— Слушайте меня внимательно. Времени мало. Пьетро убили.
— Простите?
— Вы поняли правильно, Пьетро убит. Убит во время работы над репортажем. Хотите узнать подробности, немедленно вылетайте вертолетом в Селам. Селам, маленькое горное селение возле Лунгара. Сюда можно попасть только вертолетом. Жду вас на главной площади, опуститесь там. Если можно, постарайтесь до половины девятого. Будет «бомба» почище вчерашней!
— Она связана с террористами, похитившими бактерии?
— Самым тесным образом. Выяснилось, кто за ними стоит. На тот случай, если и со мной что-нибудь случится, запишите две фамилии: Ньюинг и Поулис!
— С вами может что-то случиться?
— За мной охотится целая армия, понимаете? Торопитесь, дорога каждая минута!
Потом он набрал еще один номер. Ответил женский голос.
— «Акция Кортези»? Прошу капитана Трааля.
— Трааль слушает. Кто говорит?
— Виктор Масперо.
— Кто? Масперо?
— Ушам своим не верите? Я думал, вы обрадуетесь звонку.
— Конечно, я рад. Еще как! Ведь я как раз… хотел с вами поговорить!
— Это хорошо. Я тоже хочу поговорить с вами.
— Где вы сейчас, Масперо?
— Не имеет значения. Суть в том, где я буду час спустя. Мы встретимся в кафе на главной площади Селама.
— На главной площади Селама?
— Сейчас семь двадцать. Между восемью двадцатью и половиной девятого в кафе на главной площади. Я вам расскажу, кто стоит за террористами, похитившими бактерии. — И он положил трубку.
Сишане затормозила у кордона. Стоящую впереди нее машину кончили проверять, хлопнула крышка багажника. К ее машине подошли двое.
— Выйдите, пожалуйста, из машины, сударыня. Попрошу ваши права. — Солдат открыл багажник, его напарник заглянул на заднее сиденье машины. Сишане порадовалась тому, что права у нее были не на фамилию Масперо, а на ее старую, девичью.
Один из стоявших возле контрольного пункта джипов был оснащен радиоаппаратурой. Солдат в наушниках передал офицеру:
— Парень нашелся! Он в Селаме. Есть приказ окружить Селам!
— Проезжайте. — Солдат отдал Сишане права и махнул рукой. Пока она усаживалась в машину, контрольного пункта как не бывало. Машины умчались, солдат и полицейских стало меньше, а вскоре и последние исчезли. Лишь затоптанная трава да окурки свидетельствовали о том, что недавно здесь стоял кордон.
Сишане нащупала фотокопии, спрятанные за резиновым ковриком под ногами, и тронула машину.
Путь был свободен до самой столицы.
Бренн неторопливо завтракал. Хозяин дома — лохматый, загорелый, в грязной рубахе — сидел неподвижно, хозяйка стояла у газовой плиты с конфорками, горевшими неровным пламенем. Оба смотрели подозрительно и недоверчиво. Майор делал вид, что ничего не замечает.
— Завтрак хороший, за него стоит заплатить, — сказал он и полез за бумажником. Увидел мелькнувшую в глазах хозяев жадность. Значит, любят деньги! Бренн вынул не денежную купюру, а фотографию и положил ее на стол вниз изображением. Потом встал, подошел к ведущей внутрь дома двери, быстро распахнул ее. Там никого не было, передняя была пуста. Он закрыл дверь, повернулся.
Хозяин взял фотографию, уставился на нее. Жена подошла ближе, неподвижно застыла рядом с мужем. «Скульптурная группа», — подумал Бренн, а вслух произнес:
— В обмен за завтрак я спасу вас от большой беды. Я знаю, что эта женщина скрывается у вас на ферме. Скажите, где она прячется, и мы не станем возбуждать против вас судебное дело за помощь террористке. За это ведь можно получить восемь лет, знаете?!
— Никого у нас нет. Мы никогда ее не видели! — осипшим голосом ответил хозяин.
— На ее деньги не рассчитывайте! — угрожающе сузил глаза Бренн. — На кожаную сумку, набитую миллионами. Не лучше ли удовольствоваться обычной наградой, обещанной правительством тому, кто наведет на след? Будете долго колебаться — и этого вам не обещаю.
— Кто вы?
— Один из двух тысяч человек, которые залегли в лесу, на краю пастбища, вокруг фермы. — Он наклонил голову к микрофону и сказал: — Вы здесь, парни?
— Так точно, командир! — услышали ответ и гость, и хозяева.
— Все группы на месте?
— Так точно!
— Полная готовность!
Бренн взглянул на хозяев. Губы мужчины дрожали.
— Все из-за тебя! — злобно прошипела женщина.
— Это ты хотела ее спрятать!
— Где она? — резко спросил майор. Хозяйка отвернулась.
— В погребе, — буркнул хозяин.
— Что делает?
— Сидит и ждет, пока мы с тестем приготовим ей тайник. Она дала нам много денег. Сказала, что просидит в погребе недели две и за каждый день будет платить по пятьсот франков, если мы будем ее кормить и никто не узнает, что она тут скрывается. У нее есть пистолет.
— А видели у нее маленький белый стаканчик из пластмассы?
— Да, — кивнула, несколько успокоившись, женщина. — Я видела. Он у нее в сумке, вместе с деньгами.
— Ага! — Бренн на мгновение задумался, потом снова сказал в микрофон: — «Гепарды»! Отзовитесь!
— «Гепарды» слушают!
— Сколько здесь снайперов?
— Четверо, — прозвучал ответ после короткой паузы.
— Все четверо бегом через поле! Занять позиции в воротах фермы!
— Будет сделано, командир!
Бренн обратился к женщине:
— Спуститесь в погреб и выманите ее под каким-нибудь предлогом.
— Она оттуда не двинется, — замотала головой женщина, начавшая приходить в себя от сюрприза, преподнесенного Бренном. — Уж больно недоверчива.
— Понятно. Тогда я сам спущусь. — Бренн взял с буфета большой кусок мела и кинул на стол. — Нарисуйте расположение вашего погреба.
Рисунок, набросанный неопытной рукой на клеенке стола, был понятен майору. Он спросил, где копают тайник, какое там освещение, сколько ступеней ведет в погреб. План его был готов.
— Вы, — обратился он к хозяину, — пойдете и позовете тестя. Старик уже завтракал?
— Нет еще.
— Значит, сейчас позавтракает. Достаточно покричать ему с верха лестницы. А вы, — сказал он женщине, — спуститесь потом вместе со мной. Мы понесем завтрак даме, вашей гостье.
Лейтенант Меравил прибыл со своими людьми в лагерь, разбитый на берегу озера Ламбер. Его ожидали командиры военных и полицейских частей. Увидев не по-армейски длинноволосого верзилу лейтенанта, они слегка подивились, но промолчали. Да и времени для замечаний не было. Меравил и его люди сели на вездеходы и двинулись к сброшенным ночью на парашютах «гепардам», искавшим вместе с собаками следы в центре все более сужающегося кольца.
Около восьми группа Меравила из двадцати двух «гепардов» устремилась на восток от озера. С рассвета они прошагали одиннадцать километров. Когда прошли низменное, поросшее осокой болотистое приозерье, собаки вновь учуяли след и, натянув кожаные поводки, с удвоенной энергией бросились вперед, о чем Меравил доложил по рации в штаб, расположившийся на берегу озера. Теперь они шли по дубняку. Пейзаж был мирным, с трудом верилось, что где-то здесь в маленьком пластмассовом цилиндрике притаились миллионы смертей.
Около восьми часов президент вызвал авиабазу Аточа.
— Полковник? Какие новости?
— Задержан один раненый террорист. Но именно у него не оказалось цилиндра с бактериями. — Эберт решил повременить с сообщением о недостающих фотокопиях, об убитом радиорепортере, о двух других, еще не опознанных трупах. С некоторым удовлетворением он добавил: — А вот четыре миллиона франков мы вернули.
— Скоро сутки, как это началось. — Голос Ореллона звучал устало, глухо. — Результат пока ничтожный, вернее, никакого результата.
— Десять заложников освобождены, — слабо защищался полковник.
— А четыре цилиндра с культурой бактерий! И где они, одному богу известно! — упорствовал президент.
— Нам известны четыре пункта, где они могут быть. Одного из террористов только что обнаружили «гепарды», господин президент. Я жду дальнейших донесений.
— Поторопитесь, полковник. Думаю, вам ясно, что мы можем потерять. И я, и вы! И многие другие. Проследите, чтобы никто ничего не узнал, иначе нас вышвырнут отовсюду! Положение и так не блестяще! Вы, несомненно, слышали, что на десять часов назначена сессия парламента. Потрудитесь, чтобы до этого времени никаких сведений не просочилось! — На этом президент закончил разговор.
Зазвонил другой телефон. Минуту спустя полицейский офицер доложил уполномоченному правительства:
— По отпечаткам пальцев, найденным в институте, дактилоскопия установила личность еще одного террориста. Компьютерный анализатор сличил отпечатки с теми, которые есть в полицейской картотеке. Макс Гейд, двадцати девяти лет, бывший брат милосердия. Четыре года связан с террористами. Полиция арестовывала его по подозрению в краже машины, но из-за недостатка улик пришлось отпустить.
Эберт не ответил. Полицейский офицер прикрепил бумажку с именем террориста к краю карты, на то место, которое раньше было обозначено иксом. Четыре имени. И четыре флажка на карте.
Старик крестьянин вышел из погреба. Поморгал на солнце, вразвалку направился в кухню. Когда дверь за ним закрылась, Бренн сказал женщине:
— Возьмите поднос и идите, я — за вами. Говорите с ней как обычно. — Бренн скинул сапоги. Босиком пошел за хозяйкой. Когда они подошли к двери погреба, в руках в него появился пистолет.
Лестница была крутой, длинной и мрачной. Внизу брезжил слабый свет. «Скупердяи! Ввинтили крохотную лампочку!» — бранил майор про себя хозяев, стараясь ступать бесшумно. Внизу он остановился, подождал, пока женщина толкнет створку двери.
— Кто там? — спросил изнутри женский голос.
Она! Бренн замер, чуть дыша.
— Это я, барышня, — ответила хозяйка.
Бренн выжидал. Мысленно представил нарисованный на клеенке план погреба: влево от входа он идет в форме большой печатной латинской буквы «L», в конце его, в угловой нише, хозяева собирались поставить походную койку, а нишу неплотно заложить кирпичом — так они сказали. Это будет тайник. «Теперь он ей не понадобится», — мелькнуло в голове. Он осторожно, тихо протиснулся в оставшуюся открытой дверь. И услышал разговор.
— Я яиц принесла, уж не знаю, угодила ли…
— Крутые? — спросил незнакомый голос.
— Крутые. Да вы сядьте, барышня. Устали небось.
Бренн с одобрением слушал женщину, в голосе которой не было ни капли волнения. Хитра бестия! Конечно, обещанная Бренном свобода вместо восьми лет тюрьмы плюс солидная награда, положенная за содействие поимке, свое дело сделали. Майор тихонько крался к выступу холодной каменной стены по коридорчику мимо сложенных из досок клетушек с овощами — репой, картофелем, а в одной хранились дрова. Было прохладно.
Бренн следил, чтобы тень не опередила его, не показалась из-за стены раньше, чем он сам. К счастью, в закутке было темно. Слышался стук тарелок, какой-то скрип.
— Кушайте на здоровье! — сказала хозяйка.
Бренн осторожно выглянул из своего убежища. Помещение сводчатое, стены грязно-серые. Под голой лампочкой деревянный, покрытый газетой стол на козлах, ветхий стул. Посуда на деревянном подносе, запах известки, на земле разбросаны камни, кирпичи, инструменты каменщика. Красное полотно койки, взятой, видимо, из кемпинга, выделялось резким пятном. Худая женщина сидит у стола, ест. Рядом с тарелкой пистолет. Бледная хозяйка стоит у стены. Бренн не стал дольше ждать. Высунувшись из-за выступа стены, поднял пистолет:
— Ни с места, Катарина!..
Масперо повезло. Местный фотограф жил на главной площади над лавкой. Журналист прошел под аркадой к дому, глянул на невзрачную витрину, свернул к подъезду и поднялся по скрипучей лестнице. На него пахнуло затхлостью, в темноте проскользнула кошка, посыпалась штукатурка.
— Что вам угодно? — открыл дверь лохматый фотограф в майке.
— Впустите меня! — Масперо оттолкнул его в сторону и вошел в убогую квартиру. На электроплитке кипела вода, на столе валялись остатки скудного завтрака.
— Кто вы и что вам угодно? — снова спросил хозяин дома.
Масперо подошел к окну, отодвинул грязную занавеску и выглянул:
— Фамилия у меня очень симпатичная: три тысячи франков!
— Хотите дать или взять? — с подозрением спросил хозяин.
— Разве я похож на судебного исполнителя? — улыбнулся Масперо.
— Да нет! Но в чем дело?
Масперо смотрел на главную площадь. Отсюда все хорошо просматривалось. И кафе было почти напротив.
— Вы получите три тысячи франков за четверть часа работы.
— Да? — оживился фотограф.
— Я пробуду у вас в квартире сорок минут. В двадцать пять девятого спущусь на площадь. Отсюда из окна вы сфотографируете все, что там будет происходить. Речь идет о нескольких минутах. Пленку проявлять не надо, сразу отвезите ее в столицу. У вас есть машина?
— Есть.
— Значит, так: пленку отвезете главному редактору «Мустанга» господину Леонте. Отдайте ему лично в руки. Только ему! Я напишу записку, вы ее покажете и сразу получите три тысячи франков.
Катарина оцепенела. Слишком велика была неожиданность, она застигла ее врасплох, почти парализовала. Темные брюки, куртка защитного цвета, волосы коротко острижены. Сомнений нет, это она, женщина с фотографии! Пистолет лежит на столе совсем рядом с правой рукой. Бренн ухватил взглядом все, даже мелкие детали. Он стоял прикрытый выступом стены. Дуло пистолета направлено на Хиртен.
— Не двигаться! Сударыня, сбросьте ее пистолет на землю!
Хозяйка нерешительно приблизилась. По телевизору она видела бесчисленное количество детективов, поэтому знала, как действовать. Ошибку она совершила лишь одну: подошла к Катарине не с той стороны. На какую-то долю секунды оказалась между пистолетом Бренна и Катариной. Террористка тотчас воспользовалась моментом. Одной рукой крепко схватила женщину, другой — пистолет. Бренн знал, что стрелять нельзя. Катарина держала перед собой перепуганную насмерть хозяйку с белым как мел лицом. Живая стена — щит из человека — загораживала террористку от «гепарда».
— Вон отсюда, — сипло выговорила Катарина. Она не знала, кто ее противник.
— Так легко ты не выкрутишься, — ответил Бренн, сообразив, что делать. План готов. Но в подвале его не осуществить. Жертвой может стать хозяйка.
— Деньги нужны? — спросила террористка.
— Это точно. И много! — решительно ответил майор. Левой рукой он дотянулся до воротника, нажал кнопку. Теперь каждое его слово будет слышно «гепардам». Если его голос не дойдет до тех, на краю пастбища, его наверняка услышат притаившиеся у ворот снайперы.
— Думаешь, даром уйду из погреба? Наслышан, что полиция ищет Катарину Хиртен, а прячется она где-то в наших местах. Я сразу смекнул, что укрыться ты могла только тут. А пистолет мне не в диковинку! Плати или живой отсюда не выйдешь! Денег у тебя много.
— Сколько надо? — спросила после минутной паузы Катарина.
— Миллион!
— Ошалел?!
— А твоя жизнь того не стоит?
Секунду поколебавшись, Катарина шагнула к валявшейся на койке кожаной сумке, таща за собой хозяйку, безвольную от страха. Бренн не спускал с них глаз.
— Твое счастье, что у тебя в руках заложница, — проговорил он, чтобы снайперы поняли, что происходит в погребе. — Иначе…
— Заткнись! — Катарина щелкнула пряжкой сумки.
Бренн слишком поздно понял ее хитрость. Схватив сумку, Катарина кулаком, в котором был зажат пистолет, изо всех сил толкнула хозяйку к майору. Всей тяжестью грузного тела та врезалась в Бренна. Отскочить он не успел. Или не захотел? Катарина выстрелила, но от волнения промазала, пуля ударилась в стену, посыпалась штукатурка, и в облаке пыли она выскочила из погреба. Бренн оттолкнул хозяйку, но за беглянкой не побежал, рассчитывая, что та в панике помчится прямо на снайперов, как он надеялся, без цилиндра с бактериями. К его великому сожалению — он убедился в этом мгновенно, — вместе с сумкой исчез и белый цилиндрик. В погребе его не оказалось. Бренн поднес к губам микрофон: