Наталья Андреева
Часть вторая
Накануне
* * *
Двухэтажный особняк в коттеджном поселке недалеко от Москвы. Просторная гостиная на первом этаже, выдержанная в стиле хай-тек: металл, стекло и пластик, отсутствие ковров и ворсистых поверхностей, собирающих пыль. Мужчина и женщина не отрываются от огромного экрана плазменного телевизора, висящего на стене. «Вы над этим работаете? Да. Работаю». При этих словах женщина вскрикивает:
– Нет, ты слышал?!
– Ольга, успокойся.
– А если они найдут?
– Что найдут?
– Формулу! Нам с тобой тогда ничего не светит!
– Успокойся. Ничего они не найдут. Для этого нужно родиться гением. Как Ваня Саранский.
– Он был не гений, а психопат!
– А что ты так разволновалась?
– Да потому что, Леша, это мое! Понимаешь? Мой кусок хлеба на черный день! Зря я, что ли, столько его терпела?
– А по-моему, тебе нравилось, – усмехается мужчина.
– А по-моему, он меня кинул. Дом сгорел. Машина оформлена не на него. О счетах в банках я ничего не знаю. Где деньги, Леша?
– По-моему, я тебе ни в чем не отказываю.
– А по-моему, это будет до тех пор, пока я не отдала тебе бумаги.
– Какие бумаги?
– Ха-ха! Я пошутила!
Она заливисто смеется. В глазах цвета морской волны пляшут солнечные зайчики. Женщина очень красива, особенно когда ее загадочные глаза так играют, но мужчина на это не реагирует. Он говорит:
– А вот мне не до смеха. Ты слышала, что он сказал?
– Кто?
– Этот… Главврач! Как там его? – И Алексей Петрович Ладошкин недовольно морщится. – Память-то к ним возвращается! Выходит, недоработал Иван!
– Ну и чем нам это грозит?
– Вроде и неглупая ты женщина, Ольга, а все равно – дура! Не потому что дура, а потому что баба.
– На себя посмотри, – огрызается она. – Трус! Кого ты испугался? Р-ской полиции? Да у тебя там все давно уже куплено!
– Нет. Не полиции.
– А кого?
– А кому ты собралась продать формулу?
– Я думала, ты знаешь.
– А я думал, что покупатели сами на нас выйдут. Надо только подождать.
Ольга вскакивает и кричит:
– Да сколько можно ждать! Мне двадцать девять лет! С карьерой модели покончено! Стара я уже для подиума, понимаешь? Стара! Я думала, что все наконец устроилось, а все, напротив, рушится! Дом сгорел, машина…
– Далась тебе эта машина, – раздраженно бормочет Ладошкин.
– Где деньги, Леша?
– А где бумаги?
– Нет никаких бумаг.
– И денег нет.
– Ну, вот и договорились.
* * *
Отдельный кабинет в фешенебельном ресторане в центре Москвы. Здесь почти не слышно музыки, официанты входят и уходят бесшумно, но пока они приносят блюда и разливают напитки, мужчины молчат. В кабинете их двое. Один – респектабельный господин лет пятидесяти в темном костюме и при галстуке, другой лет на двадцать моложе, в джинсах и толстовке. Он же и отчитывается:
– Да, я видел документальный фильм по федеральному каналу.
– Как же мы это допустили? Что туда выехала съемочная группа?
– Кто ж знал, что этим заинтересуются СМИ? Ну, двое-трое потерявших память. Откуда пятеро? Не исключено, что это всего лишь совпадение. Остальные «не наши». И потом… Никто не придавал значения какому-то врачу в психоневрологическом диспансере…
– Они все прошли через его руки. Ты слышал: он работает! И во всеуслышание об этом заявляет! По федеральному каналу! А главное, он знает, что есть такой препарат. А что известно нам? Я думаю, гораздо меньше.
– Да, вы правы, она почти ничего не знает. Только то, что ее любовник был одержим этой идеей, еще когда учился в Первом медицинском. Для того и получал второе высшее образование, уже на химфаке. Препарат, над которым он работал столько лет, называется «СТИКС».
– Стикс? Что это: Стикс? – морщится господин в костюме и нервно поправляет галстук. – Что-то знакомое.
– Это из древнегреческой мифологии, – с усмешкой говорит его собеседник. – Река забвения. Но я полагаю, в данном случае это аббревиатура. Его фамилия Саранский. «СТ-икс». Я видел его записи. Те, что он делал еще в институте. Других у нее, увы, нет. «СТ – x». Икс – транквилизатор Саранского, если прочитать наоборот. Он начинал работать именно над созданием транквилизатора, у него были проблемы с психикой. Потом его исследования перешли в другую область, но названия Саранский менять не стал. У него странный почерк. Мелкий, буквы с наклоном вправо. Саранский ведь был левшой. Даже писал в дневниках справа налево. Отсюда и «Ст-икс». Ну прямо Леонардо да Винчи!
– Да. Он был гений.
– Скорее психопат. Но – гениальный, не спорю. Если бы Саранский на днях не покончил жизнь самоубийством, его б убрали. Потому что его невозможно было контролировать.
– Это правда. Он забыл, кто дал ему деньги на исследования. И не собирался ни с кем делиться своим открытием. Хотел за границу сбежать. В американском посольстве лежат его документы… Ну и пусть себе лежат. Его все равно надо было убирать. И ни в коем случае не выпускать из страны. Деньги вложили мы, соответственно имеем право на прибыль. Ты вот что… – Господин в костюме вновь морщится и нервно поправляет галстук. – Все надо подчистить. В клинике. Того молодца, к которому начала возвращаться память, допросить с пристрастием. Где брал акцизные марки? Как называется фирма? Надо узнать, что именно он помнит. Во главе фирмы стоит подставное лицо. Возьми в оборот подставное лицо. Любовницу Саранского. У кого-нибудь из них должны быть записи. Черновики. Дискеты. CD-диски. Все, что угодно. Изъять весь материал.
– А с ними потом что делать?
– Ты знаешь.
– Я все понял.
– Ну, вот и работай. – И господин в костюме потянулся к рюмке с коньяком. – Выпьешь со мной?
– Если вы не будете настаивать…
– Не буду. Я знаю, что ты этого не любишь. И не надо. Как у тебя? Все нормально?
– Да, все в порядке.
– Проблемы есть?
– Если только ваши.
– Ну, вот и славно. Давай. – Он поднимает рюмку: – За здоровье. И – за успех.
* * *
Р-ск, однокомнатная квартира на втором этаже. Обстановка скромная, мебель далеко не новая, обои местами отстали от стен, штукатурка на потолке облупилась, здесь давно уже требуется ремонт. Молодая женщина прилипла к телевизору. Другая, гораздо старше, нетерпеливо спрашивает ее:
– Леся, ну и как тебе новая работа?
– Мама, отстань! Дай досмотреть!
– Да что ж там такое, что ты от экрана оторваться не можешь?
– Не видишь – Р-ск!
– Да какой же это Р-ск? Это ж больница!
– Погоди. Про Ваню говорят.
– О господи! Сколько можно!
Пожилая женщина раздражается и уходит на кухню. Минут через десять дочь кричит:
– Мама! Иди сюда!
– Ну, что еще?
– Все. Фильм закончился. Ты спросила про мою новую работу.
– Зря ты уволилась из прокуратуры. Все говорят: зря.
– Да потому что Мукаев всю мою кровь выпил! Видеть его больше не могла! Мы ж с ним каждый день встречались! Сил моих больше не было, мама!
– Но теперь-то его там нет!
– Так и Цыпина нет. Знаешь, как меня в прокуратуре называют? То-то. Нет, не вернусь.
– Собака лает, ветер носит. Пусть сплетничают, тебе-то что? Зато местечко теплое, в двух шагах от дома. Ехать никуда не надо. Ты ведь встаешь иной раз в пять утра! Жара ли, холод, тебе на станцию, на электричку. А ночью каково работать? Ты ж здоровье угробишь!
– Зато смена через две. И зарплата хорошая. Полгорода на работу в Москву ездят. Никто не умер.
– Кассирша в супермаркете! – не унимается мать. – Леся, опомнись!
– А у меня, мама, высшего образования нету. Да и не девочка уже. За тридцать перевалило. Кто ж меня в офис-то возьмет?
– Глянь на себя! Тощая, глаза злые. Что дальше-то будет, Леся?
– Что будет, то и будет.
Вдруг она вздрагивает. И говорит взволнованно:
– Мама, со мной такой странный случай произошел. В супермаркете.
– Какой случай, Леся?
– Представляешь, я встретила женщину, похожую на меня как две капли воды! Ну, почти. Она моложе, и вся такая холеная. В бриллиантах. Одета модно, прямо картинка из журнала! Стрижка – закачаешься! Очень красивая. Но мы с ней одно лицо! Клянусь! Если б я в блондинку перекрасилась, никто бы и не отличил!
Ее мать пугается:
– Ох, Леся! Не к добру это!
– Что не к добру? – прищуривается дочь.
– Встретить своего двойника. Примета плохая. Говорят, к скорой смерти. Тьфу-тьфу-тьфу!
– А я в приметы не верю! Подумаешь, похожа! Да мало ли на свете похожих людей? Может, мы с ней дальние родственницы?
– Опомнись, Леся! Все наши родственники в Р-ске живут да в его окрестностях.
– А как же брат?
– Так он военнослужащий! Ну, занесла его судьба в Улан-Удэ! Погоди, вернется еще.
– Я в приметы не верю, – говорит Леся, упрямо тряхнув каштановыми кудрями. – К добру ли, не к добру я ее встретила, время покажет. Она так странно на меня посмотрела…
Звонит телефон. Леся хватает трубку:
– Да! – И матери: – Это Свистунов. Привет, Русланчик! Конечно, смотрела! До сих пор в себя прийти не могу! А может, он жив? Ну, ищите. Нормальная работа. Нет, спасибо. Как я? Да лучше всех! А как твоя жена? В роддом отвезли? Раньше срока? Да что ты говоришь! Ну, держись. Скоро станешь папой. Когда я мамой стану? Ха-ха! Хорошо, заходи как-нибудь. А что жена скажет? Ну, когда выпишут. Не ревнивая? Ха-ха!
Ее мать внимательно прислушивается к разговору и качает головой: «Ох, не к добру это! Не к добру. А жара-то какая в это лето! А грозы! Не к добру…»
День первый