Мелвилл снова напустил на себя важность.
— Но я же был рядом. А мне не привыкать заниматься делами. Так что у Джейн было на кого положиться.
— Стало быть, вы в некотором смысле ее советник.
— Называйте как хотите.
— А Брайан? Он же работал у «Эдисона и Эдисона» и неужели не интересовался делами отца?
— О да, конечно. Но Джейн не всегда ему доверяла. Все считала его ребенком и боялась, как бы он чего не напортил.
— А он хоть раз напортил?
Мелвилл ничего не ответил — только состроил пренебрежительную гримасу.
— Вы недолюбливали Брайана Уоллеса, верно?
— Он был мне скорее безразличен. Весь из себя такой благородный — куда уж нам до него. Он знал — его мать доверяет мне больше, и это ему не нравилось. Да и потом, что вы хотите, нельзя же нравиться всем!
Сэр Айвори встал.
— Ну хорошо, благодарю вас. Вы прояснили нам кое-что весьма интересное. Ах да, совсем забыл: вы прошлой ночью выходили из своей комнаты?
— Только в ванную, она примыкает к спальне. Хотите знать, зачем?
— Ну, может, вам захотелось пить и вы, к примеру, спустились в кухни за бутылкой воды…
— Чжан всегда ставит в каждую комнату по графину с водой. А если б он и забыл, я бы напился из-под крана в умывальнике. Благо вода здесь отменная. Но, если уж совсем начистоту, я страсть как боюсь воды и никогда ее не пью, даже по ночам.
— Стало быть, ночью вы не выходили из комнаты?
— Я же вам только что сказал!
— В котором часу вы вчера ушли к себе?
Тут Мелвилл вскричал фальцетом:
— Это же самое настоящее измывательство!
— Отвечайте, — жестко потребовал старший инспектор.
— Какое-то время я провел вместе с Джейн в большой гостиной. Ее очень расстроила ребяческая выходка Брайана. Я сказал, это, мол, каприз, и гости наверняка подумали то же самое. И она в конце концов успокоилась. Все это продолжалось не больше получаса. К тому же она пожаловалась на головную боль. И часов в одиннадцать мне пришлось ее оставить. Мы попрощались на площадке второго этажа — там расположена моя комната, а ее — на третьем. Как видите, все было в рамках приличия.
— О, — воскликнул сэр Айвори, — да я ничего такого и не подумал!
— Не тратьте зря время на поиски. Чжан — вот кто убил беднягу Брайана. Да и кто еще на такое способен? Скажите только, раз уж мы вспомнили про мою комнату, теперь-то мне туда можно?
— Нет пока, — не без злорадства заметил старший инспектор. — Мы как раз собираемся ее тщательно обыскать.
— Я запрещаю! У вас что, есть ордер на обыск?
— Вы не у себя дома, господин Мелвилл, — уже более мягко ответил Форбс. — Полиция обязана незамедлительно проводить расследование в любом месте, где было совершено убийство. Хотите, покажу статью закона?
Они оставили толстяка в одиночестве и в самом скверном расположении духа.
— Ваше мнение? — спросил сэр Айвори, когда они вышли в вестибюль.
— Как сказала бы госпожа Форбс, моя жена, негодяй, каких поискать. Ума не приложу, с чего это вдруг мадам Уоллес прониклась к нему доверием?
— Он лгун и задавака, по меньшей мере. При первой же возможности надо будет расспросить о нем мадам Уоллес — похоже, на самом деле все обстоит совсем иначе, если, конечно, эта женщина не слепая.
Тут прямо перед ними вырос могучий лейтенант Джеррольд. Он как будто был очень доволен собой: в руке у него был пинцет с каким-то листком бумаги на конце.
— Сэр, — обратился он по форме к старшему инспектору, — вы поручили мне проверить все бумаги на полу в кабинете Брайана Уоллеса. И вот что я нашел.
Форбс осторожно взял у него пинцет и осмотрел листок. Это была копия письма, напечатанного через копирку на пишущей машинке.
— Пройдемте в будуар, там светлее.
Они вошли в будуар и поднесли письмо к канделябру, освещавшему маленькую комнату. И старший инспектор принялся читать вслух:
«Мэтью, я последний раз вынужден потребовать, чтобы ты вернул мне долг — 300.000 фунтов, тем более что меня побуждают к тому сложившиеся обстоятельства. Как тебе, должно быть, известно, ту часть наследства, что мне причитается, я смогу получить не раньше, чем на следующий день после свадьбы. Я доверял тебе. И вот твоя плата за доверие. Твое поведение меня сильно удручает, и я уже склонен считать тебя предателем. Прошу, сделай все, что от тебя требуется, и как можно скорее, иначе мне придется принять трудное решение, но ты сам меня на это толкаешь, поскольку совсем не торопишься выполнить свое обещание.
Брайан Уоллес».
— Триста тысяч фунтов — сумма отнюдь не маленькая, — заметил сэр Айвори. — Даже для потомка Уоллесов. А для какого-то там Эттенборо и подавно…
— У него наверняка были причины… — пробормотал Форбс, памятуя о том, что сам причислил Мэтью к категории «красавцев». — Ведь он человек вполне достойный! Еще раз поздравляю, лейтенант Джеррольд. Да вы у нас просто талант!
— Мне и дальше искать? — поинтересовался Джеррольд.
— Непременно. Возможно, отыщется еще что-нибудь эдакое, в том же духе. Ну вот, сэр Малькольм, вот вам то, что искал злоумышленник, перевернувший кабинет Брайана вверх дном. Из чего, увы, следует…
— …что письмо искал Мэтью Эттенборо и не нашел.
— Но, сэр, неужели это возможно? Такой достойный человек, — в глубоком смущении повторил Форбс. — Ведь, насколько я понимаю… Ужас-то какой!
— Ошибаетесь, добрый мой Дуглас. Вы связываете погром в кабинете с убийством. А на мой взгляд, тут нет никакой связи.
— Почему же?
— Да потому, что убийца действовал хладнокровно и методично, а погром — свидетельство спешки.
Старший инспектор призадумался и наконец сказал:
— Разве что убийца устроил спектакль, чтобы все подумали, например, об ограблении.
— Насчет спектакля вы правы, правда, разыгран он был не в кабинете, а в спальне.
Форбс, ничего не понимая, только повторил:
— Не в кабинете. А в спальне.
— Ну да, Дуглас! Все эти вещицы на постели. Разве это не спектакль? Пара рогов, зеркало, звенящий камень, книги, прутики из тысячелистника, монеты, треугольник… Убийца знал, что делал, уверяю вас.
Глава 8
Выйдя из будуара, сэр Айвори и Дуглас Форбс наткнулись на Вэнь Чжана.
— Подготовка к ленчу закончилась. Тот же дом печали подавать гостям кушать.
Сэр Малькольм извлек из кармана жилета часы и обнаружил, что уже час пополудни. С тех пор как они прибыли в Чилтерн-Граунд, минуло три часа. Теперь он уже имел более или менее полное представление о личности жертвы: человек мягкий, добрый, порой слабый, особенно с матерью (но разве могло быть иначе, тем более после того, как она овдовела?); и, как всякий слабый человек, он решил показать, что может быть твердым. Ему просто хотелось самоутвердиться через свое злополучное заявление. А оно лишь ввергло всех в недоумение. Но есть ли связь между его заявлением и убийством?
— Чжан, — сказал старший инспектор, — можете обслужить гостей, только каждого по отдельности. Им покамест нельзя быть вместе. Понятно?
— Вэнь Чжан разносить на подносах. Я плохо говорить по-английски, но все понимать.
— Тогда, может, вы и нам сообразите что-нибудь перекусить? — попросил старший инспектор, почувствовав вдруг, что у него и впрямь живот подвело.
— Перекусить? — спросил китаец.
— Поесть, — объяснил Форбс.
— Накрывать вам в кухнях.
— Чудесно, — заявил сэр Айвори к вящему огорчению своего товарища. — Мы еще полчасика поработаем, а потом подойдем.
Чжан чересчур угодливо поклонился в свойственной всем азиатам манере и ушел.
— Не наведаться ли нам к Мэтью Эттенборо? — предложил старший инспектор. — Думаю, он наверняка объяснит, откуда взялось это письмо, вернее, копия.
Вслед за тем они вернулись в зал чиппендейл и застали там друга Брайана: полулежа на «готическом диване», он читал книгу в кожаном переплете, взятую не иначе как из викторианской библиотечки в глубине комнаты. Когда они вошли, Мэтью тут же поднялся.
— Что почитываете? — поинтересовался сэр Айвори.
— Только не смейтесь… «Алису в стране чудес». Да и что еще остается делать в четырех стенах…
— Я восхищаюсь Льюисом Кэрроллом, особенно его трудами по парадоксальной математической логике. О занимательных явлениях, когда абсурдные вещи обретают смысл благодаря игре разума, что бывает довольно редко. Слыхали об этом?
— Честно признаться, нет.
— Советую почитать: замечательное чтение и прекрасная тренировка для ума. Ну да ладно, господин Эттенборо, мы запамятовали спросить о вашей профессии.
— Советник по вопросам предпринимательства. У меня свой кабинет.
— По нынешним временам работы у вас, вероятно, с избытком. Ведь наше общество меняется, не так ли?
— Верно.
— Кстати, в котором часу вы легли спать прошлой ночью?
Мэтью подумал и ответил:
— Ужин, кажется, закончился где-то в половине одиннадцатого, может, чуть раньше. И я сразу поднялся к себе в комнату. Да и обстановка была не самая приятная.
— И причина тому — заявление Брайана?
— Вот именно. Только представьте себе. Все разошлись по своим углам.
— Вы поднялись на второй этаж вместе с сестрой?
— Нет. Она, кажется, пошла на веранду посмотреть, как идет снег. В парке горели фонари, и зрелище было действительно сказочное. Лично я наслаждался им из окна своей комнаты.
Сэр Айвори достал свой целебный флакончик, поднес к носу, слегка вдохнул из него и тут же почувствовал облегчение. «Наверно, от голода», — решил он про себя. И тут вдруг спросил:
— В своем заявлении в конце ужина Брайан говорил только о помолвке с мисс Ли?
— Нет, он сказал еще, что хочет переехать на квартиру Уоллесов в Гринвиче.
— Вспомните, пожалуйста, поточнее. Он сказал — «хочет» или «собирается» переехать?
Мэтью немного подумал, перед тем как ответить, и наконец сказал:
— Кажется, он точно собирался переезжать. Правда, он говорил это уже не первый раз.
— И матери это не нравилось?
— Конечно, только он никогда бы не решился…
Сэр Малькольм взял книжицу Льюиса Кэрролла, которую читал Эттенборо, полистал и совершенно безразличным тоном спросил:
— Чего только не узнаешь в сказках, с ума сойти. Правда?
— Да уж.
— Например, что добрая фея на самом деле злая колдунья, а под личиной жабы скрывается прекрасный принц. Настоящее пособие для сыщика. На самом деле все не так, как думаешь. А как по-вашему, господин Эттенборо?
— Не понимаю, куда вы клоните…
— Да никуда! Размышляю вслух, только и всего. Но давайте вернемся к юбилейной речи Брайана. Так о чем он еще говорил, кроме помолвки и переезда?
— Больше ни о чем.
— Совсем-совсем? Вы точно помните?
— Ну да.
Мэтью выглядел озабоченным, хотя очень старался сохранять спокойствие.
— Как же так, господин Эттенборо, а свидетели утверждают, Брайан говорил о лицемерии, поруганной дружбе. Теперь вспомнили?
— Да-да, ну, конечно. Совсем забыл. Думаю, он имел в виду Джеймса Мелвилла. Брайан его недолюбливал и не понимал, почему мать так ему доверяет.
— А может, он имел в виду вас?
Вопрос хлестнул Мэтью по лицу со всего маху, точно пощечина.
— Меня? Сэр, я не позволю!
Но сэр Айвори даже не дал ему опомниться:
— Вы игрок, господин Эттенборо?
— Игрок? Ну да, иногда играю.
— И проигрываете?
Краска на лице выдала Мэтью. Он пробормотал:
— Как все, думаю…
— А ведь триста тысяч фунтов сумма не маленькая, правда?
Если бы прямо перед Мэтью шарахнула молния, он испугался бы куда меньше. Он потерял дар речи и застыл на диване как пришпиленный. Между тем старший инспектор пометил у себя в блокноте: «Игрок» — и вывел в конце большой восклицательный знак.
— Итак, господин Эттенборо?
— Ничего не понимаю.
— Вы были и, разумеется, по-прежнему остались должны вашему другу Брайану триста тысяч фунтов. Я располагаю соответствующим доказательством.
Мэтью точно громом поразило, впрочем, он быстро взял себя в руки:
— Я никогда не брал взаймы ни у Брайана, ни у кого бы то ни было еще. Это же огромная сумма.
— Инспектор, будьте любезны зачитать господину Эттенборо копию письма, найденного в кабинете Брайана Уоллеса.
Форбс извлек из папки листок бумаги и начал было читать, но не успел закончить и первой фразы, как Мэтью воскликнул:
— Не может быть! Это подлог! Брайан никогда не предъявлял мне письменных претензий и не требовал возместить долги, к тому же, честное слово, я ему ровным счетом ничего не должен!
Форбс прервал чтение.
— В самом деле, — сказал сэр Айвори, — мы располагаем только копией письма, без подписи, и установить его подлинность не можем. И все же занятно, правда?
— Господа, прошу вас, поверьте мне на слово. Свяжитесь с моим банком, и они все подтвердят. Я действительно играю и, бывает, проигрываю довольно крупные суммы, но чтобы брать деньги в долг — никогда. Я и сам, знаете, неплохо зарабатываю.
Форбс пометил у себя: «Человек порядочный» — и спросил:
— Тогда кому могло прийти в голову подложить фальшивку к другим бумагам в кабинете? И зачем? Может, кому-то хотелось, чтобы в убийстве обвинили вас?
— Э! — воскликнул Мэтью. — Это уж слишком!
Тут снова заговорил сэр Айвори:
— Господин Эттенборо, прошу вас, хорошенько подумайте, прежде чем отвечать. Сегодня утром, когда вы поднялись на третий этаж и обнаружили тело, как это было? Вспомните, пожалуйста, хорошенько.
— Мы сидели на веранде. Уже заканчивали завтракать, а Брайан все не спускался. Госпожа Джейн Уоллес потеряла терпение и попросила меня сходить за ним. И я пошел.
— Госпожа Уоллес действительно потеряла терпение или, может, просто забеспокоилась?
— Она была недовольна вчерашней резкой выходкой сына и хотела, чтобы он пришел извиниться. По крайней мере я так понял.
— И тогда вы вошли в кабинет Брайана, ведь другим путем к нему в спальню не попасть.
— Правильно.
— И что дальше?
— И тут я увидел Брайана. Сперва я даже не понял, что он мертв. Мне показалось, он спит. А после я заметил кровь.
— Ну да, вы уже говорили. И все же, господин Эттенборо, вы точно ничего не забыли?..
— Вроде нет… Ах да, те штуки на кровати…
— Нет, еще кое-что… Послушайте. Вот вы по просьбе госпожи Уоллес поднимаетесь по лестнице. Идете по коридору. Открываете дверь в кабинет. Она же была не заперта, так?
— Да, иначе как бы я вошел?
— У Брайана что, была такая привычка — не запираться в апартаментах?
— Вроде бы. В конце концов, он же был у себя дома.
— Итак, вы открываете дверь и входите в кабинет. Вспоминаете зрительно?
— Да, только я не пойму, к чему вы клоните…
— Просто к тому, что, войдя в кабинет, вы не обратили внимания на царивший там беспорядок.
Мэтью хотел было возразить, но тут же согласился:
— Да, точно, там все было перевернуто вверх дном. На полу бумаги. Мебель опрокинута.
— Так почему вы сразу об этом не сказали? Неужели не заметили такой кавардак?
— Конечно, заметил. Просто я забыл сказать, вот и все.
— Допустим. Ну хорошо, господин Эттенборо, раз вы сами предложили, мы проверим ваше заявление насчет банка. И, разумеется, разберемся с этой копией. Для начала поищем пишущую машинку, на которой была напечатана эта, как вы утверждаете, фальшивка. У Брайана была пишущая машинка?
— Не знаю. Наверно, как у всех. Правда, мне он писал всегда от руки. Даже не представляю, чтобы он что-нибудь печатал для меня на машинке. Ведь это не по-дружески.
— В самом деле, — заметил сэр Айвори. — И все же меня удивляет, господин Эттенборо, что вы забыли сообщить о беспорядке в кабинете. Тем более что он должен был броситься вам в глаза в первую очередь.
— Когда я увидел мертвого Брайана, то забыл про все на свете.
— Возможно. Ну что ж, инспектор, пора бы нам с вами пройти в кухни. А вы, господин Эттенборо, не беспокойтесь, Чжан обо всем позаботился и принесет вам поесть прямо сюда, на подносе.