У другой женщины тоже ребенок на коленях, и тоже малыш – года полтора мальчику. Общаются они на странной смеси слов из нескольких языков – русского, украинского и арабского. По уровню владения последним чувствуется, что в Сирии прожили не один год.
Анна не прислушивалась к их разговору. Лишь отметила про себя, что эти две молодые женщины, практически ее ровесницы (ну, может, на пару лет старше), давно знакомы и имеют в Сирии какую-то общую родню.
Где-то на полпути, когда лайнер пролетал над Черным морем, Анну все же стало клонить в сон. Но слова, произнесенные соседкой, заставили ее мгновенно насторожиться, а охватившую ее дремоту – улетучиться.
– Шо тебе еще интересного Фарук рассказал? – спросила женщина, сидевшая через кресло от Анны.
– Да я вроде все выложила… – Соседка расстегнула кофту, высвободила налитую грудь и принялась кормить завозившуюся у нее на руках малютку. – А, слушай! Вот шо еще… Фарук рассказывал, что третьего дня у нас в Халебе была какая-то
– Я написала имена и фамилии – на русском и арабском. В бумажке есть наш адрес в Халебе… дом наш еще цел, хотя мародеры уже пограбили. И еще черниговский номер приписала…
Анна спрятала бумажку в карман. Туда же, в карман куртки, она еще раньше положила всю долларовую наличность, которая у нее была при себе – восемь сотенных купюр и одна двадцатка. Она еще в самолете хотела передать этим женщинам деньги, но не решилась.
Ей и теперь было неловко, но она все же вытащила из кармана эти купюры и протянула Марии.
– Вот… возьмите, – сказала она. – Вам, наверно, понадобятся.
Не дожидаясь реакции, сопровождаемая удивленным взглядом застывшей с деньгами в кулаке беженки, Анна принялась нагонять шагающего к парковке Котова.
К ее изумлению, в машине – синий микроавтобус «Фольксваген» – их ждал не шофер, а сам полковник Митрохин.
– Котов, садитесь за руль, – распорядился одетый в штатское гэрэушник. – А вам, Анна Алексеевна, придется чуть обождать.
– Что это означает, Павел Николаевич? – удивленно спросила женщина. – Вы меня оставляете здесь одну?
– Оставляю, но ненадолго. Ваш старый знакомый сам вам все объяснит.
После отъезда разъездного «Фольксвагена» прошло две или три минуты, когда у того места, где стояла Анна, остановился темно-серый «Гелендваген». Сидевший за рулем мужчина приспустил стекло. Он несколько секунд разглядывал прилетевшую только что из Сирии особу. Анна тоже – с некоторым удивлением – смотрела на него. Потом, уловив приглашающий жест, обошла джип и уселась в кресло пассажира.
– Что стряслось, Вячеслав?
Званцев, ее бывший куратор, заговорил лишь после того, как они выехали со стоянки.
– Почему ты решила, что что-то «стряслось»?
– Ты сам как-то сказал, что я – «умная девочка».
– Ты – реально умная девочка. Да, кое-что случилось. Иван пропал…
Анна, развернувшись к нему всем корпусом, переспросила:
– Иван пропал? Как это – «пропал»?
– Деталей пока не знаем… Но он успел передать сигнал тревоги.
– Когда?
– Двенадцатого днем.
– Хм… И что, уже больше суток не можете с ним связаться?
– Не отвечает. И в резервный адрес, имеющийся на такой случай, пока не приехал… Тебе не было в эти дни каких-либо странных звонков? Ну, ты понимаешь, о ком и о чем речь.
Анна, подумав несколько секунд, отрицательно покачала головой.
– Нет, ничего