Глава 17
Бетти быстро вышла на улицу. На противоположной стороне прохаживался человек с длинной белой бородой. Его одежда была черного цвета, а голову покрывал убор, который обычно носят пасторы. Девушка на минуту задумалась, а затем сказала:
— Попросите его подойти, Джонс.
Вскоре привратник вернулся в сопровождении странного незнакомца.
— Вы мисс Карен? — спросил он на редкость приятным голосом.
— Да, я мисс Карен. Вам угодно было видеть меня?
Голос незнакомца показался ей поразительно знакомым. Она где-то слышала его, но никак не могла вспомнить, где именно.
— Да, я бы хотел с вами поговорить… — он запнулся. — Меня зовут… брат Джон. Во всяком случае, так зовут меня мои друзья.
С каждым мгновением Бетти все больше убеждалась в том, что с этим человеком она уже встречалась.
— Вы воспитанница доктора Лэффина, не так ли?
Она кивнула.
— А теперь вы актриса?
— Да, я актриса, — подтвердила Бетти, не понимая, к чему клонит незнакомец.
— Ошибусь ли я, если выскажу предположение, что вы та самая молодая девушка, которую можно было видеть у окна в лавке на Дьюк-стрит?
Бетти помолчала мгновение и затем ответила:
— Да, я та самая мученица. Надеюсь, вы пришли не для того, чтобы купить конторку?
— Нет, мисс Карен, я пришел не для того. Однако я хотел бы спросить вас, не сочтите меня невежей, почему вы приняли участие в этой рекламе?
Бетти вначале хотела не отвечать на вопрос, но на лице незнакомца отразилась такая тревога, что она изменила свое решение.
— Я сделала это по просьбе доктора Лэффина.
— А открыл ли вам доктор Лэффин свою тайну? — вновь спросил незнакомец. — Я хочу сказать: объяснил ли он вам свою истинную цель?
— Нет, — коротко ответила девушка. — Я только твердо знаю, что ни при каких обстоятельствах не соглашусь больше подвергаться такому унижению, которое мне пришлось испытать в эти дни.
Глаза незнакомца скользили по лицу Бетти.
— Входило ли в ваши обязанности передать послание человеку, который должен был явиться за ним?
Бетти без колебаний кивнула.
— Боюсь, что я показался назойливым, — продолжал брат Джон, — но это вопрос очень важен для меня. От него зависит счастье и спокойствие человека, который мне очень дорог. Надеюсь, вы простите меня?..
— Может быть, вы хотите что-нибудь сказать мне? Например, объяснить, чего именно добивался доктор Лэффин, возлагая на меня это нелепое поручение?
Незнакомец покачал головой.
— Я не могу ничего по этому поводу сказать вам.
— Не пастор ли вы?
— Нет, мисс, я не пастор. Правда, я был им когда-то, но меня лишили сана за вольность суждений.
Он протянул Бетти руку, и та невольно крепко пожала ее.
— Очень рад был с вами познакомиться, — просто сказал старик и прежде чем девушка успела что-либо сказать ему, скрылся в толпе.
Дело с продажей конторок становилось настолько загадочным, что Бетти решила больше не думать о нем, чтобы не сойти с ума.
Вдруг ее окликнул знакомый голос. Это был Хольбрук, на этот раз элегантно одетый и гладко причесанный.
— Я решил повидаться с вами до того, как доктор начнет задавать вам какие-либо вопросы, — сказал он.
— О взломе? — быстро спросила девушка.
Лицо Билла потемнело.
— Значит, вы уже говорили с ним?
— Я не видела его, — улыбаясь, ответила девушка, — но я видела лорда Лоубриджа, и он рассказал мне, что произошло. Об этом не стоит и говорить.
— Он знает, что я был в доме? — взволнованно спросил молодой человек и протяжно свистнул, когда Бетти ответила утвердительно. — В таком случае, меня, пожалуй, схватят.
— Мистер Хольбрук. — перебила его девушка. Есть ли у вас какая-нибудь догадка о причинах, побудивших доктора посадить меня в этой лавке?
И прежде чем тот успел ответить, она рассказала о своей странной беседе с братом Джоном.
Билл внимательно слушал.
— Еще новое осложнение, — пробормотал он. — Но расскажите мне об этом послании…
Бетти подробно описала все, что произошло накануне в лавке.
— И я уверена, что знаю брата Джона, — прибавила она. — Я когда-то слышала его голос.
— В какую сторону двинулся брат Джон? — поинтересовался Билл, и когда девушка показала направление, прибавил: — Вы не против, если я провожу вас немного?
— Готова пережить такую неприятность, — улыбаясь, ответила Бетти. — Но насколько я помню, вы боялись показываться в моем обществе.
— В том районе меня все знают, — начал оправдываться Билл. — Здесь же я чужой человек. Мне бы очень хотелось потолковать с этим старцем. Ну и кашу заварил доктор!..
Хольбрук был настолько захвачен рассказом Бетти, что совершенно забыл о неприятностях, которые могли ожидать его, если бы о вчерашнем визите в дом доктора узнала полиция.
— Я должен выяснить, что все это значит, — несколько раз повторил он.
В этот момент они заметили впереди большую толпу, в которой мелькали каски полицейских.
— Постойте! — воскликнул Билл и бросился вперед.
Пробравшись сквозь толпу, он увидел распростертого на земле старика, лицо которого выражало абсолютный покой.
— Застрелен, — кричал рядом с ним возбужденный голос. — Застрелен из автомобиля! Револьвер был с глушителем!
Билл вернулся за Бетти и помог ей пройти к месту, где лежал старик.
Девушка посмотрела на него и вскрикнула:
— Это брат Джон!
Глава 18
— Знаете ли вы этого человека, мисс? — спросил один из полицейских.
— Да… нет… — пролепетала Бетти. — Я видела его несколько минут назад. Мы разговаривали около входа в театр… но до этого я никогда не видела его… Неужели он убит?
Полицейский внимательно посмотрел на девушку.
— Полагаю, что так, мисс. Прошу вас сообщить мне вашу фамилию и адрес.
Бетти подчинилась будто во сне. Затем Билл осторожно вывел ее из толпы. Глаза его сузились от гнева.
— Это они застрелили его! Они, очевидно, все время наблюдали за ним…
— Кто? — спросила девушка.
— Когда-нибудь я скажу вам, мисс Карен, и день этот надеюсь, близок…
Он подозвал такси, посадил девушку и дал шоферу ее адрес, к немалому удивлению Бетти.
— Прошу вас не выходить из дома, пока я за вами не приду, — предупредил Билл на прощание. — Расценивайте мои слова как хотите: как приказ, как почтительную просьбу или как совет.
— Хорошо, — проговорила девушка, ничего не понимая.
— Будет много неприятностей кое для кого, и мне не хотелось бы, чтобы вы оказались в них замешанной. Когда явится полиция, скажите, что брат Джон приходил за тем, чтобы просить вас принять участие в каком-то благотворительном спектакле.
— Но… — начала было Бетти.
— Никаких «но», — резко оборвал ее Билл. — Поступайте так, как я говорю. Лишь тогда вам удастся благополучно выбраться из всей этой истории. Обещаете?
Девушка кивнула. Говорить она больше не могла.
Отправив Бетти, Билл зашел в ближайший ресторан и позвонил Баллоту. К сожалению, инспектора не оказалось дома. По-видимому, он ушел в клуб.
Билл позвонил туда и, к своей радости, застал там Баллота.
— Приезжайте скорее на Хоршем-стрит! Здесь совершено убийство. Вот вам случай проявить себя. Я буду ждать вас на углу. А пока я поговорю с полицейским, который ведет дело, и заверю его, что оно уже поручено вам.
— Буду немедленно, — кратко ответил Баллот.
Четверть часа спустя Билл стоял на условленном месте. Почти в то же мгновение из подъехавшего автомобиля выскочил Баллот.
— Все в порядке, Баллот, — быстро проговорил Билл. — Помните следующее: вам поручили вести это дело, и вы были на месте в момент выстрела и видели автомобиль. Если вы не знаете номера, то должны в ближайшее время его установить.
— Знаю, — спокойно ответил Баллот. — Это ХР 9743. Еще занятнее то, что я видел не только автомобиль, но и как из него стреляли.
Билл с изумлением смотрел на Баллота.
— Вы видели убийство? Вы не шутите?
— И не думаю. Я видел автомобиль — это был большой лимузин, но, к сожалению, не успел заметить сидевших в нем людей. Я бросился вслед за машиной, установил ее номер и, схватив первое попавшееся такси, пустился вдогонку. Однако мы угодили в пробку, и преступникам удалось скрыться. Установлено, что машина была взята напрокат. Наниматель — высокий человек с длинными черными усами. Вот, пожалуй, и все, что нам известно… А пока я не имею представления, с чего начать… На убитом, кроме небольшой суммы денег и потрепанного экземпляра «Духовных размышлений» ничего не найдено…
Тут Билл решил, что пришло время рассказать Баллоту о странном разговоре, который имела с убитым Бетти.
— Но прошу вас, Баллот, не включать этих данных в ваше донесение, так как не хотелось бы, чтобы имя этой девушки стали трепать в газетах.
Баллот набивал в этот момент трубку. Подняв глаза на своего собеседника, он мягко спросил:
— Кто она вам — эта девушка?
Билл пробормотал что-то невнятное.
Глава 19
Ложа номер 1107 общества «Сыны Рагузы» находилась в здании бывшего кинотеатра.
Процедура принятия в члены была организована по-деловому. Биллу прежде всего предложили вписать в бланки свою фамилию, адрес, профессию и уплатить членский взнос — 2 фунта.
— В последующие годы, — объяснил Хольбруку молодой человек, — будете платить только по одному фунту.
— Ваш номер — Икс семьдесят четыре, — произнес второй член братства. — Прошу запомнить его.
— Если вам будет угодно постучать в эту дверь, — сказал третий, — два брата подготовят вас к приему.
Хольбрук повиновался.
Двустворчатая дверь мгновенно открылась. Комната, перед которой оказался Билл, была погружена во мрак, если не считать двух маленьких лампочек, свисавших с потолка. У дверей стояло два человека, одетых в длинные черные одеяния. На лицах у них были черные маски, через которые виднелись только глаза.
— Входите, грядущий брат! — резким голосом произнес один из них.
Дверь за ним закрылась. Человек, предложивший войти, молча протянул Биллу какой-то сверток.
— Наденьте! — сказал он.
В свертке оказалось такое же черное одеяние, какие были на братьях.
— Скажи теперь, грядущий брат: обещаешь ли во всем поддерживать наше благородное братство и его приоров? Отвечай!
— Обещаю! — решительно произнес Билл.
Второй человек повторил вопрос, и Билл снова ответил утвердительно.
Первый три раза постучал в дверь, находившуюся в глубине комнаты. Дверь открылась.
— Кто там? — спросил низкий голос.
— Чужой мореплаватель, желающий принять участие в наших экспедициях!
— Входи, грядущий брат, — произнес голос.
Билла ввели в огромный зал. Вдоль стен стояли стулья, на которых сидели люди в масках. В глубине зала возвышалась трибуна. На ней находились три человека. За ними стоял скелет. Напротив трибуны в кресле сидел человек, которого называли капитаном. На столике перед ним стояла серебряная модель старинного корабля.
Капитан обратился к Биллу с речью, в которой призывал быть бесстрашным в опасности, смелым в предприятиях, щедрым в удаче…
Окончив речь, капитан подвел его к трем братьям на трибуне. От них Билл получил наставление, суть которого заключалась в беспрекословном повиновении.
После этого Биллу указали на свободный стул у стены. Началось обычное заседание.
Оно состояло из обмена репликами между капитаном и тремя братьями на трибуне. Билл слушал внимательно и не мог отделаться от впечатления, что все речи крайне бездарны как по содержанию, так и по форме.
Наконец капитан встал, сложил руки как бы для благословения и произнес:
— Всем гордым «Сынам Рагузы», всем членам лож, всем почтенным братьям любой степени, светлейшим членам Великой Ложи, достопочтенным Приорам и благороднейшему Великому Приору да принадлежат навеки наши сердца!
Билл отметил, что о Двадцать третьей степени упомянуто не было и задумался над причиной такого упущения.
Члены собрания стали молча покидать зал. При этом выходили не все сразу, а по пять человек через определенные промежутки времени. Очевидно, это делалось для поддержания иллюзии, будто общество тайное.
Билл уже приближался к выходу, когда кто-то в маске хлопнул его по плечу и сказал:
— Обращаюсь к вам именем Великого Приора. Великая Ложа приняла вас в свой состав. Будьте в воскресенье в девять часов вечера у камня, отмечающего третью милю по Эпингской дороге.
Незнакомец вложил в руку озадаченного репортера какую-то бумажку и скрылся в полумраке.
При выходе Билл наткнулся на Марша.
— Ну, как вам понравились «братья»?
— Я ждал чего-то более любопытного, — ответил Билл.
Тоби Марш прошептал:
— Скажите лучше — знакомства с Двадцать третьей степенью. Кстати, упоминали о ней сегодня?
— Нет, не упоминали. Почему?
Взломщик рассмеялся:
— О Двадцать третьей степени никогда не упоминают. Это карательный орган общества. И вы видели сегодня по меньшей мере двух человек, которые еще на прошлой неделе принадлежали к Двадцать третьей степени, а теперь… выброшены в первую. Так часто случается в этом обществе.
— Самое удивительное, что меня уже зачислили в Великую Ложу, — признался молодой человек. — Впрочем, может быть, эта бумажка содержит какие-то разъяснения.
С этими словами Билл подошел к фонарю и, развернув врученную ему бумажку, с изумлением обнаружил в ней кредитный билет достоинством в сто фунтов.
Глава 20
— Никто толком не знает, кто члены Великой Ложи, где они собираются, кто входит в Двадцать третью степень… Рядовые члены должны довольствоваться исполнением глупейших обрядов и пением не менее глупых песен, — рассуждал Тоби Марш.
— Но кто же все знает? — спросил инспектор Баллот.
— Великий Приор и больше никто, — ответил Марш. — Все правила и обряды записаны в Книге Законов. Эту книгу написал первый из Великих Приоров. Когда Великий Приор умирает, книга передается его преемнику. Так, по крайней мере, я слышал.
— Есть ли во всем этом какое-либо мошенничество?
— Нет! Общество делает много добра: строит приюты для детей своих членов, убежища для инвалидов и так далее. Все идет честь-честью. Единственно, чего я не понимаю — как может стоять во главе Двадцать третьей степени этот мошенник Лэффин!
— Я много раздумывал над убийством, — проговорил Баллот. — Не приходило вам в голову, что брат Джон мог предать интересы «Сынов Рагузы»?
— Не знаю, — ответил Марш, вставая. — Извините меня, господа, но мне пора… Кстати, вы не знакомы с Дженни Хемпшау? Нет? Вы много потеряли…
Миссис Хемпшау была квартирной хозяйкой Тоби Марша. В жизни эту даму интересовали только две вещи: таланты ее единственной дочери и убийства.
В тот вечер, когда Хольбрук был принят в члены братства «Сынов Рагузы», мать и дочь сидели у камина, и матери, как это часто бывало, приходилось выслушивать довольно едкие замечания дочери.
— Я, конечно, не из золота, милая мама, — говорила она, — но мне кажется, что я делаю для тебя достаточно. Я предоставила тебе этот дом, обставила его приличной мебелью и даю сверх того три фунта в неделю! Вот уже шесть месяцев, как я не играю — откуда прикажешь брать деньги? Почему бы тебе не взять второго жильца?
Так говорила знаменитая танцовщица Ла Флоретт, которая, как правильно угадала Бетти, была чистокровной англичанкой.
— Но я делаю такие чудеса, чтобы обернуться с деньгами, которые ты мне даешь! — плаксивым голосом ответила мать. — И потом, мистер Марш не допустит, чтобы в квартире был еще один жилец, и я боюсь, что в конце концов мы останемся вовсе без квартирантов. Когда я была еще девушкой и работала у этих Кэрью, где произошло потом страшное убийство…