Но, в общем, ребята не должны были особо удивиться. Чай, в Питере живут, тут и не такое бывает. Мало ли кто на чем в каком виде у нас катается… Ну захотелось мужику с бабой поразвлечься на природе. Вот таким оригинальным способом. Но нас могут и остановить… Чтобы выяснить, что тут за газовая атака намечается. Пока мы им объясним, что она уже закончилась…
С другой стороны, запасной «сюрприз» у меня был – лежал в «бардачке». Если что – придется воспользоваться. Мы-то все в противогазах. Эти мысли пролетели в моей голове за несколько секунд, пока я приближалась к парням. Мне оставалось лишь нестись прямо на них, надеясь, что у них первых не выдержат нервы и они уступят нам дорогу.
Сквозь разбитое лобовое стекло до меня уже доносился трехэтажный мат: обсуждалось происходящее на окрестных дорогах. Парни приняли совсем не устраивающее меня решение – хотя все и убрались с моего пути, но попрыгали в машины и погнали за мной. Только один экипаж замешкался, уставившись на обнаженную грудь кофейного цвета, принадлежащую Лене Отару. Этим тоже будет что рассказать друзьям: голые бабы – белые и черные – гоняли по округе на машинах, надев противогазы… Не давали толком перетереть вопросы.
За нами неслись три машины. Так, уже вырулила и четвертая – это засмотревшиеся на женскую грудь. Но погоня ли это за нами, или ребята просто решили смотаться из этих мест от греха подальше? Неспроста же люди в противогазах несутся на большой скорости! Да и многострадальная машина Михалыча могла навести на разнообразные мысли каждого в меру его воображения и жизненного опыта.
Я очень надеялась, что в доме Вахтанга нас ждут и ворота открыты, чтобы побыстрее заскочить туда. А вдруг Вадим еще недоехал? Значит, надо позвонить Леньке, чтобы запер собак. Ладно бы машина у нас была закрытая, а то от лобового стекла почти ничего не осталось – какой-нибудь милый зверек и прыгнет прямо к горлу… Трубка осталась у дяди Саши. Была ли она с собой у Мариса? Должна вроде бы… Последняя надежда.
Я рванула с себя противогаз. Лена увидела, что я делаю, и последовала моему примеру. Она его, наверное, не снимала, опасаясь, что и здесь на нее может пойти какая-то отрава. У меня-то руки были заняты, но сейчас было не до объяснений.
– Лезь назад! – заорала я ей. – У него в штанах должна быть трубка!
– Что? Какая трубка?
Нет, Лена все-таки туго соображает. Она готова подчиняться, но эти ее лишние вопросы… Называется: я быстро понимаю, но мне нужно долго объяснять.
Отару полезла назад и начала умело управляться с ширинкой: видимо, этим делом ей приходилось заниматься не в первый раз.
– Ищи трубку!
– Какую тр… Ой!
Я быстро обернулась через плечо и выматерилась как сапожник.
– Он описался… – виновато промямлила Лена.
– Да хоть обкакался! С задницы лезь – в штаны. Сзади, пока трубка не промокла, а то совсем звиздец будет!
Отару явно не понимала, о какой трубке идет речь, может, она прикидывала в мозгу, можно ли так назвать мужские гениталии и почему они должны у данного конкретного человека располагаться со стороны задницы, но, наверное, все-таки догадывалась, что я имею в виду что-то другое.
На Марисе были свободные мешковатые штаны с множеством карманов. Лена извлекала различные предметы, предназначение которых было ей непонятно, и складывала в общую кучу, увеличивающуюся на заднем сиденье. Наконец она нашла сотовый телефон и поняла, что я имела в виду.
– Дай сюда! – заорала я не своим голосом.
Я быстро нажала на нужные кнопки правой рукой, левой управляясь с машиной и поглядывая в зеркало заднего обзора. Чужие парни следовали нашим курсом.
– Леня! – завопила я, услышав мужской голос.
Ответная реплика подействовала на меня, словно ушат холодной воды:
– Леня уехал. Кто это?
Голос говорил с грузинским акцентом. Господи, кого еще черти принесли к Вахтангу?
– Собаки закрыты? – крикнула я.
– Сейчас выпущу, – усмехнулись на том конце.
Он что, издевается надо мной?
– Ворота открой, урод! – вопила я истошно. – Я подъезжаю! За мной погоня!
– Ты кто? Какой погоня? Кто за кем гонится?
В это мгновение я уже была у ворот, готовая своими руками придушить этого любознательного. Ворота были открыты. Посередине двора, перед крыльцом, стоял джип «Гранд Чероки». Прислонившись к нему, полный мужчина, очень похожий внешне на Вахтанга Георгиевича, разговаривал по сотовому телефону. Как я поняла, он беседовал со мной.
Услышав шум подъезжающей машины, он поднял голову и увидел влетающий полуразбитый джип с двумя бабами, одна из которых была почти черной и абсолютно голой. Трубка выпала из руки Зураба Георгиевича. Я не сомневалась, что это именно он приехал навестить дорогого братца. Из дома выскочила Людмила в переднике, за ней вылетела Валя в сопровождении неизвестного мне молодого парня. Шофер Зураба?
«Лендровера» во дворе не было. Как не было ни Вадима, ни дяди Саши, ни Руты, ни Оксанки. Я могла порадоваться только отсутствию последней.
За моей спиной послышался скрип тормозов. Нас догнали ребята, которым мы помешали спокойно пообщаться на шоссе.
Глава 16
– Выходи только с противогазом, – шепнула я мулатке.
– С или в? – также шепотом уточнила она.
Я подумала и ответила:
– Надевай!
Лена тут же подчинилась, и мы покинули многострадальный джип. Марис так и остался спать внутри.
Из преследовавших нас машин вылезли человек десять парней – те, что были вынуждены разбежаться в стороны при виде нашего разбитого, несущегося на всех парах «Ниссана» под моим управлением. Видимо, за время погони они полностью очухались от увиденного и были настроены решительно.
– Эй, бля… – начал один из парней.
– Так, мальчики, – обратилась я к ним суровым тоном, – развлечение закончилось. Гонки с преследованием тоже. За воротами начинается частное владение. Посторонним вход воспрещен. Мой дом – моя крепость. Слыхали, наверное? Это так, напоминание. На всякий случай. Но вы же умные мальчики и все сами знаете, правда?
– Слышь, бабка… – снова заговорил тот же орел с очень короткой стрижкой и квадратными плечами, прямо из которых росла голова. Конечно, по анатомии так быть не должно, но мне почему-то довольно часто приходится встречать особей именно такой породы.
– Какая я тебе бабка, дед! – заметила я, но тут же вспомнила, что еще не снимала своего маскарадного костюма.
Конечно, за кого еще мог принять меня пораженный молодой человек, так и косящий взглядом на Лену Отару – обнаженную темнокожую красотку в противогазе, молча стоящую рядом со мной в ожидании дальнейших указаний своей предводительницы? Следовало сыграть свою роль до конца.
– Нет чтобы сказать: женщина, – исправила я свой ляп. – Или дама. Или сударыня. Госпожа, наконец.
Трудно сказать, на кого я в этот момент походила больше всего. Растрепанные волосы парика развевались на ветру, словно у Бабы Яги, в одной руке я держала противогаз, готовая в случае необходимости тут же нацепить его – потому что в другой был последний «сюрприз», который, может быть, мне еще придется использовать. За поясок, поддерживающий старушечью кофточку, в многочисленных карманчиках которой были спрятаны разные интересные вещи для борьбы с врагом, была заткнута трубка, которую я отключила, больше не видя необходимости общаться с Зурабом Георгиевичем по сотовой связи – личный контакт прежде всего, а господин Чкадуа находился совсем неподалеку и уже начал приближаться, правда, его взгляд, как и у основной массы молодых людей с бычьими шеями, был направлен на мулатку, а не на мою скромную особу. Раздеться, что ли, чтобы и на меня мужики посмотрели? Просто обидно, черт побери! Фигура-то у меня ничуть не хуже, чем у некоторых, и, кстати, совсем не поцарапана и не прострелена. Но, как мне когда-то говаривал мой предыдущий, лучше белому мужику черную женщину не пробовать: потом будет трудно достигать удовлетворения с белой. У американцев даже поговорка есть на этот счет: «If you try black, you will never turn back» – раз попробуешь черную и назад уже не вернешься. Мои познания в английском были невелики, но это я хорошо запомнила. Мой предыдущий, по его собственному признанию, черных женщин не пробовал, а вот всем кобелям, окружавшим нас с мулаткой, пожалуй, этого очень захотелось.
– Так, мальчики, – снова заговорила я, – повторяю: спектакль окончен. Вылупились, словно только что прибыли с необитаемого острова. Разъезжайтесь по своим делам. Я закрываю ворота.
С этими словами я направилась к левой створке и жестом показала Лене, чтобы она шла к правой.
Мальчики оставались в замешательстве. Я только никак не могла вникнуть, почему. Так хочется трахнуть мулатку? Разобраться в непонятках? Высказать претензии по поводу сорванной «стрелки»? Так ее спокойно можно продолжать: поехали обратно и перетирайте свои вопросы сколько угодно. Да хоть у нас перед воротами покалякайте. Мне не пришлось долго ломать голову: один из добрых молодцев задал мучивший всех вопрос:
– А чего, была газовая атака?
Так, слава богу, на голых женщин насмотрелись. Костюм Евы нашей мулатки волнует их меньше всего. Сейчас в Питере всякой экзотики навалом – были бы деньги. А деньги у этих мальчиков, несомненно, водились, а двести баксов в час за черное тело уж точно. Лена, конечно, потянула бы подороже, но сейчас речь шла не о ее цене.
– Все уже давно рассеялось, – констатировала я факт, отвечая на заданный вопрос. – Можете спокойно дышать окрестным воздухом. Не отравитесь. Наоборот, получите свою дозу кислорода.
Мы с Леной уже практически закрыли ворота, оставалось защелкнуть засовы изнутри. Вроде бы современный человек Вахтанг Георгиевич, такую домину отгрохал, а не мог современный въезд сделать, чтобы электроникой открывался и закрывался. Да и на заводе у него не охрана, а неизвестно что. Тоже надо бы электроникой двери напичкать. Я решила сказать Чкадуа об этом при следующей встрече. Напоследок я выглянула в щелку, потом чуть-чуть отодвинула свою створку ворот, высунула старушечью голову и рявкнула:
– Если сейчас же не уберетесь, устрою вам газовую атаку. – Я показала мальчикам «сюрприз». – Знаете, что это такое? Вот как раз из этой безобидной на вид штучки дымок-то и расползается во все стороны. Хотите поэкспериментировать на себе?
Мальчики не хотели. Бурча под нос «сумасшедшая старуха», «старая ведьма», «чокнутая карга» и другие лестные эпитеты в мой адрес, они расселись по машинам и отбыли туда, откуда приехали. Мы с Леной закрыли двери на все засовы. Я повернулась к приблизившемуся Зурабу Георгиевичу, за спиной которого дружною толпою стояли Людмила, Валентина и неизвестный мне молодой человек.
– Где остальные? – спросила я.
– Слушай, бабка, – начал Зураб. – Ты хоть знаешь, где находишься? Это мой дом…
Он хотел еще что-то сказать, но я перебила Чкадуа-младшего.
– Зурабчик, дорогой, – сказала я с самой очаровательной улыбкой, на которую только была способна в своем маскарадном костюме, – дом не твой, а Вахташин. А я – его дорогой гость. Вернее, гостья. И меня велено встречать с вашим истинным восточным гостеприимством. Как родную. Так? – Я посмотрела на Людмилу с Валентиной.
Они дружно закивали, а потом, перебивая друг друга, сообщили, что Вахтанг Георгиевич приказал принимать меня по высшему классу, исполнять любое желание и оказывать всяческое содействие.
– Бабушка, а вы знаете, где сейчас находится сам Вахтанг? – обратился ко мне Зураб, выслушав отчет прислуги.
– Знаю, – ответила я.
Мне очень хотелось добавить, что обращение «бабушка» мне уже порядком надоело. Сколько можно видеть во мне старуху? Вот пущу сейчас «сюрприз» к чертовой матери, чтобы навсегда запомнили, что я за бабушка! Правда, я вовремя одумалась: нельзя же винить бедных людей. Просто дядя Саша обеспечил нам слишком хорошие маскарадные костюмы.
– Слушай, бабушка, – опять открыл рот Зураб, не понимая, что я его сейчас стукну по башке противогазом или «сюрпризом», – скажи, где Вахтанг? По всем телефонам звоню, по всем квартирам езжу – нет Вахтанга. У друзей спрашиваю, у врагов спрашиваю – не знают, где Вахтанг. Вы, бабушка, первая, кто знает. Скажите безутешному брату. Где Вахтанг? Жив?
– Жив, – кивнула я, – но не совсем здоров. Правда, поправляется.
Неужели Вахтанг не дозвонился до Зураба? Да, Зураб же куда-то улетал. Наверное, старший брат решил на всякий случай не сообщать о своем местонахождении никому из своего окружения. Правильно. Но Зураб-то волнуется. Приехал в Питер, а Вахташа исчез.
– Что с братом? Что с Вахтангом? Опять безвинно пострадал? Мой брат – такой хороший человек, такой хороший… Всем помогает!
Я уж было подумала, что младший Чкадуа сейчас заведет песню про «остался я совсем один, совсем один», но он остановился и вопросительно посмотрел на меня.
– Да пульнули пару раз в Вахташу, – сообщила я, как самую обычную новость. – Попали в обильный Вахташин жирок. Пули из вашего брата вынули, отдали ему на память. Скоро и самого выпустят, чтобы дальше всем помогал.
– Какие пули? Кто пульнул? Кто вынимал? – Глаза Зураба Георгиевича округлялись все больше.
– Вот уж кто пульнул – не знаю. Это надо у Вахташи спросить. Ему лучше знать. А вынимал Рубен Саркисович, друг дяди Саши.
– Не знаю никакого Рубена Саркисовича! – закричал Зураб, хватаясь за голову. – Не знаю никакого дяди Саши. Бабушка, скажи, Вахтанг жить будет? Вахтанг говорить может? Вахтанг…
Во-первых, мне эти причитания порядком поднадоели. Во-вторых, вспомнив про Рубена Саркисовича и про пули, которые тот вытащил из жировой прослойки Вахтанга Георгиевича, я вспомнила и про бедную Лену и опустила глаза на ее перетянутую жгутом ногу. Вместо того чтобы отвечать Зурабу, я повернулась к женщинам и поинтересовалась:
– Рану промыть и перевязать можете?
– Чего? – одновременно спросили Людмила, Валентина и Зураб, прервавший свой монолог. Молодой человек все еще не произнес ни звука.
– Девушка ранена, – кивнула я на стоявшую рядом со мной Лену. – Бандитская пуля задела.
Все собравшиеся перевели взгляд на все еще остававшуюся в костюме Евы Лену Отару. Этакая черная Ева в противогазе со следами бандитской пули и ногтей соперницы на теле. Картина, достойная кисти художника. Взгляды Зураба и его молодого товарища очень быстро стали осмысленными. Младший Чкадуа забыл о своем старшем брате, также пострадавшем от пуль, но находящемся неизвестно где, и переключил свое внимание на раненую девушку, стоявшую совсем рядом.
Потом Зураб стал приближаться к ней на цыпочках, словно к огромной хрустальной вазе, которая может рассыпаться от дуновения легкого ветерка. Приблизившись, младший Чкадуа обошел Лену кругом, убедился, что она в самом деле абсолютно голая и ее кожа имеет естественный цвет кофе с молоком. Жгут, царапины и запекшаяся кровь на теле девушки его, по-моему, волновали мало. Потом он решился дотронуться до нее пальцем. Лена отскочила, словно ужаленная.
– Снимай противогаз, – велела я Лене. – А вы, Зураб Георгиевич, постыдились бы! – пожурила я его. – Девушка ранена, ей нужна помощь, а как вы себя ведете? Можно подумать, голых женщин не видели.
– Таких – не видел, – покачал головой Зураб. – Голых в противогазах – тоже не видел. Чтобы сами ко мне вот так приезжали – тоже не было.
Лена сняла противогаз и ждала от меня дальнейших указаний.
– Молодой человек, – обратилась я к молчавшему до сих пор парню, сопровождавшему Зураба, – вы по-русски понимаете?
Он тут же закивал.
– А говорить умеете? – продолжала я невозмутимо.
Он опять кивнул.
– Ну так порадуйте бедную старую женщину звуком своего голоса.
– Э… М-м-м… – издал молодой человек.
– Не густо, – заметила я и принялась отдавать указания: – Люда, Валя, проводите Лену в дом и займитесь ее ранами. Девушка пострадала в схватке с бандитами, – продолжала я с выражением. – Она заслуживает всяческой похвалы и требует заботы. Вперед!
Я ожидала, что мне ответят «Есть!», но военной подготовки ни Людмила, ни Валя не проходили. Тем не менее они тут же подхватили Лену под руки и повели в дом. Молодой человек попытался дернуться вслед за ними, Зураб тоже повернул голову, но я крикнула командирским тоном:
– Стоять!
Мужчины в отличие от женщин или когда-то служили в армии, или имели хоть какое-то представление о военной службе, потому что вытянулись по стойке «смирно».