Такси выехало на площадь и свернуло направо. Пола увидела внушительное здание лечебницы доктора Макфейла. Водитель подъехал к нему, предполагая, что пассажирка направляется туда, и затормозил у каменных ворот.
— Доктор? — спросил он.
— Не совсем, — ответила Пола, бросив взгляд на часы на щитке. — Но я могу выйти здесь.
Она расплатилась, дав щедрые чаевые. Из автомобиля хлынул поток испанских благодарностей, после чего он дал задний ход, едва не врезавшись в высокое дерево, развернулся и скрылся из вида.
Несколько секунд Пола смотрела на лечебницу. За кружевными занавесками горел свет, но это создавало скорее чувство одиночества, чем уюта. Казалось, все, кроме нее, мирно спят. Она слышала звук собственных сандалий, когда зашагала по утрамбованному песку, усеянному крошечными камешками.
Соседний дом отделяла только окаймленная цветами дорожка, ведущая к задней стене лечебницы. Здание так плотно скрывали тропические растения, возвышавшиеся над каменной оградой, что Пола могла видеть только крышу, пока не подошла к стальным воротам.
Да, это, несомненно, был многоквартирный дом.
Ворота заскрипели, когда Пола открыла их. Здание было очень длинным, хотя имело только два этажа, и стояло недалеко от дороги. Какой-то современный архитектор попробовал себя в старом испанском стиле. Стены покрывала желтая штукатурка, а на крыше поблескивали зеленые изогнутые плитки черепицы. Вдоль фасада, между двумя этажами, тянулся узкий балкон с узорчатыми стальными перилами и арками наверху и внизу. Все окна были наглухо закрыты зелеными деревянными ставнями.
Все, кроме…
Когда Пола шла по мощеной дорожке, то краем глаза заметила какое-то движение. Она посмотрела на ряд окон наверху. С левой стороны, на солидном расстоянии от угла, находилось окно значительно меньше остальных. Такое же окно было в соответствующем месте на нижнем этаже. На фасаде имелось еще несколько маленьких окон. Пола предположила, что это окна ванных.
Однако только верхнее левое окно имело не зеленые, а красные ставни. Когда Пола посмотрела наверх, мужчина на балконе подкрадывался к этому окну. Внезапно он отпрянул назад, пригнулся и исчез за краем балкона.
В тот же момент (хотя Пола об этом не догадывалась) такси, которое следовало за ней, остановилось напротив дома 40-бис.
Пола не слишком встревожилась. Фигура на балконе, виденная сквозь туманную дымку и за стальными завитушками, могла быть иллюзией. Но красные ставни почему-то ей не понравились, и ее сердце тревожно заколотилось.
В доме было два парадных входа. Поколебавшись, Пола выбрала левый. Она слышала, как кто-то насвистывает внутри.
Ее приветствовали чересчур сердечно. Маленький коренастый грек, подметавший вестибюль, буквально источал радушие. Он назвал свое имя, имя жены, количество детей и начал сообщать свою биографию, когда Пола, взмахнув газетой, спросила о квартире 3Б. Грек указал направление.
— Que vous etes belle![55] — прошептал он, коснувшись ее руки.
Пола, давно привыкшая к подобным знакам внимания, улыбнулась и пошла дальше.
Поднявшись по широкой каменной лестнице у левой стены, она свернула в первый коридор налево. Хотя дом был современным, он уже начал ветшать, благодаря жаркому климату. Стены с гипсовой лепниной, раскрашенные под мрамор каменные плиты и плотный ковер успели потускнеть.
Пройдя мимо зеленых дверей квартир 1Б и 2Б, Пола остановилась у двери квартиры 3Б — последней слева, — которая была ее целью.
Какое-то время она стояла неподвижно перед зеленой дверью с поржавевшими никелированными цифрой и буквой и кнопкой звонка сбоку. Два стеклянных плафона на крыше освещали коридор.
Впервые Пола осознала нелепость своего положения. Когда она посмотрела на часы в такси, они показывали десять минут девятого. С тех пор прошло самое большее десять минут. Разбудить жильца в такое время…
Если жилец — женщина, Пола легко нашла бы объяснение, а если мужчина — можно было ожидать как недовольства, так и очередных приставаний. Наилучшим вариантом явилась бы пара, но на это не было никаких намеков.
Тем не менее, ей придется это сделать! Сидеть целый час было негде — разве только на полу спиной к стене. Набрав воздух в легкие и сунув газету под мышку, Пола нажала кнопку звонка.
Ничего не произошло — по крайней мере, она не услышала, чтобы звонок прозвучал внутри. В полутемном коридоре царила мертвая тишина. Несомненно, звонок вышел из строя. Пола постучала в дверь, но так тихо, что ее, вероятно, не могли услышать. Ее рука машинально повернула никелированную ручку, и дверь начала открываться. Побуждаемая инстинктом или любопытством, Пола бесшумно подталкивала панель, пока не смогла увидеть значительную часть комнаты. И тогда снова начался кошмар.
Ее тело окаменело, судорожно открытый рот застыл в беззвучном крике.
Перед ней была большая квадратная комната, описанная в объявлении. Кремовая штукатурка на стенах была еще более тусклой, чем в коридоре. Складные двери в стене слева, очевидно, прикрывали «китченетт». Открытая дверь в той же стене вела в узкую ванную с закрытыми ставнями, окрашенными в красный цвет даже изнутри.
В стене напротив находился маленький камин, в котором ярко горел огонь. В правой стене два больших окна с красными ставнями были заперты на деревянный засов.
В комнате были и другие вещи, но Пола видела только одно.
За массивным столом в центре помещения спиной к двери сидел мужчина с лупой ювелира в глазу. Из-за высокой спинки кресла Пола могла видеть только короткую толстую шею и голову с огненно-рыжей шевелюрой, разделенной на пробор и смазанной бриллиантином.
Слева от него на красной скатерти стоял знаменитый сундук, поблескивая при свете лампы на потолке. Перед мужчиной лежали ряды неотшлифованных алмазов, сосчитать которые Пола не сумела.
Сквозняк, зародившийся в убогих коридорах, добрался до двери. Пола ощутила его затылком и лодыжками. На столе, справа от рыжеволосого мужчины, лежало несколько листов писчей бумаги. Один из этих листов взвился в воздух и поплыл в сторону.
Человек в кресле понял, что дверь открыта. Отбросив лупу, он вскочил и повернулся к Поле.
Его белесое лицо казалось вполне ординарным, но, тем не менее, одним из самых неприятных, какие ей когда-либо доводилось видеть.
— Какого черта… — зарычал он по-английски скрипучим тенором, плохо сочетавшимся с массивным телом.
Вытянув вперед обе руки со скрюченными пальцами, он устремился к Поле.
Глава 8
При первых же словах незнакомца слабость, охватившая Полу, исчезла, а ум снова начал функционировать. Отскочив назад, она захлопнула дверь и даже схватилась обеими руками за ручку в тщетной надежде не выпустить незнакомца.
Возможно, она видела самого Железного Сундука с его драгоценностями! Если бы кто-нибудь пришел ей на помощь…
Внезапно Пола осознала, что рыжеволосый мужчина не пытается напасть на нее. Напротив, она слышала, как задвижка скользнула в гнездо, а ключ повернулся в замке.
В тот же момент комендант Хуан Альварес быстро подошел к ней с другого конца коридора.
— Хуан! — прошептала Пола. Ее колени дрожали, но внешне она была спокойна.
Сегодня Альварес был в полном обмундировании, включая пояс с ремешком через правое плечо, фуражку с эмблемой и коричневые кожаные перчатки. Хотя его золотисто-карие глаза выглядели покрасневшими, как у человека, проведшего скверную ночь, они отнюдь не казались мутными. Высокий лоб интеллектуала контрастировал с жесткой складкой рта.
— Вы в полной безопасности, миссис Бентли, — улыбнулся он. — За мужчиной в комнате следили с тех пор, как он…
— Но это, вероятно, Железный Сундук! У него рыжие волосы. Он…
— Боюсь, что нет, миссис Бентли. Его зовут Г.В. Колльер, и он остановился в отеле «Рифф». Мы считаем его сообщником Железного Сундука. Как я сказал, за ним следили с тех пор, как он вышел в семь утра из отеля. Я лично возглавил охоту, не беспокоя полковника Дюрока. За вами также следовали, но по другой причине. Мы тоже видели это странное объявление. Вам могла грозить опасность. Вы очень смелая женщина, миссис Бентли.
Альварес робко и почтительно похлопал ее по плечу.
— Но разве вы не видели? — яростным шепотом настаивала Пола. — Кто бы он ни был, у него железный сундук и… не знаю сколько… не менее тридцати алмазов. Если вы не поторопитесь, он сбежит!
Альварес щелкнул пальцами. По коридору поспешили три полицейских, чьи белые шлемы и пояса выделялись на фоне рубашек и шортов цвета хаки. Впереди них шагал инспектор Мендоса, чей подбородок демонстрировал мрачную решимость не повторить ночную ошибку.
Поле казалось, что изнутри доносятся слабые звуки, которые она не могла идентифицировать. Ее мысли стучали, как молот: «Скорее! Скорее! Скорее!»
— Он не может сбежать, миссис Бентли, — успокоил ее Альварес. — Наш человек дежурит на балконе снаружи с момента его прибытия. Но алмазы! Это настоящая улика…
Альварес трижды постучал в дверь кулаком в перчатке.
Его голос, обычно настолько тихий, что мог бы принадлежать кому угодно, превратился в густой баритон.
— Я полицейский офицер, — сказал он. — У меня ордер на обыск этой квартиры. Откройте дверь!
Пола пыталась вспомнить, где она слышала эти слабые звуки. Если только…
Шаги не спеша приблизились к двери. Засов отодвинулся, и ключ снова повернулся. Рыжеволосый мужчина распахнул дверь.
В комнату вошли только Альварес и Пола. Никто из них не смотрел на Колльера. Взгляд Полы метнулся к столу посреди комнаты. На бархатной красной скатерти, где только что находились железный сундук и ряды алмазов, теперь не было ничего, кроме пузырька с чернилами, нескольких ручек и разбросанных листов бумаги.
Улики исчезли! Пола чувствовала приступ тошноты. Но они должны быть здесь!
— Мистер Колльер? — осведомился Альварес с ледяной вежливостью.
— Да, это я.
Рыжеволосый мужчина, подумала Пола, бросив на него быстрый взгляд, выглядел совсем по-другому. В нем не ощущалось ни гнева, ни ярости. Белесое лицо с плоским носом не выражало абсолютно ничего — кроме, возможно, усталости и намека на усмешку. Светлые глаза были едва видны под приспущенными веками.
Колльер был старше, чем попадалось с первого взгляда, — лет сорока или даже больше. Ростом примерно на дюйм ниже Альвареса, хотя весил, вероятно, фунтов на шесть-семь больше его. Пола, разбиравшаяся в атлетах благодаря Биллу, определила, что мистер Г.В. Колльер, несмотря на обманчивую комплекцию, пребывал в безупречной спортивной форме. На нем были светлый костюм без жилета, но с абсолютно излишними подплечниками, делавшими его массивнее, и голубой в розовую крапинку галстук-бабочка.
Все это вместе с четким впечатлением, что она уже где-то видела этого человека, промелькнуло в голове у Полы за секунду до того, как Альварес заговорил снова.
— Очень хорошо, мистер Колльер. Я здесь, чтобы…
— Слушайте, приятель, — усталым голосом прервал Колльер. — Мне не нужны неприятности. Хотите войти? О'кей, входите. Но только не злите меня — это вредно для здоровья. Усекли?
Альварес окинул его взглядом.
— Ваши обостренные чувства, мистер Колльер, меня не касаются.
Колльер, еще ниже опустив веки, повернулся боком, словно обращаясь к стоящему рядом невидимому компаньону.
— Умник! — пробормотал он и снова повернулся к коменданту: — Знаете, кто я?
— Отлично знаю.
— Я американский гражданин, умник. — Он отогнул правый борт пиджака, показав внутренний карман. — Если не верите, здесь у меня паспорт.
— Ну и что?
— То, что Америка, хотя и не подписывала никакого гребаного договора о международной зоне, держит здесь дипломатическую миссию, которая следит, чтобы никто не валял дурака. Не забывайте об этом, умник. Даже если бы я нашкодил в этой занюханной дыре, чего я не делал и не собираюсь делать, вы бы и пальцем не могли пошевелить. Меня бы судили в американской дипломатической миссии.
— Совершенно верно, — согласился Альварес. — Но вы забываете, что сначала вас бы задержала и допросила танжерская полиция. — Голос коменданта походил на негромкое звериное рычание. — Можете мне поверить, сэр.
Альварес обернулся и заговорил по-испански:
— Инспектор Мендоса, оставайтесь снаружи. Ни один человек и предмет не должны покидать эту комнату. Остальные, войдите.
Три бесстрастных полицейских вошли в комнату и выстроились у стены рядом с Альваресом, который повернулся к Колльеру.
— Теперь к делу. Только что на этом столе находился железный сундук длиной два фута, шириной и высотой один, а также изрядное количество алмазов… Сколько их было, миссис Бентли?
— Я не успела посчитать, — спокойно ответила Пола. — Уверена, что больше тридцати. Конечно, он спрятал их.
Впервые лицевые мышцы Колльера задвигались, словно от изумления.
— Что? — воскликнул он пронзительным скрипучим тенором.
Альварес объяснил. Результат был весьма любопытным. Колльер не засмеялся — смеха от него никто никогда не слышал. Но его объемистая фигура скорчилась, а неприятное лицо под огненно-рыжими волосами стало почти симпатичным, благодаря вспышке искреннего веселья. Хлопнув себя по бедру, он вновь обратился к невидимому компаньону.
— Как тебе это нравится? — Колльер повернулся к Альваресу: — Здорово вы меня повеселили. Ну что ж, ищите!
— Где вы спрятали алмазы?
— У меня их не было. Эта дамочка — чокнутая, хотя мордашка у нее ничего. Ищите, умник! Мне даже не нужен ваш ордер на обыск, хотя… — его веки угрожающе дрогнули, — я мог бы обеспечить вам большие неприятности, если бы попросил показать его.
Альварес сразу же достал из кителя ордер и развернул его перед глазами Колльера.
Тот изучил документ, шевеля губами. Хотя текст был написан по-французски, Пола видела, что Колльер его понимает. Однако, выпрямившись, он выглядел таким же невозмутимым, как и раньше. Его рыбьи глаза давали понять, что блефует Альварес, а не он.
— О'кей, ордер у вас имеется, — устало промолвил Колльер. — Валяйте.
— Вы не возражаете против личного обыска?
— Чего мне терять? — Колльер поднял руки.
Твердые опытные пальцы Альвареса проделали тщательную работу, но ничего не обнаружили.
— Удовлетворены, приятель?
— На данный момент да.
Теперь отойдите и сядьте. Альварес, настороженный как терьер, быстро осмотрел комнату. Потом он подошел к правой стене, где находились два больших окна, прикрытые красными деревянными ставнями и запертые на деревянные засовы. Альварес отпер и открыл оба окна. Снаружи каждого стоял детектив в штатском.
Альварес заговорил по-французски, посматривая на Колльера, дабы убедиться, что тот его понимает.
— Кто-нибудь входил или выходил через окна после прибытия… этого джентльмена? — резко осведомился он.
Оба детектива ответили отрицательно.
— Какие-нибудь предметы передавались или выбрасывались в окна с тех пор?
Утренний свет вместе с настольной лампой и огнем в камине еще четче демонстрировал, как потускнели и испачкались стены комнаты под кремовой краской.
— Никаких, мой комендант!
— Тогда оставайтесь на местах и продолжайте наблюдение.
Закрыв и заперев ставни, Альварес направился к ванной в противоположной стороне комнаты. Со своего места Пола видела запертые красные ставни на маленьком окне в фасадной стене. Альварес открыл его, предъявив собравшимся третьего детектива, ответившего столь же уверенно:
— Ничего, мой комендант! Правда… — его взгляд встретился с взглядом Полы, — когда прибыла эта молодая дама, я отошел к углу, но не сводил глаз с окна. Отсюда ничего не выбрасывали!
— Хорошо. Оставайтесь здесь. — Альварес опустил раму с матовым стеклом, потом закрыл и запер ставни.
Подбежав к Альваресу, стоящему у двери ванной, Пола шепнула ему на ухо:
— Хуан, вы должны найти алмазы и сундук! Иначе этот ядовитый, насмешливый дьявол…
— Спокойно, — тихо прервал Альварес. — Мы их найдем. Окна наглухо запечатаны, а мы с вами стояли у единственной двери, за которой теперь наблюдают. Наконец-то он в ловушке.
— Развлекаетесь, умник? — осведомился Колльер.