— С какой стати? — возмутился гробовщик и открыл дверцу, намереваясь вылезти из машины и уйти в ночь. Но, подумав, что идти ему все же некуда, решил остаться. Хотя бы до утра.
— Каждый дежурит по три часа, — сказал Макс. — Вдруг ночью ей приспичит выйти из дома.
— Зачем это ей выходить из дома ночью? — не понял Жорик.
— Не знаю! — пожал плечами Макс. — Может, она в гостях! Ее ночью выгонят, и она поедет домой!
— Какой же дурак выгонит девку из своей постели! — удивился Боря.
— Самая классная девка по сравнению с пятью сотнями тысяч долларов — ничто! — высказался Макс и был в чем-то прав. Мало найдется сейчас людей, готовых променять такие деньги на самую писаную красавицу. А если все же такие дураки находятся, то им этих денег никто и не предлагает.
Они ещё немного побазарили о том, о сем, и стали по одному отходить на боковую. Только Макс не отрывал взгляда от подъезда. Он готов был просидеть так всю ночь. Ради дела на что только не пойдешь! Спать совершенно не хотелось — похоже, он стал настоящим волком, а для волка, как известно, лучшая охота — ночная. Но кем бы он ни стал, ему и в голову не могло прийти, что в сотне метрах от них, на самом выезде со двора, торчал «жигуленок» капитана. Мент тоже бодрствовал, наблюдая за поведением подозреваемых. Он вел слежку аккуратно и сидел абсолютно неподвижно, так что заметить его было достаточно трудно. Он не хотел приближаться ближе, чем на сотню метров. Чтобы плотно сидеть на хвосте, считал капитан, лучше держаться подальше. Конспирация — удел мошенников, шпионов и ментов!
Глава 11
«Кто поставит клизму»
Непредсказуемы пути любви. Никто не знает, в какой момент любовь даст сбой и повернет назад. Вчера ещё казалось, что она следует к своему логическому завершению в виде бракосочетания, а сегодня все склоняется к тому, что она может прекратить свое существование. Еще накануне она разрасталась пышным цветом и давала всходы в виде нежных поцелуйчиков и трепетных объятий, а сейчас она зарастает бурьяном и, кроме репейника и колючек, на её почве не сыскать никаких других плодов. И опять тут на первый план выступают все те же проклятые деньги. Вечно они вылезают вперед и всюду им надо сунуть свой нос, даже, извините, в постель…
Было раннее утро. Часов около шести. Роман с Алисой лежали в постели, отвернувшись друг от друга. После ссоры они не разговаривали, практически молча легли спать и, конечно, больше не лезли друг к другу с сексуальными домогательствами. Сейчас было самое время для сна, и, казалось, что оба спят без задних ног. А на утро проснутся, забудут о безобразной ссоре, и все пойдет по-прежнему. Милые бранятся, только тешатся. Но все пошло по-другому.
Как это ни странно, но Роман не спал в этот час. Он вообще не мог уснуть и почти всю ночь ворочался и думал о своей проблеме, которая мучила его последние часы. С того самого момента, когда он узнал, какая сумма оказалась в ворованном чемодане. И стал все больше думать о том, что эта сумма поможет ему легко разрешить его проблему. И не только поможет осуществить ту, далекую мечту о своем ресторанчике, и даже не мечту о своей машине, а сиюминутную, сегодняшнюю, которая сидела где-то в глубине души, и о которой он, конечно, даже не рассказывал Алисе.
Он открыл глаза, приподнял голову от подушки, посмотрел на Алису. Она крепко спала, ровно и глубоко дыша, а на её лице застыла счастливая улыбка. Видимо, ей снился хороший сон, в котором ей была уготована долгая счастливая жизнь. Легкая простынь, которую она накинула на себя из-за жары, ночью сползла с нее, оголив при этом самые соблазнительные части её тела. И сейчас перед его глазами предстало все её стройное тело во всех подробностях. Тонкий стан причудливо изгибался, спускаясь от груди и вновь поднимаясь по округлому бедру. Две свежие мягкие ягодицы чуть-чуть подрагивали от её дыхания, словно половинки неведомого разрезанного пополам фрукта. Роман вздохнул и отвернулся, ему сейчас было не до её прелестей.
Он слегка нажал рукой на матрас, проверяя, как на это отреагирует Алиса. Она никак не отреагировала, она продолжала крепко спать — утренний сон глубокий и практически не чувствительный. Он осторожно спустил ноги на пол, боясь её разбудить, поднялся с кровати, сделал два шага к стулу — там лежала его одежда. Быстро надел трусы, брюки, рубашку. Все это он проделывал очень осторожно, стараясь не шуметь и, не дай бог, разбудить её.
Затем взял стоящий в углу дипломат, легко откинул крышку и собрал в него лежащие на столике пачки по десять тысяч долларов, стараясь, чтобы они не рассыпались у него в руках. Как они весело вчера собирали купюры с пола и складывали их на столик в аккуратные пачки. Как им было хорошо в этот момент! Из-за чего вдруг произошла потом эта дурацкая ссора, которая только подтолкнула Романа к окончательному решению?
Пока он собирал деньги в дипломат, он не отрывал взгляда от Алисы, боясь, что она вдруг проснется. Но девушка крепко спала, продолжая блуждать в закоулках своего сна, и ничего не чувствовала. Собрав все, что было на столике, Роман закрыл крышку дипломата, взял его под мышку и прошел на цыпочках на кухню.
Там он достал с полочки телефонную записную книжку и ручку, раскрыл её на чистой странице, положил на стол и быстро написал несколько слов. Вынул из дипломата штук десять купюр, бросил их на листок с текстом. После чего закрыл дипломат и щелкнул замками.
Теперь предстояла самая сложная операция — покинуть квартиру. Роман прошел босиком в прихожую, неслышно ступая по мягкому коврику, надел носки, затем ботинки и щелкнул дверным замком. Из комнаты донесся легкий вздох Алисы. Она повернулась в постели, впрочем, продолжая спать. Видно, началась вторая серия её сна.
Роман подождал несколько минут, затаив дыхание, но Алиса так и не проснулась. Он осторожно открыл входную дверь и вышел из квартиры. Дверь неслышно закрылась, замок слегка щелкнул, но не настолько сильно, чтобы разбудить спящую девушку, видевшую в этот момент свой чудесный сон — как она, окруженная прислугой, гуляет по родовому поместью с ребенком в колясочке, и ждет с поля боя, то есть из загранкомандировки, любимого муженька.
Роман решил лифт не вызывать, чтобы он не гремел открывающимися дверями, спустился по лестнице вниз и вышел из подъезда. Легкий утренний туман ещё не рассеялся, и все предметы казались слегка размытыми. Он быстро оглядел двор и не заметил ничего подозрительного. А что там, спрашивается, подозрительного могло быть? Да ничего! Кому придет в голову искать их именно здесь? Ни один сыщик вовек не узнает, в какую сторону они уехали и куда именно утекли ворованные денежки! А если и узнает, то никаких денег здесь, в этом доме, уже нет! Они все уже лежат в дипломате, который вместе с ним, с Романом, отправляется совсем в другую сторону. И найти его в этой стороне будет практически невозможно. Ему так казалось…
Поистине, в воровском деле не бывает мелочей. Упустишь одну маленькую деталь, не обратишь на неё внимания, или махнешь на неё рукой, и все — погоришь именно из-за нее, из-за этой мелочи! И Роман, поглощенный своими мыслями, не придал значения тому, что когда он выходил из подъезда, входная дверь с оттянутой пружиной довольно громко хлопнула при закрытии. Не так, чтобы очень, но громко. Вполне достаточно для того, чтобы разбудить спящего, который сидит недалеко подъезда. Ведь именно там, чуть в стороне от подъезда, чтобы не особенно бросаться в глаза, сидели пятеро охотников за валютой в своем стареньком «фольксвагене».
Правда, под утро все крепко уснули. Ведь ночью толком не удалось поспать, так они решили наверстать упущенное утром. Жорик слегка храпел, откинув голову на спинку сиденья. Киселевич сопел, свесив голову на грудь. Витя подсвистывал, зажатый между ними. Боря положил голову на руль и свистел, как пригородная электричка. А Макс прислонился к дверце и откинул голову назад. С его стороны было немного приспущено стекло, чтобы в салон втекал свежий утренний воздух. И стук двери его разбудил.
Он вздрогнул, продрал глаза. И заметил выходящего из подъезда парня с дипломатом. Обычного такого, спортивного парня, который куда-то направился, неся в руке дипломат. Ничего примечательно в этом парне не было. Если бы… Если бы лицо парня не показалось Максу знакомым. Где-то он его уже видел? Так сразу и не вспомнишь, где, но видел точно! И совсем недавно, буквально на днях. Кажется, это случилось в поезде! Да, точно, в поезде! Тот таскал большую сумку! Большую такую сумку! С углем! Вот, черт возьми!
Макс осторожно вылез из машины, стараясь не хлопать дверцей, чтобы не привлекать к себе внимания парня, и пошел следом за ним. На выходе со двора он проплыл мимо «жигуленка» капитана. На удивление, в нем никого не было. Поэтому Макс и не стал обращать внимание на припаркованный «жигуленок» непонятного темного цвета. Машин стояло много, и «жигуленок» ничем не выделялся из их числа. Но как только он прошел мимо, из-за приборной доски вынырнула голова капитана. Мент пристально смотрел вслед этому «бандиту», потом перевел взгляд на иномарку, где спали остальные компаньоны, и решил остаться на месте. Видимо, подумал, что четверо — это лучше, чем один. И даже если один улизнет, кого-нибудь из оставшихся четверых он точно прищучит.
Тем временем Роман спустился на улицу и стал ловить машину. Остановился первый же частник на «шестерке». Сейчас ведь можно легко поймать машину в любое время дня и ночи. Есть такие любители, которые подрабатывают частным извозом даже глубокой ночью. Может быть, у них бессонница, и они не знают, как с ней бороться. Так лучшего способа, чем ночной извоз, и не придумаешь! Макс хорошо видел из-за угла дома, как Роман назвал водиле какой-то адрес, договорился об оплате, забрался на переднее сиденье и уехал.
Макс быстро допрыгал до проезжей части, тут же изловил другого частника на «восьмерке» и без лишних разговоров забрался к нему в машину.
Водила, средних лет мужчина, но ещё не настолько старый, чтобы мучатся бессонницей, внимательно посмотрел на пассажира, оценивая его финансовые возможности.
— Куда едем? — уточнил он.
Макс показал на удаляющуюся «шестерку», которая увозила Романа.
— Давай за этой машиной!
Водила нажал на газ и поинтересовался:
— В шпионов играете?
Макс пожал плечами. Говорить сейчас ему как раз совсем не хотелось. Только-только отошел от сна, ещё слипались глаза, пересохло в горле и смертельно хотелось пить.
— В обманутого мужа и любовника, — начал он свою излюбленную песню. — Есть такая игра. Он убегает, я догоняю. Догоню, вызову на дуэль.
Водила хмыкнул. Видимо, такая игра ему понравилась.
— И на чем же вы будете драться?
Макс посмотрел на спидометр. Скорость была под восемьдесят. Лучше бы водила следил за дорогой и не отвлекался на посторонние разговоры. А то можно никуда и не доехать.
— Мы будем драться портфелями, — со всей серьезностью доложил он. — В свой я положу два кирпича. И ему останется только сказать, умирая: «Се ля ви!»
Водила укоризненно покачал головой. Что-то игра начинает переходить из стадии игры в стадию кровавой бойни! Уж не вляпался ли он в бандитскую разборку? Тогда, пожалуй, лучше подержать язык за зубами, чтобы ненароком не разозлить этого сонного бандита, который гоняется за кем-то с утречка пораньше. Он нажал на газ, и «восьмерка» устремилась за машиной, в которой ехал Роман. Водила искоса поглядел на пассажира.
Тот немного нервничал. Видно, жутко хотелось наказать обидчика. Как бы они не устроили перестрелку, когда догонят друг друга.
Макс поймал на себе косой взгляд и повернул голову.
— Не отставай! — проговорил он. — Хочу с ним познакомиться поближе. А то жена нас даже не представила.
— Будем держаться на расстоянии, командир. Для конспирации. — Водила перешел на заговорщицкий тон. Все-таки меньше риска пострадать, когда идешь на поводу у пассажира. Он теперь попадается разный, может и перо в бок вставить. Так что держи ухо востро!
— Молодец, хвалю! — одобрил его порыв Макс.
«Шестерка» Романа пролетела несколько перекрестков, свернула на Волгоградский проспект, там пошла в направлении Таганки и, не доезжая да нее, свернула на какую-то улицу. Проехав немного, остановилась рядом с подъездом жилого дома. Роман быстренько вылез из машины и зашел в подъезд. «Шестерка» тут же отъехала, не дожидаясь, когда он выйдет обратно.
Макс понял, что парень больше никуда не поедет, раз машина ему не нужна.
«Восьмерка» заняла её место.
— Обожди, шеф! — бросил пассажир и вылез из машины. — Я сейчас!
— Сначала заплати за дорогу в один конец! — недовольно пробормотал водила.
Макс бросил на сиденье стольник — других купюр у него просто не было — и не долго думая, зашел в подъезд, в котором только что исчез Роман. Но там помимо первой, деревянной, оказалась вторая, стальная дверь, а на ней кодовый замок. Макс при всем желании не мог его открыть. Не взламывать же замок, в конце концов, разбудив при этом полдома. И самое главное, это будет абсолютно бессмысленно — парень наверняка успеет скрыться в своей квартире. Если, конечно, он приехал к себе домой, а не к сообщникам. Макс чертыхнулся и вернулся обратно к машине. Забрался на свое место.
— Поехали обратно!
— Как обратно? — удивился водила. — А дуэль?
— Перенесем на понедельник, — махнул рукой Макс. — Сегодня я не в форме.
Водила пожал плечами и нажал на газ.
Спальня была обставлена слишком роскошно, просто непозволительно роскошно, как, впрочем, и вся квартира целиком. Европейская антикварная мебель, персидские ковры, китайские вазы, картины голландской живописи, английские обои, словом, ничего доморощенного, что сразу говорило бы посетителю о дурном вкусе хозяина. Ведь только человек низкого сословия может позволить себе выставить на показ, скажем, отечественный диван. И если бы хозяин этой квартиры сделал подобное, в определенных кругах ему за это просто набили бы морду. Простите, фейс. Ведь он принадлежал именно к этому кругу — кругу новоявленных российских «нуворишей», что в переводе с французского означает «новое ворье». Представитель этого круга никогда не позволит себе беззастенчиво залезть в чужой карман, он со спокойной душой лезет сразу в государственный, ему совесть не позволит торговать своими помидорами на рынке, зато элементарно разрешит торговать чужой нефтью и чужим лесом, которые, естественно, лично ему не принадлежат и принадлежать не могут, поскольку принадлежат всему народу. Короче говоря, хозяин этой квартиры был очень богатым человеком.
И сейчас он спал на широкой, наверное, испанской, кровати рядом со своей супругой, очень красивой молодой женщиной с не менее красивым именем Маргарита. Супруги спали крепко, как и все в этот ранний час.
Вдруг коротко тренькнул дверной звонок. Легкий мелодичный звон раздался в прихожей и тут же прекратился.
Но молодая красивая женщина сразу проснулась, приподняла голову и прислушалась. Звонка больше не было. Словно кто-то нажал по ошибке на кнопку и пошел себе дальше. Она положила голову на подушку и закрыла глаза. Но звонок тренькнул снова. Так, ненавязчиво тренькнул, осторожно, как будто прощупывал, есть кто дома или нет.
Маргарита вылезла из постели, накинула легкий полупрозрачный халат на голое тело — а тело было изысканное, холеное, дорогое, как и сама квартира, — и посмотрела на мужа. Муж продолжал себе храпеть, как ни в чем не бывало. Маргарита вышла из комнаты, тихо подошла к входной двери и посмотрела в глазок. Там обрисовалось искаженное широкоугольной оптикой изображение молодого человека. Видимо, Маргарита сразу узнала его, потому как вздохнула и открыла дверь. За дверью стоял Роман с дипломатом в руке. Он вошел в прихожую и прикрыл за собой дверь.
— Ты с ума сошел! — прошептала Маргарита. — Он дома.
— Ну и что! — тоже шепотом проговорил Роман. — Собирайся и пошли со мной!
Он взял её за руку и хотел уже открыть дверь, чтобы потащить её за собой.