— Шутите?!
— Нисколько не шучу. К тому же этим портфелем можно пользоваться всю жизнь, состариться, умереть, а он останется все таким же новым.
— Так из чего же он сделан?
— Из УПК. За этим изобретением еще до войны охотился один крупный иностранный концерн… Вот какая птица побывала в ваших руках, незадачливый полицай, а вам и невдомек! Ну уж теперь, — долговязый хищно ощерил редкие зубы, — теперь хватит с меня мотаться у них на побегушках! Теперь я сам стану диктовать свои условия!
— А я? — закипая злостью, прошипел Головня. — А обо мне ты, кажется, забываешь?
Долговязый опомнился.
— Почему же, заплатят и вам. Так где же он, этот Волчий Колодец?
— Не помню… — Головня небрежно стал свертывать самокрутку. — Не было здесь такого…
— Советую припомнить! Курить после будете.
Головня сжался под пристальным, удавьим взглядом долговязого, злобно сунул в кисет смятую газету и поднялся:
— Идем!
— О, это совсем другой разговор! Минуточку, нужно уничтожить следы.
Долговязый быстро собрал разбросанные по траве бумаги и вещи, вытряхнутые из портфеля, и сжег их.
Можно себе представить, что почувствовали негодяи, увидев на месте Волчьего Колодца пионерский лагерь! Сразу рухнули все их надежды.
А впрочем, может, и не все? Ведь Волчий Колодец, хоть и очутился за оградой, все же существовал. Нужно было только найти доступ к нему.
— Вы устроитесь в лагерь ночным сторожем, — приказал долговязый.
— Но там, вероятно, есть сторож! — возразил Головня.
— Устраним.
И в тот же день «неожиданно» запылала в селе Яблоневке хата старенького Карпа Даниловича, сторожа пионерлагеря, и для «деда Захара» открылась возможность устроиться на его место.
Разумеется, в этом был немалый риск, но не отступать же перед опасностью такому прожженному преступнику, особенно когда за каждым его шагом неотступно и угрожающе следил настойчивый напарник! К тому же долговязый был прав: косматая бородища и копна взлохмаченных волос на голове, искусно окрашенные в черный цвет, сделали Головню совершенно неузнаваемым.
Сначала все шло как по маслу: ночами «дед Захар» сторожил, а долговязый усиленно вытаскивал на поверхность и выносил в лес разный мусор, которым завалили колодец строители. Работа приближалась уже к концу, когда Сережа с товарищами едва не испортили все дело.
Дальше Головня почувствовал, что его, по-видимому, в чем-то заподозрил начальник лагеря. Если бы он знал, что этот приезжий учитель из лисичанской школы есть тот самый летчик, которого он, Головня, бил когда-то смертным боем, — никакие силы на свете не заставили бы его очутиться в лагере.
Но ведь всех не узнаешь. Разве мало таких прошло через окровавленные руки бандита, через те самые руки, которые не удалось замаскировать и которые его выдали?..
Почуяв опасность, Головня поспешил поскорее завершить дело и бежать.
Глава шестая. Круг замкнулся
Еще одно преступление
— Неужели Вьюн потерял записку? — нервничал Сережа, поглядывая ежеминутно на часы. — Через двадцать минут за ними придет машина, и тогда…
— Машина!.. — ахнула Томка, хватая Сережу за руку. — Ты видишь, сюда идет машина!
— Полуторка, — определил мальчик, присматриваясь к быстро приближающемуся грузовику, — а они ждут «ЗИС-150», так то четырех- или пятитонка. Я эти марки здорово знаю!
— Сергей, я сейчас ее остановлю! Гляди, сколько людей в ее кузове, они нам помогут их задержать. — И Томка пулей вылетела на шоссе.
Сережа, вытянув шею, напряженно следил за ней из своего укрытия. Девочка побежала навстречу машине и замахала руками. Но — какое разочарование! — грузовик даже не замедлил хода и пронесся мимо Томки. Вот тебе и остановила! Эх, напрасно только выскочила на дорогу, теперь уже и назад возвратиться нельзя — сразу выдаст их засаду…
Томка растерянно постояла посреди дороги, затем повернулась и медленно пошла вдоль обочины. Куда же она? Вот остановилась, будто к чему-то прислушиваясь, и свернула направо в лес. Ага, верно, решила сделать круг и снова вернуться сюда, соображал Сережа. Только бы не заметили те, в кустах. Хорошо хоть «дед Захар» ее не знает…
Но что же Вьюн? В чьи руки попала записка? А может быть, сюда уже спешит милиция? Только бы успела!
Стрелки часов движутся с невероятной скоростью. Четыре часа! А грузовика нет… Запаздывает? Или, может, вовсе не придет?
Пять минут пятого… десять… пятнадцать… Сердце Сережи замерло: вдали показалась грузовая машина.
Какая же? Из милиции или та? Пожалуй, та — очень большая, вон и бочки в кузове можно разглядеть… Что же теперь делать?
Задержать! Выйти сейчас к ним и помешать, не дать возможности уехать! Объяснить все водителю!
Страшно? Испугался? Хвастунишка и трус! Ну, смелее!
Задыхаясь от волнения, Сережа выполз из своей засады, решительно выпрямился и, посвистывая, небрежной походкой направился прямо в заросли у дороги.
— Дед Захар! — прикидываясь удивленным, воскликнул мальчик, разводя зеленый свод над черной лохматой головой сторожа. — Отдыхаете здесь, дедушка Захар?
Сережа сделал вид, что не заметил, как ужом прошмыгнул в глубь кустов долговязый.
— А я Вьюна ищу… Собаку свою, Вьюна… Вы не видели ее?
— Не видел, — мрачно буркнул сторож. — А почему ты, парень, так далеко от лагеря забрел?
— Так я уже не в лагере! Я домой ушел… Надоел мне этот лагерь как горькая редька, — придумал первое, что пришло в голову, Сережа, со страхом поглядывая на дорогу.
Грузовик подошел к мостику и остановился. На зеленом борту ясно забелел номер: ЩБ 16–24.
— Может, пойдем назад вместе? Идем, дедушка Захар, вместе будет веселее. — Сережа улыбался бледными губами, безнадежно пытаясь заступить дорогу к машине.
— Ты ведь оставил лагерь, зачем же тебе туда возвращаться? — насмешливо спросил сторож и, глядя куда-то мимо Сережи, странно мигнул глазами.
— Да я… за вещами… Мне только вещи забрать.
— Ну разве что за вещами! — старик взмахнул рукой.
Сережа быстро оглянулся и на один миг близко-близко над собой увидел плоское лицо долговязого. Он не успел даже вскрикнуть и ничком повалился на землю.
«Будем действовать сами!»
Генка на этот раз превзошел самого себя: ни разу не сбившись с дороги, он напрямик привел ребят к пересохшей речушке, или «в район Заячьего брода», как уточнил деловитый Славка.
— Теперь не перешептывайтесь, не кашляйте и, если можете, не очень дышите, — приказал Славка. — Если мы спугнем преступников — испортим все дело.
Он заставил ребят залечь, а сам осторожно подполз к шоссе и выглянул. У самой обочины медленно шагала какая-то девочка. Она показалась Славке знакомой. Желая привлечь ее внимание, мальчик громко по-птичьему чирикнул. Девочка рассеянно оглянулась, и Славка, к своей великой радости, узнал большеглазую скуластую подругу-сибирячку.
Томка также узнала товарища и молча торопливо свернула с шоссе к нему в заросли.
— Ты в курсе событий? — вместо приветствия взволнованно прошептала она.
— В курсе. Мы перехватили Вьюна с вашей запиской. Записку один наш хлопец понес в лагерь, а мы, — Славка кивнул на залегших в высоком папоротнике ребят, — к вам на подмогу.
— Вот это по-моему! — обрадовалась Томка. — Здравствуй, Костенька! A-а, и ты, Геннадий, уже здесь? Здорово, ребята! Пошли быстрехонько за мной, в обход, подползем незаметно к Сергейке!
Как обычно, Томка принялась командовать, и мальчишки — знакомые и незнакомые — безропотно ей подчинились.
Боясь привлечь внимание преступников, Томка повела ребят в самую чащу, и, только сделав большой крюк, они стали подползать к Сережиной засаде. В это время от шоссе отчетливо донесся гул мотора.
Томка выглянула и побледнела:
— Грузовик, тот самый, с бочками! Быстрее, ребята!
Грузовик остановился, шофер засигналил.
Сережи на месте не оказалось. Томка в отчаянии оглянулась, не зная, на что решиться. Ах, Сережка, Сережка, и куда тебя унесло в такой момент!.. Ребята вопросительно смотрели на девочку…
— Ладно, — махнула рукой Томка. — Время уходит, будем действовать сами! Слушайте, что я придумала: нам нужно быстро подобраться к машине… вон той ложбинкой, видите? Можно совсем незаметно. Затем…
Черные, русые, белобрысые мальчишечьи головы плотно окружили Томкины задорно торчащие косички.
— Согласны? Трусов среди вас нет?
— А чего ты так глядишь, чего глядишь на меня? — возмутился Генка. — «Трусов, трусов»! Не понимаю, к чему болтать лишнее?..
…Шофер, здоровенный детина, с сердитым лицом, нетерпеливо сигналил.
Увидев вышедшего на шоссе Головню, он успокоился:
— Садитесь, чего машину задерживаете?
В это время к машине подошел долговязый.
— Куда направляетесь? — равнодушно спросил он.
— В Белогорье. А вам, гражданин, зачем?
— Да и мне в ту сторону. Возьмешь?
— А чего же не взять, были бы деньги, — ухмыльнулся шофер.
— Получишь! — Долговязый взобрался в кузов и быстро осмотрел бочки.
— Пустые?
— Как видите. А вы что, на бочке желаете ехать?
Долговязый молча спрыгнул с кузова и полез в кабину. Забрался туда и Головня.
— Только денежки наперед, — предупредил шофер.
— Это еще к чему?
— А уж так, иначе не повезу.
— Заплатим в Белогорье.
— А кто вас знает, заплатите или нет. Гоните по сотне, на меньшее не согласен.
— Калымщик, — успокоительно шепнул долговязый Головне. — Это хорошо, можно без опаски ехать.
Поторговавшись для виду, пассажиры заплатили шоферу требуемую сумму, и грузовик покатил в направлении Белогорья.
Авария
Уф-ф, наконец!.. Теперь уже самое тяжелое осталось позади. Ну и окаянный мальчишка, снова едва не помешал!
К утру они будут в Белогорье, а там пересядут на другую машину, и тогда — ищи-свищи! Долговязый уверяет, что за бумаги инженера Коваля их щедро вознаградят и помогут перейти границу. Только бы поскорее! А там — они богачи! О, Головня еще поживет на белом свете, еще покажет себя! Выбраться бы поскорее из этого ненавистного ему края, где за каждым деревом, за каждым поворотом дороги поджидает опасность и возмездие.
Машина, подскакивая на ухабах, быстро шла вперед. Настроение у бывшего полицая с каждым километром улучшалось. Вот грузовик накренился и круто свернул с шоссе в лес.
— Стой! Куда заворачиваешь? — встрепенулся долговязый.
— Объедем лучше лесом, — пояснил шофер. — Лесом, правда, дорога похуже, зато спокойнее. На шоссе, знаете, всякое случается, можно и на автоинспектора налететь либо еще на кого…
Шофер, конечно, прав — лучше держаться подальше от людных дорог. Ну, а если в его поведении что-нибудь покажется подозрительным, долго ли «успокоить»?!
Лесные дороги тем хороши, что летом на них ни пыли, ни зноя. Головня совсем повеселел, успокоился и долговязый, даже мрачный шофер просветлел. Проехав километров десять, шофер начал с беспокойством прислушиваться к странному металлическому звуку, появившемуся в гуле мотора.
— Что там еще такое? — недовольно спросил долговязый.
Машину все сильнее сотрясала какая-то болезненная дрожь, словно человека начинающийся приступ лихорадки. Еще два — три судорожных рывка, и грузовик беспомощно остановился.
Шофер выскочил из кабины и, чертыхаясь, полез под машину. Над ним неотступной тенью навис долговязый.
— Что случилось с твоей шарманкой?
Шофер молча ковырялся под машиной. Потом выбрался и безнадежно махнул рукой.
— Сели! Полетел задний мост.
— Следите, — шепнул долговязый Головне. — Проверю сам, может, какая ловушка.
Он залег под машиной. Выбравшись, отвел Головню в сторону:
— Парень не врет, действительно серьезная поломка. Сели прочно. Досада, придется дальше идти пешком. Вы тут местность знаете?
— Как свои пять пальцев, — успокоил его Головня. — Мы сейчас стороной обойдем Кленовое, выйдем на проселок и подцепим какую-нибудь попутную машину.
— Ну, парень, подвел ты нас, — подошел долговязый к шоферу. — Деньги содрал только зря. Придется теперь по твоей милости пешком идти.
— Погодите, — заступил дорогу шофер. — Чего же вы меня одного в беде бросаете? Побудьте у машины, а я за помощью сбегаю.
— Ну, нет, загорать у твоей машины нам не расчет, — грубо оборвал его Головня. — Ты лучше деньги верни.
— Если я деньги взял, я и довезу, — заупрямился шофер. — Говорю вам — погодите малость, за помощью сбегаю. Ведь из-за вас я с шоссейки в лес свернул!
Долговязый красноречиво сунул правую руку в карман:
— Ну-ка, парень, сойди с дороги, не то…
Шофер метнулся к кабине и протянул руку к сигналу.
— Ты что делаешь? — схватил его за руку долговязый. — Зачем хотел сигналить?
— А что же мне осталось делать? Может, хоть какая машина на помощь подойдет. Да ты не дергай, не дергай!.. Эх, была не была…
Шофер неожиданно развернулся и тяжелым кулаком сшиб долговязого с ног.
— Ах ты… убью!.. — Головня в бешенстве навалился сверху на шофера.
Глухой вскрик, хрипение… Завязалась ожесточенная борьба.
Несмотря на богатырское сложение, шоферу не под силу было совладать с двумя, к тому же вооруженными противниками. Еще мгновение, и все было бы кончено. И вдруг…
И вдруг…
Откуда-то, словно с неба, на голову долговязому свалилась цепкая белобрысая девчонка. За нею на ошалевших бандитов с пронзительным визгом посыпались ребята. Не дав опомниться, они мигом облепили долговязого с Головней, прижали их к земле, сковали движения. Заглушая шум борьбы, из кабины понеслись отрывистые тревожные сигналы.
Позднее, захлебываясь от восторга, Геннадий рассказывал всем о потрясающей битве, разыгравшейся между отрядом вооруженных до зубов преступников и группой ребят из лагеря, которыми командовали он с Томкой. По словам Генки, эта битва тянулась не менее двух часов, и, когда на место происшествия приехали милиционеры, им осталось только ахнуть от изумления.
В действительности же борьба продолжалась не более пяти минут. Но, когда из леса появились люди из Комитета госбезопасности, им и вправду пришлось ахнуть: поперек дороги, неподвижно вытянувшись, лежали оба пассажира грузовика. Их руки, ноги и головы, точно муравьи, облепили ребятишки. Из кабины грузовика отчаянно сигналил миловидный румяный мальчишка с большой шишкой на лбу: горнист Гридь Колосок и тут не подвел — вовремя засигналил тревогу.
Через несколько минут долговязый и Головня были обезоружены, крепко связаны и обысканы.
Оглушенный шофер с трудом поднялся на ноги. Пошатываясь, он подошел к невысокому плотному человеку, который бережно прятал в планшет пакет с документами, отобранный у Головни.
— Что же ты, друг? — с упреком спросил тот. — Как же это получилось?
— Авария, товарищ майор. Полкилометра только не дотянул до вашей засады…
— А ребятишек откуда набрал?
Шофер с недоумением развел руками:
— Ума не приложу, откуда они повыскакивали! И главное — в самую что ни на есть нужную минуту! Без них и мне бы каюк, и коршуны улетели бы… Вот еще примите, товарищ майор…
Шофер подал майору две сотенные.
— По вашему совету выторговал, в доверие, так сказать, входил…
«Сережка, Сережка, горячая голова!..»
Ничего не подозревая о бурных событиях, разразившихся в это время в Зубровском лесу, Виктор Михайлович со своей «девчоночьей командой» дошел до Яблоневского тракта. Не обнаружив там ничего, кроме Генкиных черточек на земле, вожатый повел группу дальше.