– Ну и видок у тебя, – ее интонации были немного вульгарны. – Ты кто такая?
– Я – Мария, – ответила я. – Развязывай меня поскорей, потом поговорим.
А то эти гады могут вернуться.
– Сейчас, погоди.
Чертыхаясь и тихо матерясь по поводу сломанных ногтей, она с трудом распутала проволоку, сняла с моей шеи петлю, и наконец остались только наручники на запястьях. Она помогла мне сесть.
Все затекшие суставы страшно ныли, особенно в тех местах, куда врезалась проволока, перед глазами у меня все поплыло, и я чуть снова не упала.
Катя бережно удержала меня за плечи и спросила:
– Где ключ от наручников?
– Должен быть у кого-то из этих, – просипела я, кивая на мертвецов. – Поищи у них в карманах. О боже, неужели я спасена…
– Кто это их убил? – поинтересовалась она, шаря по карманам у Грека.
– Сами друг друга порешили, – соврала я. – Никак не могли решить, кто первый меня насиловать будет.
– Вот скоты, – процедила она, – так им и надо. У этого ничего нет, посмотрю у другого. – Она склонилась над Клином и сунула руку в карман спортивных брюк. – Есть! Вот они голубчики!
Еще мгновение, и я была полностью свободна. У меня была куча вопросов к моей спасительнице, но сейчас было не до этого – нужно было делать ноги, пока сюда не заявилась вся московская уголовная братия, жаждущая моей крови. Мы выбрались из дома через окошко, причем я не забыла захватить свою туфлю и сумочку, и понеслись в лес.
– Куда мы бежим? – крикнула я бегущей впереди Кате.
– Я там свою машину спрятала. Потом все расскажу. Нужно успеть выехать из леса, чтобы с ними не встретиться – тут только одна дорога.
Минуты через три мы оказались у замаскированной за большим кустарником волчьей ягоды белой „восьмерки“. Запрыгнув в нее, Катя открыла фиксатор на правой двери, я села рядом, и она резко рванула с места, старательно объезжая деревья. Вскоре мы выехали на лесную дорогу, по которой меня везли бандиты, потряслись по кочкам, добрались до трассы, вырулили на нее и помчались к Москве. Только здесь я смогла, наконец, вздохнуть свободно и поверить в свое чудесное спасение.
– Ну, рассказывай, кто ты такая? – требовательно произнесла Катя. – Почему на меня так похожа?
– Это я и сама хотела бы знать, – улыбнулась я, растирая запястья. – Я вышла из подъезда, вдруг меня хватают под белы рученьки какие-то придурки, сажают в машину и везут в лес насиловать. И при этом еще называют меня Катей Поспеловой. Как я понимаю, это ты и есть?
– Да, это я и есть. Я видела, как тебя схватили, и поехала за вами.
Когда я увидела тебя, чуть не ошизела – подумала, крыша едет, а потом поняла, что тебя со мной перепутали. Что они от тебя хотели?
– Какой-то Витька интересовался, где найти Ирину – я все еще не решалась говорить ей всю правду, надеясь, что она сама выдаст ее случайно.
– А зачем ему Ирик понадобилась? – нахмурилась моя копия.
– Ему не столько Ирик, сколько сын нужен, – пояснила я. – Он, по-моему, из тюрьмы сбежал. Послушай, может, расскажешь, что происходит? А то меня чуть не убили из-за тебя, а я даже не в курсе событий – обидно, понимаешь.
Вместо ответа она бросила на меня пытливый взгляд и хмыкнула:
– Ну надо же, как ты на меня похожа. Никогда бы не подумала.
– Это не я на тебя, а ты на меня похожа.
– Дудки! Таких, как я, больше нет, – заносчиво заявила Катя. – Я – единственная и неповторимая в своем роде. И нечего ко мне примазываться.
– Это я-то примазываюсь?! – я чуть не задохнулась от возмущения. – Да меня из-за тебя чуть не убили! Еще и проституткой обозвали!
– Подумаешь, цаца какая, проституткой ее назвали, – хмыкнула она. – Все женщины в душе проститутки.
– И кто ж тебе такое сказал – уж не Витя ли? – ехидно спросила я и тут же пожалела об этом – Катино лицо стало заливаться краской, в глазах появилась злость. Она посмотрела на меня с ненавистью и тихо сказала:
– Заткнись, дура, ты ничего не знаешь. Я этого Витьку ненавижу, ясно тебе? Каждый день в церковь хожу, свечку ставлю, чтобы он подох побыстрей.
– Извини, я ж не знала, – смутилась я. – Он мне говорил, что вы уже давно друг друга знаете.
– Лучше бы мне никогда его не знать, подонка. Чуть из-за него в тюрягу не села. Ладно, дело прошлое, забыли, – она улыбнулась совсем как я. – Лучше скажи, зачем к Иркиной матери приходила?
– С чего ты взяла, что я именно к ней приходила? Не знаю я никакой Иркиной матери и Ирку не знаю.
– Ты гонишь. Слишком много совпадений около одного подъезда, – усмехнулась она. – Я поехала к теть Насте предупредить, чтобы она Витьке ничего про Ирку не рассказывала, а тут вдруг ты объявляешься, похожая на меня, как две капли, Витька тебя хватает и увозит.
– Так ты знала, что Витька из тюрьмы сбежал?
– Знала, что он на свободе, но не знала, что сбежал. Мне отец сегодня утром сказал, что он звонил, меня спрашивал. Я сразу подумала, что если ему про Иркины подвиги станет известно, то он ее убьет за то, что сына в детдом сдала.
Она ведь давно решила с прошлым завязать, захотела новую жизнь начать, а тут этот парень, Алеша, подвернулся, вот она за него и выскочила. Ребенка на время в детдом сдала, чтобы тот ничего не узнал. Начнет спрашивать: от кого, почему?
А что она скажет, что Ромкин отец был ее сутенером, а теперь в тюрьме сидит?
Первое время еще как-то хотела ему про сына рассказать, а потом уже не смогла.
– А почему сын с ее матерью не остался?
– С этой змеей? – она криво усмехнулась. – Да на ней клейма ставить негде. Только слова красивые говорит, а как до дела, так сразу в кусты.
Заявила, что внук ей и даром не нужен.
– А мне сказала, что ходит к нему в детдом, – ляпнула я сдуру и тут же прикусила язык.
– Ага, значит, все-таки ты к ней приходила! – она злорадно посмотрела на меня. – Давай, милая, выкладывай, кто ты такая и откуда взялась? Между прочим, ли бы я знала, что ты так на меня похожа, то и спасать бы не стала.
– Это чтобы собственную уникальность и неповторимость сохранить?
– А как ты догадалась? – она бросила на меня хитрый взгляд, и мы рассмеялись. – Ладно, рассказывай.
– Нечего особо и рассказывать, – сдалась я, – Я работаю частным детективом…
– Ого! Не слабо. И хорошо платят?
– Да уж больше, чем тебе.
– Еще раз скажешь про мою профессию – получишь, – сухо произнесла она.
– Да что ты говоришь? – начала я заводиться. – А то что ты мою внешность на весь город позоришь, работая проституткой, я должна терпеть? Мне теперь на улицу стыдно будет выйти!
– Ничего, раньше ходила и теперь походишь. За мной мужики, между прочим, табунами бегают, может, теперь и за тобой начнут, – насмешливо сказала она. – Ладно, продолжай, а то уже к городу подъезжаем.
– А ты не перебивай, – насупилась я, уязвленная в самое сердце. – В общем, пришел к нам клиент, этот самый Алеша, и сказал, что жена его пропала, нигде найти не может.
– Ирка пропала? – на ее лице отразилось искреннее удивление. – Ну и дела. И давно?
– Вчера днем. Он думает, что ее похитили.
– Ничего не понимаю. Зачем кому-то понадобилось ее похищать?
– Этого я не знаю. Вчера они собирались отметить годовщину свадьбы, он прождал ее весь вечер, но она так и не появилась. Обзвонил все морги, больницы, ездил к ней на работу – голый Вася.
– Она что, на работу устроилась?
– Да, главным бухгалтером в приличную фирму. Между прочим, сама захотела.
– Совсем спятила баба, – печально вздохнула Катя. – Мне всю жизнь говорила, что если найдет богатого мужа, то никогда работать не будет, а тут – на тебе – на солененькое потянуло. С жиру бесится, не иначе.
– Ты с ней когда последний раз общалась?
– Давно, где-то год назад примерно. Она как замуж вышла, так запретила мне к ней приезжать и звонить, чтобы, значит, не компрометировать ее. Раньше еще иногда сама звонила мне, когда мужа дома не было, а потом и вовсе перестала. Я у нее на свадьбе дружкой была, там и мужа ее первый и последний раз видела. Больше мы с ней не встречались. Но я ее прекрасно понимаю и не обижаюсь – ей есть чем рисковать, можно сказать, вся жизнь на карту поставлена.
Я бы сама точно так же поступила, но только мне все не везет на богатых и порядочных – одни скоты попадаются.
– А как ты оказалась в лесу?
– Обыкновенно. Поехала к Иркиной мамаше, когда въезжала во двор, увидела, как я, вернее, ты из подъезда выходишь. Я глазам своим не поверила.
Потом смотрю, какие-то типы тебя хватают и в тачку запихивают. Ну, думаю, что-то здесь не так. И поехала за вами. Машину спрятала, к той поляне подобралась тихонько и увидела Витьку – он как раз к дому бежал, когда там стрелять начали. И поняла, что тебя со мной спутали. Потом Витька уехал, а остальное ты знаешь.
– Все это очень странно, – задумчиво произнесла я. – Честно говоря, я думала, что Ирина у тебя прячется.
– Если бы я Витьку здесь не увидела, то была бы на сто процентов уверена, что это он ее похитил. А теперь даже не знаю, что и думать. Если бы с ней что-то случилось, она бы мне сразу позвонила – я у нее самая близкая подруга, она знает, что всегда может на меня рассчитывать – больше у нее никого нет, – Катя нахмурилась. – Но она не позвонила, и это наводит на тревожные мысли. У нее большие неприятности, это факт.
Мы въехали в город по Дмитровскому шоссе, машин стало больше, и я уже не боялась, что нас могут случайно заметить возвращающиеся бандиты. Теперь я уже и не знала, что думать. Все мои казавшиеся такими надежными версии рассыпались, ни у Витьки, ни У Кати Ирины не было. Оставался лишь вариант с сыном. Я спросила:
– А не могла она взять своего Ромку и укатить с ним за границу на пару дней?
– Вряд ли. Она так боится потерять своего мужа, что не стала бы так рисковать. Она вообще никогда не была склонна к авантюрам, в отличие от меня.
Сначала все продумает до мелочей, а потом только делает, а я – наоборот, – Катя усмехнулась. – Мы с ней по этому поводу все время собачились.
Господи, мелькнуло у меня, она совсем как я. Меня все больше и больше занимал вопрос, откуда она взялась такая похожая, но сейчас было не до этого – нужно было искать Ирину. Дав себе слово, что потом, когда все закончится, обязательно выясню обстоятельства ее появления на свет, я сказала:
– И все-таки нужно проверить этот вариант. Ты знаешь, в каком детдоме находится Ромка?
– Конечно, знаю – вместе его туда отвозили. У меня даже номер телефона где-то был записан. Сейчас, погоди.
Она свернула к обочине и остановила машину. Взяв сумочку, достала маленькую записную книжку, исписанную мелким корявым почерком, сильно смахивающим на мой собственный, полистала и радостно воскликнула:
– Ну вот, так и есть – вот он, родимый! Ща мы туда звякнем и все выясним, – и извлекла из сумочки сотовый телефон. – На, позвони туда, скажи, что ты Ирина Свешникова, и спроси, как здоровье сына, Романа Козлова.
– А почему я?
– Потому что это твоя идея, – усмехнулась она, сунув мне трубку в руки.
– Набирай.
Она продиктовала мне номер, я набрала и стала слушать длинные гудки.
Наконец» на другом конце сняли трубку.
– Детский дом-интернат, – сказал строгий женский голос.
– Здравствуйте, – вежливо начала я. – Это Ирина Свешникова говорит.
Хочу узнать, как поживает мой сын. Роман Козлов.
– Нормально поживает, как все, – сухо ответила женщина. – Могли бы приехать и посмотреть. Постойте, как, вы говорите, ваша фамилия? – в ее голосе послышалось удивление.
– Свешникова, а теперь Ирова по мужу. А сына зовут Роман Козлов.
– Теперь понятно. Ну вы даете, мамаша. Вы же его еще три дня назад забрали!
Сердце мое дрогнуло от радости – вот она, удача! На этот раз интуиция меня не обманула. Если так пойдет и дальше, глядишь, стану великим сыщиком, затмив славу Шерлока Холмса, Эркюля Пуаро и Родиона, вместе взятых.
– Да, разве забрала? – смущенно пролепетала я в трубку, бросив торжествующий взгляд на Катерину. – Надо же, совсем из головы вылетело…
– Конечно, забрали, – продолжала женщина. – Сказали, что у вас в семье все наладилось и он теперь будет с вами жить. Он так обрадовался, я сама лично собрала все его вещи, вы подписали все бумаги, он попрощался с коллективом, и вы уехали на какой-то маленькой легковой машине. Неужели вы ничего не помните?
Теперь настала моя очередь удивляться. Я-то думала, что Ирина взяла сына на несколько дней, а оказалось, что забрала его насовсем. Интересно, зачем? Где она собиралась поселить своего ребенка? Не у мужа же, в конце концов.
– Погодите, а вы точно Ирина Свешникова-Ирова? – подозрительно спросила женщина, до которой, наконец, дошла вся абсурдность ситуации. – Как же это вы таких вещей не помните?
– Честно говоря, я вовсе не Ирина Ирова, – извиняющимся тоном заговорила я. – Я ее подруга. Хотела узнать, как Роман поживает. Простите, что обманула.
Что ж вы за подруга такая, если ничего не знаете? – с укором произнесла она. – Стыдно должно быть. Нарожаете детей, а мы потом с ними мучаемся, ваши ошибки исправляем…
– Еще раз извините. До свидания, – быстро попрощалась я и прервала связь, не желая выслушивать в свой адрес незаслуженные обвинения. И посмотрела на Катю, выжидающе глядевшую на меня. – Три дня назад Ирина забрала сына из детдома насовсем. Ты что-нибудь понимаешь?
– Насовсем? – она недоверчиво покачала головой. – Она что, спятила?
Такое просто исключено.
– Мне сказали, что якобы она заявила, будто бы у нее в семье все наладилось и теперь Роман будет жить вместе с ней. Если верить ее мужу, то три дня назад у них ничего из ряда вон выходящего в семье не происходило, иначе бы он мне сказал. Или он понятия не имеет, что она забрала сына, или что-то скрывает.
– Скорее всего он не знает. Но зачем Ирка сына насовсем взяла – это даже мне не понятно. Она всегда была такой предсказуемой, а тут… – Катя задумалась, барабаня длинными пальцами по рулю. – Хотела бы я знать, что у нее на уме. Да, без ста граммов тут не разберешься. Поехали ко мне, перекусим что-нибудь и пораскинем мозгами. Да и тебе переодеться нужно, – она в шутку брезгливо поморщилась, глядя на мой грязный костюм. – А то стыдно ехать с тобой в одной машине.
– Ну ты и змея, – с улыбкой проговорила я. – Впрочем, я не лучше. Давай знаешь, как поступим?
– Еще нет.
– Поедем перекусим и переоденемся, но только сначала я воспользуюсь твоим телефоном и позвоню боссу. Он у меня очень умный, настоящий гений, что-нибудь придумает.
– Ты говоришь о нем так, словно влюблена в него по уши, – усмехнулась она, буравя меня своими красивыми глазами, и мои щеки вдруг стали пунцовыми.
– Ну вот еще, скажешь тоже, – пробормотала я, отворачиваясь. – Он не в моем вкусе и женат на моей лучшей подруге. И вообще ты обо мне ничего не знаешь.
– Ой, какие мы чувствительные! – рассмеялась Катя и протянула мне трубку. – Ладно, звони, только побыстрей, а то у меня уже желудок сводит.
Но, к моему большому удивлению, в офисе никто не отвечал. Длинные гудки минуты две буравили мне ухо, но так и не сменились чьим-нибудь знакомым голосом. Интересно, где их носит до сих пор? Было уже почти три часа дня, Валентине с Потапом давно пора было вернуться с прогулки, да и Родион не мог оставить свой кабинет на столь долгое время. Придется с ним разобраться и напомнить ему, что он – главный детектив, а наше агентство принимает клиентов круглосуточно. Совсем от рук отбился в последнее время. Или пускай назначает меня главным детективом, а сам занимается воспитанием сына. С удовольствием переберусь в его кабинет, сменю табличку на двери, стану диктовать свои порядки, заведу себе настоящую секретаршу, бухгалтера и еще кого-нибудь, чтобы все было, как у людей. Хватит мне, в конце концов, одной исполнять все имеющиеся в офисе обязанности.
Пока я так сидела, мечтая о несбыточном, трубка в моих руках ожила и залилась мелодичным звоном.
– О, мне звонят, – Катя вырвала трубку из моих рук и поднесла ее к уху.
– Слушаю. Да, это я, кто говорит? Какой еще Алексей? – она посмотрела на меня и сделала большие глаза, приложив палец ко рту. – Муж Ирины? Да, конечно, помню, мы виделись на вашей свадьбе лет пять назад. И чем я обязана такой чести?