Звук открывшейся дверцы с ворвавшимся в салон шумом улицы вернул Желтка в реальный мир. Он встрепенулся.
– Там очередь, – тяжело дыша, стал оправдываться Цыпа, раздавая пакеты с гамбургерами и пластиковые стаканчики с торчащими в крышках трубками.
– С торца должно быть окно для тех, кто на машинах, – заметил Хирург и вцепился зубами в булку.
– Держи, – Цыпа развернулся на сиденье и протянул Желтку небольшой пакет. – Живее!
– Не хочу, – замотал головой Желток, почувствовав от запаха жареного мяса тошноту.
– Через «не могу», – упорствовал Цыпа, продолжая держать пакет на весу.
– Да не полезет…
– Знаем, – с набитым ртом пробубнил Талый. – Только если жрать не будешь, от истощения начнешь падать. Да и отходить дольше будешь.
– Не сожрешь, ширева не дадим, – неожиданно заявил Хирург.
Желтку ничего не оставалось, как подчиниться. Он взял из рук Цыпы пакет, вынул из него заокеанское угощение и откусил.
– Колу держи, – передал стакан через спинку сиденья Цыпа. – И не тормози!
Откусив бутерброд, сделанный из двух половинок булки и некоего подобия котлеты, Желток стал тщательно жевать. Во рту было сухо. С трудом проглотив кусок, сделал через трубку несколько глотков колы. К горлу подступил ком. В обычной ситуации он бы ни за что не заставил себя есть. Но здесь на кону было слишком много, и он упорно запихивал в себя еду. Практически полностью осилив и выпив почти всю колу, Желток, к своему удивлению, почувствовал некое облегчение.
Хирург скомкал салфетку и, потягивая колу, уставился в окно.
Неожиданно новый приступ тошноты заставил Желтка выскочить из машины. Зловонная коричневая струя вылетела на проезжую часть. Он упер руки в колени. Желудок свело судорогой, сдавило, пищевод обожгло, и новая порция рвотных масс полилась на асфальт. Проезжавшие мимо машины недовольно сигналили, принимая левее, пешеходы на тротуаре отворачивались. Но ему было все равно. Брызги летели на кроссовки и штаны. Желток с трудом расставил ноги шире. От напряжения градом пошел пот. Футболка взмокла.
Когда желудок очистился от ставшей непривычной для него еды, Желток утер тыльной стороной ладони губы и развернулся к машине.
– Держи, – Цыпа протянул ему несколько салфеток и небольшую бутылку минералки. – Приведи себя в порядок и садись. Нечего людей пугать.
Желток смочил салфетку и протер лицо, смахнул остатки пищи с джинсов, протер кроссовки. Выбросив пустую бутылку, трясущейся рукой открыл дверцу и уселся на сиденье.
– Ну и душок, – опуская стекло, простонал Талый.
– Выгони меня! – вскипел Желток, но тут же испугался своего всплеска агрессии и вжался в угол.
Однако Талый промолчал. А что им оставалось еще делать?
В кармане Хирурга зазвонил телефон.
Вытерев руку о салфетку, он вынул трубку и приложил ее к уху:
– Говори. Понял… Где? Выезжаем!
– Что, Дельфин сработал? – заерзал Талый.
Хирург опустил стекло и выбросил пустой стакан и бумажку прямо на дорогу:
– Заводи!
Цыпа замешкался, не зная, куда деть недоеденный бигмак.
– Давай сюда! – Талый выхватил у него бумажную тарелку с объедками и тоже швырнул на дорогу.
С улицы послышались недовольные возгласы прохожих.
– Езжай уже! – вскипел Хирург.
Цыпа отъехал от тротуара.
Желтка охватило волнение. Слишком странным показалось поведение его дружков. Все трое были напряжены и взволнованны.
Не решаясь спросить, чем вызвано беспокойство, он уставился в окно.
Они быстро мчались по Профсоюзной в направлении окраины города. Пробок не было. Вскоре миновали развязку и оказались на Калужском шоссе. Вдоль дороги потянулся лес.
«А что, если они везут меня убивать? – равнодушно подумал Желток. – Вполне возможно, ведь я сделал свое дело. Дураку понятно, какие документы подписал Торчок и что с ним случилось после того, как его укололи Талый и Цыпа».
Взгляд Желтка задержался на отливающих золотом куполах церкви. Храм стоял в центре небольшого села. Ему даже почудился гул, который возникает после удара в большой колокол. В нем было недовольство и осуждение, пронзившее его до самых костей. Желтку неожиданно стало страшно. До сих пор это притупившееся чувство возникало у него, когда надвигалась ломка. Он больше смерти боялся, что не найдет до ее наступления деньги или очередную дозу.
Храм скрылся за деревьями. Желток посмотрел вперед. Машина сбавила ход и повернула направо. Вскоре лес расступился. Справа и слева потянулись поля. Переехав мост через небольшую речку, они свернули на едва заметный проселок и вскоре вновь оказались в лесу.
Желток покосился на Хирурга. Его лицо было сосредоточенно-напряженным.
«Точно меня сейчас грохнут, – отрешенно подумал он. – Зачем им свидетель, да еще наркоман?»
– Кажется, здесь, – Талый слегка наклонился вперед, вглядываясь в заросли кустарника и мелких берез. – Точно, поворачивай!
Машина свернула с дороги и запрыгала на кочках.
Желток схватился за ручку дверцы.
«Хорошо бы укололи, как Торчка с Уткой, и все», – с тоской подумал Желток.
– Вон они! – облегченно перевел дыхание Талый.
Машина встала. Все вышли. Не зная, как быть, Желток решил последовать примеру остальных и толкнул дверцу. Хирург, Талый и Цыпа подошли к стоящему в тени сосен джипу.
– Где? – спросил Хирург сидевшего за рулем наголо бритого парня.
Тот показал пальцем на заросли кустарника:
– Метров двадцать пройдете, увидите…
Талый обернулся и увидел стоящего у машины Желтка. Его лицо перекосило от злости:
– А ты куда выполз?
Хирург и Цыпа оглянулись.
Желток развел руками и развернулся к машине.
– Стой! – окликнул его Хирург. – С нами пойдешь.
– Ты чего? – удивился Цыпа. – Зачем нам он?
– Пусть идет, – стоял на своем Хирург.
– Если что, этот чмо нас первый сдаст, – возмутился Талый. – Ты же свидетель, как он своих корешей слил!
– Они ему не кореша, – Хирург подмигнул Желтку. – Правильно я говорю?
Желток понял, что речь идет об Утке и Торчке, и кивнул:
– Из-за них я на иглу подсел…
– Вот, – поднял вверх палец Хирург. – А мы тебя с нее снимем. Пошли.
С этими словами вся троица развернулась и двинула по направлению зарослей. Желток нерешительно направился следом. Продравшись через кустарник вслед за шедшими гуськом Хирургом, Талым и Цыпой, Желток оказался на небольшой полянке.
– Ну, как у вас дела? – спросил Хирург.
Желток стоял за широкими спинами новоявленных друзей и не видел, с кем он разговаривает. Впрочем, ему было все равно. Эти несколько десятков метров через бурелом и валежник отобрали последние силы, и он присел на корточки.
– Да вот, угрожает какой-то «крышей», – раздался чей-то незнакомый голос.
– Ты чего, парень? – Хирург прошел вперед.
Цыпа и Талый разошлись немного в стороны, и взору Желтка открылся лежащий на земле мужчина. Руки и ноги у него были связаны. Лицо было все в крови, правый глаз заплыл, нос отливал синевой. Рядом стоял рыжеволосый молодой мужчина с бородкой. Если бы не бейсбольная бита в руках, можно было подумать, что это какой-то художник или поэт.
– А там его помощник? – Хирург посмотрел куда-то дальше.
Желток ухватился за ствол березки и медленно выпрямился. Подавив приступ тошноты и справившись с головокружением, нерешительно подошел ближе. Взору открылась ужасающая картина. Он увидел стоящего по пояс в яме парня. Его вид был не лучше лежащего на земле. Лицо представляло собой сплошное месиво. Превращенная в лохмотья рубашка на груди была в крови. Не надо много ума, чтобы понять, он роет себе и своему дружку могилу. Возле кучи земли и песка стояли еще двое. Эти парни были в футболках и шортах и походили друг на друга ростом и комплекцией. На головах бейсболки. У одного синяя, у другого белая. Их внешность также никак не вписывалась в контекст намечающейся здесь расправы. Желток даже тряхнул головой, решив в какой-то момент, что это глюки…
– Чего головой машешь? – зло спросил тот, что повыше, и сдвинул кепку на затылок: – Хирург, а зачем ты этого урода сюда приволок?
– Тоже похоронить хочешь? – насмешливо спросил его дружок в черной кепке. – Тогда пусть берет лопату и помогает…
– Парни, пожалуйста! – завыл стоящий в яме. – Жизнь одна… Я что угодно…
– Правильно сказал! – обрадованно воскликнул Талый. – Жизнь одна. И сейчас ты, Бек, это осознал. Но только после того, как понял, что стоишь на дне собственной могилы. А теперь подумай, сколько человек ты отправил на тот свет говном, которое носил по приказу своего хозяина…
– Ы-ыы! – провыл Бек и неожиданно проворно выпрыгнул из ямы. Метнув, как копье, лопату в своих палачей, он устремился прочь.
– Стой, сука! – парни бросились следом.
Бек сумел отбежать лишь на пару десятков метров. Споткнувшись о корягу, упал. Его тут же оседлали. Послышались глухие удары.
– Череп, – позвал Хирург.
– Что? – оглянулся парень в синей кепке.
– Вы его не сильно, а то сами будете копать.
– Хватит, Дэн, – Череп схватил занесенную для очередного удара руку своего дружка. – Хватай его и понесли.
Подхватив Бека под руки, они волоком дотащили его до ямы и свалили вниз. Следом бросили лопату. Послышались стоны, всхлипы и протяжный вой, после чего над могилой появилась перепачканная в крови и земле голова.
– Блин, дай сниму! – не выдержал Талый и достал телефон. – Голливуд отдыхает. «Воскрешение», часть вторая!
– Убери трубу! – строго сказал Хирург и присел перед лежащим на земле мужчиной: – Тебя как зовут?
– Капа, – дрожащим голосом произнес мужчина.
– Боксер, что ли?
– Фамилия Капаев…
– Вот и выкопал себе яму, – хохотнул Цыпа.
– А имя? – не обратив внимания на реплику, продолжал допрос Хирург.
– Клим…
– Вот что, Клим, подумай, как ты можешь быть нам полезен…
– В смысле?
– Ты можешь купить свою жизнь, – пояснил Хирург.
– Сколько? – одними губами спросил Клим.
– Лям, – спокойно, словно уверенный в том, что для Капы это сущий пустяк, назвал цену Хирург.
– Чего? – чтобы лучше слышать, Капа приподнял над землей голову.
– Один миллион рублей, – Хирург сорвал травинку и сунул стебель в рот.
– У меня нет столько, – глаза Капы округлились.
– Тогда мы продадим тебе жизнь в кредит. Ты нам будешь с этого момента должен как банку, – спокойно продолжал перебирать варианты Хирург. – Только с учетом процентов это в два раза больше, итого в месяц двести тонн.
– Я не могу, – провыл барыга. – Мне столько не поднять!
– Почему? – удивился Хирург.
– Крыша все забирает, – всхлипнул Капа.
– Кто тебя крышует? – Хирург замер в ожидании ответа.
– Слон, – бросив затравленный взгляд на стоящих позади Хирурга Талого и Цыпу, прошептал Капа.
Хирург оглянулся на своих помощников:
– Кто такой?
– Авторитет на районе, – прокомментировал ответ Клима Талый. – Год назад откинулся. Живет по понятиям.
Хирург вновь уставился на Капу:
– Ты кому по ушам ездишь?
– Я? – выпучился Капа. – Клянусь!
– Слон идейный, – вновь заговорил Талый, – он знает, что впрягаться за барыгу западло. Так что гонишь ты, Капа.
– Хорошо, я согласен! – неожиданно Капа обмяк, словно взобравшийся на гору альпинист. – Только двести я не потяну. Сто, реально…
– У тебя на районе семь точек, – следя за реакцией наркодельца, заговорил Хирург. – Неужели так плохо идут дела?
– Но я тоже жить должен, – напрямую сказал Капа.
– Хорошо, – на секунду задумавшись, кивнул Хирург. – Пойдет. Но это еще не все.
– Как? – заволновался Капа.
– Это только половина жизни, – констатировал Хирург. – Теперь ты должен нам сдать еще одного барыгу. Только не говори, что не знаешь никого. Все вы повязаны. Без этого никак. Ведь и территории у вас у каждого свои, и серьезные клиенты…
– В этом я вам не помощник, – замотал головой Капа. – Никого не знаю. Работаю один.
– Инструмент, – Хирург не глядя протянул руку назад.
Цыпа подошел, поставил на землю пластмассовый ящик и открыл.
Капа, вытаращив глаза, наблюдал за его действиями. Когда Цыпа достал секатор, барыгу затрясло…
– Ай! Зачем?! – он подтянул ноги к животу и резко выпрямил. – Не надо!
– Надо, Капа, – беря в руки ножницы, сказал Хирург. – Надо.
С этими словами он выпрямился, перешагнул через Капу и снова присел. Тот попытался перевернуться на спину, но Цыпа не позволил ему это сделать, схватив за плечо. Тем временем Хирург щелкнул секатором. Лицо Капы вытянулось, а глаза вылезли из орбит. В следующий момент, словно осознав, что произошло, он напрягся, вмиг сделавшись пунцовым, и закричал.
Цыпа стал хлестать его ладошкой по щеке, приводя в чувство. Клим затих.
– Держи, – Хирург двумя пальцами положил перед его лицом окровавленный мизинец. – На том свете ничего не надо. Я сейчас по частям тебя разберу.
– Ы-ы! – оскалился Капа. – Не убивай, расскажу…
– Что расскажешь? – Хирург слегка наклонился к нему.
– Знаю одного, на широкую ногу дело поставил, – прохрипел Капа. – У него все…
– Говори, – толкнул в спину Хирург.
– Рука!
– Перевяжи его, – Хирург посмотрел на Цыпу и выпрямился.
* * *
Рык выпрямился и двинул ногой в двери. Они с грохотом отлетели в сторону. Матвей метнул в дом гранату и прижался спиной к стене. Глухой разрыв и вскрик были сигналом к рывку. Он выпрямился и шагнул в дом. Тут же в дверном проеме одной из комнат возник боевик. Матвей направил на него ствол «Вала» и надавил на спуск. Приклад привычно ударил в плечо. Он почувствовал, как следом ворвался Рык, и прошел вперед. В этот момент каким-то чудом боевик встал и направил на него автомат. Матвей бросился вправо, одновременно нажимая на спусковой крючок. Но оружие не стреляло. Между тем бородач стал надвигаться на него.
Матвей отбросил «Вал» в сторону и попытался выхватить из нагрудного кармана пистолет. Однако он странным образом зацепился за шнурок разгрузочного жилета.
– Черт! – Матвей сел и некоторое время не мог понять, куда пропал бородач и почему вдруг стало темно. Наконец до него дошло, что он в доме Марты и сидит на кровати, а бой приснился. В тот же момент брелок сигнализации издал мелодичную трель.
– Что за чертовщина? – удрученно пробормотал Матвей, свесил ноги с кровати и сел.
Дотянувшись до брелока, посмотрел на небольшой, миниатюрный экран. Машина подавала сигнал, что сработал датчик вызова водителя. Он располагался у Матвея под стеклом в левом нижнем углу. Если дважды стукнуть по наклеенной изнутри салона кошачьей лапке, то экран брелока начинал мигать синим светом, и раздавался характерный звук. Обычно так вызывают владельцев машин, занявших на стоянке не свое место или перекрывших движение. Нередко им пользуются сотрудники ГИБДД, чтобы найти нарушившего автолюбителя.
Матвей встал и подошел к окну. Двор был освещен, и он сразу увидел у своей машины двух мужчин. Рядом стояла «Ауди».
– Странно, – натягивая тренировочные штаны, пробормотал он.
Теряясь в догадках, Матвей прихватил ключи, на ходу снял в коридоре с вешалки ветровку и направился вниз.
Матвей не исключал, что это сосед. С другой стороны, не верилось, что тот настолько серьезно отнесся к его ответу, чтобы ночью выдергивать из постели. Склоняясь к мысли, что за время его жизни за городом кто-то стал считать это место своим, а сейчас, вернувшись из ресторана или ночного клуба, решил восстановить справедливость, он быстро сбежал по лестнице.
Матвей толкнул двери подъезда и шагнул на улицу.
– Он? – раздался из «Ауди» настороженный голос.
– А кто же еще? – ответил голосом соседа один из стоящих у машины силуэтов.
Матвей понял, что все же сосед. Со слов перезвонившего ему еще в обед Дешина, этого жильца зовут Силантьев Тимофей Борисович. В девяностых попался на краже. Ввиду того, что сумма была небольшой, получил условный срок. Однако Дешин не исключал, что этот тип имел и имеет какое-то отношение к криминальным кругам. Матвей понял, что на самом деле полицейский знает больше, но не говорит. Он не мог разглашать служебную информацию, и Матвей это понимал. Спасибо, что хоть намекнул.