Тут инспектор Сагг несколько растерялся, но решил сослаться на свой профессионализм. Однако, отвечая на дальнейшие вопросы, вынужден былпризнать, что его так называемые "факты" не выдерживают критики при пристальном рассмотрении.
Следы были найдены на ванне, однако преступник не забыл надеть перчатки.
Коронер: Из этого факта вы сделали вывод об опытности преступника?
Инспектор: Похоже, он стреляный воробей, сэр.
Присяжный: Инспектор, вы продолжаете настаивать на виновности мистера Фиппса?
Инспектор промолчал.
Коронер: В свете услышанного сегодня вы продолжаете настаивать на виновности Альфреда Фиппса и Глэдис Хоррокс?
Инспектор Сагг: Я считаю их поведение подозрительным. Фиппс мог придумать свою историю. А что до девицы Хоррокс, откуда нам знать, что Уильямс не является ее сообщником?
Уильям Уильямс: Ну, уж нет. Я могу привести сотню свидетелей...
Коронер: Будьте добры молчать. Но меня удивляет, инспектор, что вы в такой неподобающей манере делаете свои предположения. Это никуда не годится. Кстати, вы можете сказать нам, имела ли место полицейская облава в понедельник вечером в том самом районе, о котором нам говорил свидетель.
Инспектор Сагг (неохотно): Кажется, былочто-то в этом роде.
Коронер: Надеюсь, вы это проверите, инспектор. Мне кажется, я тоже читал об этом в газетах. Благодарю вас, инспектор. Вы свободны.
Были вызваны еще несколько свидетелей, которые рассказали то, что знали о характере мистера Фиппса и Глэдис Хоррокс. После этого коронер перешел к результатам медицинской экспертизы.
– Сэр Джулиан Фрик.
В зале заволновались, когда появился прославленный хирург и невропатолог. Он былне только знаменит, но и хорош собой, широкоплечий, стройный, с львиной головой. Он прикоснулся губами к Библии, которую ему с обычной скороговоркой подал секретарь, являя достоинство святого Павла, который с юмором воспринимает мумбо-юмбо суеверных коринфян.
– Я всегда считала его красивым, – прошептала герцогиня на ухо мистеру Паркеру, – почти Уильям Моррис. Грива, борода, а глаза какие! Эти красавцы вечно подчиняют себя какой-нибудь немыслимой идее... Нет, нет, я не хочу ничего говорить о социализме... он ведь как будто удался тем талантливым людям, которые были так безумно счастливы, воплощаясь в тканях и обоях, да и погода у них всегда солнечная... Я имею в виду Морриса, как вы понимаете... Но в реальной жизни все почему-то иначе... Уверена, будь у меня побольше храбрости, я бы непременно отправилась к сэру Джулиану, просто чтобы посмотреть на него... Такие глаза не забудешь... собственно, им только того и надо, но мне никогда не хватало храбрости... А вы что думаете?
– Вы – сэр Джулиан Фрик, – говорил тем временем коронер, – и живете при больнице Святого Луки, Принс-оф-уэльс-роуд, Баттерси. Работаете там же в больнице, где руководите хирургическим отделением?
Сэр Джулиан коротко ответил на эти вопросы.
– Вы были первым врачом, осматривавшим труп?
– Да.
– А потом вы проводили вскрытие вместе с доктором Гримбольдом из Скотланд-Ярда?
– Да.
– Вы согласны с названной причиной смерти?
– В общем, да.
– Расскажите подробнее, чтобы присяжным былопонятно.
– Во вторник около девяти часов утра я занимался одним научным исследованием в больнице Святого Луки, когда мне сообщили, что меня хочет видеть инспектор Сагг. Он сказал, что при загадочных обстоятельствах былобнаружен труп в одном из домов, принадлежащих Квин-Кэролайн-мэншнс. Он спросил меня, не может ли это быть дурацкой шуткой какого-нибудь студента. Но я убедил его, сверившись с нашими книгами, что у нас не пропал ни один труп.
– В чьем ведении находятся трупы?
– В ведении Уильяма Уоттса.
– Уильям Уоттс здесь? – спросил коронер.
Уильям Уоттс былвызван в суд и ожидал своей очереди давать показания.
– Полагаю, ни один труп больницы Святого Луки не остается без вашего внимания, сэр Джулиан?
– Конечно же, нет.
– Благодарю вас. Продолжайте.
– Инспектор Сагг попросил меня послать кого-нибудь из врачей осмотреть тело. Я же сказал, что пойду сам.
– Почему?
– Обычное любопытство, ваша честь.
Рассмеялся кто-то из студентов сэра Джулиана.
– Явившись в известную вам квартиру, я обнаружил труп, который лежал на спине в ванне. Я осмотрел его и пришел к выводу, что смерть наступила в результате удара, повредившего четвертый и пятый позвонки и приведшего к внутреннему кровотечению и частичному параличу мозга. Насколько я мог судить, мужчина умер, по крайней мере, за двенадцать часов до моего появления, а может быть, еще раньше. Никаких других признаков насилия я не обнаружил. Труп принадлежал сильному, ухоженному мужчине лет пятидесяти-пятидесяти пяти.
– Мог ли он сам нанести себе удар?
– Конечно, нет. Удар былнанесен тяжелым предметом сзади. Самому такой удар нанести невозможно.
– Мог он быть нанесен в результате несчастного случая.
– Не исключено.
– Если бы мужчина, например, выглядывал из окна, а рама с силой упала ему на шею?
– Нет. В этом случае были бы другие повреждения.
– Но он мог умереть из-за случайно упавшего на него тяжелого предмета?
– Это вероятно.
– Была ли смерть мгновенной, как вы думаете?
– Трудно сказать. Скорее всего, такой удар повлек за собой мгновенную смерть жертвы, или человек еще какое-то время прожил в состоянии паралича. В нашем случае я предполагаю, что умерший прожил несколько часов после удара. Свое заключение я делаю на основании состояния его мозга. Однако, должен сказать, что доктор Гримбольд и я на этот счет имеем разные мнения.
– Насколько я понимаю, былипредприняты меры для опознания трупа. Вы можете его опознать?
– Нет. Я никогда прежде не видел этого человека. Ваше предположение нелепо и не имеет под собой никакой основы. О подобном предположении я впервые узнал сегодня утром, и если бы узнал раньше, то сумел бы отреагировать соответствующим образом. Хочу выразить свое возмущение тем, кто посмел бессмысленно мучить даму, с которой я имею честь быть знакомым.
Коронер: Это не моя вина, сэр Джулиан, и я согласен с вами. Несомненно, жаль, что с вами не посоветовались.
Репортеры заскрипели перьями, в зале стали переговариваться, задавать друг другу вопросы, недоуменно пожимать плечами, а что касается присяжных, то они старательно делали вид, будто им все известно.
– Теперь относительно очков, найденных на трупе. Сэр Джулиан, они о чем-нибудь говорят вам как врачу?
– Довольно необычные стекла, но окулист вам скажет точнее. Я же только замечу, что, по моему мнению, они должны были бы принадлежать более пожилому человеку.
– Как врач, у которого было много возможностей наблюдать человеческую природу, вы можете сказать что-нибудь о привычках умершего?
– Скорее всего, это былчеловек умственного труда, разбогатевший не очень давно. У него в плохом состоянии зубы, да и на руках еще есть следы физического труда.
– Мог он быть австралийским колонистом, заработавшим много денег?
– Вполне вероятно. Но точно сказать не могу.
– Конечно же, нет. Благодарю вас, сэр Джулиан.
Доктор Гримбольд подтвердил показания своего знаменитого коллеги, сэра Джулиана, разве что, по его мнению, смерть наступила через несколько дней после удара. Мол, он осмеливается не согласиться с сэром Джулианом Фриком, но это вовсе не значит, что он настаивает на своей правоте. Такие вещи вообще трудно определимы, а тем более когда видишь труп, который стал трупом не меньше, чем за сутки до этого.
Вновь былвызван инспектор Сагг. Его попросили рассказать присяжным, какие шаги он предпринял для опознания трупа.
Описание трупа былоразослано во все полицейские участки, а также в газеты. Учитывая показания сэра Джулиана, послал ли он описание в порты? Да. Какие результаты? Пришел кто-нибудь, желающий опознать тело? Приходить-то приходили, но опознать никто не смог. Что былосделано, чтобы отыскать владельца очков? Инспектор Сагг попросил освободить его от ответа в интересах следствия. Могут ли присяжные посмотреть на очки? Очки былипереданы присяжным.
Вызванный Уильям Уоттс подтвердил показания сэра Джулиана Фрика в отношении прозекторской и хранения трупов. Он рассказал о системе, благодаря которой они попадают в его ведение. Обычно это те, кто умер в работных домах и государственных больницах. Они только в его ведении. Юные джентльмены не имеют права брать ключи. А как насчет сэра Джулиана Фрика и других хирургов? Нет, даже сэр Джулиан Фрик не имеет доступа к ключам. А в ночь с понедельника на вторник? И в ночь с понедельника на вторник они былив распоряжении Уильяма Уоттса. В любом случае, расследование ни к чему не привело. Ни один труп не исчез и никогда не исчезал. Вот так.
Коронер обратился к присяжным, напоминая им, что они не должны ни с кем разговаривать о том деле, которое слушается, тем более высказываться по поводу смерти жертвы. Он сказал им также, что они должны принять во внимание, что, согласно мнения врача, смерть могла наступить в равной степени в результате несчастного случая, самоубийства и убийства. Если они считают, что полученных данных недостаточно, они могут об этом заявить. В любом случае, их вердикт не должен стать определяющим для дальнейшего расследования, если они решат, что имело место убийство. С этим он отпустил присяжных, которые без слов понимали, что чем быстрее они придут к какому-то решению, тем лучше для всех.
Сэр Джулиан Фрик, закончив давать показания, перехватил взгляд герцогини и теперь направлялся к ней.
– Мы не виделись целую вечность, – заметила герцогиня. – Как поживаете?
– Много работаю, – ответил знаменитый врач. – Вот только что выпустил книгу. Трачу время бог знает на что. Вы уже видели леди Леви?
– Нет, – ответила герцогиня. – Бедняжка. Я ведь только сегодня приехала, специально ради этого заседания. Миссис Фиппс пока живет у меня... Все мой экстравагантный Питер... Бедняжка Кристина! Я заеду к ней. Вы незнакомы с мистером Паркером? Он расследует это дело.
– А... – Сэр Джулиан помолчал. – Знаете, я рад познакомиться с вами, – проговорил он, понизив голос. – Вы уже былиу леди Леви?
– Былсегодня.
– Она просила вас продолжать расследование?
– Да, – ответил Паркер. – Она думает, что сэр Рувим попал в руки какого-нибудь делового соперника. Или какие-нибудь шантажисты хотят получить за него выкуп.
– А вы что думаете? – спросил сэр Джулиан.
– Почему бы и нет?
Сэр Джулиан помедлил.
– Не присоединитесь ко мне, когда тут закончится?
– С удовольствием.
В эту минуту присяжные вернулись и заняли свои места. Коронер задал им полагающиеся вопросы и получил на них ответы.
Старшина присяжных сказал:
– Мистер коронер, мы пришли к выводу, что мужчина умер в результате удара тяжелым предметом, однако каким образом он получил этот удар, мы не знаем, так как не располагаем достаточной информацией.
* * *
Мистер Паркер и сэр Джулиан Фрик вместе шли по улице.
– До сегодняшнего дня, до встречи с леди Леви, я даже представить не мог, – говорил врач, – что это дело имеет отношение к пропаже сэра Рувима. Чудовищно. Такое предположение могло возникнуть только в мозгу самого нелепого из лондонских полицейских. Если бы я мог хоть на мгновение предположить это, то постарался бы разуверить его и избежать процесса.
– Я сделал все, что мог, – подыграл ему мистер Паркер, – едва меня привлекли для работы над делом Леви...
– Кто вас привлек, позвольте спросить?
– Сначала его домашние, потом его дядя, мистер Леви, который живет на Портмэн-сквер. Он написал мне и попросил продолжать расследование.
– Леди Леви подтвердила ваши полномочия?
– Конечно, – удивился Паркер.
Сэр Джулиан помолчал.
– Боюсь, я же и был первым, кто вложил эту мысль в голову Сагга, – с раскаянием произнес мистер Паркер. – Когда сэр Рувим исчез, я первым делом запросил сводку всех происшествий за день и на всякий случай отправился посмотреть на труп в ванне мистера Фиппса. Конечно же, я сразу понял всю нелепость моего предположения, но Саггу идея пришлась по вкусу... Кстати, должен заметить, у убитого много общего с сэром Рувимом, портрет которого я видел в его доме.
– Явное внешнее сходство, – подтвердил сэр Джулиан. – Верхняя часть лица довольно обычная, а так как сэр Рувим носил густую бороду, то у вас не было возможности сравнить губы и подбородок Я вас понимаю. Но эта версия непродуктивна. Мне ужасно неприятно видеть страдания леди Леви. Наверно, вам известно, мистер Паркер, что я старый, хотя и не очень близкий друг этого семейства.