Беркли вернул разговор к цели ее визита:
— Может, мы поговорим об исчезновении вашего мужа…
Дороти Джиффорд затушила сигарету в пепельнице, стоявшей на полу между креслами.
— В пятницу он мне заявил, что должен уехать в Лос-Анджелес на весь уик-энд, чтобы встретиться с приехавшими с востока работниками рекламы, — пояснила она. — Это один из предлогов, регулярно применяемых им, и я не сочла нужным задавать ему вопросы. — Она теребила застежку своей сумочки с некоторой нервозностью. — Он должен был вернуться вчера вечером или сегодня утром, — заключила она, — сегодня понедельник, вторая половина дня, а от него никаких известий.
Было очевидно, что безразличие ее было чисто внешним и что она начинала терять самообладание. Ее тщеславие подвергалось суровому испытанию!
— Может, ваш муж просто «запаздывает», — сказал наугад Беркли.
Она решительно покачала головой, явно стараясь сохранить спокойствие.
— Невозможно! — ответила она. — Около полудня у него было одно совещание, а сразу после обеда — второе. Его секретарша дважды звонила нам домой и справлялась о нем. — Она сжала челюсти и резко захлопнула сумочку. — Вся эта история просто смешна! — взорвалась она. — Он мог бы по крайней мере позвонить или отправить телеграмму. А я даже не знаю, где он!
Беркли подумал, что это, может, и к лучшему для их будущих отношений.
— Ему случалось «забывать» возвращаться к назначенному сроку и не предупреждать вас? — спросил он.
Дороти Джиффорд сжала кулаки, ее взгляд был полон ярости.
— Никогда! — ответила она. — Такое с ним происходит впервые. — Она подалась вперед, агрессивная и патетическая одновременно. — И это еще не все, — продолжила она. — Послезавтра вечером у нас прием. Если он не вернется к тому времени, я стану посмешищем для всего города… — Она опустила голову. — Не могу же я отказать приглашенным без всякой причины!
— Еще не все потеряно, — заметил Беркли. — Остается еще два дня.
Дороти Джиффорд встала, вытащила из сумки чековую книжку и положила ее на письменный стол.
— Вы должны найти моего мужа как можно быстрее и убедить его вернуться! — произнесла она, вбивая слова. — Я готова не устраивать скандал, но я не хочу потерять лицо… — Она взяла одну из лежавших перед Беркли ручек и открыла чековую книжку: — Ваша цена?
Хорошо поставленным голосом Беркли предложил ей сесть. Она послушалась и села в кресло, готовая написать цифру, которую он ей скажет. Случай, которым не один поспешил бы воспользоваться…
— Пункт первый, — заявил Беркли. — Вполне возможно, что ваш муж вернется сегодня же или попытается связаться с вами, чтобы объяснить свое отсутствие. Судя по тому, что вы мне только что рассказали, он всегда так поступал. Нет причин, чтобы он поступил иначе на этот раз.
Дороти Джиффорд это не убедило.
— Пункт второй, — продолжил Беркли. — Вполне возможно, что с ним произошел несчастный случай, чем и объясняется его молчание. Тогда вам скоро об этом сообщат. — Он помолчал секунду, прежде чем вернуться к своим выводам: — Наконец, третья версия. Ваш муж решил насладиться любовью с другой женщиной, не думая о вас. В этом случае можно быть уверенным, что они прячутся в укромном местечке под чужими именами. — Он покачал головой, показывая, как он огорчен. — Только полиция располагает средствами, необходимыми, чтобы отыскать в такой короткий срок, как два дня, человека, особенно, если он покинул пределы штата…
Дороти Джиффорд окинула его яростно-презрительным взглядом.
— Я слышала о вашем агентстве много лестного, — прошипела она сквозь зубы. — Теперь я понимаю, что ошиблась адресом.
— Я в отчаянии, но предпочитаю, чтобы вы знали, на что рассчитывать, — заявил он. — Без малейшей детали, способной сориентировать нас в поисках, я, приняв ваш чек, совершил бы грабеж.
Дороти Джиффорд сделала усилие, чтобы вернуть спокойствие. У Беркли сложилось впечатление, что она знала больше, чем говорила. Видя, что она колеблется, он решил поставить ей ловушку.
— Если бы знать хотя бы женщин…
Она опустила голову, потом вдруг решилась:
— У моего мужа есть старый друг, с которым у него постоянные деловые отношения. Я почти уверена, что ему многое известно, — она остановилась, как будто не знала, как продолжить.
— Я обещаю действовать со всей необходимой ловкостью, — поспешил заявить Беркли. — Имя этого друга.
— Джеффри Максвелл, — ответила она. — Работает директором в «Бальбоа Адветисин». Мой муж знаком с ним достаточно давно, чтобы поделиться секретом, которым не делятся с женой… — Она вновь приблизилась к письменному столу и нервным почерком быстро заполнила чек, как будто боялась, что Беркли будет настаивать на своем отказе. — Вот задаток в полторы тысячи долларов, — сказала она, поставив на чеке свою подпись. — Разумеется, вы мне представите список ваших расходов.
Видя немного удивленное величиной суммы лицо Беркли, она закусила губу.
— Я знаю о пристрастии моего мужа к молодым женщинам, — добавила она. — Я достаточно догадлива, чтобы понять, что я уже не могу с ними состязаться… — Она сделала паузу и посмотрела в лицо Беркли. — Когда вы найдете моего мужа, я хотела бы, чтобы вы попристальнее присмотрелись к его любовнице, — сказала она. — Ну, скажем, я хотела бы знать, чего от нее ждать.
Она должно быть боялась, что та собирается ее заменить. Не в первый раз пятидесятилетний мужчина бросает семью, чтобы начать жизнь сначала с женщиной помоложе.
Дороти Джиффорд взяла из сумки визитную карточку и присоединила ее к чеку.
— Я должна вернуться домой. У меня в пять часов чай, и я не хочу опаздывать. Как только будут новости, звоните мне.
Беркли хотелось задать ей еще несколько вопросов, но он почувствовал, что ей совершенно не хотелось на них отвечать и что она сумеет этого избежать.
Он тоже поднялся.
— С вашей стороны, предупредите меня, если ваш муж даст о себе знать тем или иным путем. Возможно, я уеду, но аппарат будет соединен с автоответчиком. Вы сможете оставить для меня сообщение.
Дороти Джиффорд согласилась, и он проводил ее до двери.
Размышляя, он вернулся в кабинет, выключил магнитофон и, написав Питу короткую записку, приложил ее к чеку. В конце концов, если Лайонел Джиффорд вернется, что было вполне возможно, хорошая сумма была бы получена почти за так. Беркли подключил автоответчик и снял трубку. Затем он направился к двери.
2
Контора «Бальбоа Адветисин» занимала целый этаж в ультрасовременном здании на Бродвее. Выйдя из лифта, Беркли попал в холл, стены которого были обиты белым плюшем, на нем были развешаны авангардистские картины и одна кинематическая всех цветов радуги. Кроме полудюжины черных кресел, там стоял маленький стол, под которым были видны две соблазнительные ножки, прикрытые мини-юбкой. Остальные части тела сотрудницы были столь же высокого качества. Открытый донельзя корсаж обнажал великолепную грудь; ослепительная улыбка, очень светлые коротко остриженные волосы, огромные глаза лани, сильно подкрашенные, толстые очки последней моды. При виде этого экземпляра хотелось купить все остальное имущество фирмы. Прекрасная реклама…
— Что вы хотите? — проворковала она тем голосом, которым в аэропортах объявляют о вылетах и прибытии самолетов.
— Повидать мистера Джеффри Максвелла, — ответил Беркли. — Мне не назначено.
Прежде чем подняться, он позвонил и спросил Лайонела Джиффорда. Ему ответили, что его нет и неизвестно, когда он будет.
— Я боюсь, мистер Максвелл сейчас на совещании, — прощебетал небесный голос. — Я могу узнать у его секретаря. Напомните мне, пожалуйста, ваше имя.
Беркли назвал его. Взмахнув ресницами длиной с мухобойку, она нажала на кнопку телефона. Интимно-доверительным тоном она объяснила, что посетитель хочет поговорить с мистером Максвеллом, уточнила, что встреча ему не была назначена, что-то выслушала и улыбнулась с видом крайнего огорчения.
— Мистер Максвелл сейчас очень занят, и совершенно невозможно его беспокоить, — заявила она. — По какому вопросу вы хотели бы с ним встретиться? Может быть, его секретарша могла бы…
Беркли покачал головой.
— По личному. Это касается мистера Джиффорда, — ответил он. — Я уверен, что мистер Максвелл сможет уделить мне пару минут. Если у него действительно совещание, я могу подождать. Если нет, необходимо, чтобы он немедленно принял меня.
Сотрудница без изменения передала его слова и, подождав ответа, с чем-то согласилась и положила трубку.
— Прошу вас, садитесь, — сказала она. — Мистер Максвелл через минуту освободится.
Беркли поблагодарил и направился к креслам, но, к сожалению, ни одно из них не стояло напротив стола, за которым сидела молодая женщина, несомненно для того, чтобы посетителей не хватил удар. Беркли сел на ближайшее, с которого лучше всего были видны длинные ноги.
В то время как их владелица делала вид, что занята, перекладывая с места на место бумаги, он закурил сигарету и стал перелистывать брошюру, расхваливавшую достижения «Бальбоа Адветисин» в рекламном деле. Роскошные апартаменты и последние модели кухонных агрегатов чередовались с нижним бельем и полуголыми красотками.
Прошло десять минут, в течение которых мимо продефилировали с бумагами многие девушки, сложенные по образцу секретарши. Прошли еще несколько посетителей, двух из них просили подождать.
Наконец в холл вошла молодая женщина лет тридцати. На ней были строгая юбка и блузка, возможно, чтобы не отвлекать ее шефа от работы, дабы он не терял понапрасну своего драгоценного времени. По знаку секретарши она подошла к Беркли.
— Мистер Беркли? — спросила она с ослепительной улыбкой, являвшейся, наверное, непременным атрибутом фирмы. — Пожалуйста, следуйте за мной.
Пройдя по нескольким коридорам, она подвела его к скромно обитой двери. Не постучав, открыла ее и отступила, чтобы пропустить Беркли.
— Мистер Беркли, — объявила она.
В кабинете сидел мужчина лет пятидесяти, среднего роста и полноты, с гладко выбритым лицом, начинающий лысеть. На нем были строгий костюм серого цвета, галстук и идеально свежая белая рубашка. Лишь дряблые черты лица портили его, будто сошедшего со страниц журнала мод.
— Джеки, будьте любезны проследить за тем, чтобы нас не беспокоили ни под каким предлогом, — серьезно сказал он.
Это была формула, которой встречают любого посетителя, подчеркивая важность его визита, чтобы не говорить ему, что он здесь нужен, как волос в супе. Беркли к ней давно привык.
Молодая женщина, кивнув, вышла, а Максвелл пошел навстречу пришедшему с радостной улыбкой, плохо сочетавшейся с холодным блеском его глаз.
— Рад с вами познакомиться, мистер Беркли, — уверил он, протягивая руку.
Рукопожатие было вялым.
— Садитесь, прошу вас, — произнес он, указывая на одно из двух огромных кресел, стоявших перед его письменным столом. — Итак, вы пришли поговорить со мной о Лайонеле Джиффорде.
Беркли подтвердил это и протянул ему свою визитку, где была указана его профессия: частный детектив.
Максвелл вздрогнул, читая ее, улыбка сошла с его лица, он нахмурил брови.
— Рано или поздно это должно было произойти! — сказал он сам себе, вздохнул и опустился в другое кресло. — Вас ведь направила Дороти? — заключил он.
Беркли выдумал славную историю, чтобы не говорить о жене пропавшего. Однако сейчас в ней не было нужды. Он открыл рот, чтобы ответить, но Максвелл остановил его жестом отчаяния.
— Я ведь предупреждал Лайонела, что наступит день, когда ей это надоест, — продолжал он. — Но он не хотел ничего знать. Он продолжал гулять и только умножал безумства. Чего конкретно хочет Дороти? Доказательств его измен, чтобы произвести развод по его вине?
Беркли понимал, что Максвелл высказал это предположение, чтобы вытянуть из него что-нибудь. С другой стороны, было бы глупо все отрицать и не клюнуть на удочку Максвелла.
— Поймите меня правильно, — добавил тот. — Я знаю Лайонела и Дороти несколько лет. Хотя они и не исповедовались мне, я в курсе многих событий. Как друг я хочу знать, можно ли еще спасти их семью или это действительно последняя капля, переполнившая чашу…
Исходя из опыта, Беркли не доверял слишком озабоченным друзьям. Он решил пока сохранять осторожность.
— Миссис Джиффорд не сообщала мне о своих намерениях, но, как мне кажется, она еще не приняла никакого окончательного решения, — заявил он. — Она просто поручила мне найти ее мужа.
Максвелл пожал плечами.
— Не ей одной этого хочется! — воскликнул он. — Я тоже хочу знать, что с ним произошло. Он не присутствовал ни на одном из двух совещаний, назначенных на сегодня, и даже не соизволил позвонить. — Он скривился. — Ему приходилось раза два продлевать свои «деловые поездки», — уточнил он. — Но он всегда вовремя предупреждал меня.
— Его секретарша позвонила ему домой, — сказал Беркли. — Именно после этого его жена и пришла ко мне…
Максвелл смутился.
— Судя по результату, я сделал большую ошибку, — признался он. — Это ведь я попросил секретаршу позвонить. Он мне говорил, что вернется сегодня, и я не беспокоился. Я только подумал, что поездка могла его немного… утомить…
Беркли наклонил голову. Никто не может выдавать секреты лучше, чем чересчур заботливые друзья.
— В каких отношениях вы с Дороти Джиффорд? — спросил он.
— Что вы этим хотите сказать? — сурово спросил Максвелл.
— Только то, что сказал. И хотел бы услышать ваши объяснения.
Максвелл, кажется, не знал, какую линию поведения выбрать. Наконец он заговорил:
— Дороти никогда не была моей любовницей. Не могу сказать, что эта мысль мне представлялась неприятной лет десять назад, но наши отношения не выходили за рамки дружеских. — Он немного помолчал, прежде чем продолжить. — Кроме того, я уверен, что она превосходная супруга и что она никогда ему не изменяла.
Беркли почувствовал, что он искренен, хотя в его голосе и прозвучала нотка сожаления. Он, несомненно, должен был попытать счастья.
— Вернемся к Лайонелу Джиффорду, — сказал он. — Вы действительно не представляете, где он может быть?
Максвелл развел руками, показывая свое абсолютное незнание.
— Ничуть, — ответил он. — В пятницу во второй половине дня он ограничился предупреждением, что уедет «по делам» на весь уик-энд. Я уже давно знаю, что это означает, и, должно быть, я ответил какой-нибудь шуткой. Он не счел нужным сообщить мне, где и с кем он проведет эти два дня.
Беркли несколько удивился.
— Неужели он никогда вам не говорил об этом? — поинтересовался он.
Максвелл наклонился, чтобы взять со стола пачку сигарет, открыл ее и протянул Беркли.
— Разумеется, он не скрывал от меня, что имеет любовниц, — ответил он. — Но он всегда был скуп на детали в таких делах. Он не из тех людей, которые похваляются своими победами. Он был вынужден ставить меня в известность о своих поздних «собраниях» и «административных советах», чтобы я не проговорился перед Дороти, но больше ничего. — Он взял золотую зажигалку, зажег и предложил Беркли. — По правде говоря, его трудно упрекнуть, — заключил он. — Он всегда действовал с большой осторожностью. Не удивлюсь, если станет известно, что он пользуется услугами исключительно профессионалок.
Беркли подумал, что это усложняет его задачу. Он не стал скрывать своего огорчения.
— Если мне придется допрашивать всех городских девушек по вызову, я не справлюсь с этим за сорок восемь часов! — громко заметил он.
Максвелл понял намек с полуслова.
— Дороти не стоит волноваться по поводу своего послезавтрашнего приема, — заявил он. — Разумеется, он вернется к этому времени…
Внезапно его, кажется, осенила идея.
— Подождите-ка, я сейчас припомню… — произнес он, сосредоточенно массируя подбородок. — Месяца два назад я его видел на Коронадо в машине. Я ждал автопаром, он съезжал с приплывшего с другой стороны. С ним была женщина…