— Рик, — произнесла она слегка дрожавшим голосом, — ты не должен вот так просто покинуть меня. Я не могу без тебя!
— Мне надо переговорить с парочкой подозреваемых, которых я еще даже не видел, — бодро сказал я. — Еще раз спасибо за все. Ты мне очень помогла, Мелисса.
В правой, поднятой в тосте руке она все еще держала стакан, а левой тянулась ко мне.
— Ты меня отвергаешь, — жалобно пролепетала Мелисса. — Неужели это все, что ты оставишь мне в память о себе?
— О, спасибо, что напомнила, — хлопнул я себя по лбу и сунул в ее протянутую руку пустой стакан.
Глава 4
Джин Мейер, худой, изможденного вида лысый мужчина с орлиным, словно у пирата, носом, смахивал на мертвеца, долго пролежавшего в могиле. Он сидел в кожаном кресле с высокой спинкой, когда я вошел, и уставился на меня своими блеклыми, давно утратившими способность выражать какие-либо чувства глазами.
— Так, значит. Стентон обеспокоен угрозами убить его? — медленно произнес старик. — Удивляюсь, что он так поздно спохватился, ведь поводы для беспокойства появились гораздо раньше. — Его голос напоминал шум ветра в мертвом лесу. — Он, должно быть, не на шутку переполошился, раз обратился к вам за помощью. Я наслышан о вас, Холман, и знаю, что ваши услуги стоят совсем не дешево.
— Мне надо тщательно обдумать всю собранную информацию, а ее не слишком-то и много. Прежде всего необходимо выявить мотивы готовящегося преступления.
— И вы пришли ко мне, полагая, что они у меня есть, или так считает толстяк? — поинтересовался он. — Так каковы у меня мотивы, чтобы убить его?
— Вы его компаньон по клубу, — осторожно подбирая слова, начал я, — который приносит огромные прибыли. Не исключено, что вас больше не устраивают те сорок девять процентов, которые вы с них получаете. Вот вам и причина. Во всяком случае, Джин, такое случалось и раньше.
— Те времена уже давно прошли, Холман, — вздохнул Мейер. — Теперь мы живем в совершенно другом мире. Настоящий, хороший рэкет уже легализован, и теперь нет необходимости прибегать к насилию — достаточно для этого иметь хороших юристов и бухгалтеров. Такого принципа я придерживаюсь последние двадцать лет, и вам это известно, Холман. — И он одарил меня легким презрительным взглядом.
— Просто я подумал, Джин, что этот клуб — такое золотое дно, ради которого не грех поступиться и принципами, — спокойно заметил я.
— Вы же еще не познакомились с моими коллегами. — Он указал рукой на двух мужчин, сидевших в кабинете и молча наблюдавших за мной. — Извините, Холман, старики склонны забывать о хороших манерах.
Мертвенно-белым пальцем-костяшкой Мейер указал на первого из них.
— Это — Ларри Маллер, — произнес он.
Хоть, по словам Мейера, он и не нуждался больше в крутых вышибалах, я сразу понял что входило в обязанности Ларри, этого юноши и старика одновременно, около двадцати — двадцати двух лет от роду, с бледным лицом и темными глазами, ничего, кроме презрения, не выражавшими. «Раньше таких ребят называли гангстерами-телохранителями, а теперь — психопатами», — подумал я. В любом случае они всегда служат орудием убийства, холодным, расчетливым и высокопрофессиональным. Достаточно на такого взглянуть, чтобы на голове сразу же зашевелились волосы.
— Поздоровайся с мистером Холманом, Ларри, — мягко предложил босс.
— Привет, Холман, — с ухмылкой на губах произнес тот. —
— Да, мистер Мейер, — с готовностью откликнулся тот. — Мы с Чарли отправились для серьезного разговора со Стентоном в его бордель. Чарли показал ему бухгалтерские данные. Картер попытался спорить, но факт его мошенничества был налицо. Тогда я выдвинул ему условия мистера Мейера: либо к концу месяца вернуть украденные им пятьдесят тысяч, либо продать ему свою долю акций.
— И что он на это ответил? — спросил я.
— Стентон рассвирепел.
— Мистер Стентон обозвал Ларри последними словами. Ему этого не следовало бы делать, — по-отечески взглянув на парня, заметил Сэгар. — Знаете, мистер Холман, Ларри так легко возбудим. Мы решили не ждать, когда мистер Стентон придет в себя, и покинули его заведение.
— И это все, Джин? — поинтересовался я.
— Все, — слегка кивнув, ответил тот. — Пусть Стентон вернет украденное, после чего Чарли поправит бухгалтерию, или уступит мне свою долю в клубе по цене, которую я назначу. Почему я должен терять свои деньги? А что будет с таким подонком, как Стентон, меня совсем не волнует. Как этот наглец повел себя с моими помощниками, а про себя я уже не говорю!
— Спасибо за то, что вы мне все рассказали, Джин, — поблагодарил я и направился к двери.
Сделав пару шагов к выходу, я услышал резкий, словно треск сухой ветки, голос:
— Подождите! — Мейер вытянул в мою сторону свой орлиный нос. — Мне совсем не хотелось бы, чтобы эта тварь погибла, — холодно произнес он. — Из-за этого может закрыться клуб, что, как вы понимаете, не в моих интересах. Если не я замыслил убийство Стентона, то тогда кто? Как вы думаете, Холман?
— Список подозреваемых постоянно растет, — недовольно проворчал я. — С некоторыми из них я уже переговорил, а скольких еще предстоит опросить — страшно подумать.
— Помню, там в клубе была девушка, — словно разговаривая сам с собой, сказал Мейер. — Та, которая перерезала себе вены. Как ее там, Ларри?
— Ширли Себастьян, мистер Мейер, — поспешно подсказал тот.
— Я слышал о ней, — подтвердил я. — Ее родной брат играет на трубе в вашем клубе.
— Вы уже переговорили с ним? — спросил Мейер.
— Он — следующий, с кем я намерен встретиться.
— Может, Ларри пойдет с вами?
— Нет, не надо, — твердо возразил я.
Маллер поднялся с кресла и холодно посмотрел на меня:
— Если мистер Мейер изъявил желание, то я…
Заметив скрюченный палец своего босса, Ларри замолк.
— Мистер Холман — частный детектив и волен поступать, как считает нужным, — мягким голосом произнес Мейер. — Он очень осторожен, о чем и нам иногда не следует забывать. Увольнение той девушки и ее самоубийство уже не секрет. Стентон так из-за этого расстроился, что пришлось его долго успокаивать.
Маллер хмуро посмотрел на своего босса.
— Мистер Мейер, — начал он на пол-октавы выше, видимо испугавшись собственной смелости, — вы считаете необходимым рассказывать этому Холману, что…
Мейер повернул в его сторону голову и одарил парня благосклонным взглядом.
— Подойди ко мне, Ларри, — мягко сказал он, и когда тот подошел, старик добавил: — А теперь дай-ка мне свою пушку.
С бесстрастным выражением Маллер извлек из-под своего пиджака угрожающего вида «магнум» калибра 357 и протянул боссу. Мейер, приняв его, щелкнул предохранителем и с силой ткнул дулом в лоб Ларри. Тот рухнул перед боссом на колени.
— Запомни, Ларри, — ласково произнес Мейер. — Мои решения обсуждению не подлежат.
— Да, конечно же, мистер Мейер, — едва шевеля языком, ответил трясущийся Ларри.
— Так вот, у той девушки имелась подружка, — с видом, словно ничего не произошло, продолжил старик. — Как ее, Ларри?
— Коупек, — сдавленным голосом произнес парень. — Джинни Коупек.
— Да, Джинни Коупек. Думаю, Холман, вам следует ее опросить — без свидетелей, как это сделали мы.
— Где вы ее нашли? — спросил я.
— Ларри? — Маллер медленно поднялся с пола. Пятно размером с голубиное яйцо на его лбу стало бледнеть. Он с ненавистью посмотрел на меня. То, что босс унизил его, это одно, но я оказался свидетелем, и Ларри было за что меня ненавидеть. От его взгляда у меня неприятно похолодело в желудке. — Ларри? — с явным нетерпением в голосе повторил Мейер.
— Она работает в центре города в театрике под названием «Последняя остановка», — угрюмо произнес Ларри. — Неужели никто не смог придумать ничего поумнее!
— У Ларри особо тонкое восприятие жизни, — промурлыкал Мейер. — Так побеседуйте с ней в конфиденциальной обстановке, Холман. Назовитесь приятелем Ларри и предупредите ее, что он не возражает, если она будет с вами откровенна.
— Думаю, что мне удастся представить, что у меня такой друг, как Ларри, — заметил я и тут же поймал на себе злобный взгляд парня.
Глава 5
Выходя из кабинета Мейера, я не чувствовал голода, пока не взглянул на часы. Было уже три часа дня. В ближайшей забегаловке я перехватил чашку кофе с сандвичем и в четверть пятого добрался до клуба «Гарем». Как и обещал Стентон, имя «Холман» оказалось магическим словом, и я мог беспрепятственно пройти в любую комнату клуба. «Гурия бар», обычно открывавшийся в семь вечера, на этот раз работал, и трое посетителей сидели в дальнем его углу.
Прислонившись к концертному роялю и прильнув губами к трубе, музыкант с закрытыми от удовольствия глазами импровизировал на тему известной мелодии «Не в силах начать». Пианист только что покинул рояль и, о чем-то оживленно беседуя с бас-гитаристом, медленно направлялся к выходу. Я прошел мимо них и, остановившись у высокого стула рядом со стойкой бара, стал слушать чарующие звуки музыки, издаваемые трубой Пита Себастьяна, одного из лучших джазовых исполнителей современности.
Я легко себе представил, как у Картера Стентона затряслись поджилки от сердитого взгляда этого гиганта под два метра ростом, могучего, словно каменная башня, с крупными, мужественными чертами лица и копной жестких кудрявых волос.
Последняя нота плавно оборвалась, как и полагается при исполнении блюза.
— Прекрасная музыка, — восхищенно заметил я.
Пит Себастьян опустил трубу и медленно открыл глаза. По его лицу я понял, что мое замечание на него впечатления не произвело.
— Бар еще не открыт, дружище, — раскатистым густым голосом с бархатным тембром ответил он. — Слушать, как я играю, разрешается только сидящим в баре клиентам за стаканом их паршивого коктейля. Мне, всю ночь напролет обливающемуся потом, платят именно за это!
— Мне нравится, как вы играете, Пит, но я сейчас здесь не для того, чтобы слушать вашу музыку. Я пришел для разговора.
— Для этого, по крайней мере, должно быть двое, дружище, — равнодушно произнес он. — Что касается меня, то я пойду приму душ и хоть немного отдохну. А вы можете побродить по бару и поговорить сами с собой. Ничего не имею против.
— Кто-то грозится убить Картера Стентона, — спокойно заявил я, словно не слышал его слов. — Стентон полагает, что потенциальным убийцей можете оказаться и вы, поскольку считаете его виновным в гибели вашей сестры.
Пит снова приложил трубу к губам и издал громкий протяжный звук.
— Полицейский сыщик? — спросил он и провел языком по губам. — С кокардой и всеми остальными атрибутами?
— Нет, частный детектив, которого, опасаясь за свою жизнь, нанял Стентон. Меня зовут Холман — Рик Холман.
— А мое имя вам известно, — небрежно бросил трубач.
Он не протянул мне руку, и я понял, что общаться с ним будет нелегко. Я молча наблюдал, как он вынул из трубы мундштук, тряхнул им и осторожно, словно мать, укладывавшая своего младенца в колыбель, положил инструмент в футляр. Затем музыкант закурил сигарету и, чтобы удостовериться, не ушел ли я, краем глаза посмотрел в мою сторону.
— Может, вы действительно намерены убить Стентона, а может, и нет, — безразличным тоном заметил я, — но в любом случае мы должны переговорить.
— О’кей, — согласился он и слегка вздохнул. — Но только не здесь, дружище. Я никогда не провожу свое свободное время в этом гадючнике.