Горький шоколад после любви - Жукова-Гладкова Мария 5 стр.


В три часа дня телефон зазвонил вновь: это опять оказалась Ольга. Теперь она рыдала.

– Встречай меня с «Авроры», – попросила она.

* * *

Георгий Тихонов отпустил жену к сестре с ночевкой, чтобы они навели порядок в квартире, где требовалась серьезная уборка после предыдущих жильцов. Квартиру нашел Георгий.

Как понимала Аня, Ольге, в основном, требуется сочувствующая слушательница, но Тихонову об этом знать было совсем необязательно. Да ему вообще на нее плевать. Вполне может сегодня притащить какую-то шлюху в их супружескую постель. Это только жене нельзя заводить любовника.

– Ну, рассказывай, – обратилась Аня к сестре. – Выговоришься, легче будет. И не забывай, что я рядом, я с тобой.

– Если бы я не знала, что ты меня ждешь, если бы у меня уже не были собраны вещи для отъезда, не представляю, что бы я с собой сделала, – призналась Ольга.

Как только Юра собирался уходить к Ольге, у его жены обязательно что-то случалось – то она ложилась в больницу и просила его немного подождать, пока она поправится; то приезжал сын на каникулы из Австралии – нельзя же травмировать мальчика, пусть он спокойно уедет обратно, и все в таком роде.

Ольга так надеялась, что Юра ее остановит, не позволит ей уехать из Москвы, скажет, что он все-таки разводится, переезжает к ней и они вместе снимают большую квартиру или покупают новую. Но он сказал совсем другое:

– Наверное, ты правильно делаешь. Поезжай.

А Веселко рассчитывала, что у них все образуется… Не образовалось. Она рыдала, собирая вещи, но понимала, что поступает правильно. Только так она сможет выйти замуж – а ей хотелось ребенка, мужа, семью… Конечно, она мечтала, чтобы этим мужем стал Юра, который всегда жаловался, что у него только один сын: жена в свое время заявила, что и одного хватит. Ольга с радостью родила бы ему ребенка, но…

Подходя к своей парадной в последний вечер в Москве, Веселко заметила черную «БМВ» Юры. «Зачем он приехал? – пронеслась мысль. – Еще раз попрощаться? Опять мне душу травить?»

У Юры был ключ от ее съемной квартиры, и он не отдал ей его во время своего последнего посещения, пообещав утрясти все вопросы с хозяевами. «Новую любовницу планирует на насиженное место поселить?» – подумала тогда Ольга.

Веселко подняла голову и увидела, что свет в кухне горит, а в комнате выключен. Девушка уверенным шагом зашла в парадное, давая себе слово держаться и не разреветься, поднялась на лифте на пятый этаж и позвонила в дверь.

Юра встретил ее широкой улыбкой.

– Ужин готов, – сообщил он.

Ольга молча разделась, так же молча прошла в комнату, зажгла свет и застыла на месте: в углу стояли два чемодана, на столе – огромная ваза с роскошным букетом роз.

– Я вот с вещами приехал… – из-за ее спины сказал Юра. – Не могу без тебя. Я насовсем. Если примешь.

Ольга резко повернулась к нему, открыла рот, чтобы что-то сказать – и не смогла. Она в эту минуту напоминала выброшенную на берег рыбу – хватала ртом воздух. Юра сгреб ее в объятия и закрыл ее губы своими.

Следующее утро началось великолепно: она проснулась на Юрином плече в залитой солнцем московской квартире, теперь, как ей казалось, их квартире, их первом общем доме. Они долго ласкали и любили друг друга, потом вместе отправились в душ, сели завтракать. Ольга сварила кофе, и тут зазвонил телефон. Судя по звонку, кто-то прорывался из другого города. Она решила, что это или Аня, или отец, и бросилась к аппарату, но спрашивали Юрия Александровича – из Австралии. Его сын.

У Ольги все похолодело внутри. Как его сын смог найти его у нее? Юра дал ему этот телефон? Что случилось?

Случилось обычное: стоило Юре склониться в сторону своей любовницы, Ольги, как у жены тут же начинался то ли сердечный приступ, то ли печеночные колики, то ли еще бог знает что. У Ольги вообще сложилось впечатление, что, когда Юрочка уходит, жена симулирует болезни по списку из медицинской энциклопедии. Тут тебе и выход камней – из всех мест, откуда они выходят, и давление, и мигрень, и нервы. А уж из-за ее длительного предынфарктного состояния Юрочка всегда возвращался домой.

– Наверное, она мысли умеет читать на расстоянии, – потом рассказывала Ольга Ане. – Или на нее целая шпионская сеть работает. Установила везде, где можно, «жучки» и всякие датчики.

– И что же все-таки с ней произошло на этот раз? – поинтересовалась Аня.

– Сердце, – сообщила Веселко. – Сын вещал, что мама страшно больна, просит папу срочно вылететь в Австралию. Мама боится, что может уже никогда не вернуться в Москву (как бы я была счастлива, если бы это случилось!), хочет на всякий случай попрощаться…

Ольга помолчала и заговорила вновь:

– Да эта кобыла переживет нас всех! На ней пахать надо и кирпичи возить.

– А твой Юра не понимает, что она все свои сердечные приступы и длительные предынфарктные состояния симулирует? – поразилась Аня. – Ей на сцене играть надо, а не в домашних хозяйках сидеть. Талант актрисы пропадает.

– Да что эти мужики понимают?! – воскликнула Ольга. – Ты знаешь, сколько я мучилась с этим придурком? Он так удобно устроился: жена начинает зудеть – он бегом к любовнице, я его принимаю по высшему разряду, готовлю ему всякие вкусности, ублажаю в постели, а потом жена быстро соображает, что его надо возвращать, разыгрывает очередной спектакль, и Юрочка, почувствовав себя виноватым, несется обратно.

Ольга помолчала и продолжала:

– Он мне всегда говорил, что она его не понимает, не дает ему ласки, тепла, вечно во всем подозревает, и только со мной он может отдохнуть душой, только я его выслушиваю, только со мной ему интересно…

– Но тогда почему, если она такая плохая, а ты – такая хорошая, он живет с ней, а не с тобой? – спросила Аня и сама себе ответила: – Они все крутят одну и ту же заезженную пластинку: с женой – плохо, с тобой – хорошо. Лучше бы уж они просто рта не открывали.

– И это еще раз подтверждает, что все они – сволочи, – заявила Ольга. – Но тогда зачем я сюда переехала? – Она посмотрела на Аню и улыбнулась: – Хоть они и сволочи, но нам без них никак. А с женатыми я закончила. Буду искать холостых и разведенных. Находят же некоторые. – Она хитро взглянула на Аню.

Та разлила специально купленную ею водку по рюмкам.

– Давай за успех предприятия! – предложила она. – За твой успех, Оля!

Подруги выпили.

– Но неужели он все-таки поедет в Австралию? – обратилась Аня к Ольге. – Не могу поверить.

– Виза у него есть, сегодня после звонка сыночка он за билетом понесся. И я за билетом – на «Аврору», на сидячку. Юрочка, конечно, уверял меня, что он быстро к ней слетает и сразу же вернется, не задерживаясь. Говорил, чтобы я не волновалась, подождала его и все в таком роде. Не может бросить умирающую. Интересно мне знать, чем сейчас эта умирающая занимается?

– Да забудь ты о ней, – заметила Аня. – И о нем. Он в прошлом. Эта сволочь ни одной твоей слезинки не стоит.

– Будь у меня пистолет, – продолжала Ольга, словно не слышала подругу, – я, когда он мне объявил, что полетит в Австралию, знаешь, что бы сделала? Выпустила бы в него всю обойму! Было такое желание. Как я хотела его убить! Молотком ему дать по башке! Я четыре года на него потратила! Четыре лучших года! Мне двадцать пять еще не исполнилось, когда я с ним познакомилась. И кто мне теперь вернет эти годы? Ушли псу под хвост. А ведь скольких мужчин я могла бы встретить… А я на этого придурка смотрела, все ждала, когда он разведется.

– Такие не разводятся, – заметила с видом знатока Аня. – Они слишком боятся жен. А те держат их под каблуком, притворяясь слабыми и немощными, причем сами обычно – здоровущие коровы, да еще и уродины, каких свет не видывал. А мы, дуры, тратим свое время на таких придурков, а молодость-то безвозвратно уходит.

– Больше не будем, – твердо заявила Ольга. – На ошибках учатся. К сожалению, на своих.

– Ошибки можно делать, но их нельзя повторять, – пьяным голосом заявила Аня.

Ольга тем временем опять разливала водку.

– Давай за упокой души твоего Юрочки выпьем, – внезапно предложила Аня.

– Так он же не умер! – воскликнула Ольга. – Как можно…

– Для тебя умер, – безапелляционно заявила Аня и посмотрела на сестру: – Я правильно говорю?

– Ну, в общем, да… – согласилась та.

– Кстати, Оля, ты все его фотографии выбросила? Ничего не привезла с собой? Никаких там сувенирчиков, маленьких подарочков и все в таком роде?

Веселко опустила глаза: она взяла две фотографии – они вместе с Юрой на Канарах.

– Выкладывай все, что есть, – велела Аня.

– Он подарил мне вот это кольцо…

– Кольцо оставь: не кидаться же золотом, – практично решила Аня. – В крайнем случае, переплавить можно. Или обменять. Еще что?

– Вечернее платье, пара свитеров, джинсы…

– Тоже оставь. Фото есть?

– Есть, – призналась Ольга.

– Показывай, – велела Аня.

Ольга встала и направилась к стоявшей в углу спортивной сумке, вынула из потайного карманчика пластиковый конверт и достала два снимка.

– А он ничего, – удивленно заметила Аня, рассматривая Юру, снятого рядом с Ольгой на пляже на фоне Атлантического океана. Несмотря на то что Ольга встречалась с Юрой несколько лет, Аня его никогда не видела. – Вот животик бы, конечно, неплохо убрать.

– Ему сорок четыре года, – сообщила Ольга. – Практически у всех мужиков в этом возрасте уже есть пузо.

– В особенности у тех, кто задницу из-за стола за руль переносит, а оттуда на диван, – прокомментировала Аня. – Тебе, Ольга, особо расстраиваться не из-за чего: у Юрочки твоего – возраст, ведет он явно нездоровый образ жизни, так что все равно скоро станет импотентом. Зачем тебе такой?

Аня подумала, что этот самый Юра, о котором она столько слышала, чем-то похож на Тихонова. Светлые волосы, серые глаза, у Геры тоже животик наметился – определенно, есть что-то общее в их внешнем облике. Значит, им с Ольгой нравятся похожие мужчины?

– Слушай, Оль, – сказала Аня, – у меня идея. За упокой души козла Юрочки мы выпили, теперь его надо похоронить.

– Что? – спросила Ольга, непонимающим взглядом уставившись на Аню.

– Да-да, – кивнула та. – Ну, не самолично, а его фотографии. Тебя мы сейчас отрежем, а этого красавца закопаем по всем правилам. Чтобы он навсегда ушел из твоей жизни и не вспоминался!

– Где ты его хоронить собралась? – спросила Ольга.

– Мы мимо пустыря какого-то проезжали? Если из подъезда выйти, то направо. Там еще собачники гуляют. Но сейчас уже ночь, наверное, никого нет. Но даже если и есть, то что же? Как раз на улочку выйдем, проветримся, воздухом свежим подышим, пивка на завтра купим. В этой квартире есть какая-нибудь лопатка или совок?

Аня сама целенаправленно пошла искать копательный инструмент в туалете и в стенном шкафу у двери.

К ее великому сожалению, ничего подходящего не нашлось, к соседям идти было уже поздно, но подруги загорелись бредовой идеей. Они решили взять две столовые ложки и ими разгрести землю. Девушки сунули ноги в кроссовки и отправились на пустырь.

Они шли довольно медленно, покачиваясь и держась друг за друга: выпито было немало.

– Душа требует песни, – вдруг заявила Ольга и начала нетвердым голосом:

Ой, мороз-мороз,

Не морозь меня,

Не морозь меня, моего коня…

– Слушай, подруга, осень начаться не успела, – заявила Аня. – Ты что, замерзла?

– Не-а. Жарко мне. И душа песни требует. По русской традиции: попили – надо спеть. Я просто слов почти никаких не знаю. А эту песню всю могу выдать. Ясно?

Не морозь меня, моего коня,

Моего коня белогривого.

У меня жена, ох, ревнивая…

– Заткнись, а? – попросила Аня. – Еще не хватало, чтобы нас в вытрезвитель забрали. Чтобы ты навсегда запомнила день своего переезда в Питер.

– Ты не понимаешь, у меня душа поет, – повернулась к ней Ольга. – Я, можно сказать, жизнь свою изменила. Все старое оставила позади. Широко открытыми глазами смотрю в будущее! И по сторонам – в поисках достойного избранника.

– Это на пустыре и среди ночи?

Через несколько шагов Аня заметила:

– Оль, страшновато что-то на пустырь-то идти… Кретинская идея, после водки-то.

– Не бойся, Маша, я – Дубровский, – заявила Ольга и первой ступила на тропу собачников. – Не вляпаться бы только… Блин!!!

– Вляпалась? – спросила Аня, идущая следом за ней.

– Нет, валяется кто-то… Вон там, слева…

* * *

Мастера наняли родственники одного исчезнувшего человека, чтобы разобрался с главарем банды, занимавшейся похищением людей. Главарь, как сказал женщине ее знакомый, рекомендовавший Мастера, недавно сбежал то ли из колонии, то ли из тюрьмы и – по неким сведениям – подался в Питер.

И тот же знакомый сказал ей, чтобы она тоже обратилась к Мастеру – если, конечно, приняла твердое решение. Раз уж он все равно будет в Питере. А то трудно сказать, куда он потом поедет. Его сложно найти.

И женщина обратилась.

Глава 6

Юля

– Юль, ты что делаешь? – раздался в трубке голос опера Андрюши. – Не спишь?

– Ты откуда звонишь? – спросила я.

– Мы на труп едем. В Невском районе. От тебя не очень далеко… Если хочешь…

– Давай адрес.

Я позвонила оператору Пашке, в надежде, что тот еще в состоянии подойти к телефону. Он, к счастью, оказался в состоянии. Я быстро собралась, прыгнула за руль, забрала оператора с телекамерой и пивом, и мы отправились. Андрей велел приезжать на пустырь.

На пустыре находились две несколько прибалдевшие особы женского пола. Не юные, но холеные. На вид им было лет по двадцать пять, значит, на самом деле года на два-три побольше. А ведь жутко холеные бабы. И пьяные.

Первой моей мыслью было: что эти холеные бабы в дорогих шмотках делали ночью на пустыре? Они не могли тут пить.

Оказалось, что подобная мысль посетила не меня одну.

– У вас есть собака? – спросил Андрей у дамочек.

Обе покачали головами.

Следователь Сан Саныч, появившийся после нас с Пашкой, легко толкнул меня локтем в бок. Мы давно знакомы и мыслим похоже. Дамочек попросили рассказать все в подробностях. Они мялись. Подозрения следственной бригады усиливались.

Дамочки нашли еще одну мертвую, зверски избитую девушку. Конечно, без документов и с сильно отличающимися от изначальных чертами лица. Даже если ее фотографию дать в «Криминальной хронике» или опубликовать в «Невских новостях», не думаю, что ее сразу опознают. Если вообще опознают. Отпечатков же ее пальцев, скорее всего, в милицейской картотеке нет. Правда, Андрей уже успел бросить мне через плечо, чтобы завтра с утра я привезла Арину на опознание.

Пашка сделал «панорамку» – завтра в «Криминальной хронике» я в очередной раз по просьбе правоохранительных органов напомню гражданам, чтобы они не шлялись по пустырям и собак своих выгуливали поближе к проезжей части. После «панорамки» оператор взял труп крупным планом, и то, что осталось от лица. Затем – дамочек, обнаруживших труп.

– Ой, меня не надо снимать! – вдруг заверещала одна из них, та, что казалась постарше.

– А я хотела вас попросить сказать несколько слов для «Криминальной хроники», – я обворожительно улыбнулась и сунула микрофон ей под нос. – Юлия Смирнова, «Криминальная хроника». Девушки, почему вы пошли на пустырь сегодня ночью?

Следственная бригада решила временно передать инициативу мне: а вдруг дамочки мне что-то откроют?

– Нельзя, чтобы меня муж тут видел, – старшая из двух закрыла лицо руками.

Так, дело становится все интереснее.

– Кто ваш муж? – не отставала я.

– Не надо снимать! Тогда я все скажу! – во взгляде дамочки, брошенном на меня, слились и лед, и пламень.

Назад Дальше