидесяти процентов при любом доходе. Далее…
— Может быть, ты разрешишь Доулишу обдумать это? — мягко предложила Кейт. — У него есть возможность заработать.
— Хорошо, дадим ему несколько часов, чтобы подумать, — сказал Мартсон, — но не знаю, я не могу держать его здесь. Мы отправим его…
— Я присмотрю за ним, — пообещала Кейт.
— Ладно, забирай его, — согласился Мартсон, — у меня много дел, и Моби еще не приехал.
Кейт коснулась руки Доулиша.
— Не будьте таким несговорчивым, ладно?
— С тобой, котеночек? Никогда!
— Мы проверим это, — сказала Кейт. Она открыла сумочку, и Доулиш увидел небольшой пистолет. Она достала из сумочки маленький стеклянный пузырек, похожий на те, в которых упаковываются большие партии дешевого аспирина, вытащила пробку и высыпала две таблетки в руку, обтянутую перчаткой. — Примите это, Доулиш.
Он посмотрел на таблетки.
— Они не вредные, — заверила она. — Вы просто поспите час или два.
Доулиш осторожно взял их.
В улыбающихся глазах Кейт был вызов. Стин, стоя поодаль, наблюдал за ними. Мартсон не обращал на них никакого внимания. Были ли эти таблетки безвредными? Неужели она, преодолев столько препятствий, сейчас хотела отравить его? А может быть, это просто что-то вроде капель, отключающих сознание, и не больше? Но если он примет их, то проснется в незнакомом месте, полностью находясь в их власти. Полностью? Нет, не совсем. Берт, водитель такси, или Тед Берсфорд наблюдали за домом. Если его будут увозить, они проследят за ними. Но Кейт и Стин могут это предусмотреть, и им придется сильно потрудиться, чтобы уйти от преследования.
Находясь в их руках, он мог бы потянуть время, притворяясь, что торгуется, но это длилось бы недолго. Они хотели выяснить, что он знает. Некоторое время они будут с ним терпеливы, а потом прибегнут к силе. Если он будет упорствовать слишком долго, они, по всей вероятности, убьют его. Но он мог бы выиграть немного времени.
Но зачем взвешивать все «за» и «против»? Либо попытайся удрать сейчас, либо спокойно принимай таблетки.
У Кейт и Стина был один пистолет на двоих, и Доулишу достаточно было протянуть руку, схватить Кейт и отобрать у нее пистолет. Доля секунды могла бы изменить всю ситуацию в его пользу. Он бывал и в худших положениях, чем сейчас, и выбирался из них.
Почему бы не использовать этот шанс сейчас и не рисковать с этими таблетками? Из-за того молодого парня, которого он никогда раньше не видел? Из-за девушки, которой он но доверяет? Из-за какого-то неизвестного преступления против какого-то эксцентричного миллионера, которого он никогда в жизни не видел? Из-за того, что Мартсон сидел там, этот паук, в центре паутины ужасного преступления? Стоило ли из-за всего этого рисковать?
Перед глазами у него стояли рубцы от ожогов на спине Мика Райана.
, Стин сказал:
— К черту! Давайте сделаем ему укол, это будет быстрее.
Значит, у них был наготове шприц.
Доулиш положил таблетки в рот и проглотил их.
— Могли бы дать воды, чтобы запить, они застряли у меня в глотке, — сказал он капризным тоном.
Стин ехидно усмехнулся и пошел за водой.
Таблетки еще не действовали, они медленно двигались по пищеводу. Он уже ничего не мог изменить теперь, и мысль о том, что он может заснуть и никогда больше не проснуться, вызвала в нем панический страх. Он боролся с этим страхом, заставляя себя сохранять спокойное выражение лица, когда посмотрел на Кейт. Восхитительное, благоухающее создание. Ее строгий черный костюм.не мог скрыть этого, но так и было задумано. За се мягкой улыбкой скрывалось что-то еще: триумф? Над ним или над Стином и Мартсоном?
Пришел Стин с водой. Рука Доулиша не дрожала, когда он пил воду.
— Теперь идите и садитесь! — приказала Кейт.
Доулиш повиновался.
В течение нескольких минут таблетки еще не подействуют. И сейчас было гораздо больше шансов устроить дебош. Они считали, что он соблазнился на приманку и проглотил ее так же, как и таблетки. Так что нападение для них будет полной неожиданностью.
Перед глазами у него стояло истерзанное тело Мика Райана со следами ожогов. Он крепко держался за подлокотники и даже старался улыбнуться Кейт. Но она теперь не обращала на него никакого внимания. И Мартсон тоже. Только Стин наблюдал за ним, в глазах его светилось торжество, а на губах застыла довольная ухмылка. Ему хотелось размазать по лицу эту ухмылку, только… он чувствовал себя стишком усталым. Ему хотелось закрыть глаза; он с трудом подавил желание зевнуть. Он не должен засыпать! Идиот! Это как раз то, что ему и придется сделать, для этого ему и дали таблетки. Они действовали быстрее, чем он предполагал. И возможность нападения становилась все менее вероятной. Через несколько секунд шансов уже не будет. Веки все тяжелели, он делался вялым.
— Пошли со мной, — сказала Кейт.
Когда он поднимался со стула, ноги казались ватными, хотя голова еще была достаточно ясной. Он зевнул. Кейт взяла его за руку к крепко ехала; приятная теплота обволокла его ладонь. Она посмотрела на него, как смотрят на любимого.
Стин открыл дверь.
Доулишу казалось, что ступеньки поднимаются и идут к нему навстречу; он не смог бы спуститься без помощи Кейт.
Блестящая новенькая двухместная машина стояла неподалеку. Кейт помогла ему сесть в машину. Зевая, он следил за тем, как она обошла ее и села за руль.
— Откиньтесь назад и закройте глаза, — приказала Кейт.
Он подчинился и, когда они выехали на улицу, уже не смог открыть глаза, чтобы посмотреть, следят ли за ним Берсфорд или водитель такси. Он уже не видел проносившихся мимо машин, почти не слышал никаких звуков. Он ощущал мягкое движение, как будто плыл но воздуху.
Голова склонилась набок и опустилась на плечо Кейт.
Он не видел ее нежной улыбки.
Глава 10
Затерянная улица
Шел дождь.
Доулиш лежал с закрытыми глазами, охваченный теплой, приятной дремотой; он не знал, что произошло за последний день или два.
Ему хотелось понять, не пора ли вставать. А Фелисити…
Она была рядом.
Он прошептал:
— Пора вставать, дорогая!
Она не отвечала, но обычно она просыпалась раньше, чем он. Значит, еще рано вставать. Надо повернуться на бок и попытаться снова заснуть.
Левая рука болела — резкая, пульсирующая боль пронзила ее, когда он начал поворачиваться.
Он больше не двигался; внезапно ов все вспомнил.
Крадущаяся фигура на подъездной аллее, ножевая рана, Хелен, теле Райана, покрытое рубцами, ключи. Он очнулся от наркотического сна, и ему показалось, что Фелисити рядом.
Кто-то действительно был рядом.
Доулиш открыл глаза. Лежа на спине, он мог видеть только потолок и окно напротив кровати. Дождь стучал по стеклам и струйками стекал вниз. Все это было непривычно. Окно на серой стене, голой, сырой, слепой. Какая глупая мысль — слепая стена.
На окне была занавеска, рваная кружевная занавеска, пожелтевшая от крахмала и времени, и к тому же очень грязная.
Умывальник с огромным кувшином и тазом на мраморной плите. Два стула и сложенные на одном из них его вещи.
Стеганое пестрое покрывало было грязным и рваным.
У его ног, там, где они образовывали бугорок под покрывалом, был еще один бугорок.
Он пошевелил ногами и почувствовал знакомое, теплое, уютное прикосновение нежной кожи.
Он медленно повернул голову, уверенный в том, что увидит Кейт.
Рядом, уставившись на него неподвижным взглядом, лежала Хелен.
Взгляд ее выражал удивление. Она выглядела бледной и усталой, но напряжение, которое он заметил раньше, исчезло. Ее темные волосы рассыпались по подушке. Рот был вялым, и один уголок его покраснел, как будто у нее текла слюна; да, на подушке он увидел мокрое пятно. Она смотрела на него смущенно, как и он на нее.
Голое плечо показалось из-под простыни.
Ни один из них не двигался. Доулиш почувствовал судорогу в левой ноге, но не изменил положения.
Вдруг она заговорила:
— Что… что вы… — Голос ее сорвался.
Рука у него пульсировала, в голове стучало, до тошноты болело сердце.
Вдруг она отбросила покрывало и спустя мгновение снова натянула на себя. Краска залила ее лицо и шею. Он улыбнулся, потому что было чему улыбаться. Каков трюк! До чего додумались, только представить себе!
Он сказал:
— Я не знаю, как это случилось. Они тебе тоже дали снотворное?
— Я… да!
— И мне. А потом так уютно и мило устроили нас. Наверняка они где-то смеются сейчас, моя крошка. Но мне не на что жаловаться. Отвернись, пожалуйста, чтобы к мог что-нибудь надеть, — попросил Доулиш.
Она отвернулась, стыдливо прячась под покрывалом, и Доулиш сел. На стене над кроватью висело длинное зеркало, и он сначала увидел свое лицо, исцарапанное, но вымытое, затем мощную грудь, без шрамов, не как у Мика Райана. Он отбросил покрывало и, не глядя на Хелен, подошел к стулу и натянул брюки и майку.
Он провел пальцем по жесткой щетине на лице; подбородок был разбит. Во рту было горько, и сейчас за чашку чая он отдал бы все на свете.
В комнате было сыро и прохладно, поэтому он надел на себя все, кроме галстука и пальто.
Окно было плотно закрыто. Он приоткрыл его, и дождь приятно ударил ему в лицо, приветливый и освежающий. Он вдыхал прохладный воздух, глядя на стену — противоположную стену без окон. Казалось, она бесконечно тянулась влево и вправо. Он выглянул из окна и посмотрел вниз. Это был третий или четвертый этаж. Под ним находилась узкая асфальтированная дорожка или аллея.
Он подошел к двери и толкнул ее — дверь была заперта.
Хелен сказала:
— Что… Что же нам делать?
— Сначала разложим все по полочкам, — ответил Доулиш.
Она повернула голову и посмотрела на него, потом легла на спину, старательно придерживая покрывало у шеи. Он вспомнил, как она разглядывала площадь Пиккадилли, потом вспомнил, как попросил Тима Джереми последить за ней. Берсфорд помешал Стину увезти ее. Джереми должен был обеспечить ее безопасность. Полиция тоже наблюдала за ней. И все же Кейт удалось доставить ее сюда.
Знала ли об этом полиция? Следил ли за ними Джереми? И что случилось с Бертом и Берсфордом?
Он посмотрел на часы.
Было двадцать пять минут восьмого — утро. Он находился здесь, очевидно без сознания, около двенадцати часов!