— Куда это он?
— Пройтись, — мрачно ответил Димка.
— А-а-а, — понимающе кивнул Артем. — А ты, значит, уже проснулся?
— Да уж. Поспишь с вами, — пробурчал тот.
— Хорошо, что ты проснулся, — улыбнулся Артем. — Я уж испугался…
— Чего пугаться-то? Не умер ведь. Димка плюхнулся на кровать. Он выглядел постаревшим. Под глазами синяки, лицо сероватого оттенка, щеки ввалились.
— Знаешь, Фишер тут сказал, что надо ограбить банк…
— Банк? — Димка усмехнулся. — А он заодно не сказал, какие сроки нам дадут, если застукают на этом деле?
— Он сказал: «Нужно все хорошенько подготовить».
— А-а-а… Ну давайте, готовьте. Только потом не просите меня передачи вам носить.
— Думаешь, ничего не получится? — Артем нахмурился. — Нет, я не то чтобы за, просто подумал: если нам все равно деньги взять негде… и отдавать не пришлось бы.
— Да уж. Отдавать не пришлось бы. Менты сами бы все конфисковали.
— Да? — Артем оживился. — Я, знаешь, сперва отказался. А потом полночи не спал. Думаю, вдруг ты проснешься и скажешь: нормальная идея…
— И ты согласился бы пойти и ограбить банк? — спросил Димка.
— Я? — Артем неопределенно пожал плечами. — Ну… Не знаю. Если все продумать и всем вместе пойти… Вдвоем, конечно, ничего не сделаешь, но, может быть, если всем вместе, то выгорит?..
— Забудь об этом, — отрезал Димка и обреченно махнул рукой. — Не дай Бог, поймают, все на зону загремим.
— Славка сказал, если все продумать, то, может, и не поймают. Артем посмотрел на приятеля. Он хотел определенности. Ему нужен был ведущий. Кто-то, кто взял бы на себя ответственность за принятие решения.
— Может — не может. Это тебе не на ромашке гадать! Тут никаких «может» быть не может. Я уже на этого придурка Костю понадеялся. Тоже все орали «может, поможет». Помог, блин! — Димка махнул рукой.
— Но Славка сказал…
— Что ты заладил: «Славка сказал, Славка сказал»… У Славки, известно, язык без костей. Он много чего говорит. Если твой любимый Славик завтра скажет: «Пошли с Останкинской башни прыгнем», ты сразу прыгать побежишь, что ли?
— Не побегу. Артем отчего-то насупился. Замолчал. Прошел к столу, налил молока, принялся пить большими глотками, глядя в стол.
— Ну а чего тогда? — Димка подумал, что, пожалуй, перегнул палку. Выставлять Славика дураком не стоило. За два последних дня тот явно вырос в глазах остальных, и ему, Димке, следовало вести себя осторожнее, если он не хотел, чтобы друзья окончательно отвернулись от него. — Один мелет, второй повторяет. Чтобы ограбить банк, надо быть профессионалом, обмануть службу безопасности, достать оружие, транспорт, учесть кучу всяких мелочей…
— Славка сказал, что нужно все хорошо обдумать…
— Опять «Славка». В последнее время только и слышно: «Славка то, Славка се». Он у вас что, первым парнем на деревне стал? На каждый его «вяк» открываете рот, как придурки. Артем отставил кружку, поднялся, сказал холодно:
— Славка ради тебя старается.
— Да что толку от его стараний? Банк грабить — это его старания? — насмешливо спросил Димка. — Славик нас всех под монастырь подведет со своим старанием! Ты что, полный дурак, что ли? Не понимаешь очевидных вещей?
— Да сам ты… — вдруг зло напрягся Артем. — Можешь предложить что-нибудь получше — предлагай, а орать да обзываться много ума не нужно. И вообще… Еще раз Славку или меня дураками назовешь… Здоровяк не стал договаривать. Угроза и так прозвучала достаточно ясно. В комнату вошла Милка. Увидев сидящего Диму, девушка улыбнулась, однако по лицам ребят догадалась: между ними только что случилась ссора.
— Что произошло? — спросила она. — Димка? Артем?
— Пусть вот он тебе расскажет, что с ним случилось, — буркнул здоровяк, поднимаясь, и добавил, ни к кому конкретно не обращаясь: — Понадоблюсь — я на лекциях. И вышел, шумно хлопнув дверью. Димка вздохнул. Артем оказался в чужом лагере, попал под контроль выскочки Славика. Это было плохо. Теперь решение придется принимать именно ему, и моральное поражение станет слишком явным. Славик укрепит свои позиции лидера, а Димка переместится на самую нижнюю ступеньку иерархической лестницы. И что уж совсем отвратительно, он, Димка, не видел выхода из сложившейся ситуации. Если не считать Славкиного предложения, разумеется.
— Что произошло? — повторила Милка. Димка повернулся к ней, хотел было что-то ответить, но вместо этого только махнул рукой.
— Да ладно. Нормально все. Подуется и придет. Никуда не денется. Тоже мне… Обижаются они еще. Димка не стал ничего объяснять, но не потому, что чувствовал себя виноватым, а потому что боялся. Боялся того, что Милка тоже развернется и уйдет. Нет, это не означало, что ей безоговорочно нравится Славкин план. Просто она вполне может посчитать, что Димка должен был вести себя более покладисто и благодарно. Она ведь ни фига о нем не знает. Ни фи-га.
— К вечеру сами явятся, — сказал он. — Вот увидишь.
— Да? — Милка с сомнением посмотрела на него. — А мне показалось…
— Показалось, — отрезал Димка. — Давай лучше… Давай лучше в кино, что ли, сходим? Или в «Пиццу-хат»?
— Ты можешь думать в такой момент о кино и пицце? — изумленно спросила Милка.
— Да ладно, вешаться теперь, что ли? — Димка криво усмехнулся. — Фигня это все. Утрясется. Придумаю что-нибудь. Если уж быть до конца откровенным, он чувствовал досаду. Досаду за то, что мысль об ограблении банка пришла в голову не ему.
— Давай расслабимся, — он улыбнулся немного нервно.
— Не знаю, — она вздохнула. — Как ты так можешь…
— Я всяко могу, — Димка, не вставая, протянул руку, ухватил девушку за рукав и потянул на кровать. — Иди сюда. Слава Богу, эти придурки ушли. Быстро не явятся, так что минут тридцать у нас есть.
— Димка, перестань. — Глаза девушки стали круглыми от изумления. — Сейчас ведь зайдет кто-нибудь…
— Ничего. Как зайдут, так и выйдут, — жарко пробормотал он, притягивая ее к себе и усаживая на колени. — Ну чего ты?
— Дим, я не знаю, — Милка все посматривала в сторону двери. — Неудобно как-то.
— Вот именно, — усмехнулся Димка, запуская руку ей под кофточку, стягивая с груди лифчик. — Именно «как-то» и неудобно. А мы нормально, в кроватке.
— Дим, я… — начала было Милка, но тут же охнула сдавленно, когда его пальцы сжали сосок. Прикрыла глаза. Димка же, ведомый вековым инстинктом победителя, впился губами в ее горячие губы, ставшие вдруг такими податливыми и ищущими.
* * *
Сигнал клаксона прокатился по двору как раз в тот момент, когда Костя закрыл дверь подъезда и шагнул на дорожку. Нет, он не обратил на клаксон внимания. Мало ли кому могут сигналить. Приятель запаздывает или еще что-нибудь, но в следующую секунду его окликнули:
— Константин, можно вас на минуту? Костик обернулся. Это был Евгений. Он сидел за рулем своей белой «девятки» и смотрел на Костю. С заднего сиденья недобро скалился бритоголовый охранник. Костик подошел к машине. Он пытался понять, почему эти люди приехали сюда сегодня, почему ждут его? Ведь оговоренный срок — месяц, а деньги они взяли только вчера?.. Что-то случилось? Что? Что могло случиться за одну ночь? Когда он приблизился, Евгений улыбнулся и открыл дверцу:
— Присаживайтесь, Константин. Есть разговор. Костя пожал плечами, обошел машину, забрался на переднее сиденье.
— Что-то случилось?
— Случилось, Константин, случилось, — кивнул Евгений, запуская двигатель и нажимая на газ. — Вы работаете где-то в центре? Не так ли? Давайте мы вас подвезем, заодно и поговорим. Совместим, так сказать, приятное с полезным. — «Девятка» выкатилась со двора и, набирая скорость, полетела к площади Курчатова. — Константин, вчера вечером произошла крайне неприятная вещь, — начал разговор Евгений, закуривая и вставляя кассету в магнитофон. Легкая музыка заполнила салон. — Я поверил вам на слово, но вы нас подвели. Честно говоря, не думаю, что вы действовали по злому умыслу, скорее всего вас тоже ввели в заблуждение, но факт остается фактом. Вы нас «кинули».
— В каком смысле? — изумился Костя.
— В самом что ни на есть прямом. «Кинули». Никакой трехкомнатной квартиры у вашего друга в Заливинске нет и не было.
— А, ну да, конечно, — Костя почувствовал непередаваемое облегчение. — Квартира записана на родителей Димы и…
— Вынужден вас разочаровать, — перебил Евгений, слегка повышая голос. — У родителей вашего друга тоже нет трехкомнатной квартиры. Папа и мама Дмитрия Ледягина прописаны в однокомнатной квартире, причем довольно маленькой. Цена вышеназванной квартиры колеблется в районе восьми-девяти тысяч долларов и вряд ли существенно изменится в обозримом будущем. Таким образом, ваш друг заранее знал, что не сумеет вовремя вернуть долг.
— Постойте, — Костя растерялся окончательно. — Вы хотите сказать, что Димка врал?
— Совершенно верно, — утвердительно кивнул Евгений.
— Он тебя «кинул», как лоха, — засмеялся с заднего сиденья бритоголовый. — Теперь этот козел при бабках, а ты попал на тринадцать штук гринов.
— Нет, — категорично помотал головой Костя. — Этого не может быть. Вам, наверное, дали справку по другому человеку…
— Да нет, Константин, по тому самому, — с тяжким вздохом ответил Евгений. — В Заливинске только одна чета Ледягиных.
— Папа Димки работает директором ЖБИ… Охранник заржал в голос.
— Папа вашего Дмитрия два года как вышел на пенсию, — терпеливо продолжил Евгений. — Но до этого он проработал двадцать с лишним лет на комбинате железобетонных изделий… формовщиком. Даже стал бригадиром. Если не верите нам, спросите у своего друга.
— Я не знал, — пробормотал Костя.
— Разумеется, — кивнул Евгений. — Если бы у нас возникло хоть малейшее подозрение, что вы были в курсе этого «кидалова», с вами бы сейчас беседовали совсем другие люди и совсем в другом тоне.
— И что же теперь делать? — Костя растерянно посмотрел на собеседника. — Ума не приложу…
— Видите ли, мы понимаем, что вас элементарно подставили, однако расписка составлена на ваше имя, — Евгений говорил свободно, раскованно, словно речь шла о каком-то пустяке. — Так что деньги причитаются именно с вас. Тринадцать тысяч двести двадцать пять долларов. И в связи с тем, что наша договоренность нарушена, я хотел бы получить свои деньги назад в кратчайшие сроки. «Девятка» проскочила метро «Октябрьское поле» и ушла вправо.
— Но у меня нет таких денег, — Костик понимал, что вряд ли его слова подействуют на Евгения, однако рассчитывал на элементарный здравый смысл.
— А ты получи со своего корефана, — усмехнулся бритоголовый.
— Но… ему тоже негде взять деньги, — Костик продолжал обращаться к Евгению. — Он, наверное, уже вернул долг и… я даже не знаю.
— Это плохо, — Евгений свернул к обочине, остановил машину у моста, заговорил, глядя прямо перед собой. — Видите ли, Константин, я не могу сам договариваться с вашим другом, поскольку юридически деньги брали именно вы, а не он. Если я подойду к Дмитрию с требованием вернуть долг, это будет квалифицироваться как вымогательство. У меня нет желания влезать в неприятные истории. Однако и раздаривать подобные суммы я не имею возможности. Тем не менее, понимая, что вы не сможете самостоятельно расплатиться по обязательствам вашего, полагаю, уже бывшего друга, я готов пойти вам навстречу.
— Я не совсем понимаю… — промямлил Костя.
— Допустим, я соглашусь скостить вам часть долга, а может быть, кто знает, даже простить всю сумму, в обмен на некоторые услуги.
— О чем вы говорите?
— Насколько мне известно, вы работаете в фирме Георгия Андреевича Конякина?
— Да, — подтвердил Костя.
— И имеете доступ к финансовой документации, не так ли?
— Я не стану воровать деньги, — Костя быстро понял, чего от него хотят.
— А куда ты теперь денешься, братан? — с веселой угрозой сказал бритоголовый. — Что скажут делать, то и будешь. Если, конечно, не хочешь, чтобы у тебя и твоей сеструхи были крупные неприятности.
— У моего партнера весьма своеобразное чувство юмора, — натянуто улыбнулся Евгений. — Хотя даже я не всегда понимаю, когда он шутит, а когда говорит серьезно. Нам не нужно, чтобы вы воровали для нас деньги. Но нам может понадобиться кое-какая информация, касающаяся некоторых финансовых вопросов. Оговорюсь сразу, в любом случае вы останетесь в стороне. Передали информацию и сразу же забыли о ней.
— А если я откажусь? — Костя невольно перешел на сиплый шепот.
— Тогда шутка может обернуться суровой реальностью. — Евгений улыбнулся еще раз. Ледяной, безразличной улыбкой. — Не спорю, работа не из приятных, и ее можно избежать.
— Как?
— Верните деньги в течение трех дней.
— Я подумаю, — пробормотал Костик.
— Да, хочу вас предупредить сразу, — повернулся к нему Евгений. — Если о нашем разговоре станет известно вашей сестре или Георгию Андреевичу Конякину, сумма долга автоматически возрастет вдвое, включится счетчик, а дальнейшие объяснения вам придется вести с людьми, куда менее доброжелательными, нежели мы. Некоторые мои партнеры очень не любят, когда кто-то пытается залезть к ним в карман. Или, как принято выражаться в определенных кругах, «кидает» их на бабки.
— Например, я, — осклабился с заднего сиденья бритоголовый. — Очень не люблю.
— Вам все понятно? — уточнил Евгений.
— Да. Мне… Я все понял, — Костя кивнул.
— Ну и отлично, — собеседник снова улыбнулся. Дружески. Совсем как аборигены капитану Куку. — Позвоните мне в воскресенье вечером, и мы оговорим наши дальнейшие действия.
— Хорошо. Я позвоню. — Костик открыл дверцу и выбрался из машины. — Можно идти?
— Да, конечно. Вас ведь никто не удерживает, — улыбка Евгения оставалась стеклянной. — И знаете, Константин… У вас очень красивая и очень заботливая сестра. Берегите ее.
— Послушайте… — начал было Костик, но «девятка», выдохнув ему в лицо облако сизого дыма, резво рванула с места. Костик вздохнул, поднял воротник плаща и, несчастно сутуля плечи, зашагал к метро.
* * *
Стукач позвонил перед самым обедом. При звуках его голоса у Владимирыча вытянулось лицо, и он усиленно принялся жестикулировать, давая понять Жигулову: «Есть!»
— Номер, — лихорадочно шептал Владимирыч. — Номер движка давай.
— Какого движка? — Жигулов развернул список. — У меня движков этих, что снега в декабре.
— «Бээмвэшного», «бээмвэшного», — Владимирыч одной рукой записывал данные, диктуемые осведомителем, вторую протягивал за гаишным списком, трубку же удерживал плечом. — Где, которая?
— Третья снизу, — подсказал Жигулов. — Маркером помечена.
— Вижу, — Владимирыч придвинул блокнотный листок, рявкнул в трубку: — Да погоди, Андрей Григорич, не части. — Он сличил цифры, расплылся, безумно довольный собой и своим информатором: — Она! Сергеич, та самая. Номер двигателя совпадает. — И тут же вновь переключился на стукача. — Слышь, Григорич? Где эта машина сейчас? А конкретнее? И направо? Ага, есть, зафиксировал. Теперь вот что, Григорич. Ты оттуда не уходи, чтобы, значит, подозрений не возникало. Мы тебя прихватим вместе с остальными, до кучи. Пару часиков посидишь для отвода глаз, а потом выпустим. И приятеля, конечно, тоже. Да, слушай, — Владимирыч понизил голос до заговорщицкого шепота, — а этот «мастер» не согласится с нами посотрудничать, как ты считаешь? Ладно, разберемся. — Он повесил трубку, улыбнулся довольно, постучал согнутым пальцем по блокнотному листку: — Вот она, тачка, Сергеич. Считай, что деньги у нас в кармане. Никуда теперь этим ребятам не деться. — Владимирыч поднялся, достал из сейфа пистолет в наплечной кобуре и, надевая ее, сказал деловито-весело: — Значит, ты доложи о сигнале «бдительных граждан» дежурному и вызови экспертов. Криминалиста и автотехника. Так? А я пока организую опергруппу и свяжусь с местным отделением, чтобы они подыскали понятых. И бланки чистые не забудь. Дело-то за тобой числится, тебе и оформлять.
— Хорошо, — Жигулов полез за бланками, спросил между делом: — А пистолет-то зачем берешь? На фига он тебе? Оружием махать — забота оперов. А мы — люди тихие, спокойные, уравновешенные. И потом, не солнцевских с таганскими брать едем, шелупонь какую-то. Они и так небось со страху уделаются. Да и чего им выпендриваться, на лишние статьи нарываться?