Соболев оказался дома. Далиле он не обрадовался и удивился, но все же пригласил ее в свой кабинет. Там в траурных рамках на каминной полке стояли портреты дочери и жены, но в сумрачном свете лиц не было видно, одни очертания. Скользнув взглядом по фотографиям, Далила с умышленным напором произнесла:
— Андрей Петрович, простите меня, но я по старому делу. Я разгадала загадку и почти нашла убийцу вашей дочери.
Соболев горестно усмехнулся:
— Почти. Ох уж это «почти». Как оно всем мешает. Зря стараетесь. Убийца моей девочки в могиле давно.
— Преступно так думать! — вспылила Далила. — Ваша уверенность выгодна только убийце! Она лишь того и ждет, когда все забудут о ее преступлениях!
— И что тогда? — с грустной иронией спросил Соболев.
— Тогда она выйдет из тени, отодвинет в сторону жену Артема, завладеет холдингом… Кстати, я уверена, что и сейчас уже холдингом управляет она, а не Артем. Я убеждена, что у нее связь сразу с двумя мужчинами: с Артемом Брусницким и с Александром Козыревым. И то, что Артем женат, ее очень устраивает. Это и позволяет ей держаться в тени. Онa — мастер интриг. Специалист комбинаций. И добивается всего в этой жизни она, опираясь на глупых мужчин. А что делает мужчин глупыми? Любовь. Она научилась влюблять их в себя.
Соболев удивился:
— Почему вы так уверены?
— Потому, что я ее научила!
Он опешил:
— Вы? Зачем? Выходит, вы ее знаете?
— В том-то и дело, что нет. Я невольно ее научила, своими откровенными книгами.
— Зачем вы мне все это рассказываете? — раздраженно спросил Соболев.
— Затем, что, возможно, вы знаете, кто она. Она дружила с вашей Ветой, она управляла ею. Я уверена. Она сумела скрыться от всех, но вы-то отец. Может, вы ее видели? Вероятно, слышали о ней от своей дочери? Возможно, даже к вам в дом приходила она. Пожалуйста, попробуйте вспомнить. Вернитесь в прошлое, я вас умоляю.
— Да как вы смеете об этом меня умолять! — возмутился Соболев. — Мало горя вы мне принесли?
— Я вам принесла? — поразилась Далила.
— А кто? Это вы лезли везде! Моя девочка, моя Вета лежит в могиле…
Он взял с камина фотографию и зло ткнул ее Далиле под нос. В свете лампы взглянув на портрет, она испуганно отшатнулась:
— Кто это?! Это не Вета!
— Это моя покойная дочь! Моя Вета!
— Да это же не она! Эта девушка была с Шатуновым! Ее я случайно увидела в ресторане в курточке от «Диор»! Нет! Это не Вета! Не Вета!
Соболев прогремел:
— С ума вы сошли?! О чем вы говорите? Это моя погибшая дочь! Или вы полагаете, что я держу у себя фотографию незнакомого человека?
Далила снова промямлила:
— Эту девушку я случайно видела в ресторане с Шатуновым.
— Я не знаю, кого вы видели, но на этом портрете моя дочь! Моя Вета!
— О господи! Выходит, та незнакомая девушка была Ветой? Значит, Вета пряталась у Шатунова! О, ужас! — Далила схватилась за голову:
— А кто же жил у Евгения? Неужели сама Полина?
— Полина? — Соболев побледнел. — Откуда вы знаете про Полину? Полина к этой истории отношения не имеет. В то время она вообще у родственников жила, в Воронеже. Я сам ее посадил на поезд.
— Ах вот как! — догадалась Далила. — Теперь мне все ясно! Она прислугой у вас работала?
— Нет, Полина моей покойной жене уколы делала. Она медсестра.
— От чего умерла ваша жена?
— От сердечного приступа. Я понял, к чему вы клоните, но у жены давно сердце болело.
— Андрей Петрович, у вас есть ее фотография?
Соболев рассердился:
— Зачем вам фотография нашей Полины?
— Вашей? — поразилась Далила. — Даже так! Тогда знайте, я уверена, что не Вета, а Полина жила у Евгения. И за фотографией в вашу квартиру послала меня она. А ваша дочь ей подыграла и вас предупредила. Полина подбила Бету на эту ужасную авантюру. Вета хотела Мироновой отомстить, поэтому они действовали вдвоем против Насти. А когда продолжать всех дурачить стало опасно, Полина Вету убила.
— Не может быть! — рявкнул Соболев. — Я прошу вас немедленно покинуть мой дом.
Далила заверила:
— Я покину, но прежде вы обязаны дослушать меня. Речь идет об убийстве вашей дочери. Ее убила Полина. И не говорите мне, что ее в Питере не было. Она была не в Воронеже, а здесь, в квартире моего племянника. Теперь мне ясно, почему я не доехала до. Максидома в тот трагический вечер. Полина насыпала сахар в мой бензобак, она боялась, что я увижу лицо вашей дочери и все пойму. По ее наущению Вета вас убеждала, что меня надо отстранить от этого дела. Поэтому вы меня и отталкивали, что Полина боялась разоблачения.
Соболев уже не гневался, а слушал с хмурой задумчивостью. Когда Далила закончила свой рассказ, он потянулся к столу, утопил потайную кнопку и вновь откинулся на спинку кресла.
— Почему вы решили, что у вас Полина жила? — спросил он.
— А кто же еще, если не Вета? Господи, как сразу я не догадалась! — укорила себя Далила. — Не могла Полина доверить меня вашей дочери. Не рискнула бы. Полина была уверена, что обмануть меня может только она. К тому же, ей было интересно схватиться со мной. И выиграть это сражение. Но она обманулась. Сражение выиграю я, не она. Теперь я абсолютно уверена, что и вашу жену убила Полина. Вы так не хотите признать ее вину, что у меня возникают подозрения, не ваша ли любовница Полина? Не здесь ли она?
Соболев приложил палец к губам, испуганно прошипев:
— Тс-с…
«Она здесь!» — догадалась Далила, но было поздно.
Над ухом ее прозвучало резкое:
— Не двигаться! Оба!
Соболев, побледнев, вскочил с кресла и крикнул:
— Поля, не делай глупостей! Зачем ты взяла мое оружие?
Далила растерянно оглянулась. На пороге в ярком атласном халате до пят стояла Вета. В руках у нее был пистолет.
— Вета! Ты здесь?! — отшатнулась Далила.
Девушка, презрительно качнув головой, зло усмехнулась:
— Я не Вета. Ты, похотливая сучка, правильно меня вычислила. Да, я Полина. Но вряд ли ты будешь торжествовать, когда узнаешь, что сейчас вы оба останетесь здесь. Два тепленьких трупа: доверчивый и любопытная. А я уйду. И мне никто не помешает.
— Ничего не пойму! — удивленно воскликнул Соболев. — Вы разве знакомы?
Далила обреченно сообщила:
— Эта девушка у моего племянника жила. Ее я принимала за вашу дочь. Вета ей дала свою куртку и остальную одежду, чтобы меня обмануть, а потом она куртку через химчистку вернула.
Полина, покачивая дулом пистолета, слушала с большим интересом и неожиданно восхитилась:
— Умнющая ты баба, Далила, даже жалко тебя убивать. Вместе мы весь мир за пояс могли бы заткнуть. Таким, как мы, надо объединяться, а не мешать друг другу. Но ничего не поделаешь…
Она вскинула пистолет. Соболев крикнул:
— Ложитесь!
Он сбил с ног Далилу. Зажмурившись, она покатилась под стол. Раздался выстрел. Другой. Послышался топот ног…
Когда Далила открыла глаза, Полина была окружена охраной. Растерянный, Соболев сидел на полу и потирал разбитую руку. Увидев недоуменный взгляд Далилы, направленный на могучих ребят из охраны, он пояснил:
— Я на кнопку «Тревога» нажал, когда понял, что ваши доводы основательны. Я нарочно тянул время, знал, что Полина подслушивает. Хотел дать возможность охране войти в квартиру, но вы поспешили.
— Правильно! — взвизгнула Полина. — Он на кнопку нажал! Вы умеете себя защищать, буржуи! Ничего! Копите! Воруйте! Рвите себе! А мы, нищие, к вам придем и все отберем! Так и знайте! Вам, богатеям, не будет покоя в нашей нищей стране! Все отберем!
— Уже! Отобрали! — с презрением бросил Соболев и приказал охране:
— Уведите ее!
Повернувшись к Далиле, он тихо сказал:
— Спасибо вам. Вы сами не знаете, что сделали для меня. Я собирался на ней жениться.
У Далилы вырвался вопль:
— Ужас какой!
Соболев горестно покачал головой:
— Именно. Вы меня просто спасли. Теперь я должник ваш до гроба.
* * *
Выбравшись из переделки живой, но полумертвой от страха, Далила домой не поехала. Она взяла бутылочку «беленькой» и завалилась к подруге.
— Галка, что я тебе сейчас расскажу! Ты ребенка спать уложила?
— Давно.
— И хорошо. Ангелине рано еще слушать на ночь такие ужасы. Боже мой, сколько у меня новостей! С чего же начать?
Далила задумалась. Галина, возбужденная любопытством, с азартом воскликнула:
— Начни со всего!
— Так, ну Матвей меня бросил, с будущей женой его я говорила… Она, кстати, беременная. Убийцу Веты я сегодня нашла… Она любовница Соболева. И любовница Козырева, я уверена. И Артема, это бесспорно. Так, что же еще? Что я пропустила?
Галина, которая каждую фразу подруги сопровождала безумным охом, воскликнула:
— Ой, мне хватит и этого! Ты меня с ног просто скосила! Я вся от жажды горю! Сердце как-то вдруг запросило! Честное слово, без горючего таких новостей не переварить! Ой! Я правильно вижу, у тебя и в самом деле что-то беленькое в руках чернеется?
Она действительно не ошиблась: на бутылке водки была черная этикетка.
— Пошли на кухню, — скомандовала Дал ил а. — Выпьем за мою новую жизнь.
Когда она (уже вникая в подробности) с юмором и прибаутками повторила все новости, Галина воскликнула:
— Ну, надо же, ты еще шутишь?
— А по-твоему, я плакать должна? — усмехнулась Далила.
— Конечно! Но не плакать, рыдать! И волосы рвать на себе, и локти кусать! А что еще делать? Шутка ль сказать, родная жена любимому мужу на день рождения сюрприз преподнесла: подарила супругу любовницу! Во дела! Да таких мужей, как Матвей, раз, два и обчелся. Где такого будешь искать?
Далила горько кивнула:
— Да. Ты права, но я вообще не собираюсь мужа искать. Не главное это в жизни, быть замужем. Сегодня наконец себе доказала, что я неплохой профессионал. Я снова горжусь. Галка, собой. Теперь можно и умереть спокойно.
Она сообщила это с таким пугающим безразличием, что Галина схватилась за сердце:
— Дурочка, неужели руки собралась на себя наложить?!
Наивность подруги рассмешила Далилу.
— Еще чего! — отмахнулась она. — Ну, ты, Галка, придумаешь! С чего я должна умирать? Не вижу причины!
— Ох, когда со мной такое случилось, честное слово, в петлю хотелось залезть!
— С тобой это случалось сотни, тысячи раз, а ты, чертовка, жива.
— И всякий раз думала, что умру.
— Вот что скажу я тебе, подруга моя дорогая. Бы-, а бы я мазохистка, упивалась бы горем. Была бы садистка, упивалась бы местью. Но я здоровая баба, поэтому строю планы, как дальше жить. Некогда плакать мне, понимаешь?
Галина открыла рот:
— И как же ты дальше?
— Ну-у-у, — задумчиво протянула Далила и, отыскав нужную мысль, обрадовалась:
— Как удачно сложилось! Я бы даже сказала, блестяще!
— Будешь Матвея себе возвращать?
— Нет.
— Выйдешь за Александра?! — всплеснула руками Галина.
Далила, мечтательно покачав головой, ответила:
— Нет. Матвея я отпустила. И за Александра выходить не собираюсь. Он, конечно, подлец, но если я женой его стану…
Она содрогнулась, потрясла головой и признала:
— Нет, это слишком страшная месть.
— Да, это чрезмерно жестоко, — согласилась Галина. — Сашка всего лишь кобель, а собака — друг человека. Нет, таких пыток он не заслужил. Не надо его женить на себе. Но что же ты будешь делать?
— Я буду жить, — улыбнулась Далила и, щелкнув азартно пальцами, добавила:
— Сразу с обоими.
— Гарем из мужчин? — ошалела Галина от радости. — Неужели отправишься по моим стопам?
— Да! Видимо, только так может выжить современная женщина!
— Тогда уж и Соболева к себе подгребай. Он — свободный мужчина.
— Посмотрим, — мечтательно пропела Далила.
— А меня гадалка-то обманула, — грустно припомнила Галка. — Помнишь, та, что встретилась мне на Литейном. Мужа мне обещала, а не дала. Ведь я в тот же день родила. Разве это не добрый знак?
— Добрый.
— Так где же муж?
— А кто тебе в трубку дышит, считай, уж год? Может, это и есть твой будущий муж, — предположила Далила и с оптимизмом подумала: «Наверняка это тот незнакомец, который роды у тебя принимал. Может, он так по-акушерски ухаживать начинал за тобой».
Она удало махнула рукой и воскликнула:
— Эх, Галка! Радость моя! Наливай!
— И то верно, что это мы всухую сидим! — оживилась Галина.
Подруги выпили и запели: «А мы поднимем ручки и будем танцевать!»