Размышляя на романтико-лирические темы, Лена при этом достаточно бодро и быстро шагала. Маршрут Валерия объяснила очень толково, и меньше чем через три минуты она уже миновала подворотню, скверик и вошла в подъезд красно-кирпичного дома с корявой белой надписью «Корпус 2».
Бескорыстие Лериной любви получило новое подтверждение. С первого взгляда было ясно, что ни богатых, ни даже мало-мальски зажиточных людей в этом зачуханном подъезде проживать не может. Облупленные, измалеванные стены, выбитые окна на лестничных площадках — это, конечно, в России встречается часто. Даже там, где жильцы достаточно богаты, чтобы сброситься на домофон или кодовый замок для подъезда. Но вот то, что двери квартир были хилые и ни одной железной среди них на глаза не попалось, говорило четко: воровать тут нечего. Тем не менее на многих дверях были характерные отпечатки от ломиков, «фомок» и даже топоров, которые применялись для их «экстренного открывания». Правда, неясно, то ли двери ломали налетчики-хазушники, то ли сами жильцы, потерявшие по пьянке ключи от родных квартирок.
На каждом этаже было по пять квартир, лифта не имелось вовсе, духан стоял тугой, кисло-капустно-тухлый. Поднимаясь по лестнице, Лена подумала, что будь она на месте супруги этого самого Анатолия Олеговича, то не только не стала бы мешать своему мужику крутить роман с богатой бабой, а постаралась бы как можно скорее воспользоваться этим делом. Например, предложить сопернице типа бартера: я тебе мужика и старую квартиру в придачу, а ты мне
— новую, большей площади и в приличном доме. Наверняка бы Валерия согласилась и не стала мелочиться.
Ну вот и третий этаж, квартира 14. Из-за двери доносился шум телевизора, а также какое-то громкое шкворчание — то ли яичница жарилась, то ли котлеты. Конечно, это еще не означало, что супруга господина Шипова находится дома, но все-таки создавало такое впечатление.
Когда Лена нажала на кнопку звонка, то он прозвучал очень громко и резко. Действительно, звукоизоляция в этом доме была никудышная. Лена скосила глаза налево, на 13-ю квартиру, и тут же услышала за ее дверью мягкие, крадущиеся шаги. Затем светлое пятнышко «глазка», проделанного в двери 13-й квартиры, погасло. Не иначе вредина-соседка уже заняла наблюдательную позицию. Гадюка уже увидела девицу с букетом и жаждет узнать какие-нибудь приятно-пахучие интимные подробности, чтоб потом перелить их в уши гражданки Шиповой. Есть же такие стервы…
В квартире 14 тоже зашевелились. Некто в шлепанцах подошел к двери и спросил:
— Кто там? — Голос был мужской и приятный. Даже интеллигентный, можно сказать.
— Шипов Анатолий Олегович здесь проживает? — с легким волнением спросила Лена.
— Это я, — дверь открылась, и Лена увидела сутуловалого, худощавого и очкастого мужика, смотревшегося, пожалуй, постарше, чем на сорок лет, возможно, потому, что с утра еще не побрился.
Лена набрала воздуху и бойко выпалила:
— Дорогой Анатолий Олегович! Фирма «Сюрприз» поздравляет вас с днем вашего сорокалетия и желает вам здоровья, счастья и успехов в личной жизни! Позвольте по поручению ваших друзей и коллег вручить вам букет цветов и подарок!
У Лены был период в жизни, хоть и недолгий, когда она ходила по домам и учреждениям, пытаясь впаривать публике не шибко ходовые товары от имени неких несуществующих канадских, итальянских и бразильских фирм, поэтому она сумела без запинки произнести свою импровизацию. Изобразив некое подобие книксена, Лена протянула Анатолию Олеговичу букет и упаковку с подарком.
— Спасибо… — с явным удивлением заморгал юбиляр, который явно ни к каким торжествам на сегодня не готовился. У него даже очки немного на нос сползли.
Лена подумала, что если б супруга господина Шипова была на месте, то уже наверняка бы выползла поинтересоваться, с какой такой особой женского пола общается ее муж. Поэтому «курьерша», бросив опасливый взгляд на квартиру под номером 13, решилась произнести, понизив голос, заговорщицким тоном:
— Это вам от Лисаньки-Чернобурочки…
— Ах вот оно что! — улыбнулся Шипов. — Вам нетрудно будет зайти в квартиру?
Конечно, Лене это было нетрудно. Она зашла, и Анатолий Олегович, закрыв за ней дверь, спросил шепотом:
— Больше она ничего не передавала?
— Здесь, в упаковке — сотовый телефон, — сообщила Ле-. на. — А на поздравительной открытке — номер, по которому вы должны позвонить. Желательно побыстрее, она ждет звонка в машине.
— Извините, — пробормотал Шипов, с легкой растерянностью вертя в руках букет и коробку с телефоном, — вы не могли бы поставить цветы в воду? В гостиной есть хрустальная ваза, а воду вы можете налить в ванной…
Все это было произнесено настолько застенчиво и робко, что Лена прямо-таки умилилась. Конечно, интеллигентный Анатолий Олегович не мог просто сказать: «Спасибо, девушка! А теперь — до свидания! У меня конфиденциальный разговор». Ему надо было найти какой-то вежливый предлог, чтоб отослать Лену подальше от кухни, чтоб она не слышала своими ушками самых страстных и нежных фраз, которые он собирался произнести в адрес Валерии, своей Лисаньки-Чернобурочки… Во всяком случае, так это поняла «курьерша». Конечно, Лена с удовольствием выполнила бы поручение этого симпатичного дядьки, но для того, чтоб пройти в гостиную и в ванную, не напакостив мокрыми ботинками — сейчас «курьерша», слава богу, стояла на резиновом коврике у двери — надо было разуваться. А под ботинками у Лены были колготки с протертыми пятками и тонкие носки с дырами на тех же местах…
Впрочем, истинный интеллигент Шипов, заметив смущение на лице дамы, тут же обо всем догадался и постарался не ставить ее в неловкое положение.
— Извините, пожалуйста, — спохватился он. — Вы, вероятно, спешите? Я все сделаю сам, не беспокойтесь…
— Да-да, — заторопилась Лена. — Меня машина ждет… Насчет того, что Валерия просила ее убедиться, что дареный телефон нормально работает, — просто из головы вылетело!
И, поспешно выскользнув за дверь, она бегом побежала вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Зачем? Черт его знает? Наверно, от смущения. Только оказавшись во дворе, пошла шагом и неторопливо пересекла заснеженный скверик.
Лена уже подходила к арке, когда вдруг вспомнила об одной важной вещи. По крайней мере, важной для тех, кто верит в приметы и народные обычаи. Господи, она же не забрала у Шипова шестую розу! Ведь четное число цветов нельзя дарить! Четное число цветов только на могилу кладут! Понятно, что Анатолий Олегович от волнения и чувств к своей Чернобурочке об этом позабыл, но она-то! Ведь все помнила, с самого начала про четное число знала — а тут из головы вылетело… И про телефон позабыла, хотя, конечно, это не так страшно. Фирма солидная, он, конечно, исправен… А вот шесть роз — это беда, дурная примета!
Она уже собралась было возвращаться, как вдруг что-то гулко и мощно бухнуло, почва слегка вздрогнула, корпус 2 тоже, а из всех окон его с жалобным звоном посыпались стекла.
На несколько секунд Лена остолбенела, а потом, чисто инстинктивно, еще ничего не сообразив толком и не поняв как следует, стремглав рванула в арку, на улицу. В тот самый момент, когда она выбежала из арки по улице, мимо нее на бешеной скорости пронесся «Чероки» — тот самый, из которого она высадилась двадцать минут назад.
ДЕЛАТЬ НЕЧЕГО
Только после этого Лена поняла все. Или почти все, поскольку многих нюансов не знала и знать не могла, но в той части, которая касалась лично ее, ей больше ничего объяснять не стоило.
Дура! Дура подставленная — вот кто она такая! Развесила ушки по поводу страстной и бескорыстной любви богатой красавицы к несчастному интеллигенту-замухрышке! Где, блин, ее глаза были?! Ведь уже не совсем соплячка, слава богу, кое-что прошла, кое-где уже обожглась малость, должна была соображать головенкой. Да ей можно было один раз глянуть на эту самую Валерию, чтоб четко понять — такая ничего бескорыстно не делает, и уж думать, будто она кого-то искренне полюбить может — смешно! А уж такого, как этот самый Анатолий Олегович, — и подавно. Нет, закрутить с ним и пару раз переспать, если ей надо было что-то заполучить от него, — это ей пустяки. А потом, когда это самое — что конкретно, сейчас не важно! — было заполучено, сучка решила его убрать. Опять же, в данный момент не важно, почему она его убрать собралась. То ли потому, что он случайно узнал лишнее, то ли потому, что ей не хотелось, чтоб кто-то еще получил нечто, доставшееся ей от Шипова. Это все дело десятое.
Важно другое. Эта зараза все загодя продумала. Правда, она не рассчитывала конкретно на Лену, а просто на абстрактную девку-дуру. Андрюша должен был посадить к себе в машину какую-нибудь бабу, проголосовавшую на улице, жаждущую попасть в центр города, в Лавровку или еще куда-нибудь в попутном направлении, потом принять на борт Валерию с миной, сделанной из корпуса сотового телефона. Валерия эта самая развела Ленку, как лоханку неграмотную! Мозги заполоскала, лапши на уши навешала, чуть на слезу не пробила, падла! Артистка гребаная! Все у нее по логике, все роли расписаны, от и до. Про то, что телефон проверить надо, — Андрей «вспомнил». Почти что «случайно». Под самый финиш! И если б не эта заминка из-за того, что Лена застыдилась обувь снимать и драные носки показывать, она бы не забыла про просьбу убедиться в том, что телефон нормально работает:
Небось, если б она рядом с Шиповым стояла, их бы обоих разорвало. Может, сразу, как включил, так и взлетел, а может, после того, как номер набрал. В корпус сотового, наверно, можно полета, а то и все сто грамм пластита вмазать. Двоим, Стоящим близко друг от друга, вполне хватит, чтоб на куски разлететься. И все — концы в воду…
Однако теперь получается, что не все. Лена жива осталась. Соседка Шипова из 13-й квартиры ее видела. Пусть через глазок, но на площадке было достаточно светло. Могла не только прикид разглядеть, но и морду. Навряд ли соседку этим взрывом до смерти укантовало. Так, тряхануло малость. И как, только она отойдет от нервного шока, вполне четко сможет рассказать ментам, что и как было. В общем, Лену начнут искать чисто законные власти как исполнителя заказного убийства или даже террористку. Это само по себе неприятно, но на этом несчастья не заканчиваются.
Во-первых, Андрей и Валерия могли заметить ее из джипа, когда уматывали с места происшествия. То есть уже сейчас они, возможно, знают, что не все прошло гладко и подставленная девка не угробилась. По идее, они, конечно, сглупили, потому что не притормозили и не устранили недоделку. Запросто могли бы просто шарахнуть ее в упор, если б увидели, что она обо всем догадалась. А если б поняли, что она ошеломлена и растеряна, могли бы затащить в джип и увезти подальше, за город. Опять с той же целью — замочить, но в более спокойной обстановке.
Во-вторых, земля слухами полнится. Как только сведения о «террористке» попадут к правоохранителям, можно не сомневаться, что о них и бандиты узнают. То есть обнаружат, что дело сделано не чисто. Если Валерия и Андрей работали не на самих себя, а на кого-то, то через пару суток их самих найдут без признаков жизни. А вот если они люди самостоятельные, то постараются, чтоб Лена побыстрее испарилась…
— Все эти довольно логичные и связные мысли крутились у Лены в голове в то время, как ноги как-то самостоятельно вели ее куда-то вниз по улице, примерно в ту же сторону, куда уехал джип. Она шла довольно быстрым шагом, но не бежала.
Улица, по которой топала Лена, называлась, как ни странно, Коммунистической. Тут было полно всяких офисов и контор, народ спешил на работу. Публика, как ни странно, на взрыв, хоть и прозвучавший где-то во дворах, но довольно громко, особо не реагировала. Только какая-то любопытная бабка, выскочившая из булочной, испуганно вертела головой и спрашивала прохожих:
— Чего взорвалось-то? Кого взорвали?!
— Фиг его знает, — отозвался некий немолодой работяга, посасывая пивко из бутылки (видать, с утра трубы горели!). — Бизнесмен с пережору лопнул…
Что творилось во дворе и в самом корпусе 2, Лена, естественно, не знала, потому что уже отмахала полкилометра, но предполагала, что там, конечно, такого спокойствия не наблюдается. Однако все равно ее здорово удивляло то, что, кроме бабки, всем по фигу и что взорвалось, и кого взорвали. Сами живы-здоровы — и ладно.
Первая ментовская машина с мигалкой пронеслась мимо Лены где-то минут через пять после того, как она выбежала из арки. Это сразу напомнило бывшей «курьерше», что максимум через полчаса, а то и раньше ее — то есть девушку лет двадцати пяти, ростом 170-172 сантиметра, в черной кожаной куртке с пояском, черных джинсах, высоких ботинках на шнуровке и черной вязаной шапочке — начнут разыскивать по подозрению в совершении особо опасного преступления.
Может, рискнуть и сдаться? Запрятать куда-нибудь пистолет и опасный тюбик «Аквафреш», фальшивый паспорт просто сжечь, а потом принести повинную голову в городское УВД. Так, мол, и так, я невинная бомжиха, меня, дуру, подставили. Спасите и сохраните! Все расскажу про «Лисаньку-Чернобурочку» и ее водилу!
Только тут Лена вспомнила про то, что оставила в «Чероки» свой рюкзачок.
Нет, она особо не пожалела свое грязное бельишко, мыло и прочую бытовую ерунду. «Макаровы» Гундоса и Гриба ей тоже были ни к чему, по крайней мере в данный момент. Пять патрончиков в магазине «маргошки» еще имелись, а сам пистолетик приятно тяжелил внутренний карман куртки. Телефон Гриба и пейджер Гундоса ничего, кроме лишних неприятностей, ей не обещали. Ну а пустые бумажники с записными книжками покойников и вовсе. Таинственная штуковина в сумке, похожей на противогазную, которую Лена так и не удосужилась поглядеть, ее не интересовала. Меньше знаешь — дольше живешь. Все, что нужно, Лена несла сейчас при себе. В общем, она была морально готова отделаться от рюкзачка еще до того, как Андрей посадил в машину эту чертову Валерию.
Но теперь что-то мешало ей воспринимать спокойно свой, так сказать, «плановый убыток». А что, если Андрей и Валерия имеют все же какое-то отношение к Гундосу и Грибу? У-у, тогда они уж точно постараются достать ее даже из-под земли.
Но самое главное — на пушках, телефоне и всех прибамбасах Лена сдуру оставила пальчики. Что именно из этого они могут ментам подбросить, неизвестно, но то, что Лена капитально сядет, — это несомненно. А в тюрьме, естественно, до суда не доживет.
Да и вообще, если даже менты до истории со жмурами на Федотовской не доберутся и не станут Лену задерживать надолго — дурак в это поверит! — ей придется отчитываться за «Аквафреш». Он кому-то сильно нужен на Федоровской, 47, квартира 91. Возможно, что Лена уже опоздала. Но все-таки пока не на сутки и не на месяц. Надо надеяться, что время еще терпит…
Именно в этот момент Лена проходила мимо автобусной остановки, к которой как раз подкатывал автобус. На табличке, прикрепленной под боковым окном, значился только номер 22 и названия конечных пунктов «Машзавод — п. Лав-ровка».
В принципе Лена села бы в этот автобус, даже не прочитав никакой таблички. Ей сейчас было все равно, куда ехать, лишь бы подальше от места, где с ее помощью устроили взрыв.
Поэтому, когда к ней подошла кондукторша с рулончиками билетов, Лена без колебаний сказала:
— До конечной!
— В смысле, до Лавровки? — переспросила кондукторша. Лена бы и на Машзавод прокатилась, хотя ей лично там ничего не требовалось, но то, что автобус идет в Лавровку, ее очень устраивало. У нее даже теплее на душе стало. Поскорее бы от этого чертова тюбика отделаться… Доехать, благополучно отдать, и можно валить из этого чужого города туда, откуда прислали, хотя это тоже не так-то легко сделать. Но самое главное — после этого будешь, как говорится, «чиста и непорочна» — хе-хе! — перед теми, кто посылал. Хотя и тут есть нюансы — ведь отправили же ее в эту командировочку с паспортом, который даже стажер расколет…
В автобусе, по мере его движения от центра к Лавровке, народу становилось все меньше, поэтому после пяти или шести остановок появились свободные места, и Лена даже смогла усесться к окошку. Конечно, оно заиндевело, но в инее уже кто-то протер небольшой «пятачок», и кое-что разглядеть было возможно, несмотря на то что по-прежнему было темно и До рассвета оставалось больше часа. Несомненно, что и тогда, когда автобус доберется до Лавровкй, темноты не сильно убавится.
Но Лена сейчас не темноты боялась. Ей вдруг припомнилось, что Андрей, подсадив ее в машину, утверждал, что едет в Лавровку. Ясно, он мог врать, но, с другой стороны, мог и правду сказать. Почему бы не сказать об этом девке, которую собираются отправить на убой? И джип, судя по всему, после взрыва погнал не обратно, на Свято-Никольскую, с которой Андрей забирал Валерию, а вниз по Коммунистической, то есть в том же направлении, в каком ехал автобус. Стало быть, не исключена возможность, что состоится нечаянная «приятная» встреча…