Несколько секунд они молчали, потом мужчина взглянул на пепел, оставшийся от письма.
— Лучше бы вы доверились мне, — проговорил он. — Я чувствую, что вы страшно запутались в чем-то, и те остроносые лакированные туфли, с которыми вы беседовали, не были другом, готовым на все.
Несколько мгновений Мод неподвижно глядела прямо перед собой, а потом угрюмо ответила:
— Нет, вы ничем не можете мне помочь…
— А что будет, если вас арестуют?
— Что?! Откуда вы… это взяли?…
— Не хочу заниматься блефом. Я услышал, что сегодня вечером вы собирались улететь отсюда, бежать. Стало быть, весьма правдоподобно, что вас преследуют. Поскольку из-за карантина вам пришлось остаться, очень может быть, что вас найдут…
— Но с чего вы взяли, что меня преследует полиция? — Это ясно, потому что…
Раздался стук в дверь.
— Кто там?
— Полиция…
Глава 7
Незнакомец в пижаме бесшумно исчез под кроватью.
— Войдите! — бодрым голосом воскликнула Мод. «Дружище! Вот это женщина! — ошеломленно подумал человек в пижаме. — Беспримерное хладнокровие!»
Тупоносые башмаки появились в поле зрения между двумя ножками кровати.
— Прошу извинить за беспокойство. Я — инспектор Элдер.
— Мод Боркман. Слушаю вас — Две маленькие, изящные туфельки немного сдвинулись с места. — Присаживайтесь.
— Спасибо, — ответили тупоносые башмаки. — Видите ли, допрос жильцов идет в холле, но чтобы ускорить дело, я решил сам выслушать нескольких наиболее важных свидетелей.
— С каких это пор при карантине нужно допрашивать свидетелей?
Одна из туфелек исчезла. По-видимому, Мод закинула ногу на ногу.
— Именно так! — ответили уродливые тупоносые башмаки. — Только это не имеет никакого отношения к карантину. Разве вы не знаете, мисс Боркман, что, пока гости собирались в холле, через одну комнату отсюда, в семьдесят первом номере, произошло убийство?
Снова появилась вторая туфелька… Мод от удивления опустила ногу на пол.
— Что?… Кто убит?
— Доктор Ранке.
— Как?… Все это так… странно… Не сердитесь, что я набрасываюсь на вас с вопросами…
— Я понимаю вас, мисс Боркман. Кто-то заколол доктора Ранке… Семидесятый номер пуст. Другой соседний номер — семьдесят второй, где живете вы. Больше до поворота коридора номеров нет… Здесь, я вижу, жгли какую-то бумагу…
— Я получила письмо с неприятными новостями и решила уничтожить его.
«Какое хладнокровие… Господи! Какое хладнокровие!…» — подумал человек в пижаме.
— В отеле есть пневматическая почта? — спросил инспектор.
— Не знаю. Письмо пришло с обычной.
— Любопытно… Сегодняшняя почта не пришла из-за карантина.
Долгая пауза.
— Тогда я просто не понимаю, — спокойно ответила Мод. — Оно лежало у меня на столе. Может быть, пришло со вчерашней почтой.
— Вполне возможно. Разрешите несколько рутинных вопросов. Ваше имя?
— Мод Боркман.
— Год рождения?
— 1919 — й.
— Где вы родились? Пауза…
— …В Ачинске… в России…
— Это в Сибири, не так ли?
— Да.
— Ваше постоянное место жительства?
— Сурабая. Я работаю в химическом институте ассистенткой профессора Декера…
— Да? Я сам отношусь к почитателям таланта великого ученого. Проводите здесь отпуск?
Пауза.
— Нет. Я ушла с той работы.
Феликс ван дер Гуллен, нахальный незнакомец, лежал на животе под кроватью, и на душе у него было довольно-таки мерзко. Что-то тут неладно. Очень и очень неладно с этой чертовски красивой девушкой. Сейчас то, что она лжет, уже просто факт. И с какой стороны ни посмотреть: что-то тут неладно.
Тупоносые чудища, однако, оказались, судя по всему, намного доверчивее. Они почти не обратили внимания на смущение туфелек.
— Конечно, — успокаивающим тоном проговорили башмаки, — все это чисто формальные вопросы, мисс Боркман, и если они вам неприятны, можете не отвечать. С моей точки зрения существенен только один вопрос. Нет никаких сомнений, что убийство произошло в то время, как зачитывали распоряжение о введении карантина. Доктора видели как раз перед этим, а минут через пятнадцать он уже был мертв. Стало быть, важно лишь одно: выяснить у жильцов отеля, где они находились в эти критические пятнадцать минут?
Тишина. Одна из туфелек вновь исчезла. По-видимому, самообладание вернулось к Мод.
— Ясно, — равнодушно, почти весело проговорила она своим чистым, звонким голосом.
— Обычная рутина. Так что будьте добры, мисс Боркман, рассказать мне, где вы были, когда сообщили о введении карантина?
— Здесь. В этой комнате.
Под кроватью человек в пижаме просто остолбенел. Что она несет?
— Понятно. Полицейский, разумеется, постучал к вам и попросил спуститься в холл?
— Совершенно верно.
— У вас были какие-то причины для того, чтобы все-таки остаться здесь?
— Никаких особых причин. Смотрела в окно, как солдаты ставят проволочное заграждение. Я пятнадцать лет прожила в этих краях и знаю, что это такое, и… я не люблю все эти официальные нравоучения.
— Ага! Понимаю! Теперь ясно! — кивнул инспектор. — Гости фешенебельного отеля не любят формальностей.
— К сожалению, человек и не подозревает заранее, каким существенным может оказаться его присутствие на них.
— Разумеется, разумеется, — снова с видом парикмахера, готового во всем угодить клиенту, кивнул инспектор. — У меня, однако, слава богу, большой опыт, и я знаю, что бывает, когда неожиданно вводится карантин. Первые минуты паники не раз уже использовали преступники, гостиничные воры, так что я всегда быстренько переписываю всех, кто присутствовал, когда зачитывалось постановление.
— Да? Очень предусмотрительно с вашей стороны.
— Спасибо. Если не возражаете, еще один вопрос. Формальность, но она сильно упростила бы дело. Быть может, кто-нибудь был у вас, когда полицейский стучал в дверь? Алиби всегда выглядит надежнее, если кто-то может его подтвердить.
Пауза — совсем короткая на этот раз. Чиркнула спичка.
— Нет, у меня никого не было.
— Ага! Хорошо, что мы это установили… Глуп все-таки персонал в этом отеле. Лифтер говорит, что видел в коридоре князя Сергея, который будто бы выходил из вашей комнаты… Чушь, разумеется, эти парни готовы наврать что угодно, лишь бы казаться поважнее…
— Князь, действительно, заходил ко мне. Минут за десять до того, как установили карантин. Но когда полицейский стучал ко мне, его уже тут не было. Он сказал, что собирается зайти еще к Вангольду, хотя не исключено, что коммерсант успел уже уйти. Наверняка, князь выходил именно от него. У Вангольда семидесятый номер, третий но коридору.
— Да, я это знаю. Лифтер сказал, что толком не уверен: — может быть князь выходил и от Вангольда, но я ему не поверил. Теперь, однако, раз он выходил не от вас, приходится поверить.
— Конечно, князь мог выходить только из семидесятого, от Вангольда.
— Любопытно. Именно там и произошло убийство.
Глава 8
Долгое, мертвое молчание. Человеку под кроватью казалось, что оно душит его.
— Но ведь… — послышался голос девушки, — вы сказали, что… доктора Ранке убили в семьдесят первом…
— Я говорил такое?… Значит, ошибся. Убийство произошло в семидесятом номере, номере господина Вангольда. Ваш номер — семьдесят второй, а в семьдесят первом никто не живет.
Что говорить, удар был ниже пояса. В комнате наступило гнетущее молчание. Скрипнул стул…
— Ну… — мягко проговорили тупоносые башмаки, — думаю, на этом мы закончим формальности. Конечно, пережить такое… Простите, что обеспокоил вас…
— Послушайте… — снова скрип стула. — Заметьте, что я не видела князя после того, как он вышел от меня… Я только предположила, что он мог зайти к Вангольду…
— Естественно. Я даже не стал этого записывать… Такой утонченный, знатный аристократ никак не может быть связан с подобной историей.
— Я тоже так думаю.
— Рад, что наши мнения совпадают. Я с большим почтением отношусь к князю, и лорд Шиллинг, губернатор острова Тонга, которому я в свое время имел счастье оказать кое-какие услуги, только сегодня утром обещал меня с ним познакомить. К сожалению, тут вмешался этот карантин.
— А… вы прибыли сюда не из-за карантина?
— Разумеется, нет. Я расследую совсем другое дело и сам застрял здесь из-за карантина.
— И еще какое-то… преступление… случилось в отеле?
— Не в отеле. Однако к отелю привели следы одного из самых опасных мерзавцев на наших островах. В преступном мире он известен как «Ужас Явы». Безжалостный грабитель и убийца. И при этом человек с обманчиво приятной внешностью. Следы оборвались в саду отеля. Если бы я знал, что он и впрямь скрывается где-то здесь, можно было бы и не ломать голову над убийством… Странное дело, но рядом с убитым Ранке я нашел вот такую белую роговую пуговицу. Очень напоминает пуговицу от домашнего костюма… Не так ли?
— На мужские костюмы не ставят белых роговых пуговиц…
— На выходных, конечно, нет, но на пижамах случается. Именно в такой пижаме он удрал от меня, хотя, разумеется, не обязательно сюда. Было бы слишком большим везением, если бы карантин сыграл мне на руку.
Тупоносые башмаки щелкнули друг о друга — видимо, их хозяин поклонился… Скрип двери…
— Рада была познакомиться с вами… — проговорила Мод.
— В случае чего можете довериться мне, мисс Мод. Я не бессердечная ищейка…
Дверь захлопнулась. Когда Мод повернулась, человек в пижаме уже сидел в кресле и курил.
Глава 9
Мод бросила на него безмолвный, мрачный взгляд.
— Слушаю? — спросил молодой человек и, не получив ответа, с признательностью добавил: — Я в основательном долгу перед вами… Что вы после всего этого скажете мне как «Ужасу Явы»?
Мод тихо, без всякого укора в голосе спросила:
— Это вы убили доктора Ранке?
— Разрешите сначала и мне задать один вопрос.
— Пожалуйста.
— Это вы убили доктора Ранке?
— Не забывайте, что и у моего терпения есть предел. Спасая вас, я сейчас рискую уже гораздо большим, чем простой компрометацией.
— Это верно. Сейчас вы спасаете меня, рассчитывая на взаимность. Ведь я знаю, что когда полицейский постучал и сообщил, что вводится карантин, вы были не одни. Знаю, что вас не было в вашем номере, когда произошло убийство, и что князь Сергей ушел вовсе не до прихода полицейского. Где вы были в течение пятнадцати минут после его ухода? В холле вас не было, здесь в номере тоже. То же самое относится и к князю.
— Я спускалась в холл, но потом вернулась…
— Так… Тогда почему вы не рассказали об этом инспектору?
Девушка взорвалась:
— Как вы смеете задавать мне такие вопросы?! Тот, кого инспектор назвал величайшим мерзавцем в этой стране, человек, бежавший в одном белье, спасаясь от петли…
— Конечно, я с большей охотой удрал бы на самолете в Сингапур!
Удар попал в цель. Мод побледнела и умолкла. Молодой человек встал с места.
— Послушайте, — сказал он спокойно, — давайте заключим мир или, если хотите, союз…
— С вами? Из-за несчастного стечения обстоятельств я, быть может, не способна передать вас в руки полиции, но я не заключаю союзов с мерзавцами… Зря думаешь, что я одной породы с тобою…
— Тогда давайте договоримся. Мы оба помолчим о том, что знаем друг о друге.
— Это вы убили?… — спросила испуганно, почти шепотом, девушка. — Ответьте же… я никогда никому… не выдам вас…
Молодой человек ненадолго задумался. Мод подошла ближе к нему и неподвижно уставилась на его красивую шелковую пижаму.
Молодой человек невольно проследил направление её взгляда.
На куртке пижамы недоставало белой роговой пуговицы
Глава 10
— Одним словом… это вы?… Прошу вас… ради бога… скажите правду… умоляю вас.
Он взглянул на девушку и медленно кивнул:
— Я…
Мод облегченно вздохнула.
— А… почему?
— Он узнал меня… Однажды в Батавии я ограбил дом, где как раз гостил доктор Ранке. Меня поймали. Во время следствия он не раз меня видел и хорошо запомнил. Когда я выглянул из комнаты, мы столкнулись лицом к лицу. Кинжал я всегда ношу с собою… Один удар — и все было кончено.
Мод с отвращением смотрела в приятное, мягкое лицо молодого человека… Гнусный убийца! Рассказывает так, будто речь идет о каком-нибудь анекдоте. Она и сама не могла понять, почему это причиняет ей такую боль. Ведь она должна радоваться, что это был не Сергей…
— Убили?… Вы хладнокровно убили человека? Молодой человек равнодушно пожал плечами.
— Одним больше или меньше… какая разница?
— Уходите… прошу вас… Сейчас же уходите…
Уже начинало смеркаться. В саду было полно людей. Жильцы отеля немного освоились с карантином и обменивались шуточками с солдатами, стоявшими по ту сторону проволочного заграждения… Лишь несколько ипохондриков во главе с миссис Вилльерс (той самой, у которой муж был редактором сингапурской газеты) заперлись в своих комнатах, отыскивая у себя симптомы бубонной чумы. Мальчишка-рассыльный каждые полчаса драматическим шепотом докладывал, Маркхейту, что кто-то из гостей пришел к выводу, будто его часы уже сочтены.
Был конец сезона, к вечеру с моря начинал наползать туман, оседая блестящими капельками на листьях пальм и чашечках цветов орхидей… Горячий ветер — предвестник муссона — приносил с собою от берега запах разложения и гнили…
Пока что лишь в изнурительные часы вечернего прилива чувствовалось, как приближающаяся пора муссонов превращает тропический рай в ад. Еще всего несколько дней, а может быть только часов, — здесь ведь не бывает резкой границы между временами года — и такая доводящая людей до апоплексии погода установится надолго. Опускающееся в море солнце бросило последние лучи в комнату, где два попавшихся в западню человека молча стояли, глядя друг на друга.
— По-моему, момент как раз подходящий, — проговорил человек в пижаме, беря с умывальника кусок мыла и полотенце. — Выгляньте, пожалуйста, свободен ли путь.
Мод чуть приоткрыла дверь.
— Давайте, — быстро прошептала она.
— Еще раз извините за все, — сказал молодой человек, вышел из комнаты и уверенным шагом человека, чувствующего себя дома, зашагал по коридору.
…Мод прислонилась спиной к двери и закрыла глаза.
«Слава тебе, господи…» — было ее первой мыслью.
Затем она вытащила из выреза платья небольшую кружевную салфетку из тех, что лежали на столе в каждой комнате, развернула ее и вынула маленький, с окровавленным лезвием кинжал…